Ноги сами шли куда-то. Люди мелькали туда-сюда. Тротуарная плитка била по глазам своим правильным геометрическим рисунком. Дома, казалось, давили своими этажами и пытались выдавить из тебя последнее хорошее настроение. Машины надоедливо шуршали своими колесами. Мысли бегали в голове: «Всё пошло не так. Изначально всё пошло не так. И на экзамене попался какой-то не тот билет, и декан этот нудный всё капал и капал на мозги, не давал сосредоточиться. Мог бы ведь получить красный диплом! а получил синий! теперь ходи, ищи работу. А был бы красный поехал бы в Москву и там в любой фирме бы с руками ногами бы приняли. Всё не так. Куда теперь? Придется оставаться в этой дыре. Возьмут на работу в какой-нибудь детский сад, и буду мучать учеников правильным написанием и произношением. Вот капкан-то! Ну, кому я теперь нужен с этим синим дипломом? 6 лет впустую. А если еще и в Тюмени не устроюсь, то придётся куда-нибудь в район ехать, стаж нарабатывать, вот там-то точно помру от скуки. И почему в моей жизни всё не так, как надо?».
С такими мыслями шел по улице Павел, держа в руках новенький диплом о высшем образовании по профессии филолог. «И Балина! Эта старая Баба-яга, специально ведь валила, хотя до экзамена казалась такой хорошей теткой. Вот кикимора!»
Балина и правда была похожа на какую-то сказочную нечисть, все время в каком то хаотичном движении, волосы на голове метлой нечёсаной торчат в разные стороны, движения угловатые, да еще и картавая и сутулая. Студенты боялись ее и предупреждали Павла о ее коварстве, но он не предавал этому значения, она казалась ему нормальным преподавателем, ему даже чем-то нравилась ее манера преподавания, и ещё он думал, что давнишнее знакомство с мужем этой самой Балиной, тоже Балиным, хоть как-то поможет ему при сдаче экзаменов, но всё пошло не так как хотелось. «Ладно, хоть трояк не влепили, наверное, совести не хватило. Хорошо, что комиссия была большая. Если бы были только эти двое, декан и Балина, вообще бы не сдал, наверное. Завалили бы вопросами».
Весна еще только входила в свои права, но погода стояла теплая и солнечная. Павел подошел к киоску с надписью «Печать» и решил купить какую-нибудь газетку, чтобы почитать и отвлечься, он попросил у продавца «что-нибудь почитать», взял газетку и уселся на ближайшую скамейку под еще не цветущей, но уже с набухающими почками сиренью. Полистал газетку, но мысли лихорадочно бегали и не давали сосредоточиться. «А ведь было всё распланировано, получаю красный диплом, еду в Москву, там по агентствам помотаюсь, выберу пару хороших контор, устроюсь и буду одним из лучших специалистов в своем деле». Газета в руках шевелилась под легким ветерком и слепила белизной бумаги, отсвечивая на солнце. «Кто еще печатает эти газеты? Кому они нужны уже давно вся информация в интернете. Кому нужна эта бумага? Только деревья зря на макулатуру переводят». Глаза бегали по строчкам, руки переворачивали страницы, взгляд ни как не мог зацепиться за что-либо интересное, что бы могло привлечь его внимание. На предпоследней странице, в красной рамке, было объявление написанное красными и большими буквами. «Нашему издательству требуются репортёры. Интересуют любые профессионалы умеющие пользоваться как русским, так и другими языками народов мира. Ограничений по гендерным признакам нет». «Интересное объявление. И написано так четко, ничего лишнего и всё понятно. Где интересно у них контора. Так, адрес обычно пишут на последней странице, та-ак, Республики 11. Так, я же сейчас на этой самой улице. А дом 11 почти напротив. Зайду, вдруг повезет, тем более диплом с собой». Павел поднялся со скамьи и пошел к дому номер 11. На нём висело множество всяких вывесок, на которые он никогда не обращал внимание. На одной из таких вывесок было написано «Издательство «Мир сегодня», Павел открыл двери подъезда и вошел внутрь. После небольшого ориентирования на местности внутри здания по длинным коридорам он все ж таки нашел эту самую «дверь в сегодняшний мир». Зашёл и попал в небольшую приемную, посреди нее стоял стол с компьютером, за которым не было ни кого. В приемной было несколько дверей, по всей видимости, в разные кабинеты, и одна из них была открыта. Внутри кабинета, за большим столом сидел мужчина лет 45 и что-то писал карандашом на белом листе бумаги. Никаких печатных станков и множества, снующих туда-сюда репортеров как в кинофильмах о журналистах он не увидел. Мужчина поднял голову, посмотрел на Павла и жестом пригласил его войти, в ответ он кивнул головой и только хотел открыть рот, чтобы поздороваться как мужчина, наверное, уловив удивление в глазах Павла начал разговор:
-Ага, а вы думаете, что зайдете за дверь с надписью «издательство» и оглохните от шума печатных станков и ослепнете от блеска очков снующих между столами людей с блокнотами в руках и фотоаппаратами на шее?
И не дав Павлу даже нескольких секунд на обдумывание ответа, сам же и ответил на свой вопрос:
- Нет. Профессия журналиста или репортера подразумевает постоянное нахождение в гуще событий, полное погружение в ту реальность, о которой он собирается поведать миру сегодня. Тем более что с современными средствами коммуникации можно доставить любой репортаж по нужному адресу в доли секунды. А покупать свои печатные станки нет никакой необходимости, тогда как есть множество всяких типографий с отличнейшим оборудованием готовых выполнить любой заказ за умеренную плату, - и, выдержав паузу, добавил - Вы к нам по поводу работы? Здравствуйте. Я готов выслушать вас, присаживайтесь.
Павел молча вытащил из наплечной сумочки свой диплом, положил его на стол перед мужчиной. Тот взял диплом, открыл, посмотрел и сказал:
- Филолог, это хорошо только какой-то вы молчаливый для словесника.
Павел парировал:
- Так вы же слово вставить не даёте и заранее отвечаете на все вопросы, которые я еще и в уме то сформулировать не успел не то чтобы произнести.
Мужчина рассмеялся:
- Есть такое. Сидишь тут по нескольку часов с бумагами, потом любому поводу поговорить становишься рад. Слушать то не очень тянет, а вот поболтать… Так вот, молодой человек, разрешите представиться – я Главный редактор нашего издательства Александр Анатольевич Орлов. Наше издательство занимается тем, что производит на свет несколько газет и журналов и делает это только на бумажных носителях. Вы не найдете нас в интернете, только наш электронный адрес, без него сейчас никуда. Когда я задумывал эту идею я и сам не верил в ее жизнеспособность, а оказалось что она востребована. Люди еще любят читать прессу и платить за это деньги. Только информация должна быть интересная и подготовлена профессионалами. С отличными фотографиями и иллюстрациями. Ну и, конечно же, реклама сильно поддерживает на плаву наше издательство. Мы не против если вы будете работать на нескольких работодателей сразу, потому как не все ваши репортажи будут нам интересны. А для начала я придумал вот такой испытательный тест для всех кто впервые устраивается к нам на работу. Так как мы называемся «Мир сегодня» то перед вами глобус нашей планеты, за предел земной атмосферы мы пока не можем вырваться, слабоваты еще, я дам вам три кусочка пластилина, он специальный, не оставляет следов, а глобус качественный с хорошим покрытием поэтому не бойтесь вы его не испортите. Так вот я раскручиваю глобус, вы отходите на пару шагов и кидаете кусочек пластилина в глобус. Мы его останавливаем и смотрим, куда же вы попали и если вы согласны, то с этого места земного шара вы привозите нам интересный репортаж. Так как большая часть планеты у нас покрыта водой, и огромная часть суши до сих пор является необитаемой, я разрешаю испытуемым разломать свой кусочек пластилина на несколько частей, но не больше трёх и сделать несколько попыток. Если же все попытки будут не удачными, то мы прощаемся с кандидатом, как говориться «видно не судьба». Алгоритм действий понятен, вижу по глазам, есть вопросы, задавайте». «А если использовал три попытки и последняя не понравилась, то можно ли вернуться к первой?». «Нет. Между попытками у вас будет пять минут, чтобы обдумать возможные варианты ваших действий. Вы можете выйти в соседний кабинет или в коридор или даже на крыльцо, а потом прийти и согласится с глобусом и пластилином или использовать следующую попытку. Я думаю, что это самый честный вариант отбора и тут есть какой-то азарт и всегда можно сослаться на то что «это не я – это глобус и пластилин так решили». Ну как, вы согласны?
- Да. Давайте пластилин.
Павел взял мягкий красный кусочек и разделил его на три части. Редактор крутанул глобус и тут же последовал бросок.
- Какой вы шустрый! - сказал Орлов и остановил глобус.
- А что тянуть-то. Ну и куда же я попал? - мысли уже унесли Павла в далёкие экзотические страны, в города расположенные на океанском побережье.
- Ханты-мансийский автономный округ – Югра! Автобусная станция Тетеревка, - вернул его на родину громкий голос редактора, - очень даже близко. Ну как вы согласны со жребием или надо подумать?
- Надо подумать.
- Идите. Я включу таймер, вы постарайтесь уложиться в пять минут, я считаю, что этого времени предостаточно, чтобы принять решение, даже о женитьбе, не то, что о поездке в ХМАО.
Павел вышел из кабинета, за столом в приемной уже сидела женщина. Было видно, что она старше его, но определить возраст по лицу было очень сложно, так как на ее лице не было ни одной морщинки, как и сама женщина, оно было очень крупное, но спокойное и красивое. Павел закрыл дверь в кабинет редактора, и хотел было выйти в коридор, но женщина, не отрывая взгляда от монитора и рук от клавиатуры спросила:
- Куда попал пластилин?
- В Югру.
- М-г-г. Слушай меня внимательно. В чем плюс – близко, на любом транспорте не больше суток езды. Минимум расходов. Если удастся найти материал для репортажа, ты будешь первым или одним из первых кто вернется из командировки. И если ты не видишь здесь очереди на трудоустройство это только потому, что мы очень оперативно работаем. Но поверь мне, что только за сегодняшний день ты уже пятый, а люди приходили и вчера, и будут завтра. В чем минус – очень сложно найти хороший материал для репортажа, легче его найти там, где больше людей, движения транспорта и капиталов. Так что думай.
Павел постоял молча еще пару секунд и вернулся в кабинет редактора.
- Согласен я с пластилином и глобусом.
- Вот и хорошо, - улыбнулся Александр Анатольевич, - думаю, что плюсы и минусы вам уже рассказали. Единственную поблажку, которую я вам могу сделать, это чуть-чуть расширить радиус вашего поиска подходящего материала. Учитывая, что эти районы нашей страны малонаселенные я его раздвину до 50 км, но это максимум что я могу сделать, иначе будет нечестно по отношению к другим кандидатам. Вот теперь возвращайтесь к моей помощнице, она вам поможет в оформлении всех документов и в добрый путь. Как говаривали в старину – скатертью дорога.
Павел вышел в приемную.
- Ну что в Югру?
- Да.
- Вот и хорошо. Документы с собой?
- Да. Почти все с собой. Диплом еще краской пахнет, - Павел протянул его секретарю.
- О родной мой вуз! А Балина еще работает там или уже на пенсии. Хотя, что я спрашиваю, ее оттуда и ломом не выковыряешь. Всё такая же вредная поди-ка?
- Что она всегда такая была?
- Да мы даже стихи о ней сочиняли, на всю жизнь запомнила:
Балина больна
Балина больна
Балина больна уставом
И она одна
И она одна
Считает дело своё правым
Будет мучать студентов по правилам
Хоть бы жизнь ее как то поправила….
Примерно вот такие эпиграммы мы ей посвящали. Ладно, будем оформляться.
На оформление всех документов и ушел остаток рабочего дня и уже на следующее утро новоиспеченный сотрудник агентства «Мир сегодня» подлетал на самолете к славному городу Ханты-Мансийску. Конечно, можно было и по земле, но почему бы не начать новую жизнь с полёта. Самолет пролетел над городом, сделал вираж над слиянием двух великих рек, где на правом высоком берегу Оби стоял единственный в стране монумент реке. Погода была отличная и солнце светило памятнику в лицо, освещая его величие и грандиозность. Женщина в сарафане с короной из ледяных торосов на голове стояла, повернувшись лицом на юг. В руках согнутых в локтях она держала пред собой рыбацкую сеть как полотенце-рушник. На этом рушнике-неводе изогнувшись калачиком, лежал сибирский осетр. А в серединке этого осетрового калачика был цветок кувшинки вместо солонки. Подол ее сарафана расходился до самой земли и превращался в что-то наподобие чума. По подолу полосками были пущены хантыйские, русские, селькупские, ненецкие и другие орнаменты всех народов живущих и живших когда-то на берегах реки Обь. Внутри памятника в этом чуме образованном подолом сарафана был музей. А на самом верху, на голове, в периметре образованном короной была организована смотровая площадка. Лицо казалось каким то величественным со взглядом царицы. Волосы двумя косами лежали на спине и где-то в середине спины расходились на мелкие косички, которые в свою очередь еще ниже превращались в ручейки. Говорят, что постамент под Царицей Обью вращался, и он всегда была обращена лицом к солнцу. И только в пасмурные дни стояла неподвижно лицом строго на юг. Памятник являлся самым красивым сооружением из всех, что видел Павел раньше. Он уже приезжал к нему несколько раз по реке, и сегодня он специально купил билет на самолет, чтобы увидеть его с воздуха.
От Ханты-Мансийска до того самого места что выбрал красный пластилин нужно было ехать на автобусе. Павел купил билет, дождался нужного рейса и поехал.
Автобус остановился возле заснеженной станции, на перроне которой не было ни души. Павел вышел из салона и направился внутрь здания. Этот маленький вокзал его приятно удивил, было тепло и чисто. На стене висела карта и можно было не доставать свой навигатор. Он подошел к карте и внимательно смотрел на то, какие деревни и поселки попадают в 50 километровую зону вокруг автобусной станции Тетеревка. Сзади раздался мужской голос.
- Парень ты куда едешь?
- Да вот пока еще не знаю, думаю.
- Как так? Ищешь что-то? Или кого-то? – на последних словах мужчина хитро подмигнул.
- Я репортер. Ищу материал и героев для своих репортажей, вот решил здесь поискать. Вдруг что-то интересное для себя найду.
- Тогда поехали со мной. Я тебя увезу в нашу деревню, там знаешь сколько интересного. Про Чертовы озера слыхал когда-нибудь? А про Шаманскую гриву? Поедешь?
- Сколько километров до вашей деревни?
- Напрямки где-то полста, по дороге конечно больше. У тебя же есть навигатор вот и засечёшь сколько тут км.
- Ладно, поехали, – ответил Павел, и с удивлением подумал «откуда он узнал про навигатор, я же его не успел достать».
Они обошли здание станции, и Павел увидел лошадь, запряженную в сани.
- На коне? – чуть не крикнул он.
- Зачем на коне? В санях. Да и не конь это. Кобыла. Старая, правда, уже. Но еще бегает. А что ты боишься лошадей, так они же не собаки. Чего их боятся. Поедешь или передумал уже?
- Поеду я просто не ожидал, думал снегоход или машина, а тут гужевой транспорт.
- Зато надежно. И бензин не кончится и масло не перехватит. Да и снег-то видишь, тает уже, любой механический транспорт он же межсезонье не любит, то конденсат в топливной системе, то колеса примерзнут за ночь, то гололедица. А на лошади свобода. Где снег растаял на дороге, слезешь с саней и рядом пройдешь, а пустые то санки она свободно тащит. Ну, садись, а то скоро смеркаться начнет, ехать надо.
Павел сел в сани, нос защекотал запах сена, лежавшего толстым слоем в этих самых санях. Возница взял в руки вожжи и лошадка быстрой рысью побежала по дороге, стараясь держаться обочины, потому что на середине дороги снега было уже мало и местами проталины были уже сухими.
- Вишь как домой то бежит, даже погонять не надо. Тебя зовут то как?- спросил неожиданный попутчик.
- Павел.
- А меня Николай, – он протянул правую руку для рукопожатия,- а то ехать долго надо же как-то называть друг друга.
Лошадь вывезла сани за пределы населенного пункта и Николай, привязав вожжи к кряслам, повернулся к Павлу лицом и сказал:
- А это же не машина, у нее самой есть глаза уши и инстинкт самосохранения, она тоже хочет домой к своим друзьям, поэтому лишний раз в яму не наступит и дерево обогнёт. А если кто на транспорте навстречу попадется, так мы его услышим и увидим, скорость то у нас не большая. К тому же она по этому маршруту уже который год бегает, да еще и по нескольку раз за зиму вот в эту зиму, наверное, уже раз в 20-ый. Так что не переживай, лучше любого автопилота домой доставит. Я вот бывало, без попутчиков домой возвращаюсь, вожжи даже в руки не беру, у самой автобусной станции лягу в санки крикну «Но, милая!», закутаюсь в собачьего гуся и дремлю до самого дома, несколько раз даже засыпал настоящим сном. Только возле дома и просыпался от собачьего лая. Ты какую информацию то собираешь, для чего? Для какой газеты, журнала?
Павел подумал: «Сам какой-то пытливый как журналист, но это даже лучше. Хуже когда немтырь или молчун попадется, придется каждое слово клещами вытаскивать, я сейчас до деревни не доеду, а уже материалу могу набрать», вслух же ответил:
- Да не знаю еще, что собирать, мне главное что-нибудь интересное чтоб было, не сенсация конечно, но чтобы какая-то изюминка была или конфликт застарелый нерешенный, может загадка природы, легенда, сказка, предание.
- У нас есть застарелый конфликт между охотниками-промысловиками и лесозаготовителями, бывало даже до оружия доходило. И вообще с охотниками интересно пообщаться, они много чего про окружающий мир знают, живут ведь в лесу по 9 месяцев в году один на один с природой. Я тебя отвезу к Алексею, он у нас давно занимается промыслом пушного зверя. Он сам-то приезжий, а вот про окрестные леса знает больше чем я. Я хоть и вырос в этой деревне, а больше как-то со скотиной связан, и дед мой и отец занимались конями да коровами. Времени то по лесу слонятся нету, в детстве как-то еще похаживал с ружьем по тайге, а сейчас уже и не тянет. А вот Алексей приехал к нам лет 20 назад, да от нужды то и пошел в лес, да так и втянуло его. Тем более к нему часто приезжают всякие люди, он их и водит то на рыбалку, то на охоту, даже домик специально для них построил отдельный. Жена у него болеет часто, вот и ездят всякие знахари да доктора, – Николай вздохнул с какой-то горечью, замолчал и встрепенувшись чуть позже продолжил, – он тебе про промысловиков и расскажет и про лесопромышленников, а заодно и про тайгу узнаешь и легенды послушаешь. Мы бывает с ним как встретимся где-нибудь на дороге так по 2 часа без остановки можем болтать, правда, видимся редко раз в два месяца, а то и по полгода не встречаемся. Я когда ближе подъеду, позвоню ему, если откажет, то ко мне поедешь, переночуешь, а утром решишь что да как.
Лошадка бежала бодрой рысью, Николай что-то рассказывал, а Павел иногда угукая в ответ на его речи думал, как же хорошо вдали от городской суеты, как давно он не выезжал в лес и вообще на природу, как счастливы эти люди, живущие в другом мире и знающие цену таким простым вещам как живое общение. Потихонечку мысли вернули его к работе. Он вытащил МУКа (многофункциональный унифицированный компьютер) в котором был и навигатор тоже и наблюдая за цифрами на мониторе задумался о том что примет ли материал редактор если он будет о тайге которая лежит далеко за пределами радиуса в 50 километров от автобусной станции. Он вспомнил о том, что хотел спросить у Николая как он догадался про навигатор как тот радостным голосом, уходя от выбранной им самим темы разговора, сказал:
- Вот я же говорил, что навигатором и отмеряешь, сколько тут км. Я знаешь сколько тут народу перевозил всякого, все с навигаторами. Как будто он поможет чем-то в лесу. Только цифры посмотреть. Как то вез одного тот вытащил свой гаджет крутит его чего-то вертит. Я ему говорю – «вот зачем тебе навигатор, какой от него прок, в лесу где нет ни дорог, ни каких то населенных пунктов. Скорость засекать смысла нет, дорогу запоминать тоже, она здесь одна и других просто нет. Направления только два – одно на станцию другое обратно». А он мне – «да ты что? навигатор первая вещь для путешественника. Без него никуда». Я говорю – «вот если ты охотник или водитель то понятно, без него ни куда, а если ты путешествуешь на перекладных да ещё пассажиром то смысла то от него нет». Он всё своё твердит – «навигатор просто необходим!». Я ему опять – «голову то подними от монитора и посмотри вокруг и дорогу запомнишь и ориентиры заприметишь и стороны света по солнцу и звездам определишь». Он тоже не унимается – «а если непогода, если туман или снегопад?». Я ему – «так в такую погоду надо дома сидеть, а если в пути застала распутица, то лагерь делать и ждать когда всё успокоится, всё равно ведь ненадолго». Потом я его спрашиваю – «вот сядут у тебя батарейки и что ты будешь делать со своим навигатором? Лишний груз только и всего, тем более, такой как у тебя огромный». А он отвечает – «у меня месячный запас батареек и аккумуляторы и зарядка на солнечной энергии». Я ему – «а если сломаешь или потеряешь, свой навигатор то тогда как?». Он говорит – «а у меня запасной есть!». И достает из сумки второй точно такой же. Я потом долго смеялся. До сих пор как вспомню – так улыбнусь, столько тяжести с собой таскать лучше бы еще один спальник взял.
Павел задумался над правильностью мыслей своего попутчика, ведь здесь в тайге если ты не местный то и навигатор тебе не поможет, а если живешь здесь с детства, то он тебе и ни к чему. Действительно только цифры посмотреть, а вот его как раз эти самые цифры интересовали, главное чтобы они были не больше 50. Солнце потихонечку опускалось к лесу, воздух становился прохладнее и уже хотелось чего-нибудь пожевать и Павел хотел было спросить у Николая долго ли еще ехать, как послышался лай собаки, потом еще один, потом шум какого-то мотора и впереди между деревьев стали проглядываться дома и заблестели оконные стекла, отражая свет яркого весеннего солнца. Он взглянул на цифры на мониторе, навигатор показывал 45 километров. Это было напрямую от автобусной станции. «5 километров запаса я еще имею, это хорошо». Николай вытащил из-за пазухи телефон и с начал разговор с кем то. Потом убрал его обратно и сказал:
- Ну, всё поехали к Алексею, у него как раз никого в гостевом домике нет, там и остановишься, я ему, правда, не сказал что ты корреспондент, сказал, что ты просто путешественник. Там сам как-нибудь объяснишься кто ты да зачем.
Сани уже скрипели полозьями по улицам деревушки и сделав еще несколько поворотов остановились у небольшого бревенчатого дома который стоял на границе с лесом, можно было сказать что уже в лесу. Их вышел встречать среднего роста русый бородатый мужчина и пожав руку обоим приехавшим под дружный лай сидевших во дворе на привязи собак, жестом пригласил Павла пройти за собой. Николай ни сказав не слова на прощанье, пошевелил вожжами и кобылка лихо помчалась по дороге, наверное, к своим друзьям, как говорил Николай.
Алексей подвел Павла к маленькому домику, отдельно стоявшему во дворе, открыл дверь и пригласил Павла пройти внутрь:
- Вот располагайтесь. Если надо чего я у себя в доме вот тут есть телефон внутренней связи между этим, как мы его называем, гостевым домом и моим. Если надо я могу оставить вам номер сотового. Вы к нам в поселок надолго? Если не секрет, то с какими целями?
- Меня зовут Павел. Я начинающий журналист, это моё первое задание и выбор пал на вашу местность, я должен привести отсюда репортаж, такой чтобы читателям он был интересен. И я должен сделать его чем быстрее тем лучше для меня.
- А кто выбирал место для сбора информации, если не секрет?
- Вообще это случайный выбор, но если быть точным я кинул в крутящийся глобус пластилином и он попал в вашу автобусную станцию.
- Ха-ха! Ничего себе жребий. Всё в жизни повторяется. У меня было примерно так же 20 лет назад.
- Как «так же»? Пластилин и глобус?
- Нет. Карта и пулька с присоской из детского пистолета. Только крутился я, а не глобус. Зарядил пистолет, резко развернулся и выстрелил из пистолета в карту, висящую на стене отцовского кабинета и попал присоской именно в эту деревню. Она тогда еще так присосалась крепко что я ее кое-как отковырял. Не знал я что меня так же присосет к себе эта земля.
- А вы тоже были начинающим специалистом в какой-то области?
- Нет, я был простым парнем после армии не знающим чем бы себя занять. Учиться надоело, да и не знал я кем быть и каким быть. Денег у родителей хватало, можно было не работать и жить без нужды. Квартира была, машина была, не было смысла в жизни и целей тоже не было. Сначала бросил институт на 3 курсе, потом ушел в армию, тоже как-то не помогло, после армии проболтался полгода без цели. Отцу это не нравилось, он мне всё время говорил, чтобы я определился кто я и что я. И вот после очередной моей вечеринки с друзьями закончившейся бурным весельем с дракой и очередной аварией чьей-то машины из нашей весёлой компании у нас с ним состоялся серьёзный разговор. Он предложил мне уехать от них на время хотя бы на год и предложил на выбор либо он отправит меня к своим родителям на Дальний Восток, либо я сам выберу место, куда я уеду, либо пусть выбор за меня сделает пистолет. Я помню, как я удивился при слове «пистолет». Отец заулыбался и рассказал про идею с картой и пистолетом. Я согласился и так я оказался здесь.
- Жалеете?
- Как сказать? Когда-то думаю, что всё могло бы быть по-другому, будь я маленечко разумнее и покладистее. Но иногда я так рад, что уехал в своё время из города и от родителей и начал свою самостоятельную жизнь.
- Вы охотник?
- Да я живу в основном за счёт промысла пушного зверя. А вы уже думаете написать обо мне репортаж?
- Да нет. Я пока не знаю о чем писать. Мне сказали, что у вас тут есть проблемы с лесозаготовителями. Может быть об этом лучше написать. Вы поможете?
- Я могу вам рассказать что-нибудь, но попозже сейчас у меня еще есть дела, а вот после заката я к вам зайду, и мы поговорим, а вы пока располагайтесь. Как говорится, будьте как дома, но не забывайте что вы в гостях.
Вечером зазвонил в телефон внутренней связи.
- Не спите, - спросил Алексей.
- Нет.
- Тогда выходите на крыльцо, я вас сейчас встречу и провожу в дом посидим, поужинаем, поговорим. Если что то будете записывать, то возьмите с собой блокнот и ручку.
- Сейчас выходить?
- Да, я уже в дверях стою.
Ручки, тетрадки – прошлый век. Павел положил в карман диктофон и вышел за дверь.
Алексей уже шёл к нему по тротуару, собаки бегали вокруг него, ласково виляя хвостами и прыгая ласково и игриво повизгивали.
- Так-то они, конечно же, не кусаются и уже привыкли к приезжим людям, но собаки есть собаки. Хищники. Так что лучше я вас лично провожу до дома.
- Да я тоже к собакам отношусь осторожно. Даже к своим.
Они вошли в дом, это была бревенчатая изба. Не очень большая, но и не тесная. Внутри всё было так как и положено быть в благоустроенном жилище. Кухня, спальня, санузел. Алексей пригласил пройти на кухню, где уже был накрыт стол, и жестом указал на большой резной деревянный стул.
- Садитесь, чем богаты, как говорится. Будем ужинать, сейчас жена придет, разбавит нашу мужскую компанию.
Они сели напротив друг друга. Алексей спросил:
- Надумали о чём писать думаете?
- Пока не знаю еще. Буду собирать материал. Сейчас передо мной стоит задача – в кратчайший срок написать репортаж именно о вашей деревне, героев и историю я должен выбрать сам. От того как я справлюсь с этим заданием зависит моя дальнейшая карьера. Хотелось бы найти здесь что-нибудь сенсационное, но я думаю, что это будет очень сложно. Вы профессиональный охотник?
- Да, можно сказать и так. Охота это основной мой заработок. Раньше то мы добывали всякого зверя. Белку, горностая, куницу, соболя, росомаху. Даже бурундука. Были сезоны, когда был огромный спрос на норку и ондатру. Один год было полно зайца, и мы его ловили, как пушного зверя, шкурка была не дорогая, но был спрос. Сейчас только по заказу работаем таксидермистов или ученых. Пропала профессия наша, охотников промысловиков. Поэтому сложно сказать теперь промысловик я или скорняк. Мы теперь шкурки сами выделываем, сами обрабатываем. Спрос не большой, поэтому стараемся поднять качество сырья. Лишних дырок и кровоподтеков на тушке не делаем. Чтобы шкурка была качественная. Если видим что на участке следы мелкого или молодого зверя стараемся там ловушки не ставить. Если берем с ружья, то неподходящих по цвету не берем. Есть у меня еще временная работа сторожем в школе, в летний период. Еще кое-какие побочные заработки, но они можно сказать не в счёт. Мы с женой живем вдвоем, детей у нас нет. Поэтому много нам не надо. Там птитчку какую добудешь, уточку, рябчика. Там жерлицы на щуку поставишь, там закидушки на карася. Так вот и перебиваемся. У меня есть даже своя прибаутка: «Лес и огород кормят круглый год», вот так и живём. А вот как раз и моя супруга.
В комнату вошла женщина, она была очень красивая даже в домашнем наряде и без особого макияжа. Белая почти прозрачная кожа, темные брови, яркие ровные губы и синие большие глаза с огромными ресницами так подействовали на Павла что он на какое-то время оторопел и это сразу бросилось в глаза, как Алексею, так и его жене, от чего Павел смутился и щеки его покраснели. Своим смущенным видом вызвал улыбку у обоих супругов.
- Анжела,- представилась женщина улыбаясь.
- Павел, - ответил гость, вставая со стула.
- Что вы, что вы, сидите, чай не государыня какая, - в свою очередь застеснялась Анжела.
- Павел человек воспитанный, сразу видно не из наших охламонов, - вмешался в их диалог Алексей, - ну давайте ужинать за одно и поговорим.
- Я, Павел, приехал сюда 20 лет назад, как я сюда попал, я вам уже рассказал при встрече, примерно, так же как и вы. Отец-то у меня мужик хваткий. Он когда-то с Дальнего Востока приехал Москву покорять и покорил. Слыхал про алюминиевые фундаменты?
- Да. У нас под Тюменью все современные малоэтажные дома в деревнях на таких фундаментах стоят.
- Ну да, ну да. Сейчас это уже, наверное, воспринимается как нечто само собой разумеющееся, а он в свое время внедрял эту технологию в Подмосковье. Сначала они их делали сборные из блоков. Там специальные блоки отливали на заводе и потом на месте с помощью алюминиевых же шкантов и шплинтов скрепляли в одно целое. Получалось и дешевле чем из бетона и арматуру возить не надо и по весу намного легче. А потом вообще придумали технологию как алюминий на месте плавить да заливать его в опалубку. И пластиковые фундаменты тоже он придумал первый делать, но они оказались мене практичны, чем алюминиевые. Так вот этим и занималась его фирма. А я вот как-то не нашел себя в строительном бизнесе. Хотя этот дом я сам срубил и тоже кстати на батином алюминиевом фундаменте стоит. Да, давно, я сюда приехал. Устроился я на работу в местный лесхоз лесником и собирателем живицы. И однажды в первый же год, в лесу познакомился с одним местным стариком который когда-то занимался охотой. А сейчас просто болтался по лесу от безделья ловил рыбу на удочку и постреливал птичек из старенького дробовичка. Вот он то и обучил меня промыслу пушного зверя, да показал, как делать ловушки на разных зверей, научил, как жить в тайге и как заработать. А потом к нам пришли лесозаготовители и у нас с ними начались конфликты, потому что они валили лес на тех участках, где я охотился. А учитель мой несколько раз к ним ходил и иногда в подпитии грозил вообще их сжечь и вот после одного такого посещения бригады лесозаготовителей он пропал. Ох, я тогда чуть делов со злости не наворотил. Поехал к ним, слово за слово, давай хватать друг друга за грудки, потом драка началась, их хоть и больше было, но они за оружие первыми схватились, я тоже карабин вытащил. Ладно, у них там женщина повариха жила с дочкой жила, выскочила из вагончика, ребенка на руках держит, орёт во всю глотку: «Что ж вы делаете мужики!? Ведь поубиваете же друг друга ни за что! Успокойтесь ради детишек, которые вас дома ждут! Успокойтесь, прошу вас! Умоляю!» вроде бы дошло до кого-то из них ружья поопускали стволами в землю говорят мне: «Мы в спину стрелять не будем, уезжай». Я на своём стою: «Где, говорю, дед? Куда вы его дели? Говорите, а то не уйду!». Они в ответ своё твердят: «Был он у нас, но мы его пальцем не трогали хоть он и грозился нас всех спалить вместе с тракторами, ну мы с ним выпили он подобрел еще и мясом нас угостил сушенным и ушел дальше. Так что зря ты на нас бузишь. Не трогали мы его». Я уже остыл, голову включил, карабин убрал, но виду не подаю, говорю им: «Ну смотрите, если что узнаю про вас несдобровать вам тут всем!». И уехал. Это фраза про сушеное мясо была как пароль, как волшебное слово. Старик, когда пил, а надо сказать что пил он очень редко и то только когда его угощали, сам он никогда не покупал и всегда говорил что ему на эту дрянь денег очень жалко, тем более что их и так нет, всегда закусывал сушеным мясом, которое носил с собой в рюкзаке. А рюкзак этот был у него на спине постоянно и летом и зимой. Иногда было ощущение, что он с ним родился, такой старый был этот рюкзак. У него в нем всегда были спички, соль, чистая одежда и сушеное мясо. Ну, иногда еще что-нибудь туда клал, если надо было взять с собой. Так вот по этому рюкзаку я его и нашёл. Еду я как то весной по лесу, как раз по тем местам, где осенью лесозаготовители проходили, уже наст был, смотрю, из-под наста кусок ткани торчит и показался он мне очень знакомым я уже проехал мимо, а потом меня аж на месте крутануло! Это ж рюкзак старика! Я обратно, подъезжаю, лопату со снегохода снимаю, давай копать рядом чтобы не повредить ткань. И точно! Появилась его куртка суконная, его сапоги зимние. Выкопал я его осмотрел, ни одной травмы не увидел. Лицо спокойное. Только правая рука за пазухой к груди ладонью прижата. Видно сердце. Оставил я его на этом месте, накрыл брезентом и поехал за участковым. После эксперты сказали, что у него был сердечный приступ. Смерть не насильственная, следов отравления нет. Но я после этого всех лесозаготовителей заочно недолюбливаю. Зачем было старика поить, да еще и одного отпускать пешком в лес.
Так за рассказами и беседой прошло несколько часов. Говорил в основном Алексей, Павел слушал, Анжела иногда спрашивала, не хотят ли мужчины еще чаю или чего другого из еды. И когда часы уже пробили полночь она встала из-за стола и сказала:
- Ну, вы можете хоть до утра сидеть, а я уже устала, пойду отдыхать.
Только сейчас Павел обратил внимание как за вечер поблекли ее глаза, кожа на лице приняла какой-то зеленоватый оттенок, губы поблекли и в руках был заметен легкий тремор. Было видно, что ей нездоровится.
Алексей поднялся вслед за женой и сказал:
- Ты посиди минут пятнадцать - двадцать в одиночестве, а я пойду жену провожу до кровати. И ушел, поддерживая ее аккуратно за талию сзади двумя руками.
Через некоторое время он вернулся и посмотрев на часы спросил:
- Как ты? Ни куда не торопишься? Не устал? Спать не хочешь?
- Я с дороги поспал пару часиков, поэтому чувствую себя бодрячком. Могу еще пару часиков посидеть поболтать.
- Ну, тогда еще чаю или кофе?
- Да еще кружечку кофе со сливками можно выпить. А что супруга ваша чем-то больна? Или просто простуда.
- Длинная это история Павел. Вот ты хотел сенсацию я тебе ее сейчас расскажу. Сейчас уже можно даже об этом и написать. Уже всё равно ни чего не исправишь, - при этом он как то грустно опустил голову и замолк почти на минуту, потом поднял глаза и продолжил - слушай.
Когда я еще первые года занимался охотой начал я с того что решил обойти свободные от чужих притязаний участки тайги чтобы в дальнейшем поставить там свои ловушки построить избушки да дороги прорубить. Осень тогда стояла такая, что прямо в спину толкала, отправляя в дальние походы. Сухо, слегка прохладно, ни дождя, ни снега. Я пошел на запад поближе к горам. Учитель мой говорил, чтобы я там был поосторожнее, потому что про те места ходили не очень хорошие слухи, особенно последнее время, то туристы там пропадают, то какие-то огни мерещатся, то звуки странные слышаться. Но я парень то не из робких думаю, пойду сам посмотрю, узнаю. Пять дней шел. Пришел в конец маршрута к дальним озерам. Ничего странного по пути не видел, ни каких звуков не слышал. И решил, что переночую ночь у этих озер да обратно пойду. Вышел на берег одно из озер костра разводить не стал, согрел чай в своем походном самоварчике на сухом горючем, раскатал спальник и спать лёг. Просыпаюсь от того что смеется кто-то. Я думаю «Туристы-альпинисты, забрались в такую даль, чтобы ночью поржать». А сам слышу, что смех идет со стороны воды. «На лодке что ли катаются? Не лень им было ее с собой тащить?». А луна светит такая, что узоры на ладонях видно. Смотрю на озеро - никого. Только волны мелкой рябью от берега идут. «Неужели на берегу сидят?». Не выдержал, пошёл смотреть. Тихонечко встал и иду аккуратно. Смотрю, купаются в воде трое. «Во дела! Ночью осенью, вода то ведь ледяная уже!». Сам к ним не подхожу со стороны наблюдаю. Вижу что все купальщицы, мужиков нет. Да и смех у всех девичий. И тут одна нырнула, а хвост то рыбий. Русалки! Ну думаю чудится мне, может акваланги специальные, вторая нырнула тоже хвост. А третья на берег выползла, собирает что-то, то ли ягоды, то ли траву какую. Подружки то нырнули и пропали, а эта всё дальше и дальше от воды отползает я подкрался к ней хвать ее за голову рот рукой зажал, чтоб не кричала и на ухо шепчу: «Только не ори! Я тебя отпущу, только не ори, пожалуйста!». А сам думаю, а вдруг она по русский-то не понимает. И спрашиваю ее: «Понимаешь меня? Если понимаешь, то кивни головой». Чувствуя, кивает вперед. «Орать не будешь?». Головой из стороны в сторону машет коротко так, на сколько мои руки позволяют. Я аккуратно ладонь от ее рта убрал, молчит. Я ее к себе лицом повернул
- Кто ты?
- Анжела, – голос тихий, глазищами хлопает от страха.
- Русалка, что ли?
- Ну, почти, не настоящая, испытатель я.
- Так это у тебя костюм?
- Нет, это хвост такой.
- А откуда он у тебя? Пришили?
- Нет, сам вырос, эксперимент такой.
- Ух ты! И много вас таких испытателей?
- Здесь десять девчонок, но где-то еще есть одна лаборатория, я не знаю.
- А кто над вами экспериментирует?
- Нам говорят, что какой-то секретный институт. А кто на самом деле мы не знаем. Отпусти меня, пожалуйста, мне холодно на суше и меня сейчас искать начнут.
- Да конечно, конечно, плыви, тебе помочь добраться до воды.
- Нет, я сама доползу.
- Мне не нравится, как ты ползаешь, я тебя донесу.
Она собрала в поясную сумочку какие-то ягоды, и я поднял ее на руки, я уже всё равно был мокрый от ее волос, пока держал ее за голову, когда поймал. Она не сопротивлялась. Я донес ее до воды и аккуратно опустил. Она нырнула и пропала, я подумал, что больше не увижу ее, как вдруг она вынырнула, прямо передо мной ровно на том же месте где скрылась и сказала:
- Ты, пожалуйста, ни кому не говори, что видел меня и тем более разговаривал, а то мне достанется сильно, да и тебе может, не поздоровится.
- А ты приплываешь сюда еще раз?
- Хорошо, - захлопала своими длинными ресницами Анжела, - завтра в это же время. Только если я буду не одна, ты подожди не выходи, все уплывут, а я останусь. А как тебя зовут?
- Алексей. Я буду ждать тебя завтра здесь же.
- Только ты уйди утром отсюда подальше и огня не разводи, у нас тут охрана мощная, не знаю даже, как они тебя сейчас прохлопали. До завтра.
- До завтра Анжела.
И я пошел спать. Я конечно не спал всю ночь и только под утро закимарил, а когда проснулся, подумал не сон ли это. Но увидев на рукаве длинный волос, понял, что не сон и быстро скатав спальник, собрал рюкзак и быстрыми шагами ушел от этого озера километров на пять.
Только там я осмелился развести небольшой огонь из сухих веток, чтобы не было дыма, приготовить себе рыбу, которую поймал на соседнем озере сделать запасы на вечер, чтобы не разводить костры в темноте. И с нетерпением ждал вечера, вернее ночи. Чтобы не шарахаться в темноте я выдвинулся к заветному месту за час до заката, двигаться было неудобно заходящее солнце било красным светом по глазам. Но подогревало желание увидеть Анжелу еще раз и я шёл вперед. К озеру я подошел, когда солнце уже село за горы и стал ждать ночи. Выбрал себе елку погуще, залез под ее нижние ветки и притих. Как только луна вошла в свою силу и осветило всё вокруг молочным светом опять послышались плески воды и девичий смех. Я ждал, выждав, когда смех стих я выбрался из своего укрытия и подошел к берегу в том месте, где вчера расстался с Анжелой. Никого не было. Ни на воде, ни на берегу. Я присел у края озера и тут из воды появилась голова! Я аж подпрыгнул от неожиданности.
- Ага, испугался! А как ты меня вчера напугал! А! – она тихонько засмеялась, - А я думала не придёшь. Хотела уплыть на базу.
- Я весь день только и ждал ночи, чтобы тебя увидеть еще раз! – ответил я. Вылезь, поболтаем.
- Нет, я не буду вылезать из воды, пройди метров 25 по берегу направо там есть дерево, оно почти свалилась в озеро, но ствол висит над водой, под ним глубоко, ты будешь на дереве сидеть, а я рядом в воде. Там и поговорим.
Так мы провели несколько чудных ночей. Анжела рассказала мне, что когда-то она была простой девчонкой из маленького городка в средней полосе России и когда закончила медицинский институт ей предложили работать в закрытой лаборатории. Там после нескольких бесед с учеными и врачами она согласилась участвовать в научном эксперименте. Цель которого была в выведении нового человека. Так после курса специальных инъекций и каких-то облучений у нее вырос хвост как у дельфина. Она обрела способность задерживать дыхание на десять минут не чувствовать температуру воды. Еще множество других навыков необходимым для жизни в воде. Было еще несколько девушек над которыми эксперимент прошёл удачно, но не было ни одного парня с кем бы этот опыт удался. Все погибали. Потом русалок вывезли на это озеро, где была оборудована лаборатория здесь они и живут уже второй год. Я рассказывал ей о своей жизни, бестолковой и бесшабашной. Но надо было идти домой, потому что меня могли начать искать, да и припасы кончались. Уходить, конечно, не хотелось, никак. Я чувствовал что влюбился, и это чувство не давало мне уйти с этого берега. Мы договорились, что дней через 15 я приду обратно (вода в озере была соленая) и даже если будут заморозки она не сразу замерзнет.
Через полмесяца я пришел на то же место, Анжела ждала меня там, а когда на следующую ночь я пришел к месту встречи меня окружили люди в масках и с оружием. И предложили не сопротивляться. Я подчинился. Меня отвезли на катере на другой берег озера, где была лаборатория. Она была похожа на какой-то секретный объект больше чем на медицинское учреждение. Всё замаскировано в скале. Даже вход просто так не найдешь. Отвели в какой-то кабинет, где за столом сидел маленький, но взрослый мужчина в очках. Рядом со столом стоял ряд кресел и в них сидели несколько человек в белых халатах.
Мужчина без всяких приветствий скрипучим голосом спросил:
- Ну и что вы намерены делать, молодой человек?
- Пока не знаю как, но я хотел бы забрать Анжелу с собой.
- Так я и думал. Любовь! Ну что будем делать ученые мужи? Отпустить его просто так нельзя, он сейчас таких дров наломать может. И держать его здесь тоже нельзя, зачем он нам? Надо что-то думать. Ну ладно молодой человек, вас сейчас отведут в комнату для гостей, покормят, напоят и вы сможете отдохнуть и телевизор посмотреть, только вот ни интернета, ни телефона, ни какой-то другой связи у вас не будет. А мы пока тут посидим, подумаем.
Меня отвели в отдельную комнату, где я провел целые сутки без выхода. Комната была похожа на благоустроенную камеру тюрьмы, ручки на двери изнутри не было, окон тоже. Через сутки меня привели в тот же кабинет где сидели те же самые люди. Было полное ощущение, что они даже не вставали со свих мест. И опять со мной говорил тот же человек в очках.
- Мы тут посовещались и решили разрешить вам встречаться с вашей возлюбленной. И если вы захотите вы ее сможете даже домой забрать. Только сначала нам надо будет привести ее обратно в человеческий вид. А у вас дом есть или квартира?
- Нет пока, но я уже лес навалил, собираюсь строить в эту зиму.
- Это хорошо. Мы вам даже, наверное, поможем в этом деле.
- Я сам смогу.
- Конечно, сами сможете, но с нашей помощью будет чуть-чуть быстрее. А нам надо чтобы весной у вас был свой дом, чтобы Анжела могла жить в теплом и благоустроенном жилье. И еще вам нужно будет построить во дворе дома отдельное здание, так называемый гостевой дом. Чтобы наши врачи и специалисты могли к вам приезжать для помощи Анжеле. Конечно, они будут под видом туристов или кого-то еще появляется у вас в гостях. Но это просто необходимо для нее.
В общем, так всё и сделали. Помогли построить дом. Помогли в нем поселиться, а весной после серии обратных экспериментов, в результате которых Анжеле вернули ноги, ее разрешили забрать с их базы и я ее перевез к себе. Теперь мы могли жить вместе. Радостные были, счастливые. Только вот все эти опыты не прошли для нее бесследно. Ей приходилось по два раза в сутки принимать ванну со специальным раствором. Принимать таблетки, лекарства. К нам постоянно приезжали врачи под видом туристов и рыбаков-охотников. Они исследовали и обследовали Анжелу. Назначали препараты. Но мы умудрялись с ней и на море ездить и полстраны объехать, правда надолго уезжать нам не разрешали, но мы всё равно раза два за год умудрялись выбраться куда-либо.
А недавно к нам приехал тот самый главный ученый, который когда-то разговаривал со мной в бункере на базе. Я когда увидел его, сразу всё понял и вместо «здравствуйте» спросил:
- Что? Всё? Прощаться приехали со своей красавицей?
- Нет. Что ты? Просто приехал посмотреть как она, я же не видел ее столько лет.
При этом он старался не смотреть мне в глаза, и я понял, что он не всё говорит. Они поговорили с Анжелой, и я опять спросил его:
- Ну и что скажете?
- Нормально всё. Так как и ожидалось.
- А другие девчонки как?
- Ты же знаешь, что эксперимент тайный, и я не могу тебе всего рассказывать.
Потом он помолчал и добавил:
- А с другой стороны, почему не могу? Ты же такой же участник нашего эксперимента. Столько лет хранил тайну. Столько нам помог. Почему нет? Всего конечно не расскажу, да и сам-то я всего не знаю. Опыты над людьми заказали миллиардеры. Тогда все бредили новым Великим потом и концом Света. Вот мне и некоторым другим ученым медикам предложили поучаствовать в таком проекте по созданию людей-амфибий. Все организационные и финансовые вопросы они брали на себя, а ученым только оставалось работать по своей специальности. Мы согласились. Людей для участия подбирали только на добровольной основе, старались брать из детдомовских и других которых ни кто сильно искать не будет. Над мужчинами эти эксперименты не удавались, а вот из женщин получились русалки. А с тобой и Анжелой вообще интересно получилось, мы хотели тебя оставить у нас работать, охранником или еще кем, но потом решили, что это будет разлагать дисциплину. Заставить тебя молчать было невозможно, это все сразу поняли. Анжелу у нас все любили и видно было, как она по тебе сохнет и изводится вся. Кстати, мы по ее поведению поняли, что у нее появился мужчина. И через нее тебя и вычислили. И тут в голову мне пришла такая мысль! Я предложил нашим заказчиками и спонсорам следующее: «Вот мы делаем русалок, но ведь потоп когда-нибудь кончиться и надо будет обратно ноги отращивать, чтобы ходить по Земле. Так почему бы нам не воспользоваться моментом и не сделать из русалки Анжелы, обратно Анжелу-женщину?» Они согласились, вот так ты и стал участником этого эксперимента. Теперь эксперимент закончился. Спонсоров эта тема больше не интересует. Они теперь бредят суперковчегами. И хотят пережить потоп (при этих словах он улыбнулся) не проходя ни через какую трансформацию.
- А долго нам еще?
- Нет, - он закрыл рот и громко глубоко вдохнул через нос, задержал воздух и так же долго и громко через нос выдохнул, - не долго. Всё зависит от многих факторов. Но не долго. Ты же сам хотел этого и она тоже хотела. А с другой стороны – вы были счастливы друг с другом. Это мой друг самое главное. Мне 70 лет. Я всю жизнь провел в лабораториях, в экспериментах, белых халатах. Я жизни не видел. Я смотрел на других и завидовал, что они есть друг у друга, - он замолчал, потом добавил, - не грусти раньше времени. Все мы смертны. Я чуть раньше, ты чуть позже. Постарайся не потратить оставшееся ей время на грусть и пустые вздохи о том, что могло бы быть да не случилось. Она ведь еще до эксперимента была не очень-то здорова. Так что кто знает, что бы было, если бы всего этого не было.
Старик развернулся и бойкой походкой пошел к ожидавшей его за воротами машине. Не оглядываясь и не прощаясь. Только когда на повороте машина повернулась ко мне боком, мне показалось что он махнул прощально рукой, а может просто махнул рукой.
Алексей закончил рассказ. Павел сидел внимательно глядя на него и не знал верить всему, что он говорит или нет. Может ли всё это быть правдой? Или просто выдумки и фантазии. Через несколько минут Алексей продолжил говорить.
- Теперь уже ни чего не исправишь. Если бы она осталась русалкой то может быть прожила бы долгую жизнь, может быть, была бы счастлива. Хотя она говорит, что я и есть ее счастье. Она была больна еще до эксперимента и детей бы у нее все равно не было. Но это ведь ей ее ученые сказали, кто знает, как бы все было бы на самом деле. Вот тебе парень и сенсация, вот и репортаж. Сейчас уже можно об этом писать, лаборатории уничтожили, озера осушили, они ведь были искусственные, русалок вывезли в теплые моря. Я сам был там не так давно. Нет даже следов. Всё почистили и убрали. Вот так то.
На следующий день проснулись они поздно. Беседа их ушла далеко за полночь и спать они легли уже под утро. Алексей завел снегоход и прокатил Павла по окрестным лесам, показал ему ближайшие ловушки на зверя. Рассказал об их устройстве и предназначении. Показал следы разных зверей, которые остались на северных еще не тронутых весенним теплом склонах холмов и оврагов. Рассказал как их распознавать и различать. День прошел в поездках и разговорах, но к вчерашнему рассказу, про эксперименты над русалками, Алексей не возвращался, а Павел не подталкивал. Вечером, когда они подъехали к дому кто-то позвонил, Алексей ответил на вызов и после нескольких слов повернулся лицом к Павлу и спросил:
- Николай едет ночью на станцию, ты поедешь?
- Не знаю, можно так-то и поехать уже,- неуверенно ответил Павел.
- Отвечай точно: «да»; «нет», «надо подумать».
- Так-то «да», но надо подумать.
В трубке раздался смех, Николай услышал их разговор и громко сказал:
- Думай до заката, потом позвонишь мне, после заката я телефон выключу, - и в трубке послышались короткие гудки.
Павел спросил:
- А чего это он ночью на станцию едет?
- Он сказал, что утренний автобус в город провожает. Документы, наверное, срочные отправить надо. Он часто так делает. С нарочным то быстрее. Если человек надежный, то он и до адресата сам доставит быстрее любой почты.
- А как ночью в темноте на лошади ехать?
- О, у него там такой прожектор на дуге висит! Встречные машины шарахаются с дороги, думают что паровоз на встречу идет. Да не темно уже, апрель ведь, ночи короткие в 5 часов уже светло, в 6 солнце встает. Поедешь?
- Да. Поеду. Материал я набрал. Фотографии кучу наснимал. Примерные наброски статьи в голове уже есть. По дороге записки сделаю. В Тюмени статью добью. Так что читайте про себя в ближайших выпусках.
- Хорошо. Сейчас я Николаю сообщение отправлю, что ты поедешь,- ответил Алексей и склонился над телефоном. Через минуту телефон запищал и он прочитал: «Пусть готовится, в 3 часа ночи за ним заеду».
- Так что пойдем, поужинаем и пойдешь спать. А то не выспишься в дорогу, тяжело будет. Так хоть пару часиков вздремнешь, уже легче ехать будет.
И этой же ночью Павел уехал, впопыхах и суете даже номера телефонов не взял, чтобы позвонить. Он хотел было написать письмо, но ведь он не то, что адреса не спросил, он даже фамилии не знал, ни у Алексея, ни у его товарища Николая.
Постскриптум.
В этом году волею судьбы Павел опять попал на эту автобусную станцию, только уже на своем транспорте. И со станции специально свернул на ту самую дорогу, по которой когда-то давно весной ехал в конных санях. Дорога с той его первой поездки почти не изменилась, только в одном месте появился бревенчатый мостик. На своем внедорожнике он быстро доехал до знакомой деревни и по памяти свернул к дому Алексея. От предвкушения встречи сердце защемило еще на повороте, но дома, почему-то видно не было. Машина подкатила к тому месту, где он должен был стоять и глазам открылась малоприятная картина. Из зеленой травы торчал оплавленный алюминиевый фундамент, то тут, то там торчали обгорелые столбы изгороди. Ни избы, ни гостевого домика не было. Нехорошо как-то стало на душе, грустно..
- Ты что, турист? – раздался осипший голос где-то позади.
Павел повернулся и увидел перед собой двоих пьяных не очень молодых людей. В руках одного была бутылка пива и кружка. Другой был со стаканом и початой пол-литровой бутылкой водки.
- Нет, я был знаком с хозяевами. Лет пять назад приезжал к ним в гости. А что здесь случилось?
- Ё! А что, не видишь что ли? Сгорел дом. Всё сгорело.
- А хозяева где?
- Ё! Ты же говоришь что знакомый их, а что тогда спрашиваешь «где»?
- Я после той поездки больше к ним не приезжал. И не звонил.
- Я ж говорю «турист», - сказал собеседник и, икнув, добавил, - нету их. Анжела умерла уже давно, а Лёха после ее смерти ушел в лес и больше его никто не видел. А потом и дом сгорел.
- Сам сгорел?
- Может и сам.. а может и нет. Пить будешь? Давай за Леху. Отличный был мужик. И за Анжелку красавицу.
- Нет, я за рулем.
- Ну как хочешь, а мы выпьем.
- А что следствия не было?
- Ё! Какое следствие? Чего расследовать? Сгорело всё.. – бормотал собеседник, переворачивая в рот рюмку и наливая вторую своему спутнику который за это время не произнес ни слова, - Анжелка-то ведь болела сильно и многие шептались, что вдруг это заразно. Вот может, кто и поджег. А может Леха сам вернулся и спалил все, чтобы ни кому не досталось. А может и нет, теперь то какая разница. Нету их, ни кого и ни чего от них не осталось. Анжелку даже хоронить здесь не стали, увезли куда-то в город на вскрытие и обратно не привезли. Леха там ее где-то и похоронил. Да. Грустная история. Надо еще выпить. Ты будешь?
- Нет, я ж говорю за рулем я..
- Ну и ладно. Мы тогда пойдем дальше пить, мы то не за рулем.
И они двинулись дальше по улице, один всё болтал и бормотал, а второй шел молча. Павел постоял еще немного около пепелища, потом сел в машину и уехал из этой деревни. Всю дорогу он вспоминал последний разговор с Алексеем, который был за ужином перед отъездом Павла на станцию:
- Знаешь не надо тебе ломать то, что уже получилось, не надо тебе рваться в Москву. Живи пока так как сложилось, а там видно будет. Я вот иногда думаю, зачем уехал от отца, зачем Анжелу вытащил из этого эксперимента. Могло бы ведь все по-другому быть. Этот главный ученый предлагал мне при первой встрече остаться работать у них охранником. Не дергать Анжелу с базы. Я же со своей горячностью: « Нет! Я все равно ее у вас заберу!». Вот и забрал. И ей жизнь дололмал и свою не устроил. Сам, сам… вот сам теперь и расхлёбываю, то, что заварил.
- Но ведь вы говорили, что ваш отец бросил всё и уехал покорять Москву..
- Он сначала у себя на родине всего добился, а уж потом со своими идеями и разработками поехал Москву покорять, а не с голыми ногами пошёл по миру.
Павел не стал писать о русалках и рассказе Алексея. Он написал другую его историю. Про деда и лесозаготовителей. Про то, как пропала целая профессия – охотник-промысловик. Рассказ получился резонансный и вызвал отклик у читающей публики. Павла приняли на работу в «Мир сегодня», а потом и еще в одно издательство, потом еще в одно. Он стал знаменитым в своих краях журналистом. И в Москву на работу больше не рвался. Хотя уже можно было и туда попробовать, но он всё время вспоминал свой первый репортаж, свою первую поездку и эту странную и загадочную историю про русалку Анжелу, про охотника Алексея. Про их счастливую и в то же время какую-то грустную семейную пару. Ведь даже если вначале тебе кажется что все пошло не так, то со временем все вдруг встает на свои места. Главное чтобы ты нашел своё место. То, которое действительно твоё, то которое ты занимаешь по уму и по праву. Тогда и работается легко и живется без особых проблем. И ломать каждый раз ничего не надо, чтобы потом отстраивать всё сызнова.