Катастрофа
Великая депрессия была результатом экономических противоречий капитализма, свернувших производство, а осуществлял это монополизм, сосредоточивший в руках небольшого числа людей все средства производства и контролировавший всю сферу жизни по собственному усмотрению. Экономические законы, установленные К. Марксом, здесь полностью расстроились. И классический капитализм подошел к своему концу. Марксисты это восприняли концом капитализма, не подозревая следующую его стадию, связанную уже с становлением и развитием человеческой личности. Для того, чтобы возник коммунизм, недостаточна была одной экономики (или высокого развития техники. Для этого нужна была внутренняя, духовная предпосылка, чего в принципе капитализм и готовил из человеческих материалов, обрабатывая их товарно-денежными отношениями в условиях полного изобилия. И как же капитализм вышел из Великой депрессии?
Капитализм зашел в кризис только потому, что деньги уже не превращались в капитал, и капиталистическое общество было парализовано. Время «производства ради производства» завершилось, и оно должно было замениться другой формой. И Великая депрессия, длившаяся, по меньшей мере, на одно десятилетие, была преодолена только благодаря тому факту, что теперь капитал стал превращаться в деньги и что деньги эти попали в руки людей. Теперь производством стали двигать люди, лично в этом заинтересованные, где возникла заинтересованность в техническом совершенствовании и не выгодны были не мобильные корпорации и прочие, функцию которых на технической основе могли выполнять и малые предприятия. И их появилось много. И капитализм на этом этапе для этого открыл все просторы и стимулировал эту тенденцию.
Отсюда и тот факт, что теперь капитализмом стали двигать люди и их страсти, а не кучка монополистов. У нас так же сразу захотели переправить людей на этот путь, финансировали, назвав все это "малым и средним бизнесом" по-западу, но до сих пор у нас ничего не получается, так как социализм подрубил корни капитализма в СССР и необратимо изменил людей. И они уже не могли вернуться к капитализму.
И вот таким образом эпоха капитализма на этом завершилась, и начинается эпоха становления человека в его постепенном отделении от капитала и старого общества. И здесь главная роль переходит к деньгам. Надо делать деньги, деньги и еще раз деньги. И капитализм успешно развивался в этом отношении, используя все достижения научно-технического прогресса. И это назвали "модернизацией".
А это значит, что впервые в истории складывается денежный капитал благодаря высокой технологии, который в дальнейшем своем движении делится и дробится. И миром теперь двигают только деньги, доступные людям. И таким образом деньги, оказавшиеся в руках людей, не только становятся их обликом, но и своеобразным образом формируют людей, впервые индивидуализируя их. Уже капитализм настолько обработал этих людей, что они уже забыли не только о капитализме, но и о себя. И если средствами производства владели только единицы, и мир развивался на основе капитала и его взаимодействия с наемным трудом, то теперь он развивается на основе денег, работающих только в руках людей, а значит миллионов. Миром двигают, впервые, стало быть, стремления людей. И вот отсюда начинается закат капитализма, его стремительное падение.
А это было неизвестно Марксу.
Отсюда и примитивные представления людей об "обогащении каждого", которые и двигали западным миром на протяжении всего прошлого столетия, что хотели просто перенять и мы, чтобы снова стать "капиталистами", переняли мы, воображая, что пойдем вперед, как и они. Но в основе всего движение в капиталистическом обществе, корни которого еще никто не подрывал, лежало индивидуализация капитала, т. е. его расщепление, размельчение. И капитазизм продолжали называть не капитализмом, а рыночной экономикой.
Но никто у нас не подозревал, что социализм, закрыв путь к экономическому осуществлению людей, готовил условия для индивидуализации человека, и в итоге осуществил классическую форму отделения людей от старого общества, предоставив каждого себе и тем противопоставив людей ему, или, наоборот, общества противопоставив людям (общественная собственность отделилась от людей и противостояла им. Она не принадлежала людям, индивидам и было не их собственностью, а "ничейной", которую потом и разворовали люди законно или незаконно). В это самое время капитализм социализировал капитал и на технической основе готовил всеобщую индивидуализацию капитала. Вот поэтому в мире новая эпоха, сущность которой до сих пор не осмыслена, начинается со всеобщей индивидуализации, где всюду в силу вступали индивидуальные механизмы развития. И классический пример этого развития дало постсоветское пространство, желая просто перестроиться по западу.
Отсюда и появилось "человеческое лицо капитализма", что означает, что люди уже перестают действовать как персонификации капитала, труда. Они индивидуализируются, впервые принимают человеческий облик, попадаю в руки людей и работая по их инициативе. И люди как носители классовых отношений, просто как «винтики и колесики» сложного социального организма меняются и становятся самостоятельными, творящими себя сами (прямо по Сартру). Они впервые активизируются, и их инициатива впервые двигает миром, где женский пол, ранее бездействовавший, стал даже ведущим компонентом мира.
В этом смысле индивидуализация капитала, хотя она внешне и подчинена экономической необходимости (выживать или обогащаться), но, в сущности, является самовыражением индивидов, становящимся в этих отношениях. Именно это «очеловечение» доказывает, что эти люди, освобождающиеся от капитала как внешней силы, стоявшей над всеми, в конце концов, придут к выработке человеческих отношений между собой, устранив товарные и денежные отношения, удерживающие их на уровне экономических категорий, следовательно, на уровне их животности.
И в то же время, именно в этих отношениях люди сталкиваются друг с другом и враждуют. Это же миллионы и миллионы людей, конкурирующие и воюющие друг с другом ради своего собственного блага. И мир впервые заходит в неразрешимый, глобальный кризис. Просто марксизм не придавал значения индивидуальным конфликтам перед классовыми столкновениями, так как в то время эти процессы были скрыты и второстепенны. И я просто не представляю, о какой «революции» здесь может идти речь, если основными являются не общественно-политические, а индивидуальные отношения между людьми разобщенными. Противоречия индивидуальные – это не контролируемое поле, подвластное только индивидам и их сознательной регуляции, которые именно поэтому требуют сознательного формирования человека и овладения его развитием. В этом и смысл их нового объединения. Эти индивидуальные противоречия просто изнутри разлагают общество. Это реальное движение денежной массы, накопленной в руках отдельных людей и не находящей себе применения в созидании. Иначе говоря, это просто разрушительные силы в действии, которые просто из индивидуальных форм превращаются в социальную, массовую силу, постоянно увеличиваясь.
Совершенно очевидно, здесь действуют не экономические законы как главные, а человеческие, и общество все больше приспосабливается к людям и их индивидуальной деятельности, раз массовое потребление стало господствующим отношением.
Отсюда и распад капитала в его медленном превращении в деньги – обратное движение капитала к своему историческому исходному состоянию. И основное здесь состоит в том, что здесь объединяются деньги, находящиеся в карманах людей. Люди вкладывают свои деньги в банки, в акции, в «дело», в «свое дело». И из этого образуется социальная форма капитала, функционирующая как раз независимо от индивидов и как раз ограничивающая их как людей и их стремления. И эти же деньги, в конце концов, отделяются и от социальной формы капитала, и их развитие в руках людей вне капитала образуют самостоятельную тенденцию. А называть это капиталом – это уже абсурд!
И чем больше в этой форме деньги выходят из социального капитала, тем больше они развиваются в руках индивидов, работая уже только на людей и в их руках против общества. В этом смысле, когда социализм распался, то деньги оказались в руках людей, а общественное достояние таяло, превращаясь в индивидуальное. В капиталистическом обществе происходит то же самое, и его основу уже подрывает индивидуализация, жажда обогащения и т. д.
Мы сидим как раз на этих деньгах, и как раз никак не объединяющихся, а попросту изолирующих людей друг от друга и тем снова и снова выводящих их из общества. И само общество при этом на людей смотрит так, чтобы они жили, как им заблагорассудится. И здесь складывается поразительное безразличие, обусловленное западной ориентацией на основе иностранного капитала.
И вот здесь самое важное. В социалистическом развитии в результате насильственного подавления стоимости распадается на противоположные элементы общество, вследствие чего индивидуальное отделяется от общественного и противопоставляется ему. Вследствие этого развивается фундаментальное противоречие общества – противоречие между развитием личности и развитием общества. В итоге же происходит так, что именно индивидуальное превращается в силу, определяющую не только облик общества, но и его внутреннее движение. Отсюда мы и видим движение владельцев денег, в котором общество разграблено и богатство поделено между индивидами, и это в результате, так или иначе, ведет к дальнейшему изменению общества через индивидуализацию, по самой своей сути не требующей человеческой оценки общества в категориях морали. И Хаек видит только эту сторону как определяющую тенденцию («Пагубная самонадеянность») и отрицает все социальное, видя в нем угрозу для индивидов. Для него важна индивидуализация, суть чего, тем не менее, он не понимает.
Но суть в том, что с устранением общественной формы социализма, в рамках которой индивиды ранее находились, обнаруживается человеческое лицо общества: люди и их действия, поступки, страсти и стремления и т. д. И нас здесь совершенно не интересует, кто к чему стремится. Но это уже действия людей, а не социальных групп, классов. И дальнейшее развитие происходит во взаимодействии этих людей между собой и государством, причем в рамках разрушительный функции денег. И здесь нет никакого созидания!
В капиталистическом обществе все совершается на капиталистической основе. Здесь распадается не общество, а капитал, движение капитала. Стало быть, огбщество еще сохраняется. Стадия империализма, раскалывавшая общество на противоположные классы, предполагала целостность капитала и его противостояние наемному труду, из чего исходили классики марксизма. Здесь исход зависел от классовой борьбы, а потому и выводы делались на этой основе. Теперь, напротив, распадается капитал, в результате чего противостояние капитала наемному труду становится второстепенным, подчиненным моментом, а, следовательно, классы и классовые отношения, и на передний план выходят элементы распада капитала и их взаимодействие. Капитал здесь сам расчленяется и размельчается, превращаясь в деньги и в этом виде оказываясь в руках многих людей. И действовать начинают люди.
Дальнейшее движение капитала ни в социалистическом обществе, ни в капиталистическом не было известно даже Ленину, и окончательные выводы классиков, поэтому, заканчивались классовой борьбой, столь раздувавшейся в социалистической теории, вплоть до непосредственного превращения классовой структуры в бесклассовую. Даже вплоть до недавнего времени, пока не произошел «крах» социализма, придерживались этого мнения, а потому крах социализма перевернул не только наши взгляды, но и тех, кто еще надеялся на классовую борьбу. И это научное познание завело в тупик во всем мире и привело к отбрасыванию марксизма как несостоятельного учения, выводы которого оказались ошибочными.
Но облик капитализма изменился, и облик мира с изменением внутренних законов его развития и это уже выходило за рамки марксизма и его принципов.
С распадом империлизма происходит социализация капитала, то есть его обобществление, в результате чего капитал распадается, становится достоянием многих людей, миллионов, главным образом в виде денег. Здесь капитал уже превращается в деньги. Отсюда начинается эпоха медленного распада капитализма и его приспособление к человеку. Капитал разлагается, размельчаясь, все более раздробляясь.
Таким образом, процессы социализации капитала осуществляются через деньги, устремленные в руки людей. А это, в свою очередь, порождает тенденцию индивидуализации капитала как силу, противостоящую его социализации. Отсюда возникает и развивается новое взаимодействие, определяющее внутреннее движение капитала, – взаимодействие между социальными и индивидуальными формами капитала, где человек, отделившийся в этой форме от капитала, впервые непосредственно взаимодействует с капиталом, отделившись от него в виде денег. И на этом сидит все общество. Начинается время «начального капитала» и «моего дела», которым может заняться каждый. И капитализм пока еще от нас отличается тем, что эти деньги, находящиеся в руках людей, еще объединяются и могут образовать социальные формы, то есть они еще работают. А люди получают зарплату и т. д. И поскольку тенденция индивидуализации постоянно выводит эти деньги из общественного производства, то американцы первым стали на путь технического прогресса, опасаясь, что на зыбких деньгах они могут развалится. Поэтому они первыми стали свои деньги вкладывать в технику и видеть свою мощь в техническом прогрессе, в то время как социализм «налегал» на людей и эксплуатировал их силу, боясь технических нововведений, так как они «наплодят» «лишних людей» — безработных.
Вот отсюда и ум американцев, их предприимчивость и далнезоркость, сумевших предвидеть надвигающуюся катастрофу, которую человечеству несла индивидуализация капитала, его расщепление (превращение капитала в денежный, образование процентного капитала, торговый капитал, которые опутывают весь мир и т. д.). Теперь именно поэтому люди их совершенно не интересуют, гибнут они в Ираке или в подвалах, и их мнение о себе складывается не через людей.
Но что происходит с нами, когда не сообразуясь с законами, мы хотим все устроить как американцы? Ведь у нас и технического основания такого не было никогда. И я не думаю, что заграница обеспечит нас этой техникой, как она наполнила наши рынки компьютерами и легкими автомобилями.