Молодой врач в приёмной пишет и пишет, пока несу вдохновенную чушь - почему я оказалась здесь снова - почти ровно через два месяца.
- Так захотел мой любимый. Он сказал, что у него тут свой врач, что уже всё готово к моему прибытию.
Жалуюсь на мужа: Он мне не давал ни учиться, ни лечиться все эти годы... А я люблю учиться...
- От любви таблеток нет, от любви таблеток нет, - твержу фразу, случайно услышанную недавно в телепередаче по поводу суицида молодой женщины, связанной любовными отношениями с престарелым актёром.
- Меня обязательно должны положить во второе отделение, - говорю снова и снова.
Там и оказываюсь после уже знакомой процедуры. Единственная разница - я взяла с собой одежду, которую можно использовать вместо больничного халата. Это чёрный спортивный костюм Адидас - муж купил его специально для этого заведения в первое моё пребывание здесь. Ничего подобного до этого я ни разу не носила. Костюм тёплый и удобный, но теперь у меня даже за него есть счёт к мужу - ведь он купил его специально для ЭТОЙ больницы.
На этот раз обходится без изолятора - приземляюсь ровно на ту же койку, что в первый раз - это подогревает мою уверенность в том - так надо, он так захотел, так надо..
Но соседи немного другие - рядом молодая, хорошо сложенная девушка восточного типа - тоже в чёрном спортивном костюме, только совершенно в облипочку - ей особенно есть что показать. Она постоянно делает что-то для полировки своей фигуры - какие-то упражнения, соблюдает диету. Мне и это кажется символом. Это не зря - он так захотел. Я не должна расслабляться - мне тоже надо качать пресс, я должна двигаться. Рядом практически - персональный тренер - это всё из-за меня...
Это замечаю, конечно, с утра - ведь поступила я совсем под вечер.
На утреннем обходе тот же Архипыч берёт из моих рук книгу и как-то сразу раскрывает её там, где у лежит закладка. Я распечатала Его фото с сайта фирмы прямо перед тем, как начала собирать сумку. Фото небольшого формата, но мне оно очень нравится.
Он, прямо и как-то особенно гордо, смотрит в объектив. Это изображение, как и фото основных сотрудников фирмы, появилось совсем недавно - кажется, это Он решил так дать мне возможность взглянуть в свои глаза... (Фото появится и исчезнет быстро, что даст очередной повод для сомнений).
Книга называется - "Кролики и Удавы" - видимо, подсознательно я всё-таки чувствую себя тем самым кроликом, которого медленно переваривает удав, перед этим введя в безвольное оцепенение. В то же время, Искандер всегда был одним из моих любимых авторов...
Архипыч безошибочно понимает, кто на фото и спрашивает:
- Он из-за границы, что ли?
Говорю с гордостью:
- Наш!
- Да у нас таких нет, - отвечает Архипыч. - А муж где?
- Объелся груш! - Он в Мюнхен собирается - ко мне уже больше не приедет...
- Потому что довела...
На этот раз он беседует со мной отдельно, в своём кабинете - показывает мою визитку. Он её хранит на своём столе под стеклом. Визитка красивая - там одна из моих особо удачных работ. Расспрашивает, как и почему оказалась снова у него в отделении.
Когда узнаёт, что я сделала со своей работой, немедленно начинает звонить в милицию того района, где я бросила её. Просит найти и привезти ему.
Работу так и не находят - кто-то успел её подобрать...
Архипыч несколько раз со смехом спрашивал – почему я снова выбрала именно его отделение – ведь в нашем городе есть больничка подобного профиля. Мне нечего сказать – не отвечать же, что показалось, будто эта больничка – цирк, проверка, которую я должна пройти, вернувшись к своему доктору и своим подружкам.
Почти неделю так казалось, постоянно разбирал внутренний смех при виде каких-то деталей. Страшный заряд адреналина не заканчивался несколько дней...
Трясёт от беззвучного смеха, особенно сильно, наутро, после самосдачи. Прогуливаюсь по коридору острого и временами, проходя мимо работающего телевизора, невольно вслушиваюсь в телепередачу, идущую в данный момент.
Новость дня потрясающая: из колонии на вертолёте сбежало несколько заключённых...
Это кажется полным стёбом - провожу буквальную аналогию с тем, что сделала сама - вот только что... Это всё из-за меня...
Другая передача, с умильно, до фальши, улыбчивой ведущей, заставляет всё же напрячься - речь идёт о вирусных инфекциях, опасных для беременных. То радуюсь, когда вижу "хорошо" на экране, сопоставляя с тем, что знаю о беременности дочери, то, то, что осталось от души, уходит в пятки... Плохо, это очень плохо, только бы не это...
Но, возврат в реальность неизбежен и скор – очень помогают бытовые неудобства. Помогает прокуренный коридор острого отделения, где гуляя, мечтаю снова - подышать чистым воздухом.
О-о-о-ч-ч-чень хорошо помогает провисшая сетка койки и бугристый матрац. Помогает вид одной подружки, её выписывают в эти дни – она утратила дурашливую общительность, молчалива и серьёзна. Не рассказывала налево-направо о своих миллионах на счету, о большом загородном доме - смотрела неузнавающе, хмуро, деловито.
Многое помогло. В первую очередь - ограниченная свобода идти куда хочется, делать, что хочется и нравится. Выспалась хорошо, пусть под системой.
Прихожу в себя за сутки до дня рождения мужа - понимаю, всё, что придумала о нём по дороге сюда, неправда. Сама ужасаюсь буйству своей фантазии. Надо завтра поздравить его с днём рождения.
Мне ставят систему накануне часа, когда раздают мобильные, я просыпаю нужный момент.
На следующий день стараюсь не уснуть под капельницей - это получается и я посылаю смс. Тотчас входящий звонок. Это муж - он стоит у замка Нойшванштайн в это время. "Я сделал всё, чтобы ты увидела это,"- говорит он мне. "Я приеду к тебе, как только вернусь".
Он приезжает через два дня - иду к нему, вижу только его, но чувствую взгляд санитарки. Мы обнимаемся, у меня сами собой текут слёзы. Он говорит: "Я хочу, чтобы тебе было хорошо, пусть и не со мной".
Он - горячий, пропотевший, усталый. Приехал прямо из Москвы, гнал, не останавливаясь. По дороге чуть не угодил в аварию - машину почти снесло с дороги, колесо попало в глубокую яму, которую он не мог видеть - яма была в луже.
Стесняюсь дежурной санитарки, но плачу почти в голос.
После этого рвусь домой. Рвусь, но не забываю того, другого, он прочно засел в моей голове - зачем? почему? как он мог? Развод - он хочет моего развода - я не развелась - в этом всё дело.
Моё непослушное злое сердце не знает жалости - пусть ему не чужды сомнения...
Меня быстро переводят из острого в тихое и даже дают в руки начатую работу - её я привезла с собой, в полной уверенности, что так надо. Архипыч даёт распоряжение старшей медсестре, чтобы мне обеспечили возможность работать. Та недоверчиво ворчит, но подчиняется - извлекает из хранилища мою сумку и выдаёт коробку с материалами и начатую работу. Всё слегка отсыревшее - в хранилище, наверное, совсем плохо топят.
Какое-то время - почти неделю - мне есть чем заняться. Из палаты выхожу только по необходимости.
Архипыч дважды, во время обхода, стоит дольше обычного у моей койки, наблюдая за процессом, и спрашивает оба раза:
- Откуда ты это берёшь? Где у тебя схема?
Отвечаю, что схемы нет - всё в голове, кроме того, добавляю, что пока даже не уверена, как именно продолжу, когда закончу эту стадию.
Работу благополучно и слишком скоро заканчиваю - дарю очень пожилой докторше с очень чёрными волосами. Что сделано в этих стенах, здесь и должно остаться.
- Большие деньги могла бы зарабатывать... - говорит докторша.
Архипыч подхватывает:
- Да она и зарабатывает. Верно? - обращается он ко мне.
- Только иногда, да и не такие уж большие... За всё время продала одну крупную работу и несколько десятков мелких... А эти просто дарю - они маленькие, а труда много - никто не даст столько, чтобы не было обидно...
С окончанием работы ещё острее встаёт вопрос - чем заниматься теперь? Как хорошо, что осталось совсем немного - надо дожить до будущего понедельника - мне удалось договориться с Архипычем, но минимальный срок я должна вылежать.
У меня больше нет материала для основы работы. Тут есть мастерские - давно про это слышу, но на работу туда водят немногих и не так уж часто. Надо идти куда-то через улицу. Что там делают, не очень ясно, но понимаю - можно разжиться тем самым материалом и провести оставшиеся дни, занимаясь в своё удовольствие любимым и проклятым делом.
Всё время приходит в голову, что если бы не оно, то, возможно, ничего бы и не было - ни злополучной выставки, ни моего фатального недосыпа, ни ревности мужа, с которой всё началось...
(фото автора - на фото - работа автора)
http://www.proza.ru/2017/04/01/1594