Один лишь Лазарь мечется не зная,
Быть рядом ему с братом иль не быть?
И если нет, то чем ему заняться,
Чтоб друга от противников прикрыть?
Давид услышал это беспокойство.
Волненье вырывалось изнутри.
И потому промолвил: «Ты сегодня
Со мной, пожалуй, всё же не ходи.
Не знаю почему так сердце кажет,
Что кто-то находиться должен тут.
По крайней мере, быть со мной не сразу,
А позже, через несколько минут».
Давид речь не успел свою закончить.
Вернулись птицы, в клювы заключив
Упитанных и прежде шустрых мышек,
Что странствовали сердце затаив.
Пищать в то время серые не смели.
Держала крепко каждая в зубах
Клочок пахучей, необычной ткани,
Что соткан был из высушенных трав.
Как только совершилось приземленье –
Вновь важная работа началась.
Лоскутики травинками скрепились,
И на глазах рубаха родилась!
Помощники учтиво поклонились.
Орлы спросили: «Нужно что ещё?»
При этом мышки быстро удалились,
Стараясь скрыть присутствие своё.
Давид же произнёс: «На самом деле
Мне помощь пригодилась бы опять.
Я должен в эту самую минуту
У озера волшебного стоять».
Его немедля тут же подхватили,
Не спрашивая больше ничего,
И отнесли, куда ему хотелось,
У стен оставив брата одного.