Сидит Шекспир в ванной, пену руками гоняет туда-сюда.
Потом берет пемзу и давай шершавую пятку тереть.
Трет-трет, трет-трет, бах, джин из пятки вылетает и говорит:
«Загадывай три желания, Уильям, все что угодно исполню».
Шекспир подумал и говорит: «Лезь обратно в пятку!»
Джин брови нахмурил: «Это первое желание, уверен?»
Шекспир, не раздумывая: «Лезь давай!»
Джин забрался обратно в пятку Шекспира и сидит в недоумении.
А Шекспир как схватится за веревку возле ванной и давай в колокол бить.
Кричит: «Ма, неси пемзу пожёстче!»
Джина аж передернуло.
Шекспир говорит: «Тихо сиди, кому сказал!»
Мать прибегает, вся потная, с кухни, пемзу несет.
Говорит: «Уиллушка, родной, держи, эта пемза самая поскребучая, я ею давеча казан от копоти вычищала».
Взял Шекспир пемзу, поцеловал матушку в лоб да в обе щеки, и отпустил с миром.
Говорит: «Ко мне не заходить. Буду занят важным делом».
А сам пятку свою – хвать, и давай пемзой скрести. С особым рвением и решительностью.
Бах, джин опять из пятки вылетает, говорит: «Еще два жела…».
Шекспир: «В пятку залез и сел!».
Джин посмотрел на него со страхом в глазах. Прочитал во взгляде Шекспира немой ответ. И дрожа всем телом, покорно полез обратно в пятку Уильяма.
Снова берет Шекспир пемзу. Пяточку как следует намочил, пеной замазал со всех сторон и давай скрести.
Тут джин вылетает в третий раз и молит: «Уильям, одно желание осталось, одно!»
Шекспир, сердито: «Желаю, чтобы ты залез обратно в пятку и никогда больше из нее не вылезал».
Джин, со слезами на глазах: «Прошу, не надо, Уилл!»
Но Шекспир в этом деле был неумолим: «А ну метнулся! Рыком давай! Моя пята – твоя катакомба! А ты узник в этой катакомбе! Так что залез и сел!»
Делать нечего. Вернулся джин в пятку Шекспира, сидит и плачет. О судьбинушке своей горькой печалится.
Тут слышит голос из голени: «Эй! Ты здесь?»
Джин испугался, спрашивает: «Кто это?»
Голос отвечает:
«Я гном Эдуард. Живу тут в голени не знамо скока. Побои Шекспирские терплю.
Он тут каждую неделю все тело опасной бритвой скоблит. Говорит для гигиены. Мол, он от избытка волос потеет как свинья.
А ты что думал, ты тут один что ли?
В правом бедре вот, например, эльф Семён живет. В левом – колдун Кондратий.
В другой голени проживает кентавр Женя. Молодой. Парень хоть куда. Но имеет, скажем так, проблемные наклонности. В частности они с Семёном собутыльники.
В соседней пятке живет – циклоп из Китая. Не знаю как звать. Он по-русски не шпарит. Моргает только глазницей своей узёхонькой, да звуки на своей тарабарщине издает. Как будто лапши полный рот набрал и чавкает напоказ.
Говорили ему уже сто раз: «Учи английский». А ему в одно ухо влетает и обратно из него же и вылетает. Потому что у него только одно ухо. Одноухий китайский циклоп. Это товарищи, оксюморон какой-то.
Ну да ладно. Продолжим.
В правой руке живет пегас Сергей. Он у нас тут за повара. Баланду готовит. Не трактир при королевском дворе конечно, но жрать можно. Иногда даже вкусно. Коронное блюдо – пюре со сметаной.
В левой руке василиск тяжбу несет. Зовут Николаем. Мало что о нем знаю. Он не шибко общительный. Непростая особа. С прошлым, так сказать.
В грудине никто не живет. Там столовая. А в пузе оружейный склад.
Что еще тебе сказать?
Ах да, в голове вообще ничего нет. Там пустота говорят. Нирвана.
Был тут один духовно продвинутый. В ключице жил.
Все хотел в этой пустоте раствориться.
Говорит: «Я есть абсолютное ничто. Мир – иллюзия, его не существует».
В общем, как-то да растворился. Наверное, там и висит.
А я ему все говорил (как и Серёга-пегас), что он душа вечная. Вечная и бесконечно маленькая.
И что душа по своей природе вечно активна. Она всегда действует.
И что нельзя просто взять и на веки вечные остаться в пустоте, в статичном состоянии.
Мы его и так убеждали и эдак.
Я ему объясняю, что его положение – это быть неотъемлемой фрагментарной частицей Бога. Он не Бог, конечно же. А только его маленькая частичка.
Как капля воды по сравнению с океаном. Бог бесконечно большой, а он бесконечно маленький.
И что Богом ему по-любому не стать. Ни в этом мире, ни в том.
Как ни пытайся, говорю, дело проигрышное. Место это уже занято.
У мироздания уже есть Источник и это явно не ты. И не я.
Но он слушать не хотел.
Говорит: «Я единый дух во всех живых существах. Просто я забыл об этом и нахожусь в иллюзии, что я индивидуальная отделенная от остальных личность. Но на самом деле у всех живых существ одно и то же сознание. И я сейчас возьму, сяду в медитацию и сольюсь с этим общим сознанием».
Ну, мы ему популярно объяснили, конечно, что это все тайное желание стать Богом и расширить свое эго до пределов бесконечности.
Но он слушать не стал. Вот теперь и кукует в вакууме.
Такие дела. А тебя-то как звать?»
Джин (в шоке): «Аристотель».
Гном: «Как философа греческого что ли? Мда, необычное имя для здешних мест. Нелегко тебе с ним придется. Кликуху еще дадут, загнобят. Я бы на твоем месте об этом помалкивал. Лучше представляйся, не знаю… Артёмом, и все нормально будет. Рад с тобой познакомиться, дружище. А мне пора, до встречи».
Гном замолчал. А джин прилег на удобную кость и сладко засопел… не обращая внимания на остервенелое трение пемзой.
После трёх часов непрерывного шорканья пятки, Шекспир плюхнулся на дно ванны и начал пускать пузыри: «Буль-буль-буль-буль-буль».
Потом вскочил, в колокол начал бить. Кричит: «Ма, неси таз с мёдом!».
Так до вечера мёд из таза и жрал. Посреди ванной. А ночью ворочался от резей в животе.