Из всех друзей Безымянного, лучшим другом был мальчишка по имени Ганс. Мальчик этот был не очень хороший. Старше Безымянного на пару лет, но отнюдь не крупнее его, для своих лет он вообще казался хлюпиком. Но за такой слабой, физически, натурой, скрывались несколько нехороших черт: хитрость, коварство, манипуляция любой натурой. То есть Ганс был прямой противоположностью Безымянного, который всеми этими качествами, за исключением разве что хитрости, не обладал. Ганс увидел в Безымянном защитника от других мальчишек, которые шпыняли его и обращались очень скверно. Чаще всего в дом к Безымянному заходил именно он.
Элли, как и всякий другой человек на её месте, довольно скоро привыкла к Гансу и иногда по-детски болтала с ним. Девочка очаровала его еще в детском возрасте. Белые кудрявые волосы, гладкая белая кожа, голубые глаза и ровные, правильные черты лица - дочь пошла в свою маму, такую красавицу. Ганс сразу стал проявлять знаки особого внимания к ней, но девочка не обращала на это никакого внимания, считая его всего лишь другом.
Когда Безымянному минуло десять лет, он решил что простыми шалостями теперь не сможет обойтись. Он решил сделать что-то крупное и получить от этого выгоду. Но к этому он пришел не сам, его надоумил хитрый Ганс, расхваливая его способности. Почему лучшей друг так поступал? Ответ прост - ревность. Мальчик видел, что к нему Элли относится только как к другу и не может быть ничего более, а к Безымянному она часто ласкается, смотрит на него за разговором во все глаза и всегда старается быть как можно ближе к нему. Ганс решил, что если хитрыми манипуляциями заставить соперника обворовать кого-нибудь из влиятельных жителей деревушки, а потом донести на него, тем самым выгнав с позором Безымянного из деревни. Но Ганс был слишком уверен в своих способностях. Безымянный был отнюдь не глуп. Несмотря на постоянный предложения "крупного дела" со стороны лучшего друга, он опасался рискнуть своей честью и что более важно, честью своей семьи. Безымянный был во главе своеобразной банды, состоящей из дюжины мальчишек. Родители этих детей отзывались о нем очень плохо, говоря, что этот мальчик скверный, путного из него не выйдет, в лучшем случае, он сопьется как Ковальд. Наверно в виду такой схожести, они с паладином и подружились.
-Ковальд, а тяжело воевать с орками? - Спросил однажды Безымянный.
-Ты знаешь, милый, нелегко - подумав, ответил старик - Орки ужасные создания, кровожадные. Для них жизнь - это постоянные сражения. Я своими глазами видел, как орки поступали со своими пленными, потому что сам был у них в плену.
-В плену у орков!? - воскликнул мальчик.
-Да, мой дорогой - ответил Ковальд, с задумчивым видом.
-Далеко не все бои были выиграны нами. Однажды перевес был явно на стороне орков, нас было всего две дюжины паладинов, а их - почти две сотни. Мы отчаянно сражались, использовали всевозможные заклинания, но все напрасно. Из двух дюжин выжило только три рыцаря. В их числе был я. Орки взяли нас в плен, в свой лагерь. Я и сейчас помню то ужасное впечатление, какое произвел на меня его вид. Около двух сотен примитивных палаток. Многочисленные костры, вокруг которых сидят уродливые двухметровые монстры с темно-зеленой кожей, а рядом с ними Варги - орочьи волки. Вокруг стоял ужасный запах, меня чуть не стошнило сразу на месте, а моим товарищам было и то хуже, от этой атмосферы, бедняги еле стояли на ногах. Воины-орки точили свои топоры, другие в стороне отрабатывали удары. Некоторые играли на орочьих барабанах, создавая ужасное впечатление. Было также несколько шаманов, которые сидели у своих палаток, медитирую. Но самыми противными созданиями в лагере были орки-самки. От их вида меня опять затошнило, настолько они были отвратны. И особенно было неприятно, когда такая особа была с ребенком, таким же, а может даже еще более мерзким созданием, чем они сами. В центре лагеря стояла какая-то темная статую, чем-то похожая на статую Инноса. Вокруг нее лежали груды костей, а рядом расположились несколько орков, преклоняясь перед Белиаром. Белиар, мальчик мой, это бог всех плохих существ, а орки занимают первое место по фанатизму к нему. Когда нас привели поближе к лагерю, все мерзкие твари сразу уставились на нас, хором закричав низким голосом: "Хорш Морра! Хорш Морра!". Я не силён в орочьем языке, но думаю, что это переводится как: "Смерть людям! Смерть людям!". Когда нас проводили через лагерь, многие из орков принялись потешаться над нами, а некоторые даже кидали в нас камнями. Один из камней угодил мне прямо в ухо, и я чуть не закричал от боли, но сумел сдержаться (с тех пор на левое ухо я слышу плохо). Нас привели к большой палатке, которая, видимо, была отведена для пленных. В палатке не было ни души, лишь куча костей, несколько скелетов, и непонятные мне сооружения. Эти механизмы, по-моему, предположению, предназначались жестоким пыткам. Технологию одного из них, самого простого, я, думаю, понял. Пленного подвешивали за руки на высоте не менее трех метров и резко опускали на платформу с шипами, потом снова поднимали, и орки забрасывали несчастного камнями. Обычному существу, наверно, хватило бы одной такой процедуры. Так орки обычно поступали с простыми воинами, или крестьянами. Но мы - паладины, рыцари Инноса, по моим ожиданиям, они собирались сделать с нами нечто худшее. Нас грубо впихнули в палатку, прежде тщательно обыскав и отобрав, на их взгляд, все наше имущество. Нас не стали связывать, а просто оставили рядом с палаткой нескольких часовых, полагая, что без оружия мы безвредны. В этот день нас решили не трогать, видимо из-за усталости большинства воинов, или ещё из-за чего. Мы все вместе стали обдумывать, как бы убежать от этих тварей. У одного из паладинов, имя я забыл, был свиток святой стрелы, который от тщательно запрятал в доспех, а тупоголовые орки не обнаружили. Свитком мы по-тихому уничтожили охраняющих нас орков. Проход был открыт. Теперь у нас действительно совсем не было оружие, поэтому действовать нужно скрытно, с величайшей осторожностью. Мы вышли из палатки и огляделись. В километре от лагеря был виден темный лес. Но чтобы к нему добраться, надо еще выбраться отсюда. Большинство орков спали в своих палатках. Но некоторые расхаживали по лагерю, и заглядывали в каждую палатку. Кроме этих "ходячих часовых", на территории лагеря также находились сторожевые башенки, на которых за всем происходящим зорко следили огромные страшные лица. Мы двигались бесшумно, при приближении "ходячего часового", мы останавливались, стараясь не произвести ни звука. Нам чудом удалось минуть всех этих чудовищ, и мы уже были в нескольких метрах от выхода из лагеря, но тут случилось непредвиденное. За нами, оказывается, все время следил орочий шаман, с горящим в руках огненным шаром, который ждал подходящего момента для нападения. С жутким криком: "Морра Ант!", он швырнул в нас огненный шар. Мы ничего не успели предпринять, просто стояли, поджидая смерти, ошеломленные. Но бросок был не совсем удачный. Огонь сразу же перешел на моих собратьев, но я, стоящий чуть дальше них, не попал под огонь. Я с ужасом смотрел, как бедняги упали на землю, истошно крича от боли. Один из них, тот, у которого оказался магический свиток, сказал мне: "Беги, Ковальд! Ты должен спастись и рассказать всем об этом!" В этот момент я увидел толпы бегущих орков с варгами, и что есть мочи побежал в сторону леса. Вслед за мной полетели тучи выстрелов из орочьих арбалетов, какой-то шаман даже кинул огненный шар в мою сторону, но все было мимо. Орки очень плохие бегуны, поэтому с этой стороны опасность мне не грозила. Но вот варги! Ты, мальчик мой, наверно даже волков в своей жизни не видел, так что не представляешь что такое варги! Намного крупнее волков, все исключительно с черной шерстью и горящими желтыми глазами. Я только добежал до леса, как несколько этих отродий стали меня нагонять. Оружия у меня не было защищаться не чем. Через еще сто метров, один из варгов прыгнул на меня и свалил на землю. Я был в доспехе рыцаря, так что почти все мое тело было напрочь закрыто от укусов, но вот голова! Варг стал подбираться к моему лицу, но я вовремя схватил с земли большой камень и со всей силы ударил бестию по голове. Варг обмяк и упал на меня. Я, с трудом свалив его со своего тела, поднялся и угрожающе направил камень в сторону стаи варгов. Животные не решались ко мне подойти, но наверно кто-нибудь из них решился на меня напасть, если бы я не заметил поспевающих к нам орков. Я, недолго думая кинул камень в еще одного варга, раздробив ему череп, и пустился опять бежать. У варгов я смог отбить на время желание следовать за мной, но орки были близко. Через пять минут бега, я вдруг неожиданно остановился на краю пропасти. На дне еле была заметна полоска воды. Не решаясь, что делать - погибнуть от лап орков, или прыгнуть в бездну я стоял на краю. Но вот один из пущенных в меня орками арбалетных болтов угодил в плечо, пробив прочный рыцарский доспех. Я вскричал от боли, и недолго думая прыгнул в ущелье. Полет продолжался всего несколько секунд, после чего я обнаружил себя живым в холодной воде. Немного поработав руками и ногами, я всплыл на поверхность и устремил свой взгляд наверх. Толпа орков стояла надо мной и не знала что делать, меня они не видели, я находился в таком месте, где я мог их видеть, а они меня нет. Орки, насколько я знаю, плавать не умеют, но упускать свою добычу они тоже не любят. Простояв так пару минут, я увидел, как монстры удаляются прочь, решив что я погиб. А я, не веря своим глазам, облегченно вздохнул. И тут обнаружил, насколько сильно у меня болит раненое плечо. Болт я вытащил, но кровь продолжала литься. Не найдя другого выхода, я поплыл вдоль ручья. Через некоторое время, я увидел берег, но силы мои были на исходе. Не доплыв до него всего несколько метров, я потерял сознание. Я проснулся в домике охотника, который сказал, что подобрал меня у берега, когда хотел половить рыбу. Через несколько дней, я окреп, а рана почти прошла, поэтому поблагодарив словами охотника (денег у меня не было) я направился в ближайший населенный пункт. Вот и вся история. То, что произошло в ту ночь, я навсегда запомнил, а то, что я увидел, наверно не смог никто увидеть, а словами это не опишешь.
Во время рассказа Безымянный слушал, не отвлекаясь, с нарастающим интересом.
-Вот бы мне сражаться против орков, убивая их направо и налево! - по-мальчишески серьезно заявил он.
-Поверь мне, это не так весело как ты думаешь - улыбнулся добрый паладин. После этого рассказа, Безымянный твердо решил совершить кражу, а после убежать из деревни и сделаться паладином.