Сомкнувшиеся за беглецами листья еще дрожали, а атаман уже выводил оседланного коня из пещеры. Вскочив в седло, он бросил остолбеневшему повару: «Сторожи лагерь!», а сам дал коню шпоры и ворвался в окружавшую поляну зеленую стену. Но, как только он почувствовал, что его никто не видит, он тут же осадил коня и поехал по лесу неторопливым шагом. И направлялся он совсем не в ту сторону, куда спасались Клео и Арман. Так же неторопливо атаман пересек дорогу, хмыкнув «Олухи!», когда услышав крики и вопли, доносящиеся из-за поворота.
Выехав из леса, атаман отправился к замку. Но завидев его он начал вести себя странно. Сначала он начал глубоко дышать, потом начал таращить глаза, потом соскочил с коня и обсыпал себя дорожной пылью. Потом слегка растрепал свою одежду, потом вскочил на коня и пустил его в галоп. В результате, в ворота замка стучал запыхавшийся, встревоженный всадник, у которого было неотложное дело к господину барону. Гостя срочно проводили в кабинет.
Барон посмотрел на атамана и по одному его виду понял – случилось что-то серьезное.
- Готовься к гостям, - с порога бросил гость. – Она смогла освободить мальчишку.
Барон сжал кулаки.
- Вы идиоты!!!. Тридцать молодцов не могли справиться с одной девчонкой!!!
- Во-первых, девчонка была не одна. Она пришла вместе с двумя... – атаман сделал вид, что замялся. – С двумя фуриями! Это были просто богини! Богини мщения!! Они нас раскидали! Да и сама эта девчонка – молодец! Она настоящий дьявол со шпагой!
Барон хотел что-то возразить, но внезапно вспомнил первую встречу с Клео и промолчал.
Атаман круто повернулся к двери.
- Я буду рядом, но нас не должны видеть вместе. – бросил он, уходя.
Оставшись один, барон саданул кулаком по столу. По столешнице зазмеилась трещина:
- Пять тысяч дьяволов!!! Я убью эту дрянь, и этого старого пердуна!! Сам убью!! Сам!!!
Он издал какой-то утробный рык.
- О, господин мой, успокой свою душу. – в кабинет внезапно проскользнул Али. – Еще не все потеряно. Ты можешь остаться хозяином здешних земель.
Барон мрачно посмотрел на конюха:
- Как?
- Скажи, господин, у вас в стране тот же закон, что и у нас? Если наследник сумасшедший, то он не считается наследником?
Барон хмыкнул:
- Наверное. Но...
- Когда сюда придут, то я смогу сделать так, чтобы эта девушка повредилась в уме. Не волнуйся, никто на нее не нападет, никто ничего не заметит. Но она будет вести себя как сумасшедшая. А сумасшедших надо держать в лечебнице. Значит, ты останешься владельцем. А этот старик... Он будет выглядеть так, как будто выжил из ума и все придумал в своей бедной глупой голове.
Барон, совершенно успокоившись, с интересом посмотрел на слугу:
- Ты верный слуга! Если все будет так, то тебя ждет награда!
«Почему ты меня спасаешь? Что же тебе нужно?» - продолжил он мысленно.
- Господин, гости скоро будут. – Али уже кланялся на пороге.
- Ну, посмотрим, посмотрим, с каким видом эта старая бумажная крыса будет мне тут толковать о фальшивом завещании...
А «старая бумажная крыса», тяжело опираясь на палку, плелась к своей конторе. С каждым днем Джону все труднее становилось преодолевать этот короткий путь. Джон чувствовал как из него буквально утекают силы. Однако на душе у него было спокойно. Он сделал то, что должен был сделать. Поэтому он ничуть не удивился, увидев у себя в кабинете скромного, тихого человека, одетого в черное. Человек с достоинством поклонился:
- Здравствуйте, доктор. Его сиятельство прочитал ваше письмо. Если все действительно так, то справедливость должна быть восстановлена. Для этого я здесь. Его сиятельство дал мне соответствующие полномочия. Но, доктор... Понимаете ли вы, что этим письмом вы обрекаете себя на долгое тюремное заключение? А ведь вы в таком возрасте... Быть может вы и не выйдете из тюрьмы...
Нотариус слегка улыбнулся:
- Я хочу идти на тот свет со спокойной душой. Может быть, это благодеяние и зачтется мне на Страшном суде...
Человек испуганно перекрестился.
- Иисусе многомилостивый! Зачем такие слова? Господь призовет нас к себе, когда ему будет нужно...
Джон снова улыбнулся:
- Деяния Господни не постижимы разумом человеческим... Но, скажите мне, вы прибыли один?
- Для подкрепления и вразумления мне придана военная сила. Тридцать солдат во главе с лейтенантом. Я оставил ее на постоялом дворе.
- Очень хорошо. Надеюсь, что солдатам неизвестно зачем они прибыли сюда?
- Им приказано сопровождать меня и оказывать мне всяческое содействие. О цели моего визита сюда они не знают.
- Ну что ж, все хорошо. И мы завтра вместе с наследницей восстановим справедливость. Прикажите солдатам завтра быть наготове. Лучше бы им сегодня не пить.
А на следующий день к воротам замка подъехала целая кавалькада. Помимо старого нотариуса, Клео, скромного человека с большим портфелем, лейтенанта, сержанта и солдат, к барону в гости собрались, конечно же, мадам Фиорентина и мадам Берсинье, а также Арман, взятый только после долгих уговоров. Клео не хотела рисковать возлюбленным, даже присутствие военных офицера не успокаивало ее.... Надо сказать, что лейтенант с первых минут начал подкручивать усы и кидать на Клео весьма красноречивые взоры...
Ворота открыл Яков, тут же расплывшийся в улыбке.
- Слава Иисусу! Все живы и здоровы!
И уже более торжественно и официально:
- Господин барон ждет вас!
В воротах тут же был поставлен караул. Еще один встал у входной двери. Проходя по двору, Джон вздрогнул. Мелькнули какие-то тени. Или это ему показалось?
В обеденной зале замка был накрыт огромный стол, ломящийся от яств и кувшинов с вином. Лейтенант весело крякнул, но скромный человек глянул в его сторону и лейтенант печально вздохнул.
От стола им навстречу шел барон, заранее склоняясь в поклоне.
Скромный человек выступил вперед:
- Барон де Вильрод! Именем короля объявляю вам, что вы лишены прав на этот замок, на эту землю, а также на все богатства, могущие быть найденными здесь! Вы обвиняетесь в лжесвидетельствовании, подделке, покушении на убийство, чернокнижничестве, колдовстве и разбое! Вы арестованы! А теперь...
Человек приглашающе кивнул головой в сторону нотариуса. Тот выступил вперед и, развернув свиток, начал чтение:
«Я, барон Годфруа де Вильрод, сим объявляю мое действующее завещание низложенным. Я лишаю наследственных прав человека, ныне именующего себя моим сыном. Заявляю, что я не знаю этого человека, Я признал его сыном под угрозой, которая возникла из-за лжесвидетельства и обмана.
Публично признаю, что девица, именуемая ныне Клеопатрой Бланшар, является моей дочерью, баронессой де Вильрод. Я признаю ее наследницей всего моего движимого и недвижимого имущества при условии, что в день своего восемнадцатилетия она посетит замок»
Джон спрятал свиток. Барон развел руками:
- Повинуюсь его величеству! Игра проиграна! Но... надеюсь, вы не откажете мне в последней милости – хорошем обеду?
Скромный человек внимательно посмотрел на барона:
- Ну что ж, воспользуемся гостеприимством старого хозяина. Но только после вас, месье…
- Я верный слуга его королевского величества! Я никогда не злоумышлял ни против него, ни против тех, кого он облек своим доверием! – в голосе барона зазвучала явная обида.
Скромный человек развел руками:
- И тем не менее…
Барон вздохнул:
- Ваше недоверие меня оскорбляет. Разве я могу сбежать отсюда? Замок окружен вашими солдатами…
С этими словами он двинулся вдоль стола, понемногу пробуя от каждого блюда. Завершив круг, он сел на свое место и сделал широкий приглашающий жест:
- Прошу. Я даже сам налью вам…
Барон наполнил свой бокал, шумно выпил, потом встал и наполнил бокалы гостей, потом вернулся и опять налил себе:
- За здоровье его королевского величества! Ура!
Обед начался. Барон с аппетитом поглощал яства, не забывая орошать их вином и приговаривая при этом:
- В королевской тюрьме так не накормят. Срок у меня долгий, боюсь, забуду вкус настоящей еды. Надо запомнить сейчас.
Гости же отличались умеренностью. Мадам Фиорентина и мадам Берсинье завязли в кабаньей ноге, Клео кусок в горло не лез, по-видимому, так же как и Джону с Арманом. Скромный человек, велев отнести часть еды солдатам, не торопясь обгладывал куриную ножку, время от времени строго поглядывая на лейтенанта с сержантом. Те отсутствием аппетита не страдали, но каждый раз при взгляде на них огорченно опускали руки, протянутые было к кувшинам с вином.
Опустошив очередной бокал с возгласом «За здоровье всех присутствующих!» барон прожевал баранину, вытер усы и воскликнул:
- Это мой последний обед здесь! А посему для него я приготовил особенное вино. Али!
Барон хлопнул в ладоши. Какой-то слуга восточного вида появился тотчас, будто этого и ждал.
- Али! Подай нам ТО вино!
Слуга кивнул и исчез. Спустя некоторое время он появился с подносом, на котором стояла запыленная, запечатанная бутылка и несколько превосходно украшенных бокалов.
- Господа! – Барон взял в руку один из них. – Я решил, что такое вино не годится пить из простых стаканов. Такому вину нужны особые почести. Али!
Али разлил вино и начал обносить гостей. Случайно или нет, но подавая поднос Клео, он встал так, что она могла дотянуться только до одного бокала, ближайшего к ней.
Барон встал:
- За здоровье наших прекрасных дам!
Все занялись закуской, отчего не сразу поняли, что барон смеется. Все громче и громче. Скромный человек удивленно посмотрел на него:
- Месье, что вас так рассмешило?
- Меня? Ну как же! Меня же хотят арестовать! Это так забавно! И кто? Вы? Ой, не могу…
Барон захохотал во весь голос.
- Но вы же сами сказали, что подчиняетесь королевскому правосудию…
Барон заржал как жеребец:
- Ох, как вспомню этого старого дурня…Как все ловко вышло! Он во все поверил! Купился, дурак, на пустой конверт! А мы-то, мы-то… Пещеру дьявола устраивали… Барана зарезали, свечи красили…
- А зачем?
Барон шумно икнул и захохотал опять:
- Да ты, брат, дурак набитый! Осел ученый! Да как иначе он признал нас бы своими сыновьями и отдал бы замок в наследство! Эх, славно мы тут устроились! Только вот этой вольной пташке, видишь ли, стало душно. Захотел он простору, в лес ушел. А я нет! Мне и здесь хорошо!
- Пташка вольная?...
- Ну да, в лесу, на большой дороге людям их жизни продает. Ну и пусть продает, пока на жандармов не нарвется. Ага, и все ждет, что я сокровища найду… Ну жди, жди… Найду и не поделюсь!
- Сокровища?
- А ты как думал! Этот старый ишак замок отдал, а сокровища спрятал! Но ничего, откопаю!
- Так вы, значит, не сын барона? И обманом заставили его подписать фальшивое завещание?
- Ага! И вон та старая крыса была свидетелем!
Барон торжествующе показал на Джона.
- А второй ваш сообщник в лесу?
- Ну да!
- Очень хорошо. Ну что ж, господа, вы сами все слышали. Сержант! Взять его!
Когда солдаты уводили барона, он хохотал, не переставая.
Скромный человек расчистил от тарелок часть стола, вынул из портфеля лист бумаги, чернильницу, перо и стал писать. Закончив, он обратился к присутствующим:
- Не откажите в любезности, подтвердить своей подписью, что вы все слышали своими ушами.
Когда все, кроме нотариуса, подписались, скромный человек обратился к нему:
- Мне очень жаль, доктор, но закон есть закон. Я вынужден арестовать вас. Доктор?
Нотариус сидел неподвижно.
- Доктор! – скромный человек потряс его за плечо. – Доктор!
Нотариус сидел, не шевелясь.
- Он… умер? – пробормотала мадам Фиорентина. – Боже мой!
Мадам Берсинье ахнула:
- Арман! Ну что ты стоишь?! Врача! Священника!
- Мадам, - спокойно обратился к ней скромный человек. – Торопиться нет необходимости. Он уже никуда не спешит.
Внезапно отворилась дверь и в зале появился Яков. Старик сиял, весь его вид словно говорил «А вы знаете, какую штуку я сотворил?...». Он открыл было рот, чтобы и вправду что-то сказать, но тут он увидел мертвого Джона. Лицо Якова исказила гримаса, он тяжело опустился на стул.
Скромный человек подошел к нему:
- Вы хотели что-то сказать? Говорите, я вас очень внимательно слушаю.
- Когда слуга расставлял бокалы на подносе, я увидел, как он всыпал что-то в один из них, а потом поставил его против пометки. – Яков говорил медленно и тяжело. – Я понял, что готовится недоброе. Тогда я забежал вперед и попался ему навстречу. Я сказал, что барону нужен еще один такой бокал и вызвался подержать поднос, пока слуга ходит за ним. Как только этот Али повернул за угол, я поменял бокалы местами, так чтобы против пометки стоял чистый…
- Лейтенант! - внезапно у скромного человека оказался резкий, командный голос. – Этого Али! Сюда! Живо!...
Через две секунды Али оказался в зале.
- Что ты всыпал в бокал, негодяй?
- О, это мой волшебный порошок. Стоит растворить его в воде или вине и дать выпить человеку, то любой начинает говорить правду…
- Да? – и впервые лицо скромного человека стало заинтересованным. – Скажи, а не хочешь ли ты поступить на королевскую службу? Все равно твоего старого хозяина уже нет…
Али медленно поклонился:
- Как прикажешь, господин.
.