Заход второй... или роман о виртуальном романе-32

Ольга Иванова 11
 30.11.... утро

 Привет, привет от старых штиблет!

 Думала, что начну писать в середине дня, а пишу в начале – около 8 утра. Достала соседка, у которой тараканы в голове вовсю шуршат. Она тут третий день и только и делает, что двигает койку, свою и чужую, залезла в мой пакет, как только встала и т.д. и т.п.
 Всё порывается уехать на 31-й маршрутке и твердит про телефон, на котором деньги есть, а он не отвечает. Я стараюсь не злиться – больной человек, но поневоле злюсь из-за этого скрежета металла по камню.

 Осознаю всю свою проблему – причину сдвига. Сейчас сдвига нет, но мысли гуляют не там. Что делать? – ума не приложу. С самого начала, еще перед прошлым Новым годом, ещё тогда, когда решилась ехать, когда села в маршрутку – назад дороги не стало.
 Не стало ещё после отправленного тобой письма по моей фактически просьбе. Мы, наверное, оба сумасшедшие. А, может, и трое, как всё ещё предполагаю я.

 Ты, хотя и читал что-то из переписки, но не всё. И, к сожалению, я не знаю, что именно. Большие куски были уничтожены, когда я заносила этого типа в чёрный список. А главное, личная встреча всё время прокручивается и не даёт покоя вопрос, заданный мне, когда я уже уходила и ничего говорить уже не надо было.
 Вслед мне спросил этот успешный предприниматель: Как вышивка-то, идёт?

 Я сказала: Идёт, - и вышла вон. Если он видел меня впервые, то к чему этот вопрос, да ещё вдогонку и, поверь, смущённо.

 И потом, в переписке несколько раз этот тип говорил, что ревнует к этому директорчику, которого сам подставил, по неосторожности, просил ему привет передавать и т.д.

 Впрочем, я забираюсь в эти дебри бесконечных почему? и зачем? Надо жить тем, что есть сейчас.
 А сейчас, увы, - я снова там, куда сама себе дорогу напророчила больше года назад. И напророчила в послании этому типу.

 Я послала ему опус под названием: Я хочу. Там перечислила, чего я хочу и первым пунктом было: Я хочу любить и быть любимой. Остальное было в основном политическое кредо – в какой стране я хочу жить (написано было точно до М.). Но, кроме политики, были такие пункты: Ходить по улице вечером, держась за руки и немного подглядывая в чужие окна. Пунктов 5 было в таком романтическом стиле. Именно их он оставил и спросил: Кто Вам мешает осуществить оставленные Хочу? Ведь это только от Вас зависит.

 К сожалению, не только от меня. Меня как бы разорвало. Ведь рядом со мной – ты, такой понимающий и такой непонимающий. И я сама – такая понимающая и такая жестокая. Прямо «Жестокий романс». Когда ты рядом, мне хорошо и спокойно.

 Спокойно до той поры, пока ты не спрашиваешь: «Опять началось?» И мне начинает казаться, что ты залез в мою переписку (пусть последний раз я ничего не отсылала тому типу, а просто решила перестать прятаться в Сети и сменила статус с «невидим» на «работаю» что было правдой.

 Я всё же надеюсь, что ты моё увлечение вышивкой тоже считаешь работой. Когда я работаю, то не чувствую как болит спина и т.д. Сейчас пишу и этого тоже не чувствую. Я не хочу больше делать сверхчеловека ни из тебя, ни из него. Но, если он и есть этот директорчик, то я не смогла найти на него никакого компромата в Сети – все, кто его знают, говорят о нём хорошо.
 Это жестоко, говорить тебе такую вещь, но я говорю, веря в то, что ты очень сильный. И прошу – не делай шаг в сторону – должно же это когда-то отболеть. Ты - мой родной человек, рядом с которым может быть хорошо. Только ты не железный и у тебя есть эмоции. Ты слишком чувствуешь меня. Я, к сожалению, чувствую что-то непонятное в отношении третьего лишнего. Что же нам делать?

 Был перерыв на завтрак и снова я пишу тебе.. Поняла, что так время проходит почти незаметно, Но запасы бумаги подходят к концу – скоро это закончится.

 Если эти мои писульки помогают тебе понять хотя бы чуть-чуть, что же я чувствую и отчего это "начинается", то пожалуйста, возобнови запасы. Если наоборот - не надо.
 Только тогда мне в наблюдалке будет совсем тоскливо – только ходить несколько шагов туда-обратно – тигра в клетке.

 Вчера девочку двадцатилетнюю положили с депрессией. Депрессия из-за расставания с любимым – вместе были год с лишним. Но она вполне адекватна и сама смеётся уже над собой. Смеялась, когда я сказала, что лучшее средство от депрессии – это обстановка вокруг. Для меня тоже – лучшее средство от шиза. Может, тебе так и держать меня здесь? Я так легко и быстро прихожу в норму в психушке.
Меня уже не тянет жаловаться на мужа, который меня сдаёт.
 Но вот безделье – это мука из мук. Пишу вот это – вроде бы что-то делаю. А в палате теперь уже 19 человек.

 Койки стоят теперь так плотно, что ходить почти негде, надеюсь, кого-нибудь переведут или выпишут – хотя здесь, наверное, из наблюдалки не выписывают.
Надо походить, а то уже третий лист заканчиваю, Пишу, а в глазах двоится – надеюсь, что разберёшься в этом бедламе. Разобраться бы в себе – что надо, чтобы сердце работало как часы; какую шестерёнку на место поставить надо?

 30.11.... около 12 дня

 Ещё раз привет!

 Делать нечего совершенно, к тому же в палату добавили ещё койку и теперь уже меньше 4 кв.м. на человека. Ходить почти негде.

 Думала-думала и по ходу надумала, когда же у меня «началось». А началось, когда я В. визитку заказала и тебе об этом сообщила. Ты разозлился и стал говорить, что у меня у самой лучше получится. Я тебе почту открыла и прошу сейчас не читать то, что написала я. Что мне писали – можно. В частности особо письмо В. с вложением – там два варианта визитки. Второй, с розой, мне нравится больше – он из розы на закате сделал розу на рассвете – мне бы это и в голову не пришло, да и Фотошоп я не освоила до такой степени. Времени на это нет, да и желания пока нет – знать то, что лучше умеет тот же В.

 Я заплатила В. и он взял деньги, что означало – у меня с ним деловые и вполне дружеские отношения.  Но вот меня начало нести именно, начиная с твоей реакции на моё сообщение, что я ему деньги заплатила. Ты, вместо того, чтобы успокоиться, разозлился ещё больше и начал ограничивать мою свободу, Вспомни, как ты комп выключил в первый раз, после чего я и пошла, на ночь глядя, на улицу. Там-то я и ошизела. Но за проститутку или просто женщину нетяжёлого поведения меня никто не принял. Вот только конспиративную квартирку я искала уже в таком состоянии. Но всё ещё можно было повернуть вспять, если бы не… если бы не…

 В общем, не поговорили мы по-человечески именно из-за того, что оба просто человеки, а не сверхчеловеки.

 У этого завотделением машина покруче красной Мицубиси – у него джип Хонда, неприметной чёрной окраски. И он совершенно точно берёт на лапу. Ему ведь на один бензин сколько надо. Но лечащий врач не он, а Д.А. Ей бы можно было мой платочек задарить, но это так – предположения. Я теперь что-то не хочу встречать этот Новый год здесь. На своей шкуре убедилась – как встретишь Новый год, так его и проведёшь. А ты знаешь, как и где я встретила 20..-й. Не хотелось бы так же встретить 20..-й. И так цифра пугающая. Завтра пойдёт 14-й день моего пребывания здесь.

 Пока делала перерыв между этим и предыдущим письмом, узнала, что девочка 20-летняя здесь из-за того, что своего мальчика пугнуть самоубийством хотела – залезла на крышу. Сейчас она уже просто рвётся домой. Уже заявление написала на имя главврача. Я уже устала и никаких писем, кроме этих тебе, писать не собираюсь.

 Ручку то и дело кто-то выклянчивает, Отбиваюсь, как могу – скоро, наверное, в ней паста кончится – столько я тебе уже написала.

 Больничка обрыдла, пусть здесь почти всё не так, как в 4-м, но всё-таки одна система.

 Я уже сейчас жду завтра-послезавтра, чтобы не сидеть полдня в этом каземате. Сорока вот пролетела за окном, синичка недавно сидела на решётке, когда окно открывали, чтобы проветрить палату.
Скоро обед, да и подходит к концу очередной лист – писать заканчиваю – пройдусь ещё на незаставленном койками пространстве.


30.11.... письмо третье

 Последний день осени, завтра декабрь. У меня снова приступ писучести. Скандал с соседкой по койке (не с моим участием). Та разложила по кровати содержимое пакета: сок, груши и её начали укорять, что здесь 20 голодных, а она искушает.

 Такая вот фигня – позитива мало. Разве что радует снег за окном – его уже много и он хорошо прикрыл землю.

 Девочка, которая на крыше постояла, уже совсем скисла. Я настраиваю себя ещё недели на две, как минимум. Ходят слухи, что завтра у завотделением начнётся отпуск. Вопрос – не подменит ли его эта гламурная из соседнего отделения.
Сейчас тихий час, но крики пока ни стихают. Все, кто более-менее в себе, ведут себя тихо, но шум создают два-три человека и этого достаточно, чтобы сон не шёл.
 
 Правда, вчера я так разоспалась, что меня даже будили на полдник. Я здесь действительно стала спать. При этом никаких сильных снотворных не получаю. Утром дают то же сочетание, что в обед, а вечером один компонент из трёх. После утренней дозы в сон совсем не клонит. А вот после обеда вполне сплю. Я начала наконец, нормально спать – около 8ч ночью и днём около часа. Связываю это не с таблетками, а с тем, что пока устранена причина недосыпа – наше с тобой противоборство.

 Получается, что я выхожу и всё заново. Причём ты не сдерживаешься вовремя, так же, как и я. Разница в том, что внутри этой системы ты не был и полностью понять меня не в силах. Я прихожу в себя именно из-за этой обстановки и срываюсь, когда ты начинаешь требовать от меня невозможного – перестать думать. И почему-то всегда обстоятельства против меня или нас, что вернее.

 Я уже действительно готова дальше садить зрение и печень, лишь бы никогда больше не попадать сюда.

 Мои письма отсюда – какая-то гарантия тому. Раньше я даже не думала что-то писать тебе, а теперь пишу, не могу остановиться. Не знаю – нужно ли тебе это – разбирать мои  каракули, да ещё пытаться что-то из них понять. Боюсь, что часто повторяюсь, но трудно находить какие-то слова в таком окружении. Из палаты я не выхожу (только вечером), зато уже три раза перескочила с койки на койку. Койка стоит у окна и я вижу снег, вижу уже слегка заснеженную крышу соседних отделений – тройки и четвёрки.
 Что сейчас видишь ты, интересно мне знать?

 Что же нам делать? Как жить дальше? А знаешь, я до последнего верила, что ты этого не сделаешь ещё раз.

 Я ведь даже не знаю, какими словами ты сдал меня на этот раз. Пусть я считаю теперь, что ты просто не увидел выход раньше, чем меня понесло в эту страшненькую сказочку.

 Я тут в палате 19 ноября с чувством пропела: Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте… Теперь смешно над собой. Хочу домой – не могу. К этому, начатому мной, тигру и к тебе, мой самый близкий человек. Что же мы такие чужие друг другу стали в одночасье?

http://www.proza.ru/2017/04/02/291