Экзистенс!

               
     - Он обвешан пулеметом и гранатами обвешан, - трясясь от ужаса докладывал Глебу Жеглову молодой, но уже чрезвычайно опытный оперативник Клинцевич, огромным пузом вжимая Кошкильды в побледневшую ведьму, растерявшую весь свой гонор, сидевшую в уголочке с молитвой " Бегемот, Поха призови ", - он контужен по колено. И еще, - сбавив голос, зашептал Клинцевич, упрятывая боевые ордена под черный плащ имперского штурмовика, - он, типа, Витухновской, как сказал сам граф Невзоров, не иначе, как еврей.
     Ведьма вскрикнула и упала, въехав лбом в половицу, загудевшую березовым звоном под такой демонстрацией веры в искреннее мнение оперативника, всего лишь пять раз за сутки сменившим оное, видимо, бес из - за кирпично - красной стены никак не мог решить сложный вопрос на сегодня : считать Мартовского Зайца патриотом или предателем, хорошо, что тут бабахнуло на северо - западе и Заяц утратил актуальность, как и песня про него, как и исполнитель песни, мертвый Джемаль, все утратило актуальность перед лицом новой угрозы, оставалось только выяснить, что именно считать угрозой. Вариантов было несколько. Мужик на одной ноге, неодобряемый вовремя Познером, алчные хохлы, раззоряющие свой предательский народ, инсинуации поляков, снова выдумавших себе погибшее начальство, хотя, известно со времен отеческих : " Жид и поляк - чертов кулак ", но кулаки кончились перед сорок первым комиссаром, заваленным из винтовки на солнечном пляже Тампа - бей суровой теткой в опорках, черной вдовой красной эры тотального мудизма, когда эшелоны, чугун и рыбколхоз выдает на гора Т - 34. Правда, жидов оставалось до х...я. Причем, самыми гнусными были двое, Говорухин и Михалков, но опять же, без связки с поляками они никак не катили, а поляки - мелочевка, хотя, можно было бы пристегнуть сатанистов, Трампа и сланцевую революцию, которой нет, к скорому краху американского доллара, но знающий вопрос Леонтьев сбрил бороду и стал до невероятности похож одновременно и на Урганта, и на Шендеровича ( бля, я задолбался объяснять прописные истины ), поэтому за стеной молчали. К вечеру молчание стало невыносимым. Потому Брежнев и позвонил в МУР, Володе Шарапову, но тот был в банде у Чонкина, вот Клинцевич и проявил самодеятельность или инициативу, что будет ясно к полуночи, когда взойдут и осенят, прокрался в расположение, выведал и теперь сидел в уютном кабинете в подвалах РСХА, попивая свежезаваренный цикорий и докладывая собравшимся в этот жуткий час ситуацию, запутанную, но решаемую.
     - Я так и знала, - проговорила ведьма, вздымая взъерошенную голову, - что Витухновская не баба ни х...я. Помнится, мне один мудак рассказывал, что она как Бэйли Джей.
     - Кто таковский ? - Зачесывая волосы назад сумрачно спросил Кошкильды, с личной неприязнью оглядывая стройные ноги ведьмы, родившей восьмилетнюю дочь на радость ниггерам, уже облизывающим лиловые губы в предвкушении разврата.
     - Не таковский, а таковская, - поправил Глеб, разводя морфин в ковшике. Он сшибал железным ногтем заостренные носики " полушек ", выливал жидкую байду и выпаривал ( там еще пара - тройка операций, но это - тайное, как секрет Полишинеля под юбкой Яровой ) на весело фырчащем голубыми огоньками примусе, притащенном Дуняшей Смирновой из ближайшей пивнухи, где она, наконец, нашла Несмияна и размножилась, так что теперь их сидело в углу до х...я и больше, у собравшихся разбегались глаза от кишащих в полутьме эмбрионов, стойким аммиачным запахом намекая на невысказываемое в условиях данного формата повествования. - Баба, но с х...ем. Здоровенным, - мечтательно пропел Жеглов, хрипя баритоном на приходе.
     Ведьма вскрикнула и упала, въехав лбом в крытую дранкой стену, завибрировавшую осиновым звоном от такой демонстрации веры в чудо, а баба с х...ем - это настоящее чудо. Она закрыла глаза и представила окончательное торжество симбиотических прав человека, восставших из - под предмостного укрепления с выключенными светофорами, во избежание пробок и заторов. Кудри, разум, х...й, бабы и полный пиз...ц, включая ядерные отходы в Керженских лесах Заволжья, где лишь одинокий Прилепин приносит единичную пользу во славу Иеговы, улавливая капканом опасного мужика с фотки Миллы Йовович, жуткого беглеца от правосудия, ухойдакавшего и впередистоящую девку, и Миллу, и даже случайного прохожего с бородой, просто проходившего мимо из мечети в мечеть.
     - Не мечтай, сука, - придавил ведьму животом Кошкильды, багровея великолепным гневом. - Не бывать таковскому на святой Руси, вторым лондонским съездом РКП (б) клянусь и хрусталиком Матронушки Свинорыловой, утратившей доверие перед канцелярией царя Эдипа Сардысузывавилонского.
    - И чо он ?
    Резкий голос Жеглова вернул Клинцевича к выполнению обязанностей и он продолжил. Кратко, но достойно.
    - Строит русский мiр. Но ему не хватило гвоздя. Все гвозди сперли Никита Рязанский и Урбанский.
    - Гады, - выкрикнул Кошкильды, оттаскивая ведьму в угол к размножившимся. - Опять эти, - он сплюнул, - еврюги, бля. Мало нам Витухновской с х...ем и Зайца с пулеметом, еще двое.
    - Я, между прочим, тоже, - скромно утвердил идентификацию Жеглов, закуривая " Бонд ". Он оглядел враз заблестевшими глазами блондинистую ведьму и снял ботинки. Цокая отросшими когтями по дубовым половицам березового пола горницы устремился и въехал Клинцевичу в зад, готовно раскрывший тугие объятия шоколадистых глубин перед такой демонстрацией непреклонных намерений.
    - Знаете, - шептала ведьма размножившимся, хохоча от восторга, - когда я расскажу Верзилову и Пряникову, они не поверят.
    - Поверят, - не согласился Несмиян,  не улыбающийся никогда, как единственная и неповторимая автора сказочки, сдавшаяся по очкам в самом начале сета и еврейской поэтессе, и ленинградскому почтальону с цифрой пять на медной бляшке, и даже польской теннисистке.
    - Она не польская, - снова не согласился инженер души прекрасной Евы Грин, не спящей ночей от одной только мысли, что вот живет такой парень, ест горох и думает о енотах, бобрах и Лизке Готфрик, дрочит на дядю Сережу Иванова в жажде экологического реванша и вообще. - С какого х...я датчанка - полячка ?
    - А с какого х...я Крым - Россия ? - Парировала лихая ведьма и размножившиеся захрипели, только сейчас осознав всю неполноценность своего патриотизма, ведь, когда следующий царек отдаст полуостров взад, ни один скачущий от восторга нежданной прибавки на хер не нужной территории не попрет никуда, как никто и не восставал на сраном Дамбасе с Луханщиной, разве, Лимонов, очучивающийся в любом кипеше перед скорым предательством всего и вся.
    А в это самое время на другом конце Земли глазастая красавица Ева Грин спрашивала блистательную Диту фон Тиз о настоящей фамилии Мартовского Зайца и визжала, кончая сквирт - оргазмами, от рассказов матерой стриптизерши, читающей очередную добрую сказку на ночь вслух, сидя на полу посреди раскачивающейся на стыках теплушки " Восточного экспресса ", с тенями трахающейся в тамбуре с Олегом Янковским Сильвии Кристель под внимательным объективом кинокамеры обоих Тарковских, мчащей эшелоном Овечкиным на Берлин и далее, до самой до Флориды.