Путешествие со словарем Владимир Темкин
Прошло уже пять лет с тех пор, как мы переселились из Израиля в Америку. И при всём, при том, что, как все израильтяне, скучаем по «земле обетованной», волнуемся и переживаем за неё, честно отметим, что годы эти считаем удачными, интересными и весьма содержательными. И какая-то особая их прелесть (мне хочется именно это подчеркнуть) состоит в том, что дважды в год мы решаемся, а вернее было б сказать, отваживаемся, самостоятельно совершить одно-двух недельное путешествие по городам и весям этой новой для нас великой страны. Практически не зная разговорного английского... Есть в этом нечто от гордости первопроходца, преодолевшего страх общения с аборигенами и освоившего азбуку немых. Гордость эта сродни удовлетворению первооткрывателя, расцвеченному оттенками пережитого риска, которые так приятно ощущать, побывав в новом для себя месте. В сегодняшнюю мою задачу не входит стремление описать все эти наши подвиги. Хотелось бы остановиться только на одном, последнем. И не столько по причине «величия» очередного нашего свершения, сколько из-за уникальности места пребывания, штата Флорида.
Среди прочих Северо-Американских Штатов, каждый из которых чем-то особенным выделен, прославлен и знаменит, помимо удивительного своеобразия природы и поразительных результатов человеческой деятельности, Флорида, в нашем понимании, особо отличается двумя обстоятельствами. Главное из них заключается в том, что именно здесь в апреле 1513 года, через 20 с небольшим лет после Великого плавания Христофора Колумба, впервые к берегам Америки причалила эскадра из трех испанских кораблей под командованием дона Понсе де Леоне. Тут же, на Атлантическом побережье полуострова Флорида в 1565 году был заложен и сохранился до наших дней город Сант-Августин, первый из всех Северо-американских городов. Между ними, двумя этими датами, уложился промежуток времени в полвека, период непрерывной борьбы с племенами индейцев Карибу. Это были события, запечатлевшие в себе лицо эпохи, на много сотен лет вперед определившие американскую историю.
Вторым, для меня лично, в 60-70-х годах прошлого века бывавшего на Байконуре, особо привлекательным местом на том же берегу был мыс Канаверал с расположенным на его территории космическим центром НАСА. И мы, естественно, отдали долг уважения всем этим американским святыням. Но основная по продолжительности цель нашей поездки располагалась на западной стороне полуострова Флориды, поблизости от побережья Мексиканского залива.
Посёлок, в котором мы остановились, образован и строился ближе к середине двадцатого века. Называется он Норс Порт (North Port), хотя морем или иными судоходными водоёмами в нем и не пахнет. Происхождение его названия как-то соотнесено с другим действительно портовым городком, а на вид это обыкновенная «одноэтажная Америка», правда, отличающаяся от всех остальных «Америк» одной уникальной и удивительной природной аномалией. Посреди поселка находится небольшое озерко, окруженное с одной стороны сосновой рощицей, а с другой – пальмовыми насаждениями. Расположено оно посередине облагороженного и наполовину затененного участка песчаной земли, покрытой травяным дёрном. Картографическое его название в английской транскрипции звучит, как Warm Mineral Springs, а по-русски его чаще называют Чудо-озеро. Согласно легенде, сохранившейся ещё с героических времён первооткрывателей, одна из заветных целей дона Понсе де Леоне состояла в том, чтобы найти во вновь открытых землях чудотворный Источник, дающий любому человеку возможность обрести вторую молодость – Fountain of Youth. И вот здесь, в Норс Порте мы увидели живое олицетворение этой многовековой сказки, красивое и загадочное своею пугающей глубиной озерко.
Легкое движение утреннего ветерка срывает с водной поверхности вполне уловимую на запах серо-водородную дымку. Прозрачная и слабосоленая вода его имеет круглогодично постоянную температуру, 30 градусов Цельсия. Погружение в неё при любой погоде доставляет огромное удовольствие. В ней можно нырять с открытыми глазами без каких либо неприятных ощущений. Видимо солевой её состав близок по кислотности человеческим слезам, поэтому склера глазного яблока не чувствует ни малейшего дискомфорта. Озерко проточное, из него вытекает широкий, но немноговодный ручеёк, обеспечивающий полный водообмен в течение суток. Размеры водоема относительно невелики, диаметр по берегу около 130 метров. Озерко сформировалось на базе карстового провала в земной поверхности. В средней его части, на глубине около 80 метров проходят минерально-водоносные слои, обеспечивающие бесперебойное снабжение водоёма «животворной» влагой. В разрезе этот провал напоминает собой подобие «гриба-боровика». А солевой состав источника, бьющего снизу, из основания «грибной ножки», считается одним из самых уникальных в Америке, но может быть и во всем мире, превосходя по степени целительности знаменитые европейские Карловы Вары и Баден-Баден. В нем содержится более 25-ти элементов таблицы Менделеева и не менее 5-ти кислотных остатков, имеются даже слаборадиоактивные следы радона и радия.
Норс-Портский источник пользуется в США громкой славой уже много лет. Недавно он был перестроен, и в настоящее время открыт для посетителей ежедневно. В минеральном озерке внутренняя глубокая часть отделена поплавковым ограждением от полностью безопасной и мелководной внешней, в которой проводят оздоровительные купания большинство отдыхающих. Заплывающие на середину, как считает здешняя администрация, предупреждены о личной ответственности. Но с двух сторон водоёма двое спасателей бдительно следят за порядком на воде, готовые в любую минуту оказать необходимую помощь.
Характер движения воды в источнике таков, что при подъеме из земных глубин животворные струи закручиваются, создавая в переферийной мелководной зоне озерка устойчивое движение по часовой стрелке. Большинство купающихся используют это его свойство и, находясь в воде, свободно перемещаются вместе с потоком, делая за нормативные 45 минут пребывания в источнике три полных круга. И в первый свой день на озере я делал именно так, участвуя вместе со всеми в этаком вращательном движении.
И надобно сказать, подобное времяпровождение быстро наскучило своей монотонностью и малой информативностью. Однообразие созерцания спин идущих впереди и малопонятные разговоры нагоняющих сзади быстро надоедают. Два захода по три круга в один заход – это дообеденная норма водных процедур. О послеобеденном отдыхе – разговор будет отдельный.
Возраст купающихся чаще всего за 70, но в выходные дни их состав резко омолаживается за счет наплыва молодежи с детьми. К моему великому удивлению, должен отметить, что здешняя целебность привлекает не одних только человекообразных. В воде видны и шныркающие туда-сюда мелкие рыбки. Довелось мне встретить и уткнувшуюся мне в бок очаровательную полуметровую змейку. Она испугалась большой группы заверещавших дам и, видимо, рванулась ко мне в поисках защиты. Пришлось помочь бедолаге выбраться на берег, пошлепывая справа и слева руками по воде и придая ей нужное направление. Бесстрашие моё объяснялось исключительно знанием того факта, что большинство водоплавающих змей не ядовиты.
А вот вторая встреча со здешней водной фауной поразила меня ещё больше. Вынырнув в какой-то момент из под воды и проморгавшись, я увидел в двух-трех метрах впереди плывущую навстречу головку размером с мой кулак, украшенную каким-то странным то ли рожком, то ли клювиком и создающую по сторонам подобие водяных усов. И вот тут я, честно признаюсь, дрогнул. Не столько за себя, сколько за жену, следующую в форватере. Но, к счастью, через секунду мы увидели выступивший позади черепаший панцирь размером чуть менее полуметра. Мы остановились и, застыв в изумлении, вытаращились на земноводное. Подслеповатая тартила, подплыв поближе, также разглядела нас и, усмотрев в наших действиях некую опасность для себя, совершила четкий оборонительный маневр, нырнув вниз и продолжив в придонном потоке своё движение в заданном направлении. Я даже попытался посмотреть на неё в воде, но черепаха устремилась в темную глубину средней части озерка и исчезла из виду. И тут до меня дошло, что о личной-то ответственности за свой заплыв в глубоководную зону, она не предупреждена по причине неумения, как и многие из нас, свободно читать по-английски. Хотя, конечно, поди знай, может быть есть у неё какая-нибудь лицензия на ныряние в эти глубины, пугающие своей темнотой.
Здесь следует отвлечься от описания быта купающихся и сказать несколько слов об их национальном составе. В нем почти сразу же усматриваются, хотя вернее сказать – услышиваются по голосам и разговорам, три четких группы. Верная половина находящихся в воде солидно и негромко собеседуют на русском языке. Четверть присутствующих громко и весело гомонит по-польски. Остальные тихо переговариваются по-английски вперемежку с испанским в примерно равной пропорции, с оттенком недоверчивого интереса приглядываясь к носителям русской разговорной культуры. К польской части общества в США за верную сотню лет общежития уже привыкли. Русские, вернее сказать – русскоязычные соседи, за последние 25 лет появившиеся во всех крупных городских агломерациях, всё ещё вызывают у сдержаных до чопорности американцев настороженный интерес. Они прислушиваются к незнакомому наречию, приглядываются к манере поведения россиян и переглядываются, когда замечают в них нечто, не укладывающееся в их представления о поведенческих рамках. Хотя в целом в среде купающихся царит пусть не братская, но дружественная атмосфера, и самым часто слышимым над водами озерка словом является «Sorry», произносимое всегда с извиняющейся улыбкой при случайных нарушениях личного пространства.
На второй день мне пришло в голову, что ознакомление с «принимателями» водных процедур станет более информативным и полным, если я поменяю направление кругового движения на противоположное. И вот тут окружение своё я расслышал уже совсем иначе. Результаты первого утреннего круга были, по сути, ожидаемые. Встречные говорили либо о политических новостях (мужчины), либо о детях и внуках (женщины). Причем среди тех и других нашлись «молчуны», как-то иначе, чем все, одетые и сосредоточенные на физической нагрузке, то есть интенсивно плавающие по кругу, но чаще внутри поплавкового ограждения, на более глубокой части акватории, обозначенной, что я уже поминал, в местных правилах, как зона плавания под собственную ответственность.
На втором круге первого захода тематика разговора постепенно начала меняться. Мужская среда перешла местами к разговорам о выпитом – вчера, в прошлом году или в молодости, зависимо от возраста говорящего, или к воспоминаниям о том, как и когда они бросили курить. А на третьем круге, когда уже произошло прошупывание и нахождение взаимных интересов, в отдельных случаях заговорили о женщинах (приглушенно и с оглядкой по сторонам).
В женской же среде четко обозначился переход от сообщений о семейном составе на фармакологические темы. Поначалу заговорили о средствах от давления и микропирине, а затем, на третьем круге, по мере «сближения позиций» перешли к снотворным, слабительным и сердечным.
В одной отдельно плывущей группе я услышал разговор о диабете и о том, что здешние воды способствуют при регулярном купании снижению уровня сахара в крови. И действительно, мои регулярные утренние 165-180 через три дня съехали на 110-130. А днём ни разу не поднялись выше 195, несмотря даже на некоторые нарушения в виде мороженного. Пришлось даже снизить дозу инсулина.
Описывая состав и вид присутствующих, я сразу решил не останавливаться на фигурах купальщиц, а также на форме и расцветке облегающих их тела купальников. Такое разнообразие просто поразило моё неизбалованное воображение. Поэтому, говоря об одежде, я обращаю внимание главным образом на головные уборы. Их многообразие с одной стороны восхищало, а с другой – позволяло выявить «ветеранов движения», приехавших сюда уже в десятый и более раз, ибо их шляпы напоминали своими изысками о героике времен Людовика Тринадцатого, о мушкетерах де Тревиля. Маленькое отличие заключалось в отсутствии страусовых перьев, и видимо было связано со сложностью защиты их от воды. Но вот банты-ленты и цветы всех видов, сотворенные из водостойких тканей, встречались в изобилии. Всё, конечно же, определялось мерой и вкусом, поэтому, отмечаю, что попадались и совершенно исключительные по элегантности образцы. У мужчин все смотрелось попроще, в избытке виднелась солома, а в массе чаще присутствовали кепочки для гольфа самого различного вида и окраса.
Большой популярностью среди публики Чудо-озера пользуются кремы от загара. Продаются они тут же рядом в административном отделении при входе. Но неожиданно оказалось, что очень многих из русскоязычных пользователей данного препарата ставит в тупик цифра от 10 до 70, крупным шрифтом набранная на передней этикетке флакона. В описании крема, приведенном на задней этикетке, значится, что предназначен он для защиты от солнечных лучей, и что-то мудрое добавлено к этому про ультрафиолет и степень поглощения его плёнкой крема , исчисляемую в процентах. Но, то ли пользователи не в ладах с английским, сам слышал брюзжанье некой дамы, что не могли де по-человечески написать! Она имела в виду, что по-русски. То ли трактовка приведенной информации у них, у дам этих, была исключительно своя по отношению к понятию «процент», поскольку из подслушанных в воде бесед я понял, что одна половина присутствующих ждёт от крема интенсифика-ции загара, а другая - защиты от него же. И ровно в тех самых процентах, что крупным шрифтом выписаны на этикетке. Мы же с женой после нелегкого раздумья купили крем с цифрой 50, разрешив тем самым конфликт интересов между загаром и защитой от него.
Правда, в вопросах этой самой защиты от солнечной радиации довелось мне наблюдать и другие, более изощренные решения. Так, например, в воде непрерывно присутствовали, не выходя с утра и до обеда на берег две монашествущего вида особы. Плавали они, как и все мы, по кругу, но порознь, стараясь не приближаться друг к другу. А про манашеский вид помянул я здесь по той причине, что одна из их была полностью и снизу до верху закутана в тонкую хлопковую белую ткань и прикрывала голову белой же широкополой шляпой, а другая имела все те же прибамбасы, но цвета тканей выбрала атласно-синими. Отличались они между собой ещё и тем, что у белой дамы на лице присутствовала белая же тканевая маска, прикрывающая рот, а у голубой губы выступали наружу. Столь же они рознились в вопросе прикрытия глаз. Обе пользовались темными очками, только у белой очки были для плавания, а вот у голубой – горнолыжные, затемненные в верхней и почти прозрачные в нижней части.
А за три дня до нашего отъезда в водяном нашем сообществе появились ещё две скрытноликие незнакомки, одна в красном, а другая - в голубом, являя собой в комплекте с двумя предыдущими возможности подбора российских или французских национальных цветов.
На этом можно было бы и закончить краткое мое повествование о Чудо-озере и целебных его свойствах и качествах. Но я не могу совладать с соблазном отметить, что, глядя на всё это покрывающее водную гладь разноцветье и великолепие шляп и купальников, я осознал, что не на одну только «лечобу» нацелен контингент прибывшего сюда народа.
И вот теперь последует доклад про послеобеденное время, используя которое мы успели побывать на пляжах в двух городках на побережье Мексиканского залива, Englewood и Venecia. А в Сарасоте, это уже в получасе езды от нашего Норс-Порта, посетили очень интересный местный художественный музей, созданный почти столетие назад цирковым магнатом Ринглингом. Там к изумлению своему увидели мы полотна Веласкеса, Рембрандта и Рубенса, и много чего другого, не менее интересного и содержательного. А в следующий раз, проехав ещё полчаса, оказались в Сант-Петербурге, тезке северной столицы Российской империи, где расположен один из известных музеев Сальвадора Дали. Короче, даже при первом и всего двухнедельном соприкосновении с Флоридой мы обнаружили столько всего, полезного и занимательного, что уже осенью планируем побывать здесь ещё не один раз, но уже гораздо более серьёзно и тщательно распланировав программу путешествия.