Было уже темно, когда я доехал до дома, который мне пыталась продать Лиз.
Я припарковался не доезжая ворот и стал ждать, изучая обстановку. Дом выглядел мёртвым. Ни единого огонька, ни единого звука. По-моему, даже птицы над ним не кружились и зверь стороной обходил. Гиблое место. Возможно, что я напрасно теряю время, притащившись сюда.
Нет, даже не так! Скорее всего, я напрасно теряю время, притащившись сюда, но проверить стоило. И, раз уж я здесь, пару часов понаблюдать придётся.
Вообще-то, так дела не делаются и нарисовался я здесь совершенно не подготовленным. Ни плана, ни оружия, ни даже бинокля ночного видения, чтобы не напрягать зрения в темноте, ни кусочка вкуснятина, чтобы скоротать время. Один голый энтузиазм, наглость, свойственная всем спецназовцам и фактор внезапности. Маловероятно, что именно сегодня меня ждали в гости, зная, что Вилли чуть ли не отрезал мне голову, пытаясь задушить струной.
Но я, живучий подонок. Я и с трещиной в голове не смог улежать на больничной койке, и с резаным горлом как-нибудь пробьюсь.
То ли мне показалось, то ли померещилось, то ли привиделось, то ли почудилось, но на втором этаже вроде бы было чуть-чуть светлее, чем на первом и третьем. Неужели конструктивные особенности дома, о которых умолчала Лиз, позволяли создавать такой оптический эффект? Или луна светила сильнее, именно в окна второго этажа? А может, кто-то плотно-плотно задёрнул шторы и включил неяркое освещение? Как вот разобраться, не взглянув лично?!.
Я покопался у Саманты в бардачке, надеясь отыскать там хоть какое-то оружие, хоть какой-нибудь автомат-пулемёт, хоть какую-нибудь завалящуюся "Беретту" девятимилллиметровую, хоть крошечный пистолетик 32 калибра, хоть крохотный кинжал или малюсенький-премалюсенький штык-нож. Ничего похожего! Кроме нескольких тюбиков губной помады и солнцезащитных очков, ничего обнаружено не было.
Губная помада, это конечно сильное оружие на пухлых губках красивых женщин, а солнцезащитные очки, вообще незаменимая вещь в тёмное время суток! Придётся воспользоваться тем, что подарила мне природа, заточено было долгими годами упорных тренировок и отшлифовано сержантским сапогом в учебке. Моими руками, ногами, головой и кубиками брюшного пресса, которые даже бита не брала!
Я вылез из машины и двинулся к дому, стараясь держаться не освещённых луной участков. Раз оружия нет, пришлось напрячь слух, обоняние, осязание и зрение, простое и затылочное.
В доме ничего не происходило и никаких посторонних звуков я в нём не слышал. Посторонний звук был у меня за спиной и я остановился, чтобы получше уловить его своими локаторами и включил их на полную мощность.
Это и спасло.
Всё же, между взмахом биты и непосредственно ударом, проходит,хоть и малюсенькое, но количество времени, и звук летящей и свистящей на лету биты, тоже даёт представление о том, что она уже летит. Этого мгновения и этого звука оказалось достаточно, чтобы я слегка присел, поворачиваясь к нападавшему, выставил руку в виде блока и заглянул в отмороженные глаза Ника.
И почему эта жирная свинья решила лупить меня битой по голове, а не по прессу, который наверняка бы выдержал такой удар. А вот рука, нет. Она сразу же повисла дохлой плетью и уже больше ничем помочь мне не могла.
На какое-то мгновение от боли я отключился, но и Ник тоже решил посильнее замахнуться для следующего удара. Я очухался раньше и рванул к нему, сокращая расстояние и, соответственно, уменьшая силу этого удара. Он махнул битой, я опять поднырнул под него, врезался головой и плечом в пузо, а коленкой в пах. То ли пах у него оказался железо-бетонные, то ли я не достаточно приложился, но Ник не упал и даже не согнулся. Теперь он пытался торцом биты бить меня по затылку, в то время как я, уворачивался и, кулаком здоровой руки, пытался нащупать незащищённые от сала участки тела.
Таких мест не было!
Я начал терять силы. Рывком я вырвался из объятий, отскочил на дорогу, на более освещённый участок и встал во весь рост.
Помирать, так с музыкой!
Но это я так пошутил. Помирать я не собирался. Нужно было просто расслабить мышцы. Нику меня никогда не победить, хоть с битой, хоть с гранатомётом, но я должен был видеть его глаза!
И руки.
На ноги он только опирался при ходьбе, да и то с трудом, из-за своего веса.
Я уже знал, что буду делать.
Ник, широко расставляя ноги, двинулся в мою сторону.
Биту он держал в правой руке, покачивая ею из стороны в сторону. Не доходя до меня пару шагов, он резко замахнулся, схватил биту двумя руками и со всей силы опустил её на то место, где я только что стоял. Бита не была Рождественским подарком и я не стал ждать, когда этот совсем не святой Николай, опустит её мне на голову и раскроит череп на тысячу малюсеньких черепков. Не для этого я родился на свет.
Всю кинетическую энергию туши Ник вложил в этот удар.
Мне оставалось только слегка переместиться в сторону, чтобы он тянулся вслед за своей битой, пнуть его под колено, поднырнуть под руку с битой, здоровой рукой слегка захватить кусок материи вместе с салом и швырнуть тушу через спину! Туша по инерции перелетела через меня, сделав в воздухе полный оборот и болтая ногами, как транспарантами.
Ник приземлился на голову, но такую жирную шею просто так не сломаешь. Я и не собирался её ломать или убивать Ника. Я собирался сдать его полиции, чтобы он там им много чего интересного порассказал. Поэтому,я просто, но от души пнул его в челюсть, выдернул ремень из брюк и вторично связал руки и ноги его же ремнём.
Встал и хотел идти за машиной.
Что меня остановило и заставило прислушаться?
Может стук моего сердца, разрывающего ночную тишину,барабанной установкой, колотящей по расшатанным нервам, а может, звук другого-какого работающего мотора?
Нечеловеческий звук!
Звук-набат!
Звук-предупреждение!
Звук-судьба!
Он догнал, обрушился на спину и буквально вбил меня в асфальт!
Глава 27.http://www.proza.ru/2017/04/19/247