Говорят, в наше время серьёзных и видимых климатических сдвигов народные приметы, касающиеся погоды, времен года, не очень-то сбываются. Даже метеорологи, вооруженные современной аппаратурой и спутниками, которые отслеживают, как над океанами зарождаются воздушные потоки, не могут зачастую спрогнозировать, что будет завтра.
В былые времена, когда люди ничем не беспокоили нашу редкую, неповторимую во всей Галактике планету, а жили с нею в согласии, подчиняясь её природным законам, человек накопил опыт, как распознать те или иные природные явления. Он мог по приметам предвосхитить зарождение ненастья, наступление продолжительных, нескончаемых дождей или иссушающего зноя, летних гроз или зимних метелей. Особенно это удавалось русскому крестьянину, которому дала судьба жить в том климатическом краю, где отчетливы границы смен времен года. После продолжительной зимы наступает весна, за весной – лето, затем осень, снова зима… И всё русскому крестьянину любо, всё по нраву! Эта любовь подтверждается русскими поэтами: на все века звучат об этом их слова, которые мы помним с самого детства «Зима!.. Крестьянин, торжествуя, /На дровнях обновляет путь…», - читаем мы у Пушкина о зиме. «О, весна! Как сердце счастья просит!» - это ждет весны и счастья, как всякий русский человек, Бунин. Другой его современник, Блок, дал возможность своему лирическому герою, русскому человеку, восторженно воскликнуть: «О, весна, без конца и без краю - /Без конца и без краю мечта!..» А у Фета мы видим русское лето. Даже зимой, читая его строки, мы чувствуем пылающую летнюю теплынь: «Зреет рожь над жаркой нивой, /И от нивы и до нивы Гонит ветер прихотливый /Золотые переливы…». А об осени… Кто не помнит пушкинское слово о ней: «Унылая пора!.. Очей очарованье!..». Или у Некрасова: «Славная осень! Здоровый, ядреный /Воздух усталые силы бодрит…».
Но эта естественная любовь русского человека ко всякому времени года не застила ему глаза: он всегда пристально вглядывался в природные явления и по видимым только ему приметам распознавал тайные движения природы в любое время года, месяца и дня…
В начале июля, находясь в деревне, я принес знакомому старику распечатку из Интернета прогноза погоды. Во всех распечатках была «великая сушь». Дожди робко предусматривались – как возможные. Старик рассмеялся и сказал: «Бумагу возьму: годится на разжошку дровец в летней кухне. А прогноз я тебе скажу: к вечеру гроза будет, каких давно тут не бывало. Чуешь, как от лопухов и крапивы тяжким духом несёт? И спину мою ломит, мочи нет. А суставы крутят и ноют, будто, скажи, кто в них соли насыпал …».
Вечером, сидя в углу террасы, я ждал грозу. По вечернему небу вздымались темные громады. Туманные и белесые их окончания время от времени отсвечивали яркими, зловещими всполохами. Слепой и свирепый ветер вдруг поднялся, будто ниоткуда, пролетел над шатрами старых ракит, пронесся по пустынной улице, обдал меня благоуханием отцветающей соседской липы и помчался буйствовать в дальние луга, к
Свапе, туда, где уже давно набухла душная мгла.
Я ловил улетающие занавески. Они трепетали, остервенело хлестали меня по лицу, пока я их не усмирил. Искалеченной виолончелью выло под крышей. От старой дикой груши с гулом и треском отвалилась громадная ветка, грохнувшись оземь. И в то же мгновение по всему темно-лиловому небу будто тронулись невидимые самосвалы, высыпая на всё пространство гулкие, тяжелые груды. Так заявил о себе отдаленный гром. И вдруг на мгновение всё стихло. Не дрожали листики даже молодой осинки. Всё уснуло.
Обескураживающая, странная тишина поразила всё. Мне казалось, что и я уже сплю.
Очнулся я от внезапного блеска, на мгновение ослепившего меня. И тут же что-то треснуло рядом. От внезапности или чего-то другого я ощутил свинцовый привкус во рту и запах раскаленного металла. Гроза была уже везде. Искристое, дикое блистание пронизывало небо то слева, то справа, то спереди, то сзади дома.
Беспрерывный, не умолкающий грохот ломал и корежил низкие тучи, которые повисли над землей. Широко и с гулом полил дождь. Вода бежала по грядкам лука, картошки буйными ручьями. На мгновение всё скрылось в непроглядной водяной пыли. Гонимая ветром, она отвоёвывала всё пространство. Свинцовый и холодный сумрак накрыл и деревню, и поле, и луг, и совсем исчезнувший лес. Только ослепительные молнии озаряли всё вокруг, вырывая на мгновение из тьмы сущее на земле…
Предсказания старика сбылись…