Город изнывал от зноя и пыли. Не было свежести ни в листьях, ни в цветах, ни в воде, ни в чувствах. По вечерам от палисадников сквозь пыль чуть доносился аромат цветущих лип. Неповторимый запах напоминал о прохладе, дождях и свободе. Проснулся дремавший инстинкт: чтобы сохранить рассудок и умение чувствовать, надо бежать из этого полусонного мира на природу. Решили с подругой выехать за город к моим давним знакомым. Они жили недалеко, в небольшой деревушке.
Дорога показалась сущим адом. Пыль такая густая, что не виделись окружающие пейзажи, а небо стало серым. Наконец, проехали деревню и оказались на месте. Уголок чудесный: с одной стороны березовая рощица, с другой – подножие горы, за усадьбой – река. Машину поставили под березами и по дорожке, заросшей гусятником, пошли к дому.
Хозяева Наталья и Владимир встретили нас на большой веранде, окруженной диким виноградом. Рядом поражал своим великолепием и ухоженностью огород, огромный цветник радовал многоцветием и многообразием. Аромат цветов густой и плотный, так и хотелось нарезать его на кусочки и подать к столу в виде затейливых пирожных. Нас встретили радушно, долго обнимали, целовали и гладили по плечу. Моя подруга, впервые увидевшая этих людей, тоже оказалась в вихре гостеприимства: здесь не делят на чужих и своих, здесь все свои.
Пока мы доставали гостинцы из супермаркета, был приготовлен завтрак. Свежая упругая зелень с грядки, чашки с клубникой и малиной, вазочки с медом и вареньем, большая сковорода с яичницей, душистый чай с липовым цветом. Объеденье! Вокруг воплощенный рай на земле, на столе яркий летний натюрморт, за столом нескончаемые разговоры о былом и настоящем. Как же мы соскучились по этим неторопливым, обстоятельным завтракам, когда не надо никуда спешить, а наслаждаться едой и дружеским общением! Рассказывала Наташа:
– Мы очень любим гостей. Они вносят в нашу размеренную жизнь движение и хаос. Пока сын учился в школе, здесь летом перебывали почти все его одноклассники, затем однокурсники-студенты. Сейчас приезжают армейские друзья. А сколько заблудившихся, замерзших, голодных лыжников, туристов, охотников и рыбаков здесь отогревалось и приходило в себя! Каждый рассказывал свою жизненную историю, делился радостями и невзгодами, мы как будто читали нескончаемую книгу. Да что там люди! Птички со сломанными крыльями, брошенные котята и щенки здесь лечились, обретали кров и потом находили хозяев.
Когда сын служил в армии, он в казарме ухаживал за аквариумом. Но в холодную зиму все рыбки и крабики замерзли, осталась только черепаха, но ей нечего было есть, ее кормили галетами. И тогда мы послали в армию посылку с кормом для черепахи. Как же был удивлен офицер, увидевший в посылке для солдата не конфеты и семечки, а пакеты с засушенными личинками. Слова он сказал трогательные: «Только мамы могут думать не только о сыновьях, но и о черепахах, если они голодные».
Время до обеда прошло быстро. Мы бродили по горам в дурманящих запахах чабреца, душицы, мяты, собирали землянику, плели венки, фотографировались. Золотое время ничегонеделанья и свободы. Долго смотрели сверху на деревню, лесок, голубую речку.Картина завораживала.Дом моих друзей казался маленьким, одиноко плывущим в мареве летнего зноя. Молчание прервала подруга:
– Помнишь фильм «Сирота казанская»? Тот момент, когда домик с освещенными окнами поднимается над землей и под вой ветра и снегопад уносится в мироздание? Это прекрасная режиссерская находка. Но в жизни такого не может быть. Дом Натальи и Владимира стоит на земле, он очень привязан к ней, к этой природе, людям, он стал центром притяжения для всех уставших, одиноких, потерявшихся. И если он поднимется над землей, то за ним потянется шлейф из цветов, берез, сада и всех родных и близких, что не могут жить без богатства души и щедрости сердца хозяев.
Я ответила:
– Да, тот домик стал символом новогодних чудес, верности, понимания и любви. Ушло ощущение сиротства. Сироты – это ведь не только дети, потерявшие родителей, это люди, потерявшие всякие связи с родными.
– Что и говорить... Таких людей, становится все больше. Вспомни современных молодых людей, которые в погоне за карьерой и деньгами не замечают, как растут дети. Или бабушек и дедушек, не видящих внуков годами. Одинокие люди в жизни, одинокие люди на экранах воспринимаются как норма, как правильный образ жизни. Катастрофа!
Разговор затягивал, становился более откровенным и задушевным. Захотелось поделиться своим наблюдениями, говоря по-простому,раскрыть душу. Наверное, это естественно: окружающая природа открыта, также открыта твоя душа. Я продолжила:
– А знаешь, какой мой любимый герой в фильме «Ёлки»? Тот самый депутат. К концу фильма все нашли друг друга: и Юленька, и летчик, и влюбленные, и старые, и молодые. И только он остается один, он выходит из машины, кругом метель и космическое одиночество… Не знаю, сколько зрителей обратило внимание на эту сцену, но для меня Земляникин – символ сиротства.
Подруга улыбнулась:
– Интересно. А как же пословица: «За все надо платить?» Как же жить таким людям, «космическим сиротам»?
– Я как учитель могу сказать одно: делать вовремя работу над ошибками и искать себя или такого, как ты. В моей жизни было тяжелое время: три года подряд умирали мои самые близкие люди. Сил плакать, страдать и выживать уже не было. Будучи в Москве, попала на концерт испанского гитариста Пако де Лусия. Играли flamenco, танцевали flamenco, зал был наполнен энергией страсти и любви. И в конце программы сольное выступление виртуоза. Гитара плакала, по щекам артиста из прикрытых глаз текли слезы, у зрителей лица были мокрыми. И тогда я, вся заплаканная и опустошенная, сказала себе: « Ну, вот, дорогая, ты не одна во вселенной, у тебя есть Пако де Лусия. Он смог выразить твою скорбь, твое горе, твою отстраненность от мира. Возвращайся и живи».
– А мне кажется, далеко не надо ходить, надо приехать в этот дом, к Наташе и Владимиру, окунуться в доброту как в бескрайний чистый океан и просто жить, именно просто.
И мы, беззаботные девчонки, побежали вниз. Венки развевались , охапки трав били по лицу, колючки цеплялись за ноги, мы были счастливы каким-то природным счастьем, как бабочки, живущие всего один день, как птицы, прилетающие сюда на лето, как цветы, распускающиеся на два дня.
По дороге к веранде навстречу выкатились два щенка-карапуза с серо-белой шерстью и удивительными голубыми глазками. Хаски! Они бегали вокруг нас, пытались стянуть наши шлепанцы, отчаянно лаяли и приглашали играть. Мы долго тискали их, пока не раздался свист, и щенки, проводив нас до крыльца, схватили наши тапки и убежали в будку, стали терзать трофеи.
За обедом, таким же неторопливым и вкусным, как завтрак, разговорились о житье- бытье.
– Откуда такие собачки, такие игривые и забавные? – спросила я
– Маму их нашли в лесу раненой. То ли случайно подстрелили (хаски по окрасу похожи на волков), то ли специально, но теперь она наша, -ответил Володя. Он свистнул, и очень красивая собака с двумя пушистыми шариками прибежала к нам. Опять возня, смех, лай. Наташа бросила им по куриной лапке, стало тише, разговор продолжался:
– Володя всех малышей приучает к свисту. Когда он возвращается домой, то на его свист со всех концов подворья сбегаются все животные. Так в окружении жеребенка, теленка, двух козлят и двух щенят он подходит к дому. А зимой, когда начинают чистить дороги от снега, важно было не упустить момент первого выезда трактора. Наш дом стоит за деревней, отделен от нее березовой рощицей, и со стороны дороги его не видно. И как только мы слышим звуки бульдозера, Володя надевает лыжи, свистит и мчится к дороге. Как же удивляется тракторист, когда видит на обочине лыжника и его свиту. Отказать им он не вправе.
Время после обеда промелькнуло быстро. Мы купались, ловили рыбу, обрывали липовый цвет, ели с куста малину. Пришло время прощаться. В окружении жеребенка, двух козлят с красными ленточками на шеях, уже полюбившихся щенков мы вышли на улицу.
Машина стряхнула с себя дорожную пыль и сверкала серебристыми боками. Мне даже показалось, что она подмигнула мне своими фарами. В салоне пахло летом. На заднем сиденье громоздились липовые и березовые веники, вороха трав источали запахи настоек и чая, всюду шуршала, жужжала, летала и ползала всякая мелкая живность, в ногах у меня стояло ведерко с клубникой, а в руках я держала тарелку с земляничным пирогом.
Мы увозили с собой не только деревенские гостинцы. Нас не покидало ощущение родства душ с этими удивительными людьми, для которых приветить, накормить, успокоить, порадовать так же просто и естественно, как дышать, слышать и смотреть.
Они живут добротой. она в этом доме органична, как цветы, березы, гора, речка Это средоточие доброты, мир, в котором радости больше, щедрости через край, здесь нет сиротства в планетарном масштабе. Это сгусток положительной энергии, радиус распространения этой энергии безграничен. Мы попали в энергетику добра, мы счастливы …