Глава 29. Страшная правда

Сергей Камелиев
     - То есть, это всё правда, что мой дед умер, а мама лежит в больнице под капельницей?! – Демьян широко выпяченными глазами стал пристально глядеть на Геннадия Петровича и Павла Ивановича, как баран на новые ворота.
     - Конечно, а как же ты думал?! – покачал головой Геннадий Петрович. – Ай-яй-яй, какой ты безжалостный и неблагодарный мальчик! Ты не ценишь то, как сильно любят тебя родители, которые всю жизнь то и делали, что всё пылинки из тебя сдували, пока ты с дому не сбежал! В тот день, когда ты из дому сбежал, родители ждали тебя до самой ночи, ещё в надежде застать тебя на пороге дома. И в школу они звонили, спрашивали, где ты и не остался ли ты в той школе. Но там все говорили, что ты домой пошёл. А перед ночью ещё и милицию вызвали, чтобы она тебя искала по всему Львову и его окресностям. Уже в следующий день они обратились в службу поиска детей, чтобы людей занять твоим поиском, не только во Львове, но и по всей Украине. Но тебя очень долго никто не мог найти. Бывало, иногда подумывали родители, а может, тебя уже и нет, однако, всё ещё не теряли надежды на то, что ты ещё жив. Но безрезультатно, никаких вестей ниоткуда о тебе не было!
     Ещё через несколько дней после твоей пропажи родители обзванивали всех ваших родственников, в том числе и дядю Демьяна из Санкт-Петербурга, всем сообщали о твоей пропажи. А дядя Демьян высылал твоим родителям деньги, чтобы им было, на что заказывать дальнейшие поиски тебя в службе поиска детей, платить за объявления в газетах, на уличных столбах, на телевидении. Тебя даже несколько раз по телевизору показывали! Родителям даже роботу пришлось кидать, чтобы, как следует, заняться твоими поисками! Но тебя, словно, след простыл, всё равно никто тебя не мог найти!
     У твоего дедушки случился инфаркт, настолько сильно он за тебя переживал, и у него сердце не выдержало, и он умер. А бабушка твоя уже по-настоящему с ума сошла после смерти деда! Пришлось её в психушку отправлять на лечение, где она до сих пор там лежит, и вряд ли её когда-то оттуда выпишут. Её сердце оказалось посильнее, чем у твоих дедушки и мамы. Мало того, что она ночами не спала из-за твоей пропажи, ей каждую ночь снились ужасные сны, ещё и пережить смерть деда ей дало себе знать! А мать твоя так бабьими маразмами измучилась, что и сама заболела. Баба ей, ой-ой-ой, как, в последнее время надоедала всякими глупостями, которые были в её голове постоянно! Началось всё это дело с того, что у твоей мамы резко стало падать зрение, вначале один её глаз почти ослеп, потом другой. Она даже крупный шрифт на заголовках в газетах читать теперь не может, и очки ей не помогают. Нет таких очков, которые помогают видеть людям, страдающим катарактой! Вот, дядя Дёма и прислал вначале ей деньги на операцию одного глаза. Врач ей правый глаз прооперировал, да и та операция пошла ей коту под хвост! Уже на следующий же день бабушка, настолько сильно маму вывела из себя, что у неё прооперированный глаз за несколько минут ослеп! Вот, поругалась она с бабушкой, а её глаз стал мигать так несколько минут, то темно, то опять видит, то темно, то опять видит. А потом её глаз, как погас, так уже больше и не прозревал! Она так сильно плакала своим прооперированным глазом! И зрение на тот глаз уже ни как не вернуть! Ведь операцию на глаз можно делать только один раз в жизни! Вот, мама твоя тогда и подумала, что не стоит ей просить у Демьяна деньги на другой глаз, что, раз ослеп один, значит, ослепнет и другой!
     - Как так?! – испугался и задрожал от ужаса Дёма. – Неужели, моя мама уже почти ослепла?!
     - Конечно! – развёл руками Павел Иванович. – Почти, все болезни у людей случаются от нервов! Вот, нервничала твоя мама, нервничала долго, и таким образом она и донервничалась, что ослепла!
     - Как так?! – ещё сильнее задрожал мелкой дрожью перепуганный Дёма. – Впервые в жизни я такое слышу, чтобы у какого-то человека от нервов могло портиться зрение! Сколько много людей я видел, но ни одного такого человека не знаю, чтобы из-за нервов у него портилось зрение! Моя мама, наверное, единственная такая!
     - Ты ещё многое не знаешь, мальчик! – с укоризной покачал головой Геннадий Петрович. – Вот, трепала ей нервы бабушка, вот нервы, таким образом, у твоей мамы и изнашивались! Ох, после того, как твоя бабушка сошла с ума, какие только мысли ей всё в голову не приходили! Ей всё чудилось, что ты пропадаешь где-то в подвале дома, или где-то пропадаешь в подъездах других соседних домов! Бабушка, то и дело, всё рвала маму за собой, чтобы та пошла, вместе с ней, обсматривать все подвалы, и вашего, и соседних домов, думая, что ты именно там найдёшься! Да, разве, мама могла в такое поверить?! Ещё твоя бабушка постоянно мешала смотреть твоей маме по телевизору новости, всё бурчала себе под нос. Всё каждый день у них дома были постоянные скандалы! А вот уже перед поездкой в психушку баба и совсем свихнулась, не знала даже, где её кровать, где туалет, где кухня, не умела даже свет включать и выключать, то и дело, спрашивала у мамы, как это делается! И, напоследок, мало того, ещё и стала ходить под себя! Мама накупила ей в психбольницу, очень много памперсов, перед тем, как сама в другой больнице поселилась!
     - Надо же! – удивился Дёма. – Сколько я бабушку знаю, дома было разное, и скандалы иногда были между мамой и бабушкой, и когда новости шли по телевизору, бабушка всегда бурчала себе под нос, и ужасные сны ей, в самом деле, почти каждую ночь снились. Но, такого, что бабушка не умеет свет включить и выключить, и думает, что я все эти месяца прятался в подвале своего собственного дома, и что даже скандалы между ней и мамой каждый день с утра до вечера, в это я даже поверить не могу!
     - Вот видишь, - сказал Павел Иванович, - нервы также влияют и на психику человека, из-за которых он потом и попадает в психушку!
     - Я не могу понять ещё одного, - сказал Демьян, - как такое могло с мамой быть, что у неё в глазу свет мигал, то светло в нём было, и она видела всё вокруг, то темно в нём было, и он ничего не видел?! Что, прямо так и мигал её глаз, то слепым становился, то опять зрячим, а потом ослеп?!
     - Да, было с твоей матерью такое, что её глаз, то становился слепым, то опять прозревал, - печально сказал Геннадий Петрович.
     - После операции так у всех людей, - объяснил Павел Иванович, - если человек сильно нервничает, то его только что прооперированный глаз мигает, то светло вокруг становится, то темно. Только, у одних людей эта темнота проходит и потом становится светло, а у кого не получается справляться со своими нервами, у того темнота навсегда остаётся.
     - В общем, - продолжил Геннадий Петрович, - ослепшим глазом твоя мать была настолько сильно расстроена, что у неё от этого потом ещё начало болеть сердце, а потом ещё заболела голова. Голова у неё стала кружиться постоянно, маме еле-еле получалось пройти от спальни до кухни, и она шла, опираясь дрожащими руками за стены. Она еле-еле держалась на ногах, что даже дошло до того, что не могла она самостоятельно выйти на улицу и сходить в ближайший магазин. Выйти из дому ей помогали соседи, которые её и обслуживали. После того, как она твою бабу запёрла в психушку, она чувствовала в себе ужасную слабость, и почти всё время лежала. И руки её стали синие-пресиние, что свидетельствовало, о её сильном нервном истощении.
     - Что, ещё и руки у неё посинели?! – до ужаса перепугался Демьян, и тут же запищал, до ужаса, несчастным и жалобным голоском. – Как так?! Неужели, моя мама ослепла, и ещё у неё болело сердце голова, и она шаталась со стороны в сторону, и не могла выйти на улицу без посторонней помощи?! А что же это так?! Неужели, это всё случилось из-за того, что я из дому убегал?! Ох, если бы я знал, что с моей мамой такое случится после того, как я из дому убегу, я бы никогда из дома не убегал!
     У Дёмы на глазах, тем временем, появились первые слёзы, и он уже начинал плакать. Это он уже второй раз плакал после очень длительного перерыва. Первый раз он плакал после того, как ему хорошенько досталось от киевских наркоманов.
     - Так, так всё, дружок, - пошевелил указательным пальцем Геннадий Петрович, - не любил ты своих родителей! Любил бы ты их, так никогда бы из дому не убегал! На ошибках учатся, дружок, но иногда это может оказаться, очень поздно! Таким вот образом, все тяжёлые страдания твоей мамы, со временем, дошли до того, что она легла на кровать, и уже не смогла встать на ноги! А вскоре у неё ещё случился инсульт, и её «скорая» отвезла в больницу. А вот после того, как она узнала, что ты находишься, вместе с наркоманами, в Лукьяновском сизо, её состояние ухудшилось ещё сильнее, да настолько, что её пришлось нести в реанимацию. И она до сих пор там лежит. Врачи уверены, что чем раньше ты явишься к ней на глаза, тем больше шансов у твоей мамы на то, что она не умрёт! Мама тебя ждёт увидеть у себя в палате с нетерпением и умоляет всех врачей, чтобы немедленно тебя к ней доставили!
     - Ой, надо скорее, чтобы нас до Львова довезли!!! – заливался слезами Демьян. – Пожалуйста, попросите шофёра, чтобы он поскорее нас вёз! И, как только мы приедем во Львов, мы должны сразу же в ту больницу ехать, где моя мама находиться! Пожалуйста!!! Мы не должны этого допустить, что она умрёт!
     - Да, водитель наш знает, что надо ехать быстрее, - сказал уверенным голосом Геннадий Петрович, - он, итак, едет на такой большой скорости, на какой он только и может ехать, конечно же, учитывая правила дорожного движения. Сегодня мы обязательно к твоей маме в больницу зайдём, ты не волнуйся!
     А слёзы Дёмы, тем временем, текли в три ручья, да так, что он, наверное, так сильно ещё никогда не плакал. Дёма не плакал уж очень долгое время до того, как заплакал в компании наркоманов. Уже простынь на сидении, на котором он лежал, была под головой мокрая.
     - А где же та больница, находиться, в которой лежит моя мама? – выл Дёма.
     - Это больница скорой помощи, - сказал Павел Иванович, - на улице Топольной она находиться.
     - А что же это за улица такая, Топольная? – спросил Дёма. – И где она находиться?
     - Да это теперешняя улица гетмана Мазепы, - ответил Геннадий Петрович, - это раньше она так называлась. Именно там и есть эта длинная и самая известная на весь Львов больница, которая состоит из множества корпусов. Именно в ней лечат самых ужасных и непоправимых больных.
     - А, знаю я эту больницу, - сказал Дёма, - я сам её видел своими глазами. Там когда-то мама обследовалась после того, как упала на нос на улице, когда вела меня в школу и шла от нашего дома до автобусной остановки. Она боялась, что у неё какой-то перелом, но на обследовании выяснилось, что мама жива, и никакого перелома у неё нет.
     А машина, которая везла Дёму, всё так и продолжала быстро колесить по широкому шоссе. Уже она проехала Житомир и направлялась по дороге к Ровно. Из окон машины было видно, что она чешет сквозь густые леса, луга, поля и через всякие сёла, деревни, которых было разбросано по пути, не так уже и мало. Солнце ярко светило на самой высоте небесной поверхности. Была очень хорошая и радостная погода, которая, казалось бы, ничего плохого наперёд не предвещала.
     И вдруг, ужасно заплаканное лицо Демьяна немного повеселело. На его лице лишь только проявились маленькие проблески улыбки. Было видно, что в голове Демьяна тем временем созрела одна какая-то замечательная идея.
     - А знаете что, - сказал Дёма, - вот, когда я покажусь в больнице маме на глаза, она очень сильно обрадуется, что я вернулся, и сразу же выздоровеет! И я надеюсь, что когда я вернусь, маме сделают такую же операцию на другой глаз, и эта операция окажется, настолько удачной, что она хоть одним глазом будет видеть стопроцентным зрением! Наш родственник дядя Дёма не бедный, я уверен, что он вышлет маме денег и на эту операцию. А маме расстраиваться будет уже и нечем, когда я буду находиться, рядом с ней. А раз расстраиваться не будет, чего же ей зрение терять?!
     - Это вполне верно, дружок, - улыбнулся Геннадий Петрович, - вот, как только мы приедем во Львов, так ты сразу же беги радовать свою маму, ведь будет тебе дорога каждая секунда!
     - А что это за родственник такой у вас дядя Дёма? – поинтересовался Павел Иванович. – Он такой добрый и очень любил вас? Он что, и раньше вам помогал деньгами в каждую трудную минуту?
     - Иногда помогал деньгами, - сказал Дёма, - он, и в самом деле, был добрый человек. Он каждое лето нам присылал, то по пятьсот, то по шестьсот долларов, так, чтобы были у нас деньги для того, чтобы было чем с долгами рассчитаться. Это всё, благодаря нему, у нас хватало денег на то, чтобы на море ехать в Одессу. Словом говоря, этот хороший человек помогал нам в любую тяжёлую минуту.
     - Да, хорош дядя у вас есть! – сказал Геннадий Петрович. – Далеко не у каждой семье такой надёжный товарищ имеется!
     И вот, на глаза Демьяна вдруг опять навернулись слёзы. Он, тем временем, постепенно вспоминал своё детство, с самого начала, до того дня, когда он осмелился совершить побег из дому. Он Геннадию Петровичу и Павлу Ивановичу всё в деталях рассказал о своём детстве, о школьных годах и том, как он готовился совершить побег. И, когда он это всё рассказывал двум дяденькам-попутчикам, с его глаз всё сильнее и сильнее продолжали литься слёзы! Ах, как ему хотелось вернуть время назад и не совершать побег, продолжая и дальше жить прошлой и намного лучшей жизнью!
     - Было бы мне намного лучше, - говорил Дёма, - если бы и дальше смеялись в школе ненормальные дети над моими очками, сколько угодно, если бы кричал на меня, хоть самым громким и противным голосом, Илья Ярославович, и дальше бы позорила меня Оксана Богдановна перед всем классом, ни за что ни про что обвиняя меня, что я из дому выгонял свою родную маму, хоть бы я этого и не делал! Так, зато бы, хоть жил в домашнем тепле и ласке со здоровыми родителями, без всяких хлопот и переживаний за свою жизнь! Это же намного лучше, чем скитаться одному по улицам незнакомых городов!
     - Мы скоро уже ко Львову будем подъезжать, - сказал Павел Иванович, - позвоню-ка я в больницу и спрошу, как там мама Демьяна поживает.
     Павел Иванович достал мобильный телефон, набрал номер и позвонил:
     - Алё, алё! Ну, здравствуйте, как там Демьянова мама Ирана Марковна в больнице себя чувствует? Ещё держится? Передайте ей, что мы скоро будем уже во Львове, и что её сын, который едет с нами, пока ещё, жив и счастлив, что во Львов возвращается. Ну, смотрите там за его мамой очень внимательно, и вливайте в неё силы, которых должно хватить, чтобы она сумела дождаться своего любимого сына! Ага, а нельзя ли так, чтобы мы приютили мальчика в доме соседей сегодня на ночь, и чтобы завтра он зашёл в больницу к своей маме, она так не сможет выдержать? Что, не сможет?! Обязательно мальчику надо появиться у неё на глазах, именно сегодня?! Что ж, тогда мы так и сделаем, как только приезжаем во Львов, сразу же ведём мальчика в больницу.
     «Ой, Господи! – испугался Демьян. – Надо же! Того ещё только мне не хватало на мою голову – жить в квартире с ближайшими соседями!»
     Демьян очень не хотел жить, ночевать и находиться в квартире ближайших соседей, которые жили, прямо, у него за стеной! Ведь, Демьян дома часто так кричал, такие истерики издавал родителям, что ему даже встречаться с соседями было очень стыдно. Он даже стеснялся с ними здороваться! Ведь, как всегда, в жизни мальчик себя вёл таким образом, что дома он вёл себя, как настоящий деспот, от которого родителям и спасу не было, издевался и надоедал им, хуже горькой редьки, но зато на улице и в школе, в присутствии других людей, он вёл себя, тише воды, ниже травы.
     - Маме мальчика сейчас очень плохо, говорят врачи, - сказал Павел Иванович Геннадию Петровичу, - она находится в критическом состоянии и постоянно требует, чтобы ей немедленно доставили в больницу Демьяна. Так что, придётся, первым делом, нам ехать в больницу. Врачи говорят, что пока ей сын не явится на глаза, она может скончаться в любой период, в любое мгновение!
     - Ну, вот видишь, до чего жестоко ты родителей довёл своим длительным неуместным побегом из дома! – сказал Дёме Геннадий Петрович. – Но у тебя, пока что, осталась хотя бы мама, с которой уже скоро предстоит тебе встретиться! И, смотри, никогда больше не вздумай из дома убегать, ни на шаг, а то так и со всем осиротеешь! Помни, что у мамы твоей потрёпанное сердце стало уже гораздо слабее, чем такое, какое было у неё до твоего побега! А мальчик ты не здоровый, без матери своей в этой жизни ты ни шагу не ступишь!
     - Постараюсь никогда больше в жизни из дому не убегать, - уверенно сказал мальчик. – А у меня же ещё есть бабушка.
     - А что там твоя бабушка, - пренебрежительно махнул рукой Геннадий Петрович, - уже, итак, считай, что у тебя её нет! Такая слабая и разумом никуда не годная уже стала. Да врачи говорят, что жить ей осталось уже недолго, и до осени она не дотянет, выпустит дух и умрёт.
     - Тебя придётся ходить, сначала с соседями, а потом и с мамой в психбольницу ухаживать за ней, - сказал Павел Иванович, - памперсы и прописанные лекарства, обезболивающее ей покупать.
     - А задницу мою во Львове вылечат? – спросил Дёма.
     - И задницу твою во Львове вылечат, - ответил Геннадий Петрович, - и маму твою постараемся вылечить, при помощи твоих соседей, и за бабушкой твоей тоже присмотрим, пока мать твоя не вылечится. Так что, всё у нас должно закончиться благополучно, дружок! Главное, чтобы ты себя, нас и близких людей не подвёл!
     А машина всё дальше продолжала ехать по шоссе, приближаясь всё ближе и ближе ко Львову. Она уже давно переехала через Ровно, заехала во Львовскую область и проехала Буск.

Продолжение следует...
http://www.proza.ru/2017/04/14/72