О народных приметах

               
В нынешнее время серьезных климатических изменений на планете, которые, говорят, имеют рукотворный характер, верить в народные приметы, предсказывающие погоду, события или явления не имеет никакого  смысла.  И не потому, что без неё, этой веры, не обойтись. Наука, как известно, далеко шагнула. Спутники тысячами летают, чтобы выявить приметы климатических изменений на планете, многое придумано такого с помощью науки, что верующий в народные приметы человек будет выглядеть смешным в своей отсталости  и дремучести. Но мне искренне жаль, что вера в народные приметы рушится и часто бывает осмеяна. В этой вере столько поэзии, человеческой мудрости и верных предсказаний.

Помню деревню  многолюдной. В ней жили старушки, родившиеся в конце 19 века.  Одна такая старуха, по имени Саша, знала приметы на каждый день.  О первом дне декабря она говорила: «Платон и Роман кажут зиму нам». И добавляла: «Коли на мучеников Платона и Романа день теплый, то и зима будет теплая».

Говоря о декабрьских приметах, бабка советовала послушать воду в колодце: если вода тихая – к смирной  зиме, шумная – к морозам, бурям и метелям.
Прошлым декабрем в деревне проверил эту примету, украдкой  подобравшись к колодцу. Кругом ни звука, ни взлета. Только над старой крышкой колодца, позеленевшей ото мха,  бесшумно покачивался шест журавлика да печально посвистывали на верховее стылые ветки облетевших ракит. Вода в колодце была сумрачна и беззвучна.  От неё исходил йодистый дух: в недвижимом зеркале воды настоялись горькие листья ракит. Их ветром занесло под неплотную крышку. Сколько я ни вслушивался в  темный зев колодца, в аспидном невозмутимом блеске  не услышал  ни звука. Только мертвенная, пугающая тишь прижилась на его мрачном дне.
Примета в основном оправдалась, если не считать прошлогоднего мартовского снегопада  с метелями и вьюгами. Но март – весенний месяц. Поэтому он не в счет для приметы, когда крестьяне вслушивались в декабрьскую «жизнь» колодца, определяя, тихая ли, смирная будет зима или с шумными метелями да трескучими морозами.

В начале декабря 2016 года нарочно приехал в деревню, где сбочь пустынной улицы тоскует на безлюдье старый колодец. Снова вслушивался, молчит  он или звенит серебряным звоном капели. Многое сбывается: зима тиха, Редко заметелит, завьюжит, завоет.

 Кстати, о безлюдье. Как-то  90-м году, в начале декабря, когда бабка Саша еще была жива,  я тоже по какой-то надобности приехал в деревню. Уже зачастил в первозимок снег: всяк день то порошило, то вьюжило. Бабка плелась от колодца с ведром. Я помог старушке. Поставил ведро у ворот, ожидая, когда она дыхание наберет. Тишина после метели стояла невообразимая. Беззвучно слетали с дерев лишние хлопья снега. И вдруг весь деревенский околоток наполнился частой, настойчивой дробью. Словно кто маленьким молоточком колотил по дереву. Бабка только одними глазами указала мне на птицу, усевшуюся на дощатой стене дома и молотившую, что есть силы, в трухлявый выступ бревна. Это был дятел, большой черный, неподвижный. Только красная шапочка на затылке, мелькая, полыхала искоркой. Глаза старухи наполнились непонятной мне тревогой. «Плохая примета: коли дятел в декабре взбирается на стену хаты и колотит по ней.  Опустеет и дом, и околоток весь…», - перекрестившись, пояснила мне бабка, видя мое недоумение.
 
Но я не стал разуверять суеверную старуху: и без дятла, и без бабкиных примет мне был понятен ход неумолимых драматических событий, приведших деревню к жуткой ныне пустынности, где уже давно  ничего и никого нет -  ни живых  хат, ни человека.

…Из окна городской квартиры всматривался вчера в проем между домами, где синел лес, чернели унылые пустоши за лесом, мелькало, галдело, суетилось над стылыми, невзрачными  полями вороньё.
Не знаю, к чему…Может, к добрым переменам?
 
 Открылось пленительное великолепие сверкающих картин февраля. Звала в деревню манящая светлынь снежных далей. На серебряных начесах повисших берез сверкали искорки зимнего заката. На пышные, еще ничем не обезображенные сугробы падала синяя тень от дерев. А между ними тихо скрипели старческими шагами оставшиеся дни февраля – последнего месяца зимы.