"Девочка о семи пальцах и литературный подвиг"
Решила как-то раз девочка о семи пальцах написать гениальный роман, что бы было в нем всё описано, что только может быть во вселенной, как в книге Стивена Хокинга о времени и гравитации, сингулярности и возникновении галактик, квазаров и черных дыр. Только в аспекте человеческих судеб прошедших глубокий драматический криз. Села она на стул перед компьютером и уставилась в монитор на белый лист нового документа.
- С чего бы начать? – вопросила девочка потолок. Но потолок молча и грустно висел над ней, безучастный к девочкиным пыткам ума.
Тогда девочка вспомнила, что все великие писатели были чем-нибудь обязательно одержимы; кто азартными играми, кто безудержным влечением к сладостям секса, а кто и просто алкоголем. Девочка нашарила на кухонной полке бутылку коньяка и принялась пить. Выпив всю бутылку девочка обнаружила, что не написала ни строчки, зато в душе возникло желание добавки.
В магазине толпилась дикая пьянь, и девочка, почувствовав себя рыбой в своей среде, нагло улыбаясь и покачиваясь, поняла – вдохновение близко, поэтому взяла сразу две по ноль семь водки. К вечеру роман оброс ключевой идеей – весь мир говно, люди все говно, а я одна девочка – гений! Об этом открытии она всенародно объявила, высунувшись в окно. Проплывающие по улице отдельные какашки, вяло опротестовали её посыл. Девочка принялась пить дальше. И вот случилось чудо, в голове её поплыли живописные образы будущего романа, сцены, как живые картинки разыгрывались перед её внутренним взором, персонажи, обретя четкие образы, материализовались. Уже вместе они сидели на кухне и горячо обсуждали мир, любовную истому, политическую обстановку, смысл жизни и загадку смерти. Кто-то бегал за водкой, а кто-то и блевал в углу. Девочка, яростно пылая щеками и жестикулируя, словно психически нездоровый регулировщик, обнажала всю сионистскую суть русской литературы в контексте мировой, и с ней спорил кто-то из героев:
- Да что ты мелешь! А Джойс? Он то кто? Его «Улисс»!
- Еврей! – грозно орала девочка.
- Там через одного! – кричала дама из пятой главы.
- Но, самые гениальные-то иных кровей! – выбрасывала контраргумент девочка.
- Да они вообще всюду! Всё захапали. Особенно ваши мозги! – громыхал телевизор, советского времени, приковыляв на кухню самостоятельно, на деревянных ножках.
После дошло до драки. Владелец посудной лавки, уличив в измене жену, бил морду таксисту Павлухину, а куртизанка Лили жгла в комнате тряпки. В какой-то момент девочка обнаружила, что все литературные персонажи ведут себя, как дикие свиньи; разнузданно, нагло и беспринципно. Она схватила нож и принялась резать тех, кого успела поймать. Гаденыши лопались, исчезая в пространстве мыльными пузырями. Странным образом водка не убывала и обнаруживалась по всем углам. В три часа ночи девочка прибивала гвоздями к стене толстые книги в твердой обложке, а помогал ей Карлос Кастанеда. Как оказалось он все время жил с ней по соседству этажом выше. Лев Толстой и Гоголь тоже оказались жильцами соседних квартир. Так же присутствовал Берроуз, Хемингуэй и Тютчев. Пушкин приехал на коне, а Лермонтов с Вирджинией Вульф заперлись в ванной. Поэт Маяковский, не в силах более терпеть, укатал Донцовой с ноги. Труп, под общие одобрительные возгласы, выкинули в окно. Целуясь и обнимаясь без передышки, Девочка и Сережа Есенин сходили в ларек за шампусиком. Только Пелевин сидел скромно в углу и, хихикая, что-то записывал в свой блокнот, посматривая на всех сквозь темные стекла очков. Потом были танцы и Бунин с Венечкой Ерофеевым раскладывали на два голоса «Все идет по плану». К утру, было решено открыть литературный клуб и играть в карты на раздевание. Девочка проигралась в пух и прах, и её фантом выпало идти в таком виде за пивасиком…
Утром возле ликеро-водочного её задержал патруль. Молодые полицейские долго и с интересом осматривали девочку, всю в ссадинах и синяках, с перегаром невозможным и глазами осоловелой рыси, стоящую возле предвыборного рекламного плаката и пытающуюся взять за грудки Владимира Жириновского со словами:
- А ты кто такой, падла! Иди сюда!
Кончилось все спустя два месяца стационарного лечения, под капельницей. Девочка пришла в себя, и первой её мыслью было осознание великого литературного подвига.
- Да уж,- думала она, потея лихорадочными каплями, жгучими как льдинки, - не простое это дело-то книжки писать…
https://vk.com/girlsevenfingers