На утреннем обходе камеру Елены снова посетила куратор по воспитательной части.
– Я договорилась с батюшкой, – сообщила она. – Он обещал принять вас после молитвы. Тогда и сможете побеседовать. Правильно креститься умеете? – Елена неопределённо покачала головой. – Ничего. Батюшка научит. Только не забудьте надеть на голову платок.
Арестантов в молельной комнате собралось немного. В основном это были женщины и несколько наголо подстриженных мужчин, стоявших сзади всех. Елена прошла к женщинам, но вскоре заметила, как рядом образовалась пустота: прихожане сторонились её. Она сложила руки перед собой и начала старательно повторять за верующими не всегда понятные слова. Кланялась вместе со всеми, искоса поглядывая, как надо правильно креститься.
Проповедь и молебен закончились. Все стали расходиться.
Подошла Светлана Васильевна:
– Батюшка вас ждёт, – негромко сказала она и повела вглубь молельной комнаты к иконостасу.
Когда они подходили, священник поправлял свечи, но сразу обернулся на звуки приближающихся шагов.
– Вот, батюшка, привела ещё одну заблудшую душу.
– Да благословит вас Господь, – ответил священник и перекрестил женщин.
– Я постою в сторонке, чтобы не мешать, Кирилл Иванович.
– Да, да, Светлана Васильевна. Будьте так добры.
Елена уже успела рассмотреть священнослужителя и сразу почувствовала к нему невольное уважение. Это был уже немолодой мужчина лет сорока пяти с немного вьющимися длинными волосами, густой с проседью бородой и высоким белым лбом. Его большие глаза смотрели по-доброму, не отрывая взгляда, а прямой нос и сросшиеся на переносице тёмные брови придавали ему классический вид святого лика.
Обладая высоким ростом, он сверху внимательно посмотрел на Елену и сказал:
– Насколько я знаю от Светланы Васильевны, вы атеистка и преподаватель астрономии. Что же вас привело к нам, людям, верящим в существование Бога и служащим ему?
– Сомнение, батюшка… У меня погиб сын, а я оказалась в тюрьме по обвинению в его убийстве. Наверное, Бог есть, и я наказана за свой грех.
– Сомнение, дитя моё, – страшная вещь, если им управляет Дьявол. Но ваше сомнение, по-моему, исходит от Бога. Так в чём же грех? – немного помолчав, спросил священник.
– Как вам сказать? Мне очень стыдно об этом говорить.
– Стыдиться, дитя моё, надо не признания в грехе, а совершения греха. Признание и покаяние перед Богом только очищает душу грешника и приравниваются ко второму крещению. Но вы, по-моему, ещё не готовы к этому. Я буду молиться и просить Всевышнего помочь наставить вашу заблудшую душу на истинный путь. А пока предлагаю, по возможности, чаще ходить на проповеди и молиться вместе с моей небольшой паствой.
Для начала рекомендую почитать брошюры религиозного содержания, где в доступной форме разъясняются основы христианского вероучения. Если вы ими заинтересуетесь, то сможете кое-что найти и в нашей тюремной библиотеке. После окончания служб подходите ко мне, если будут возникать какие-либо вопросы религиозного содержания. Брошюрки вам вручит Светлана Васильевна. Таков здесь порядок, и я вынужден его соблюдать.
Затем священник перекрестил Елену и негромко прочитал при этом какую-то короткую молитву, закончив её знакомым, но ещё не понятным Елене словом «Аминь».
* * *
Наступившая после отбоя ночь была душной, несмотря на то, что окно тюремной камеры оставалось открытым. Совершенно круглая и яркая луна на небе остановилась напротив. Настойчиво заглядывая через окно, она залила камеру таинственно мерцающим светом и вызвала у Елены какое-то гнетущее чувство. За окном слышался лай сторожевых собак, визг тормозов въезжающих машин, хлопанье дверей да мужские голоса, пересыпанные матерными словечками.
Но вот всё затихало, и наступала тишина, которую снова могла спугнуть ночная жизнь тюремного двора.
Елене не спалось и она, бессмысленно уставившись на серебряный диск, по привычке, погрузилась в воспоминания. На этот раз ей представилось, как три года назад отдыхала с сыном на море.
...К тому времени Елена уже ушла из общеобразовательной школы, где ей платили нищенскую зарплату, и устроилась по знакомству в одной из процветающих фирм. Летом ей выдали приличные отпускные, всучив вместо бонуса «горящую» туристическую путёвку в Турцию. Предстоящая поездка за границу и отдых на морском побережье Анталии вызвали у Елены и Серёжи дикий восторг.
Через два дня вместе группой туристов они ступили на раскалённый асфальт знаменитого курорта. В отеле им вручили ключи, но, когда оба попали в номер, то оказалось, что он был рассчитан на супружескую пару и имел всего одну большую двуспальную кровать. Гид после извинений объяснил, что вышла путаница, и им придётся спать вместе, пока не освободится необходимый номер.
Посоветовавшись с Серёжей, Елена согласилась на временные неудобства, тем более, что из окна предоставленного им помещения было видно всё побережье и, несмотря на жару, через балконную дверь врывался свежий морской воздух. В конце концов, подумала она, за ней остаётся право получения компенсации, а значит, можно будет немного сэкономить для предстоящих развлечений на отдыхе.
Они тут же переоделись и заторопились к солнечному берегу. Сын побежал вперёд, но затем обернулся и радостно крикнул: «Мам, не отставай!»
Елена безнадёжно махнула рукой: бежать в такую жару ей не хотелось. Про себя же отметила, как сильно вытянулся Серёжа и стал очень походить на своего отца. Ушедшего от семьи Андрея она вспоминала часто. И хотя не могла простить ему измены, но в тайне всё же надеялась, что он одумается и вернётся. По этой причине ни с кем не встречалась. Но время шло. Надежда на возвращение мужа постепенно растаяла. В душе стало пусто и холодно. Годы ожидания любимого человека отняли у Елены интерес к окружающим, и всю свою нежность и теплоту она перенесла на подрастающего сына.
В тот день, глядя на него, ей пришла в голову мысль, что Андрей как бы возвращается к ней, но уже в образе повзрослевшего ребёнка.
– Вода тёплая! Иди сюда! – кричал Серёжа, пока Елена расстилала покрывало.
Она посмотрела на сына. Солнце рельефно осветило его мокрое тело, обозначив уже начинающую формироваться мускулатуру. Серёжа любил спорт и в свои пятнадцать лет выглядел стройным и крепким юношей. «Да он у меня почти мужчина», – с материнской радостью подумала она.
– Ну чего ты стоишь, мама?!
– На тебя любуюсь. Большой уже вырос...
В тот день они не стали долго купаться, чтобы не обгореть на солнце. Через некоторое время вернулись в гостиницу и растянулись поверх застеленной кровати.
– А ты у меня красивая, – задумчиво сделал комплимент Серёжа.
– С чего ты взял, дурачок?
– На пляже не было никого с такой красивой фигурой, и дядьки на тебя пялились. Думаешь, я не заметил?
... Эти слова, сказанные три года назад, заставили улыбнуться ушедшую в воспоминания Елену...
– Ах ты, лгунишка, бессовестный!
– Нет, мам, это правда. Особенно тот, с чёрными усиками, который подходил к нам и спрашивал открывалку. Но я на него так посмотрел, когда этот тип возвращал её, что он всё понял и больше не подходил.
– Да ты всех моих ухажёров распугаешь! – громко расхохоталась Елена и потрепала сына за мокрые волосы.
– А зачем они тебе, – надулся Серёжа и отвернулся к двери балкона.
– Ты что? Ревнуешь?
– Я не ревную! Мне не хочется, чтобы кто-нибудь мешал нам отдыхать.
– Ух, какой собственник! Прямо, как отец: туда не ходи, на того не гляди. А если ты сам познакомишься с хорошей девочкой?
– Я – другое дело.
– Ну, тогда я согласна, ревнивчик. Буду ходить только под твоей охраной.
Сергей ничего не ответил, снова повернулся к матери и, довольный, заулыбался.
Ночью спали под одним одеялом, тихо переговариваясь и слушая ворчание моря при усиливающемся ветре. Сын вскоре заснул, раскинув руки, и Елена отодвинулась, чтобы не мешать его беспокойному сну.
... Во двор тюрьмы снова въехала грузовая машина. Было слышно, как из неё выпрыгивали люди, раздавались команды, бешено рычали и скулили собаки сопровождающего конвоя. Елена отвлеклась от воспоминаний и стала прислушиваться. По всей вероятности, поняла она из отдельных слов, отправляли мужскую партию заключённых. Их построили во дворе, сделали перекличку, а затем усадили в машину.
Снова наступила настороженная тишина. Елена повернулась на бок, но воспоминания не оставили её, и она опять перенеслась в Анталию ...
На этот раз – в ночной ресторан их туристического отеля. Для неё и Серёжи там был заказан столик. В тот день сын был именинником: ему исполнилось пятнадцать лет. По такому случаю, помимо вкусных закусок, на их столе красовались и две бутылки вина – французское «Шампанское» и «Мартини». Последнее хвалили приехавшие из России туристы.
Подошёл стройный официант с перекинутой через руку белой салфеткой и с «американской» улыбкой на лице.
– Good evening! I’m your man*.
Елена, немного знавшая английский, ответила:
– We are very glad to see you. Please, open the bottle,** – и указала на бутылку с шампанским.
– One minute, – официант ловко, с помощью салфетки и без лишнего шума открыл шампанское. – Enjoy your appetite. ***
– Thank you!**** – ответила Елена и благодарно кивнула головой.
____________________________________________________
* Добрый вечер! Я к вашим услугам.
** Мы очень рады вас видеть. Пожалуйста, откройте бутылку.
*** Один момент. Приятного вам аппетита.
**** Спасибо!
_____________________________________________________
После выпитого ими первого бокала шампанского заиграла медленная музыка. Елена посмотрела на сына. Тот ел и с интересом разглядывал танцующие пары, при этом его нога слегка отстукивала музыкальный ритм.
– А ты почему не танцуешь? Вон, смотри, сидит красивая девочка. Взял бы и пригласил.
– Я не умею. Зачем позориться.
– Ах, вот оно что! Ну-ка пойдём. Я буду учить тебя танцевать.
– Я же совсем не умею, мам...
– Ничего. Когда-то надо начинать. Тем более, что сегодня ты именинник. Пойдём. Я приглашаю тебя на «белый« танец.
Когда они очутились в толпе, Елена положила руку сына на свою талию и прижалась к нему.
– Тебе не надо ничего придумывать, – учила она. – Просто следуй за мной, и постепенно научишься.
Затем они станцевали ещё один, но уже быстрый танец. Серёжа счастливо заулыбался.
Натанцевавшись, вернулись к столу. Слегка захмелевшая Елена предложила выпить за здоровье именинника и потянулась к недопитой бутылке.
– Давай попробуем «Мартини», – остановил её руку сын.
Он уже совсем освоился и, найдя глазами официанта, помахал рукой. Тот, не мешкая, подошёл. Поняв из жестов, что от него требуется, открыл "Мартини", разлил вино по фужерам.
– Добрый здоровя! – пожелал мужчина, чем вызвал у обоих одобрительные улыбки.
Когда сын отпил несколько глотков ароматного вина, то поднял глаза к потолку и произнёс:
– Ка-а-йф, мам!
– Не слишком ли для тебя крепкий «кайф», – обеспокоилась Елена, опустошив фужер.
– Мам! Но я же сегодня именинник.
– Смотри, чтобы мне не пришлось тащить тебя в номер.
Вино ударило в головы и ещё больше подняло праздничное настроение. Зазвучало танго, и Елена снова предложила учиться танцам. Они вышли к танцующим, хохоча и разговаривая, обнялись и прижались друг к другу.
Через некоторое время она почувствовала, как в низ живота стал упираться твёрдый бугорок Серёжиных брюк. При этом сын краснел и слегка отодвигался, но предательский бугорок продолжал выдавать его, увеличиваясь в размерах. «Мам! Извини, но мне надо... в туалет», – окончательно сконфузившись, заявил Серёжа. Затем резко отодвинулся и направился к двери ресторанного зала.
... Во дворе тюрьмы завыла сторожевая собака, где-то ей ответила другая. Луна по-прежнему заглядывала в камеру, завораживая мерцающим светом. «Не к добру воют», – отметила Елена и снова вернулась к воспоминаниям...
Когда Серёжа ушёл, Елена вернулась к столу. Её не удивило, что сын возбудился от объятий. Она уже знала: с мальчиками в таком возрасте это происходит часто и непроизвольно. Но про себя отметила: Серёжа возбудился от её близости. Это было немного смешно и приятно сознавать. На секунду она даже представила себя в его мальчишеских объятьях, но тут же отбросила противоестественную фантазию.
– Ну как сидим? – раздался весёлый голос вернувшегося сына. – Надо выпить, – потирая по-деловому руки и подражая мужчине, предложил он. – А? Мам?
– Может, хватит, Сережёнька. Тебе нельзя много пить. Ты ещё не взрослый.
– Кто это тебе сказал? Писатель Гайдар в четырнадцать лет полком командовал, а ты испугалась недопитой бутылки «Мартини», – шутливо воскликнул он и разлил вино на два фужера. – Давай выпьем за твоё здоровье. За то, что ты у меня... самая лучшая на свете!
– Спасибо, но только кушай больше, а то совсем опьянеешь.
– Я? Да никогда! Вот смотри, как надо пить, – совсем разошёлся сын.
Затем поставил наполненный фужер на тыльную сторону выпрямленной ладони. – Смотри! – Он осторожно поднёс фужер к губам, медленно выпил вино до дна, подбросил пустой бокал и поймал его той же рукой. – Вот так, мама, пьют настоящие офицеры, – расхохотался Серёжа.
– И где ж ты этому успел научиться, дурачок? – полушутя-полусерьёзно пожурила Елена.
Ответа не последовало, и тогда она сама с удовольствием выпила «Мартини».
– Да-а, вино приятное, – покачала головой Елена. – Никогда такого не пробовала.
– То-то же... Пойдём, потанцуем?!
Танцевать с сыном после случившегося Елене уже не хотелось, но ей пришлось уступить его настойчивым просьбам.
Когда они поднялись и стали протискиваться между столами, она почувствовала насколько сильно пьяна. Но Серёжа уверенно вёл её за руку в самую середину скачущих под музыку посетителей. «Молодец мальчик: ещё держится!», – успокоилась Елена, и они стала прыгать под музыку вместе со всеми.
– Эх, сынок! Живём один раз, – крикнула она, тряся красивыми бёдрами и выпуклыми грудями.
Но вот быстрый танец закончился, снова зазвучала музыка медленного танца.
– Се-рё-жень-ка! Держи меня: голова кружится, – рассмеялась Елена и повисла на шее сына.
– Я тебя люблю, мама... – ответил он, прижимая к себе.
– Правильно, сынок! Маму надо любить, – с нравоучительной интонацией и заплетающимся языком одобрила Елена.
– Нет, я люблю по-другому. Ты очень красивая…
– Да, я красивая женщина! – с пьяным вызовом ответила она.
– Можно я тебя поцелую? Смотри! Все целуются, – показал он головой на танцующие рядом молодые пары.
– Ладно, давай поцелуемся, дорогой, – согласилась Елена и, кривляясь, вытянула губы.
– Ты не смейся, мам. Я предлагаю целоваться по-настоящему, как все.
– Ну, хорошо! Как имениннику, разрешаю и по-настоящему...
Сергей припал к губам матери. Елена почувствовала, как в её живот опять упёрся твёрдый бугорок. Она стала вырываться, но сын продолжал удерживать её. «Вот засранец!» – подумала Елена и перестала сопротивляться. – Ну, хватит! – не выдержала она и освободилась от объятий. – Ты бесстыжий мальчик. Я от тебя этого не ожидала. Пойдём домой... Вот теперь веди свою пьяную мамочку, а то я могу упасть на каблуках.
В номере Елена никак не могла расстегнуть пуговицы платья, и Сергею пришлось помочь ей снять его. На предложение раздеть дальше она оттолкнула руку, забралась под одеяло и сразу заснула.
На следующий день, продолжала вспоминать Елена, они рассказывали друг другу, как напились в ресторане, как целовались при всех. Сопровождая разговор смехом и шутливыми упрёками Елены высказалась и насчёт вольностей сына:
– Ты у меня смотри, блудник. Лучше с девочкой познакомься и целуйся с ней хоть до утра.
– Я не хочу с девочкой, – вдруг став серьёзным, возразил Сергей.
Елена замолчала, почувствовав в его словах искренность.
– Это нехорошо. Мальчики твоего возраста обычно встречаются с девочками, чтобы потом создать семью.
– Мне не нужна семья, мам. Мне итак хорошо с тобой.
– Ну, это ты сейчас так говоришь, а когда подрастёшь, будешь думать по-другому. Как все.
– Я не хочу по-другому, – резко ответил сын, встал и направляясь к двери.
– Ты куда?
Но Сергей, не оборачиваясь, вышел из номера.
* * *
В тот день он долго не возвращался. Пора было идти на ужин, и Елена, забеспокоившись, пошла искать сына. Нашла на пляже, сидящим на берегу моря.
Елена подошла сзади, обняла его:
– Пойдём в столовую, бестолковый ты мой, – ласково позвала она. – Ужинать пора. А потом, если захочешь, вернёмся сюда. Хорошо?
Ночью, когда они легли спать, Елена не стала отодвигаться, чтобы не обидеть сына. Они весело разговорились. Было видно, что Серёжа заметил уступчивость матери и старался угодить ей в разговоре. Когда ложились спать, Елена, обняла и поцеловала его в щёку.
– Это, чтобы ты больше не обижался, – прошептала она.
– А в губы поцелуй, мам...
– Опять ты за своё, дрянной мальчишка!
– Тогда я поцелую тебя. Можно?
Елена знала, что если она откажет, то завтра её упрямый сын опять сбежит, и неизвестно ещё, куда пойдёт.
– Хорошо. Но только один раз и будем спать, – строго сказала она.
Сергей привстал, обхватил лицо матери и нежно присосался к губам. Елена обомлела. Так мог целовать только один мужчина. И этим мужчиной был отец Серёжи, её бывший муж, любимый Андрюша! Она потеряла контроль над собой, обхватила сына. О! Этот поцелуй Елена ждала долгие годы, и вот они снова вместе: её и Андрея любящие друг друга нежные губы. Затем она оттолкнула Серёжу, чтобы не разочароваться в своих грёзах и надолго запомнить этот сладостный миг.
– Ну, всё. Хватит, – примирительно сказала Елена. – Пора спать.
На другой день он снова попробовал поцеловать мать, прижав её к столу.
– Если ты будешь самовольничать, то мы поссоримся. И надолго... – пригрозила она.
Сын сразу сделался паинькой, весь день преданно смотрел в глаза и тут же откликался на любую просьбу. К вечеру притащил букетик где-то сорванных цветов, поместил их в вазе, предварительно налив в неё воды.
Постепенно Елена стала чаще уступать его просьбам, испытывая при этом странное удовольствие. Ей казалось, что в такие мгновения она как бы улетает к любимому на свидание.
– Мама, я тебя люблю, – твердил после каждого поцелуя Серёжа, что совсем не вязалось с её фантазиями.
– Зови меня Леной, дурачок, – не выдержала однажды она. – Какая я тебе мама в такой момент! Ты же целуешь не маму, а «красивую женщину». А то заладил: мама да мама... Я уже плохая мама! – вдруг расплакалась Елена от своего бессилия отказаться от поцелуев с родным сыном.
– Не плачь, – донеслось до неё. – Ну, хочешь, я больше не буду целовать тебя, и не стану убегать? – с грустью предложил он.
– Правда? – разочаровано спросила Елена и замолчала.
Серёжа напряжённо ждал ответа, но он не последовал.
Потом несколько дней они обходились без поцелуев, а ложась спать, отворачивались друг от друга.
Как-то утром зашёл гид. Он ещё раз извинился за принесённые неудобства и объявил, что освободился двухместный номер. Елена и Сергей переглянулись: они совсем забыли о своих «неудобствах».
– Ну что, Серёжа, будем перебираться или останемся здесь? Номер у нас уютный, с балконом на море, а до конца отпуска осталось несколько дней.
– Я бы остался, – с надеждой посмотрел он на мать.
– Мы остаёмся здесь, – повернулась Елена к гиду. – Спасибо вам за заботу.
– Хорошо, Завьялова. Я отчитаюсь, что вы передумали переселяться.
С этими словами он подошёл к столу, вынул из папки какой-то документ и стал писать.
– Вот. Пожалуйста, распишитесь в путёвке, что вы добровольно отказались от двухместного номера. Не забудьте поставить подпись и дату.
Когда гид ушёл, Сергей бросился к матери, обхватил за шею:
– Я боялся, что ты согласишься. Мне так не хотелось уходить отсюда, – признался он. – А тебе?
Елена опустила глаза, прикоснулась к Серёжиному лбу головой.
– И мне тоже, – негромко ответила она.
... Собака снова завыла, но её никто не поддержал из сородичей. Луна уже скрылась за облаком, и по стеклу забарабанил осенний дождь. «Скоро зима, – мелькнуло в голове Елены, очнувшейся от воспоминаний. – Говорили, что в камерах будет холодно, а у меня кофта, да и та тонкая». В углу заскреблась мышь, раздался писк, и зашуршала бумага. Елена не боялась мышей, но находясь в одиночестве, было неприятно сознавать, что эти маленькие твари могут свободно разгуливать по столу и кровати. Она натянула на голову одеяло, плотно завернулась в него и опять унеслась в Анталию...
В тот день, когда приходил гид, Елена и Серёжа съездили с группой отдыхающих на экскурсию. Вернулись уставшими, но довольными от увиденного. Правда, оба проголодались и решили зайти в ресторан. Там Серёжа предложил выпить по бокалу «Мартини», которое быстро сняло усталость и придало путешественникам весёлое настроение. Однако ужинать в ресторане они передумали, чтобы сэкономить деньги. Елена купила жареную курицу, хлеб и они направились в номер, где уже была припасена коробка шоколадных конфет и банка бразильского кофе.
Шоколад и кофе хорошо взбодрили их. Сергей сидел в одних плавках, Елена – без халата, в купальнике, поскольку выдался очень жаркий день, а вместе с ним – и душная ночь. Сын, покрытый бронзовым загаром, походил на древнегреческого Давида, а ещё больше – на своего красавца отца.
Находясь совсем рядом, она невольно залюбовалась его телом и, если бы в тот момент Серёжа попросил разрешения поцеловать в губы, она бы не смогла отказать. Но он весело смеялся, рассказывал, как на экскурсии чуть не отстал от туристической группы, погнавшись за красивой ящерицей. Елена только что узнала об этом и стала журить за неосмотрительность. Однако её глаза продолжали наслаждаться телом сына.
Когда они наговорились, Сергей начал зевать и сам разобрал постель. Они снова улеглись спиной друг к другу, но Елене не спалось: ей страстно захотелось поцелуев.
Она долго ворочалась с боку на бок и наконец позвала:
– Серёжа! Ты не спишь?
– Нет, мама.
– Иди ко мне…
Он с готовностью придвинулся и, неожиданно для себя, оказался в объятиях матери. Елена прильнула к его губам, прижалась всем телом и стала содрогаться от сильного оргазма. «Андрей!» – простонала она и затихла, положив голову на грудь сына.
Сергей сильно испугался. Он решил, что мать начала сходить с ума и бредит каким-то Андреем. Конечно, никакого удовольствия от поцелуя он не получил и ждал, когда та придёт в себя. Так они пролежали несколько минут.
Затем Елена приподнялась и склонилась над сыном:
– Извини, Серёжа. Я, наверно, испугала тебя.
– Тебе было плохо? – озабоченно спросил он, не обращая внимания на слова матери.
В ответ Елена откинулась на подушку, разбросала руки и как-то странно тихо рассмеялась:
– Нет, Серёженька. Слишком хорошо...
После возвращения домой из Анталии Елена, несмотря на настойчивые просьбы сына, не разрешила ему спать с ней в одной кровати. Но как-то ночью он всё-таки пришёл и, вопреки её слабым возражениям, залез под одеяло. В ту ночь произошло их первое совокупление. Свершился страшный грех Матери и Сына! За окном бушевал
ветер, проливной дождь громко барабанил по стеклу, и слышались раскаты грома после каждой вспышки яркой молнии.
А дальше они вели двойной образ жизни, скрывая от посторонних глаз свои настоящие отношения. Но Елену мучили угрызения материнской совести, о чём она не раз говорила сыну.
Но однажды, сидя за компьютером, Сергей подозвал мать и стал демонстрировать порнографический фильм. От просмотра он уже был сильно возбуждён и предложил ей раздеться.
Размахнувшись, Елена влепила пощёчину.
– Я не какая-нибудь продажная женщина. Я думала, что люблю благородного юношу. Жаль, что тебя не воспитывал отец. У него бы ты смог перенять это ценное качество, свойственное настоящим мужчинам, – ответила она.
После случившегося Елена долго не подпускала Сергея к себе. Думала о муже, сокрушаясь, что его нет рядом. «Если бы он был, всего этого не произошло», – говорила она себе, но одновременно жалела и сына.
Тот осунулся за последние дни, избегал её взгляда. Было понятно: Серёжа страдает от любви (несчастный мальчик!) и хочет вернуться к их прежним отношениям. «В конце концов, – подумала Елена, – он ещё ребёнок и не знает, как надо вести себя с женщиной. Подрастёт – поймёт».
И здесь она невольно представила Серёжу взрослым юношей, который может полюбить какую-нибудь девушку и надумает жениться на ней. Об этом Елена ещё не задумывалась, но сразу почувствовала дикую ревность к той, которая захочет увести от неё и сына. «Нет. Этого не будет, – решила она. – Его я никому не отдам».
Когда Серёжа вернулся со школьных занятий, Елена накормила его, а потом заметила, что он собирается уходить.
– Ты куда? – ласково спросила она.
Удивлённый изменившейся интонацией, сын застыл на месте, перестал надевать пальто. Он обернулся к матери. Елена улыбнулась – и глаза Серёжи сразу просветлели. Бросив пальто, он подбежал к ней.
– Мама!.. Лена! – поправился сын. – Ты уже не сердишься?
– Нет, мой дорогой.
И их губы соединились в долгожданном поцелуе.
... Уже забрезжил рассвет. Елена оторвалась от ночных воспоминаний и неожиданно для себя заснула. Сквозь сон услышала лязг открывающегося окошка в двери камеры. Она вскочила, натянула халат и бросилась к окошку с кружкой в руках.
После завтрака Елена уселась читать выданные ей под расписку брошюры. Вначале она заскучала над ними, но постепенно, вчитываясь в текст, заинтересовалась их содержанием. Многое для неё здесь было новым, иногда наивным и не совсем понятным.
Например, она никак не могла представить себе, что Бог-отец, его сын Иисус Христос и Святой Дух составляют единое целое. Одновременно, писалось там, каждый из них может предстать перед верующими, как Триединство. Будучи также материалистом по убеждению, Елена не смогла понять, что такое Душа, и как все-таки выглядит сам Бог.
Большое впечатление на Елену произвел «Новый завет» и сам образ Христа. Его меткие, как отточенная сталь, притчи и афоризмы поразили мудростью и убедительностью. И здесь она, невольно и со страхом, задумалась о своей прошлой жизни. Слова Христа убедили её в том, что расхожее мнение верующих о греховности мирской жизни не выдумка тёмных и неграмотных людей, а их желание очиститься от грехов до наступления праведного Суда и является смыслом жизни. Но для этого, писалось в Завете, каждый человек, если он желает вознестись Душой к Царству небесному, должен покаяться перед Богом и ежедневными молитвами добиваться Его прощения.
Но тут Елена вспомнила о своём грехе. Теперь она впервые осознала большое противоречие между стремлением поверить в Бога и тем удовольствием, которые доставляют ей воспоминания. Однако здесь она ничего не могла поделать: плотская любовь к родному сыну ещё оставалась в сердце, а воспоминания о ней стали единственной опорой в окружающей её мерзости тюремного быта, своеобразным наркотиком, позволяющим, хотя бы на время, забыть об ужасе происходящего.
* * *
На другой день Елена попробовала почитать молитвенник. Но не всегда понятные старославянские слова и обороты оттолкнули от чтения, как ей показалось, похожих друг на друга молитв. Тогда она вернулась к «Новому завету», чтобы до конца ознакомиться с его содержанием. Но смысл читаемого не всегда доходил, и многое было вообще непонятным. «Откровение святого Иоанна Богослова» окончательно убедило Елену в том, что она не сможет самостоятельно разобраться в содержании Библии и ей требуется помощь священнослужителя.
Поэтому, когда в сопровождении Светланы Васильевны она снова очутилась в молельной комнате, то стала внимательно слушать и вникать в смысл читаемой проповеди. Глядя на других верующих, Елена старалась подражать им, а в конце попросила куратора договориться со священником о беседе.
Кирилл Иванович, как и в прошлый раз, ждал возле иконостаса. Он перекрестил её и стал внимательно слушать.
Выслушав, заговорил мягким, но убедительным голосом:
– Я вижу, дитя моё, что вы не теряли времени даром. Но одно умозрительное познание Бога не позволяет нашему ограниченному разуму объять бесконечность божественной сущности, из-за чего человеческое мышление начинает раздваиваться.
Мало того, в своём раздвоении оно часто приходит к совершенно противоположным результатом. Таковым является атеистическое воззрение, полностью отрицающее существования Творца. К таким же плачевным результатом приводят материалистические и идеалистические философские учения, каждое из которых признаёт истиной только свой результат познания.
На самом же деле, божественная сущность открывается нам не с помощью абстрактных рассуждений, а прежде всего – через искреннюю Веру в Бога!
Здесь священник многозначительно посмотрел на Елену.
– Только Вера, – повысил он голос, – позволяет нам ухватиться за главное, а именно, за единственно правильную мысль, что Бог действительно существует и сам является Абсолютной истиной! Такого нельзя понять умом (нам это не дано!), но можно охватить Верой в существование Творца. Недаром Иисус Христос, если вы помните из «Нового завета», постоянно говорил своим апостолам и тем, кого он лечил, что, лишь поверив ему, как мессии, они смогут осуществить свои замыслы или воспользоваться его помощью.
И тогда борьба противоположных философских систем, в том числе и атеизм, выглядят лишь вспомогательным инструментом. Отвергая и критикуя, например, атеизм, мы приближаемся к Богу подобно тому, как своими молитвами боремся с дьяволом и со всякой нечистью. Бесконечная же борьба материализма и идеализма позволяет нам убедиться в раздвоенности человеческого разума и в его неспособности без Веры в Бога понять суть Божества и Смысл нашей Жизни.
Вы спросите философов, в чем состоит смысл жизни? И посыплются совершенно противоположные ответы. Спросите верующего. Он, не задумываясь, скажет: в служении Богу и в истинной любви к нашему Создателю, в подготовке через земную жизнь – к загробной и в стремлении попасть в Рай небесный.
Недаром малообразованные люди, не умничая и не зная философии, скорее становятся верующими людьми, смиренными служителями нашему Господу. И наоборот, человек, владеющий научным познанием, может иногда пренебрежительно отнестись к необходимости поверить в существование Бога, теряя тем самым возможность узнать истинное понимание смысла человеческой жизни.
– Простите, отец Кирилл. Могу ли я задать ещё один вопрос.
– Я вас слушаю, дитя моё.
– Дело в том, что мой главный грех состоит в прелюбодеянии. Я воспылала плотской любовью к человеку, с которым не должна была иметь подобных отношений. Это, конечно, большой грех, но я понимаю случившееся только разумом. Моя же душа, по-прежнему, продолжает любить его, как мужа. Поэтому воспоминания о совершенном грехе остаются светлыми и радостными. Они – единственное утешение, которое осталось у меня и без которого я не смогу выдержать тюремного заключения. Что мне делать, святой отец? Научите.
– Действительно, прелюбодеяние является одним из самых тяжких грехов. Избавление от него требует скорейшего исповедания и вашей подготовки к нему. Пока вы не освободитесь от дьявольского соблазна видеть в своём грехе радость плотского удовлетворения и не возненавидите поступки, связанные с прелюбодеянием, никакого божьего прощения на исповеди не получите. Вы должны с корнем вырвать из себя этот чертополох и растоптать его ногами.
Видимо, дьявол ещё сопровождает вас, запутывает и перекрывает путь к Богу. Только молитвами и регулярным посещением проповедей вы сможете избавиться от этого наваждения. Наберитесь мужества, дитя моё, борясь с дьявольщиной. Чаще обращайтесь с молитвами к Всевышнему, и он вас не оставит. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь, – закончил отец Кирилл.
Когда Елена вернулась в камеру, то сразу взяла в руки молитвенник и начала разучивать наизусть «Отче наш». Довольно скоро текст был выучен, и Елена, опустившись на колени, стала молиться, крестясь на висевшую в углу бумажную икону Иисуса Христа. В брошюре она нашла и молитву об убиенных. После её прочтения заплакала, затем выучила наизусть и помолилась, крестясь на икону. Исповедальную молитву решила пока не трогать, вспомнив совет священника. Перед сном Елена снова зачитала выученные молитвы перед иконой и заснула сном праведника.
http://proza.ru/2017/04/15/93