Ах, эта Пасха! Старушка в платочке,
Всё освятив, даже фикус с гортензией,
Жизни убогой кляня заморочки,
К церкви направится к Богу с претензией.
Встав, наконец, перед Ликом нездешним,
Руки сложив на груди покаянно,
Тихо шепнёт: - Настрадался, сердешный,
Как тебе больно за нас, окаянных!
Капнет на свечку слезой просветлённой,
Беды забыв, и без Господа справится,
Тихо помолится наша Мадонна,
Крестик погладит и к дому отправится.