"Девочка о семи пальцах и извращенец"
Однажды попала девочка на премьеру нового фильма Педро Альмадовара, где главный герой, а так же все заглавные герои, второстепенные персонажи, случайные прохожие, осветители и декораторы, гримеры, статисты, кошки, собаки и вообще не попавшие в кадр и не имеющие никакого отношения к этому фильму люди, все поголовно были жуткими извращенцами, мужеложцами, педофилами, лесбиянками, трансвеститами и чёрти ещё кем. Сидела она и с чувством полного крушения веры в людей смотрела сей фильм, вызывавший в душе чувства - то ли низменные, то ли настолько высокие, что никому их не понять, и грызла, от отвращения и вожделения одновременно, кончики своих ногтей.
В этот момент, с правого борта, коснулся её ноздрей, кружащий голову аромат дорогущего парфюма. Посмотрела девочка и видит, присел рядом с ею мужчина возраста неизвестного, то ли ему все сто, то ли сорок с гигантским хвостом ящера, то ли он кровью младенцев омывается по утрам в душевой кабинке. А может быть просто подросток больной прогерией, обманув закон ограничительный до извращений по возрасту, в зал нагло проник. Однако одето существо было со вкусом. Велюровый костюм с бархатными вставками, крокодильи очки. Запонки на манжетах. Воротник рубашки «Дольчи и Габана» и шарфик – платок, скрывающий дряблую шею. Пальцы его были в перстнях, а ногти ухожены так изыскано, что девочке их тоже захотелось тут же погрызть, назло мировому капиталу. Тем временем и он посмотрел в девочкины глаза.
- Боже мой! – воскликнул сморщенный тип, дрожа, будто сейчас вот-вот…, - Прелестное дитя! Нимфетка – магнолия. Нектар моего сердца. Мог ли я знать, что на склоне лет повстречаю столь дивный цветок, в этой пустыне, средь сорных отбросов? Но как же... Как же ваше имя?
- Девочка я, - ответила девочка, тупо.
- Красота ваша достойна кисти лишь Тициана Вечеллио, а прелесть глаз подобна самим небесам. Идемте, идемте же прочь. На воздух под звезды! – и он встал, громко хрустнув суставами в тишине кинозала.
- Ну, лана, - ответила девочка и пошла за ним, интереса лишь для.
Привел её неопознанный тип в ресторан, дорогущий и известный всей московской элите, как самое изощренное место. Естественно девочка в таком ни разу не была. А там все устроено было хитро и со знанием дела. Свет был приглушен свисающими с люстр шелковыми полотнищами, в стеклянных балюстрадах, ограждающих каждый столик, танцевали скопления экзотических рыб. И кожаные диваны имели спинки высокие, с механизмами тайными по бокам. А еще над каждым столиком висел уходящий под потолок шнур с помпоном – предназначения неясного.
Вот уже и официант подал блюда в серебряной посуде. Икру и гусиный паштет. Океанических тварей в каперсах. Экзотические фрукты. А девочка сидела на кожаном диване напротив своего незнакомца, который колкими глазками в черепашьей своей головке, елозил по всей девочке и без умолку говорил о Бродском и Набокове, как о ближайших друзьях. Читал ей стихи о мучениях непризнанной души, тёк слюнями на столик, клацал вставной челюстью и курил толстые длинные сигары, запивая дым, бренди.
Девочка же кивала и набивала щеки яствами, пила взахлеб шампанское «Кристалл Брют», роняя излишки пережёвываемой пищи и капли напитка себе на передник, и громко икала. И вот в какой-то миг ухажёр её присел на бортик дивана и потянул свои склизкие пальцы, как медузьи щупальца, к её руке.
- О, моя дивная, юная, хрупкая госпожа! – проблеял он, - Я прошел сотни кругов ада, испытал все мучения уготованные судьбой, но теперь вижу, что все это было лишь легкой пощёчиной перед бурей злосчастий и тяжб, что ниспостигну я, если услышу одно лишь…
Он замолчал и с тоской бродячего пса посмотрел на неё.
- И чего это? – шмыгнула носом девочка.
- Одно лишь слово – «Нет», твой отказ. О, моя госпожа. Но если услышу я в ответ соблаговоление, если сладостный голос пропоет мне мотив любви, на излете моей судьбы, то величайшее счастье и благодать укроют меня одеялами счастья!
- Об чем речь-то, я чё та не пойму, - нахмурилась девочка.
Тут старик вскочил с дивана, с прытью дворового кота, и дернул шнур с помпоном. И с потолка, осыпалась водопадом, плотная бархатная штора, полностью скрыв их столик от чужих глаз. А сморщенный словоблуд, одним рывком скинул с себя свой костюм, оказавшись под ним одетым точь в точь королева пин-апа Бетти Пэйдж. Черный атласный лифчик, подвязки и чулки. Откуда-то из-под столика, выхватил он изящную кожаную плетку и протянул девочке, словно орудие власти, склонив голову в полном признании жалкой своей и никчемной личности.
- Бей, меня бей! Если хочешь любить… - пропел он фальшиво.
- Твою ж мать. Вот попала, - сказала девочка, но плетку, тем не менее, в руки приняла и посмотрела на старого извращенца властным взором. А после приказала:
- На колени мразь!..
С тех пор всегда, когда финансовое положение девочки оказывается под угрозой, она достает из-под подушки латексную барсетку, в которой хранится телефонный номер известный лишь ей одной и звонит. И в этот миг где-то в городе, одно старое, еле качающее кровь сердце, начинает биться чаще и чаще, предвкушая дикую ночь наслаждений, разврата и хлестких, томительно жгучих и позорных ласк.
https://vk.com/girlsevenfingers