ПРЫЖОК
Значимость научного труда измеряется количеством более ранних
публикаций, которые теперь уже не нужно читать.
Д. Гильберт
Максим буквально прирос к иллюминатору, и всё никак не мог оторваться от жадного созерцания великолепного зрелища медленно проплывающей под МКС Земли.
- Феерично! – сказал он с восхищением. – Так бы смотрели, и смотрел! Ненасытно…
- Это по первости, и от безделия, - сказал Савицкий. – И туристам вроде тебя. А мы тут так заняты делами, что просто некогда. Но в часы досуга не отказываем себе в удовольствиях любоваться нашей планетой с высоты в триста километров.
Он посмотрел на люк переходного отсека.
- Всё хотелось тебя спросить, Максим: с чего это тебя понесло в такую заоблачную высь? Ты же – многократный чемпион мира по прыжкам с чего угодно. У тебя этих прыжков – несколько тысяч. Почему – сюда?
- Вертикальный прогресс, - сказал Орлов, не отрываясь от иллюминатора. – Там уже некуда было расти, и потянуло на гипер - экзотику. Прыгунов с высоты более двадцати километров на всей Земле - лишь несколько десятков. Чем выше, тем их меньше. В две тысячи двенадцатом Феликс Баумгартнер первым прыгнул с аэростата на высоте тридцать девять километров. Падал, прежде чем раскрыть парашют, больше тридцати пяти, превысив скорость звука. Думали, это надолго, но всего через два года Алан Юстас прыгнул с высоты в сорок один с половиной километр. Правда, большей скорости падения не развил, поэтому Феликса не опередил.
В две тысячи восемнадцатом году Макс Эрдман прыгнул с гигантского аэростата на высоте в пятьдесят один километр. Погиб из-за разгерметизации скафандра, и многим отбил охоту на такие опасные эксперименты.
В две тысячи двадцатом Ричард Аккерман с суборбитального ракетоплана прыгнул сразу с восьмидесяти двух километров. Прыгнул удачно, побил все предыдущие рекорды, и теперь – Первый Из Первых.
- И ты решил…
- Да, а чего уж тут мелочиться? Уныло добавлять каждые два года по десятку-два километра, чтобы хоть как-то привлечь к себе всеобщее внимание? А если сразу – - ррраз – и две сотни сверх! Круто! И скорость падения – тоже соответствующая. Аккерман разогнался до километра в секунду – три скорости звука, а я могу ведь замахнуться и на Первую космическую… Восемь километров в секунду – звучит?!
- Громыхнёт на всю планету! Но ведь риск неимоверный. В твоём-то утлом судёнышке – и в Ниагарский водопад…
- Да, риск, конечно, есть, но всё заранее и детально просчитано. Я нашёл спонсоров, которые проплатили все теоретические и практические дела. Мини-корабль весом около тонны запускается бюджетной ракетой лёгкого класса у частной компании. Я лечу к МКС, тут устраиваю рекламное шоу, а потом отстыковываюсь, торможусь, вхожу в атмосферу в капсуле диаметром всего в полтора метра, теряю большую скорость, и в конец - уже привычный парашют. Риск есть всегда и во всём, но в моём случае он минимален.
Спущусь на Землю, рекорд зарегистрируют, и потом другие пусть догоняют меня! Путь у них всего один – увеличивать высоту полёта. Под бОльшим углом в атмосферу они не войдут: перегрузки возрастут в убийственные полтора раза, да и термо-покрытие капсулы может не выдержать запредельных температур. И стоит ли рисковать?
- А ты будешь пожинать лавры и терпеливо ждать, когда тебя обскачут? – спросил Савицкий чуть иронично.
- Год-два – да, но потом…
…Громкий пронзительный звон, возникший вдруг и неожиданно, заполнил собой весь скромный объём рабочего отсека, проникнув Орлову глубоко в уши, и добравшись до самых мозгов. Максим вскинул к голове руки, чтобы с запозданием заткнуть пострадавший слух, но звон так же резко оборвался, как и появился.
- Ну, у вас тут и будильники, космические работяги… - ошеломлённо сказал Максим. – Мёртвого разбудят!
- На то они и рассчитаны, - спокойно сказал Савицкий. – Авральная сигнализация на случаи ЧП. Чтобы все – как один! Мгновенно! Условия здесь экстремальные, поэтому промедление – смерти подобно.
- Так вы бы хоть громкость чуть убавили, - посоветовал Максим. – А то ведь от такого горна кранты во сне случатся быстрее, чем побудка…
- Нет у нас к этому доступа, - пояснил Савицкий. - И не должно быть. Иначе кто-нибудь из самых сонливых перестарается, и вообще выключит. Тогда точно будут кранты. Всем…
- У американцев тоже такие горнисты?.. – Максим посмотрел на закрытый люк сегмента США.
- Не спрашивали, а они нам ещё и не демонстрировали. Не было у нас тут пока на то поводов. Тьфу-тьфу-тьфу!..
- Вас на станции сейчас всего двое: ты и Роджер. Меня специально воткнули к вам третьим в паузе между сменой основных экипажей. Я сегодня улечу, а завтра к вам прибудет очередная « Федерация » с новым экипажем из пятерых многонациональных космонавтов?
- Весело станет, - довольно сказал Савицкий. – А то Роджер какой-то нелюдимый. Ты здесь второй день, а он приплыл, поздоровался, и умотал к себе. И даже люк переходной закрыл.
- Чего это он так?
- Побаивается, что в момент твоего отчаливания может случиться разгерметизация. Пугливый они народ в плане личной безопасности, избалованный, и не очень авантюрный, как мы.
- В открытый космос без туалетной бумаги выходят, или отказываются?.. – едко спросил Максим.
- Не интересовался, но, скорее всего… - не понял юмора Савицкий. – Запасливые они. На все случаи жизни…
Максим опять посмотрел в сторону американского сегмента.
- Сколько ж у них там должно быть памперсов… На все случаи…
- Не отвлекайся! – осадил его Савицкий. – Звонок был, залезай в свою капсулу, и мотай по своим делам! Мы с нашими сами разберёмся.
Максим послушно оттолкнулся от мягкой стенки отсека, и поплыл в сторону шлюзовой камеры.
- Что-то я не совсем в форме… - пожаловался он. – Морда красная и опухла, голова трещит, да и подташнивает… Тренировался, вроде бы, и серьёзно, тем не менее…
- Это обычное действие невесомости в первую неделю полёта. Кровь приливает к голове, пока организм не перенастроился на новые условия. На земле сердцу, чтобы снабжать ею мозг, приходится преодолевать гравитацию, а тут тяготения нет, поэтому сердце слегка перебирает с её количеством в голову. Зато, когда сядешь, легче будет адаптироваться к земной гравитации. Не успеешь от неё толком отвыкнуть.
Максим, при помощи Савицкого заранее облачившийся в защитный скафандр, втиснулся в свою миниатюрную пассажирскую капсулу, надел на голову шлем, подключил скафандр к общей системе снабжения воздухом, и пробежался взглядом по панелям управления.
- Отклонений, как будто, нет.
- Тогда закрываем люки, и отчаливай. У тебя ещё есть полчаса на всякую орбитальную суетню.
- Двинули…
Савицкий закрыл люк капсулы Орлова, потом люк МКС, и они оба проверили герметичность.
- Норма! – сообщил Савицкий.
- Аналогично! – ответил Орлов.
Савицкий перелетел в рабочее кресло станции.
- Отстыковываю!
- Готов! И спасибо за гостеприимство! Вам обоим! Thanks, Roger и Миша! У нас сегодня была с утра пресс-конференция для все землян, которые следят за моим полётом. Вы сейчас меня покажете со стороны, а я потом буду вести непрерывные видеозаписи для потомков! До самой посадки! С Земли меня тоже будут снимать!
- Увидим все твои похождения! По телевизору. Потом… Мягкой тебе посадки, Макс!
- Space Max… - услышали они в эфире.
- О, Роджер! – обрадовался Орлов. – Good bye!..
…Максим почувствовал лёгкий толчок, когда сработали пружины отделения, и увидел в иллюминаторе медленно уплывающую громадину МКС.
- Вижу тебя! – сказал Савицкий уже по закрытому каналу связи.
- И я вас – тоже!
- Нас?..
- Янки торчит у иллюминатора в своём сегменте. Любопытный больше, чем осторожный…
- Снимает тебя на память. А потом будет зарабатывать доллары на продаже уникальных записей о безумном русском джампере…
- Бизнес, и ничего личного… - важно сказал Орлов. - Ладно, Миша, я тебя отключаю и перехожу на земных собеседников.
Максим сменил частоты связи.
- Дедал! Дедал! Я – Икар! Как меня слышите?!
- Я Дедал! – тут же отозвался с Земли Прохоров. - Слышимость отличная, Икар!
- У меня уже включился таймер обратного отсчёта, - проинформировал всех Орлов.
- Ждём с нетерпением, Икар! На Земле по тебе уже слегка страдают - и спортивные комиссары, и журналюги, и даже медики! Про нас из твоей команды вообще можно только визжать с нетерпением…
- Предпоследние меня интересуют меньше всего! – пренебрежительно фыркнул Максим. - А женщины там есть?..
- Есть, конечно. И среди журналистов, и среди медиков.
- Тогда я согласен и на них!
- Хватит болтать, Икар, остались секунды!
- Да я уже готов ко всему!
…Когда в служебном отсеке включились двигатели, Максим почувствовал нарастающую гравитацию, и увидел сполохи огня в иллюминаторах. Его космический кораблик слегка потряхивало, но вполне комфортно и не напрягающее.
…- Двигатели отработали положенные сто двадцать секунд, Икар! Сейчас будет расстыковка!
…Опять был толчок, чуть посильнее предыдущего, но Максим не увидел в иллюминаторах отработавший двигательный отсек, который пошёл к Земле уже самостоятельно.
…- Готовься, Икар! Напоминаю сценарий! Твоя орбитальная скорость уменьшена на двести метров в секунду, и сейчас ты по баллистической траектории падаешь к границам земной атмосферы! Это около ста километров от поверхности! Сначала начнутся перегрузки, потом повысится температура в капсуле! Она, тормозясь, начнёт обгорать, теряя защитное покрытие! Пока ты будешь падать до высоты десять километров, связь отключится, а потом заработает вновь! Скорость твоя упадёт до восьмисот километров в час, и начнутся уже не космические, а приземные дела! Первым раскроется тормозной парашют капсулы, а на высоте восемь километров – и основной! На высоте трёх километров отстрелишься из капсулы в катапультном кресле, отцепишься от него, и совершишь посадку уже на персональном летающем крыле! Имей в виду, Икар, если ты потеряешь сознание от перегрузок, и не встретишь комиссаров стоя, твой возможный рекорд не засчитается! Ты понял?!
- А что тут понимать? Мёртвые не становятся чемпионами!
- Сплюнь, Икар!
- Куда – в шлем? Хорош я потом буду в присутствии дам!
…Атмосфера начала демонстрировать свои силы плавно, но быстро. Максима всё сильнее вдавливало в его ложемент; щёки начали обвисать под собственной тяжестью; в глазах потемнело и помутнело. За иллюминаторами был уже не Земля, а огонь, который сжирал абляционное покрытие капсулы, уносящее с собой растущие температуры. Капсулу сильно трясло, но не закручивало – чётко работали корректирующие двигатели.
…Атмосферные скачки продолжались не так утомительно долго, как Максима предупреждали до полёта. Потом был мощный хлопок, когда открылся основной парашют, и Максима тряхнуло уже до искр из глаз, и почти сотрясения мозга.
…- Икар, как так твои дела?! – тут же заработала связь. – Тебя уже наблюдают наши дроны!
- Я Икар! – не очень внятно после горной атмосферной речки отозвался Максим. – Крылья на Солнце не расплавились!
- Высота капсулы над поверхностью – восемь двести, скорость спуска – шесть метров в секунду! Готовься к катапультированию на высоте три километра, Икар!
- Понял!
Максим решительно вырубил, чтобы не мешалась, рацию, торопливо отключил свой скафандр от системы жизнеобеспечения капсулы, перевёл его на режим работы с аварийными кислородными баллонами на груди, и дал команду катапульте.
…Сначала был грохот, когда отстреливался люк, за ним - ещё более мощный, когда сработало катапультное кресло. Скачкообразные сильнейшие перегрузки вдавили Максима в ложемент; он не увидел погашенным перегрузками зрением капсулу, потом кресло отбросила его в сторону, и только теперь Максим почувствовал себя свободным от всего и всех, в своей родной воздушной стихии…
…Он падал на Землю, до которой было ещё далеко. Он видел степь, он видел разрозненные облака над ней. Он поискал глазами коптеры и вертолёт, но не увидел ни тех, не других.
Затяжной прыжок был его страстью. Разбросав руки и ноги, Максим управляемо планировал, падая, чтобы не дать себя войти в штопор. Автомат в уши постоянно комментировал изменения высоты:
- …Семь тысяч метров до Земли…
Шесть тысяч метров…
Пять тысяч…
Четыре…
Три…
Две…
Одна…
…На высоте пятисот метров, которую Максим заранее отрегулировал, когда он уже держал руку на кольце, альтиметр чётко сработал сам. Орлов почувствовал, как за плечами сорвалась укладка парашюта, ушла вверх, и развернулась в испытанное летающее крыло. Максима прощально тряхнуло, но после всего предыдущего это уже было почти ласковое потрёпывание. Он открыл забрало шлема, с наслаждением и восторгом Победителя вдохнул жаркий летний степной воздух, и стал ждать заключительной точки экспедиции, уже видя на земле и пылящие к месту его предстоящей посадки машины, и суетливых людей.
Перед самым концом Максим чуть потянул на себя стропы, задирая крыло парашюта, опустился на землю, почти не прогибая колени, и быстро отстегнул летающее крыло, которое лёгким ветерком унесло в сторону.
К нему бежала люди, и мчались машины, а он, жестом триумфатора подняв вверх руки, вертелся на месте, демонстрируя себя всем. Слегка подташнивало после полуторасуточной невесомости, к которой организм так и не успел привыкнуть, и резкого возврата к земной гравитации, но Максима это не беспокоило.
Он специально не ел накануне, принял нужные таблетки, поэтому его позорно не вывернет на глазах у свидетелей его Успеха.
…Из первого примчавшегося пикапа торопливо выпрыгнул перепуганный Прохоров. Подбежав к Максиму, он стал бегать вокруг него, осматривая и ощупывая.
- Ты как? – задыхаясь от одышки, спросил он. – Связь на последнем этапе полёта внезапно прервалась, и мы подумали о худшем…
- Со мной можно думать только о лучшем! – Максим сорвал с головы шлем, и, держа его в руке, стал дожидаться остальных журналистов, фотографов, комиссаров и медиков. Любого пола.
- Ты что, сам отключился? – опешил Прохоров.
- Экспромт и эксклюзив! – гордо признался Орлов. – На браво, бис и всех прочих! Затянулся в прыжке, чтобы повысить качество своего рекорда!
- Ну, ты и скотина! – обиделся Прохоров. – А он нас ты подумал?
- Извини, Васёк, это адреналин! Когда сам будешь прыгать, поймёшь, что это такое!
- Уволь! – почти испугался Прохоров. – Мне и здесь адреналина хватает! Со всеми вами…
…Все уже прибыли. Спортивные комиссары фиксировали время полёта от начала включения тормозных двигателей, и до момента контакта с Землёй. Максим перекладывал шлем из одной руки в другую, и демонстративно вставал в разные эффектные позы, давая журналистам возможность себя поснимать. Среди них действительно были и женщины, но Максим больше ориентировался на явно медичку, стоявшую особняком, и смотревшую на него восхищёнными глазами.
Орлову задавали всевозможные вопросы, касавшиеся его полёта, карьеры, личной жизни, особенностей детства, и всякой другой глупости, а он привычно отвечал, как отмахиваясь от назойливых мух.
Потом было традиционное шампанское на всех, после чего Максим пока прощально помахал всем рукой, и, многообещающе подмигнув миловидной якобы медичке, полез в пикап к Прохорову.
- В гостиницу! – велел он. – И с ветерком!
Машина тронулась, пока разлучая рекордсмена с остальными.
- Как там мой орешек? – заботливо спросил Максим.
- Погрузили в грузовик, и везут на базу. Вместе с парашютом. Станут главными экспонатами твоего будущего именного музея. А ты что собираешься делать, злостный авантюрист?
- Пока отдыхать. Натерпелся я. И с Космосом, и с вами…
- И ждать соперника?..
- Вася, ты знаешь, я специально сломал принятую первоначально программу, и не стал спускаться с трёх километров, прыгнув затяжным с восьми. Чтобы время уменьшить, и лишить моих будущих конкурентов быстрых шансов.
По какому пути они могут пойти, соревнуясь со мной? Только по пути повышения высоты полёта в Космосе, если это им поможет. Торможение и проход атмосферы не управляемы. Значит, только более быстрые затяжные прыжки с высоты восемь километров. А это, как ты знаешь, очень зависимо от температуры воздуха, скорости ветра, и времени суток.
- Войти в атмосферу под бОльшим углом?.. – предположил Прохоров, гоня машину напрямую по степи, в которой не было дорог.
- Почти самоубийственный вариант, - поморщился Максим. – Перегрузки возрастут в полтора раза, и температура обгорания капсулы тоже повысится. Сгореть в атмосфере?..
- Значит, года три расслабухи у тебя есть, но ведь кто-то обязательно придумает что-то эдакое…
- А кто сказал, что я собираюсь пассивно дожидаться своего будущего посрамления?
- И чем ты можешь этому помешать?
- Прыжком со второй космической скоростью…
Прохоров от неожиданности чуть не дал по тормозам.
- Сдурел? Прыгать с Луны? До неё же лететь только в один конец – больше трёх суток! И обратно – столько же! Долго! Да и дорого! Ты же не насобираешь такие деньги! В десять раз больше, чем на этот прыжок!
- Я на МКС порылся в их компьютерах, и наткнулся на прошловековой американский проект « Аполлон ». В рамках подготовки к лунным экспедициям они запускали два беспилотника на околоземные орбиты: « Аполлон – четыре» в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году, и « Аполлон – шесть » - в шестьдесят восьмом. Суть в том, что они поднимали свои корабли на очень высокие вытянутые орбиты, в самых их верхних точках включали двигатели, разгоняли аппараты до второй космической скорости, и фактически принудительно врубали их в земную атмосферу. Дёшево и сердито! Относительно дёшево.
- А потянем?..
- Если напрячься, то вполне. Это обойдётся мне и нам раза в три дороже, чем сегодняшний мой прыжок. Хорошенько разрекламируем проект, снимем фильмецы, ещё чего-нибудь присовокупим, и получится! Главное, ничего особого и изобретать-то не придётся! Одноместные капсулы для облёта туристом Луны уже сделаны и испытаны, ракеты нужно нам класса тоже есть! Облегчим всё это в плане веса, сложностей и стоимости, и получим вполне реальный набор всего потребного!
- Я уже загорелся! – воскликнул Протасов. – А потом?
- А что потом? Что ещё может быть перспективного?
- Третья космическая скорость!
- И что мы с ней будем делать, Вася? Это скорость ухода аппарата из Солнечной системы, за каким лешим мы будем на ней врубаться в атмосферу Земли?!
- Ради спортивного интереса, Макс! И рекорда! Ты же их любишь – один за другими! Тебя ж и фамилия к тому обязывает, Орлов!
- Не тот случай, Вася! На такой скорости ещё никто не летал, и врезаться на ней в атмосферу Земли – это стопроцентное самоубийство! Сгорю в ней, как метеор! Хотя и войду в Историю. В её мартиролог авантюрных придурков… Там их, что, мало и без меня?..
- Тогда надо придумывать что-то другое, Макс. На том же уровне!
- Наркоман! – почти сердито воскликнул Максим. – Я вас тут, похоже, всех уже пересажал на мой адреналин!
- Сам приучил, дилер!
- Согласен. Мне за вас и отвечать.
- Так как? – хитро спросил Василий. – Мы можем надеяться на продолжение банкета?.. Нам давно понравилось...
- Надейтесь! – великодушно уступил Максим. – Придумаю я для вас - нас - ещё что-нибудь! Не на худшем уровне…
Личность стремится туда, откуда её не прогонит
даже толпа.