Точка зрения

 
Я считаю, что фонограмма – технически изощрённый вид халтуры! Я думаю, что она является чумой современной эстрады! Я уверен, что с её помощью меня обкрадывают совершенно легально! Такова моя точка зрения.

Нет, вы только посмотрите, что они вытворяют! Им уже и микрофоны не нужны вовсе. Сходил я как-то на концерт, так там одна звезда плюхнулась ко мне на колени, сказала, что она уже дважды бабушка, но всё равно я могу ей как-нибудь позвонить. И пока она говорила, весь зал балдел от её попсового шлягера. Не знаю, как она на самом деле поёт, но весит она не менее центнера.

А вот вам ещё пример. Один писатель-сатирик решил, что если каждый день читать с эстрады одно и то же, то можно надорваться и получить растяжение голосовых связок. Он записывает свои творения на фонограмму, катается по стране, крутит плёнку, открывает рот и получает за это большие бабки.

И вот однажды выступает он перед лесорубами. Концерт идёт своим чередом, фонограмма в порядке, публика хлопает в ладоши. Доходит очередь до рассказа о современной деревне.

Там, значит, так: горожанин Стасик приехал с супругой Ритой на хутор к деду Анисиму. Дед Анисим знакомит его с хозяйством. В горницу вбегает козёл.

“Ой, кто к нам пришёл! Это баран?”, – спрашивает Рита. “Нет, это козёл”, – отвечает хозяин. И вот, когда говорятся эти слова, в зал входит лесоруб Степан. А у нас, когда кто-нибудь входит, то всем интересно, кто там пришёл.

“Ой, кто к нам пришёл!”, – и все смотрят на дверь. А пришёл лесоруб Степан, личность знакомая всему залу.

“Это баран?”, – и все смеются. “Нет, это козёл”, – и все начинают хохотать. Лесоруб Степан замирает.

“А как его зовут?”

“Его зовут Степаном” Тут публика хватается за животики и бьётся головами о спинки кресел.

“Боже, какой успех!”, – радуется сатирик. А лесоруб Степан затравленно смотрит по сторонам: до него доходит, что какой-то приезжий козёл обзывает его козлом. “Сам ты козёл!”, – кричит Степан юмористу. Но тот из-за смеха ничего не слышит и продолжает кривляться под фонограмму.

“Скажите, а он понимает, что ему говорят?”, –  спрашивает в рассказе Рита. “Ага, понимает, – отвечает ей дед Анисим, – хворостину хорошую он понимает, а так – дурак дураком!”

“Точно!”, кричат из зала, и все покатываются до посинения.
“А я хочу его подоить!”, – капризно говорит Рита, – Стёпа, Стёпа, иди ко мне!”

Тут публика от смеха теряет сознание. Лесоруб Степан свирепеет, выхватывает из-за пояса топор и орёт: “Ну, писака, сейчас я тебя корчевать начну!”

Юморист кумекает, что дело пахнет керосином и хочет сдуться, но фонограмма крепко держит его на сцене. А по ходу рассказа козёл серчает на глупую Риту и хочет её забодать, но верный муж Стасик вступается за жену. Он вытягивается в струнку, щёлкает каблуками, как офицер лейб-гвардии Его Императорского Величия полка, показывает рукой на дверь и говорит: “Пошёл вон, козёл!”

У автора этот эпизод получается неотразимо.

Лесоруб тушуется – он думает, что лесоповал захватили белые, и пускает слезу: “Ваше Благородие, как же так?! Как же так, Ваше Благородие?! У меня билет сюда. Посмотрите, вот мой билетик!”

Никакого билета у него, конечно, нет, но он достаёт из кармана справку из психдиспансера, размахивает ею над головой, потом замирает и затягивает “Боже, царя храни!”

Публика смеяться уже не может, все только шипят и хрюкают.

И тут встаёт с места подруга лесоруба кладовщица Маня и говорит: “Не выгоняйте этого Степа, он здесь со мной!” А по сюжету рассказа в горницу вбегает коза Манька и ласково трётся рогами о козла Степана. “А вот и Манька”, – говорит дед Анисим. “У них – что, любовь?”, – спрашивает Рита. “Какая там любовь! – возмущается Стасик, – Любовь бывает у порядочных людей, а у этих просто скотское увлечение”

Кладовщица Маня бледнеет от этих слов и кричит всему залу, что хрен им теперь за это, а не новые рукавицы! Она гордо пробирается к Степану и берёт его за руку, чтобы увести от этого позора. А в рассказе в горницу вбегают ещё три козы: Верка, Элька и Доротея. Дед Анисим говорит родне, что они с Манькой на равных правах.

В зале поднимаются повариха Верка и разнорабочая Элька. Они, поджав губы, пробираются к любимому лесорубу.

Публика свистит им в след. Маня бьёт лесоруба по лицу. Верка и Элька кусают Маньку.

И тут из первого ряда встаёт жена директора лесоповала Доротея Архиповна. Она твёрдой походкой идёт к любвеобильному лесорубу. Этого никто не ожидал. “Доротея, вернись!”, – кричит ей директор, но она на него плюёт, раскидывает в стороны Верку, Эльку и Маньку и целует Степана в губы.

“Ну, козлы!” – орёт директор, – Вы у меня и на “Сникерс” не заработаете! А тебя, Степан, я увольняю за прогул и пьянку на производстве!”

Публика разбегается – кто куда. Лесоруб Степан прижимает к себе Верку, Эльку, Маньку и Доротею и ласково их бодает. Они смеются и уводят Степана бай-бай. За ними плетётся директор и канючит: “Дора, Дорочка, ну вернись!” Потом он вспоминает о своей должности и командует: “Именем производственной необходимости, вернись, Маня, хотя бы ты!” Все выходят, и в холодной пустоте зала мечутся по рядам бодрые слова неунывающей фонограммы: “Благодарю за внимание! Спасибо! Благодарю за внимание…”

Вот такая случилась история.

Я считаю, что “фанера” – один из способов воровства! Я думаю, что с этой чумой эстрады надо бороться! Я уверен, что за неё нужно привлекать к уголовной ответственности! Такова моя точка зрения. Благодарю за внимание!

Идёт фонограмма: “Благодарю за внимание! Спасибо! Спасибо! Благодарю за внимание! Спасибо! Спасибо! Благодарю за внимание…