Дорога в Малиновку и обратно

      


                Дорога в детство. Есть она у каждого из нас в прямом смысле слова, есть и в переносном. Последнюю вы с высоты прожитых лет не найдёте, как не старайтесь. А вот первую найти можно. Даже пройтись по ней. Что я и сделал в мае 1991 года.

               Рейсовый автобус с Гуляйполя (конечного пункта уже не помню) вёз меня в сторону села Малиновки. Через полчаса я увидел с правой стороны «районной трассы» стенд «Малиновка». Водитель остановил автобус:
               - Кто ехал в Малиновку, выходите.
               
               Вышел, как ни странно, я один. Повернул в сторону села и остановился, сделав два шага. Я стоял не просто на дороге, ведущей в обычное украинское село Запорожской области, я находился на дороге  детства. На полном серьёзе пытался найти свои следы тех далёких лет. Но увы! Они остались под новым слоем асфальта.

             В селе, где я родился и вырос, было много улиц и улочек, но почему-то наряду с улицей, где до сих пор стоит мой бывший отчий дом, в моей памяти навсегда сохранилось тёплое воспоминание и об этой улице на краю села. Возможно, потому, что отсюда хорошо виден наш дом, но, скорей всего, по другой причине: много раз в детстве приходилось по ней ходить и ездить, как вверх, так и вниз.  Уезжать с Малиновки и снова в неё возвращаться. Уехать...  и не вернуться. Хотя сама дорога в этом, понятно,  «не виновата».

             Смотрю  сейчас на современное фото той сельской дороги и как будто вдыхаю чарующий аромат трав и полевых цветов, растущих с обеих  сторон. Лёгкий тёплый ветерок разносит их медовый запах вокруг. Проживая сорок шесть лет в городе,  к сожалению, не могу вспомнить названия их. Но внешний их вид забыть не смог. Зрительная память меня ни разу не подводила.

           Стоял у дороги, а мысли мои улетали в далёкие шестидесятые года прошлого столетия. Закрыв глаза,  «очутился»  подростком на этом самом месте. Только не пешком, а на велосипеде.

           ...Каждый вечер я  приезжал сюда косить траву для нашей коровы. Она  такая прожорливая, что на два дня травы не хватало. Накосив травы, я ложился на землю и, от нечего делать, считал, заезжающий в село и обратно транспорт: автобус, трактор, грузовая автомашина «Молоко», лошадь с телегой, легковые автомобили «Запорожец», «Москвич», «Волга». Всё это мне давным-давно было знакомо. Но вот однажды … в село въехал легковой автомобиль, его ранее не  видел. В это время из села выезжал на «водовозке» (вёз питьевую воду в какую-то колхозную бригаду в поле) наш сосед по дому Андрей Терентьевич Коровка:
          - Что, Петя, «Жигулями» интересуешься?
          - Какими "Жигулями"?
            
           Тогда о Жигулёвских горах в Поволжье я слышал на уроках географии от учителя Александра Григорьевича Плетень, но не мог понять, какая связь может быть между теми горами и только что проехавшим мимо меня автомобилем? Скажи он мне тогда, что через несколько лет я сам буду собирать эти самые «Жигули» на главном конвейере Волжского автомобильного завода в городе Тольятти, куда меня после окончания средней школы направил местный райисполком, - я бы не поверил. Но это случилось на самом деле... .

            Автомобильный сигнал вернул меня «на место», где я стоял.  Выглядывая из окна грузовой автомашины, ко мне обратился  водитель:
           - Что стоишь, земляк? Садись довезу в центр. К кому едешь ты?
           - Спасибо, я пройдусь пешком, двадцать лет по этой дороге не ходил.
           - Но тогда я поехал, счастливо оставаться.

           После этого я пошагал дальше. Шёл медленно, воспоминания не давали ускорить  шаг. Вот здесь, справа, в лесопосадке мы, сельская детвора, играли по вечерам в «Казаков-разбойников». На улице Космической, являющейся продолжением дороги, по которой я двигался, кажется, в первом доме, справа, жила семья Кошарных. У них было два сына, старших меня по возрасту. Несмотря на это обстоятельство, один из них, который постарше, в этих играх всегда брал меня с собой. Почему, не знаю? Но добрую память о нём я храню: ещё тогда в мае девяносто первого года я узнал печальную весть, что в живых моего напарника и «казака-разбойника» нет.

         А вот и место, где должен находиться пруд. Должен…
         В детстве мы с нетерпением ждали, когда здесь, невдалеке от дома, выроют новый пруд. До этого мы , мальчишки, купались  в трёх  прудах: два за селом и один в центре. За него сельчане должны благодарить покойного ныне председателя колхоза В.Рекотова, вырывшего пруд на месте родника за своим огородом.

        Новый пруд рыли долго и, судя по всему, по последнему слову «науки и техники». Но, как выяснилось, эта самая «наука» дала впоследствии сбой. Казалось, всё предусмотрели: и плотину укрепили бетонными плитами, и бассейн для стоков лишней воды соорудили, но не учли «самую малость»: отсутствие поблизости родника, который бы постоянно пополнял водой пруд. Вначале его  заполнили водой с того первого за Малиновкой пруда. К сожалению, и он пострадал, превратившись мгновенно в болото (не знаю, "ожил" ли потом или нет?) и новый пруд ничего от этого не выиграл:  постепенно ушла в глину вода. А новой не поступало из-за отсутствия родника. Чего не скажешь о Рекотовском «ставке» (если перейти на язык украинский).

               Стоял  на бассейне, смотрел на бурьян на месте пруда и думал: кому в голову пришло рыть здесь пруд. Неужели трудно было поискать родники? Нашел же его в своё время руководитель колхоза.

               Думал я и том, как тогда возле  пруда (видимо, вырыли с землей) кто-то из сельских мальчишек нашёл неразорвавшуюся ржавую мину времён прошедшей войны. Нашёл и сидел на бассейне, думая что с ней делать. К счастью, в это время проходил мимо директор школы Плетень А.Г. Иначе трагедии  не избежать. Кстати, о трагедии.

             Как рассказывала мне бабушка Евдокия, после войны таких смертельных «подарков» дотошные мальчишки находили часто. Одна из таких находок закончилась для нашедшего трагически. Он в этих местах, где позже появился пруд, нашёл две неразорвавшиеся мины, повесил себе на пояс и бежал похвастаться перед ровесниками. Но не добежал: от удара между собой, они взорвались.

          При мне вода в пруду немножко сохранялась. Что радовало нас, мальчишек, зимой: можно играть в хоккей. Но проводились здесь не только игры дворовых команд. Согласно расписания уроков физкультуры, сюда приводил нас с клюшками и шайбой наш учитель Иван Фёдорович Тарасенко. Победителей ждали «пятёрки» в дневниках. Проигравших – «четвёрки». Тех, кто отказался играть – «тройки». Иван Фёдорович считался человеком добрым: «двойки» ставил в исключительных случаях.

         По дороге, вдоль «пруда» дошёл я до первой сельской улицы, пересекающей её перпендикулярно. Остановился. На меня вновь «налетели» воспоминания.

           На этом перекрестке двух дорог стоял я утром третьего ноября 1967 года и встречал приезжающих гостей, которые до этого в таком количестве в нашем доме не появлялись. Причина оказалась печальной. В тот день хоронили мою бабушку Шинкаренко Евдокию. Вместо радости, на глазах у всех блестели слёзы.

          Сегодня смотрю  я на данное фото, на котором вижу вдали справа дом, покрытый красной черепицей, и мне становится грустно. Ещё в мае 1991 года там жила семья Печерских: родители, два сына и дочь. С младшим сыном Колей дружил мой брат Федя. А грусть охватила меня потому, что нет нынче в живых Коли, да и Феди тоже, во-вторых, оттого, что стоит их дом в наши дни «без окон и дверей». Нет сегодня жизни в нём.  Вот это печально. Но род Печерских продолжается. И это радует. Внучка дочери Лиды стала директором сельской школы. Никогда не думал, что у мамы-почтальона дочь станет педагогом. Легче мне было представить, что она станет таким же почтальоном.

            Если я заговорил о школе, то не могу не остановиться на моей однокласснице Наде Ткачун, для нынешних четвероклассников она, разумеется, Надежда Андреевна. Как-то на досуге я с помощью калькулятора пытался подсчитать, сколько раз она за сорок лет педагогического стажа выезжала и въезжала в село по рассматриваемой мной дороге: шла пешком, ехала на велосипеде, на автобусе, а в последнее время на маршрутках. И улыбнувшись, я подумал: «Вот чьи следы на асфальте останутся навсегда». В отличие от моих. А посещаемые ею при этом Гуляйполе и Запорожье будут снится ещё долго. Это в том случае, если она, распрощавшись в мае этого года со своими четвероклассниками, уйдёт на заслуженный отдых. Если же  возьмёт первого сентября первоклассников, то на долгие четыре последующих года сны будут не нужны. Она по-прежнему наяву поедет на всевозможные семинары и тренинги учителей начальных классов.

       Две даты я оставил на конец мемуаров. Ибо они для меня особо грустные. Ещё раз взглянув на фото дороги в Малиновку, представил себе, как двадцатого августа 1971 года, вместе с братом и мамой шёл по ней, уезжая из села. Не менее грустно  покидал село и второй раз девятого мая 1991 года, правда, на этот раз делал это  не пешком. Ехал на «Жигулях» с крестником моей мамы Колей Панасейко. Ехал  с ним и не думал, что через каких-то полгода СССР «прикажет долго жить», что мы в один миг окажемся по обе стороны государственной границы, что дорогу в Малиновку и обратно я буду видеть только на фото. Да ещё в своих снах.

05.04.2017 г.

Фото из группы "Малиновка" в "Одноклассниках"