Мои первые книги

  Была у нас этажерка, а на ней книги, большей частью учебники сестёр. Помню я их « штудировала»: рассматривая картинки, я ставила оценки - Ивану Сусанину пятёрка, полякам двойка. У меня был один карандаш – лилового цвета, коротая дни  на подоконниках, рассматривая фотографии, я подрисовывала кому серьги, кому двойки или пятёрки, постигая грамоту. Зима, холодно, старшие сидят у буржуйки, дверца открыта и тепло и светло от яростно горящей шелухи, читают, я лежу на кровати, смотрю на причудливые тени на стене, отбрасываемые огнём из открытой дверцы и слушаю.  Странные имена - Мартин Иден, Руфь, особенно Руфь мне не понравилась своим бессердечием. Откуда мне тогда было знать этих героев. Только в 10-ом классе в читальном зале городской библиотеки я прочитала роман Джека Лондона «Мартин Иден». В этом же зале со школьной подругой  Хабибой  прочитали повесть «Золотая медаль» и мечтали, мечтали… В   «домашней»   библиотеке были и ноты: большие такие листы , на фоне бледно зелёных цветов которых были разбросаны какие то значки. Слова, написанные  между строк говорили о том, что декабрь кажется маем, и в снегу я вижу цветы . Красиво.…  Много лет спустя я узнала, что это были мелодии из серенады Солнечной долины. За учёбу в музыкальной школе, впрочем, как и в средней школе, после седьмого класса, надо было платить. Поэтому мечтать о музыкальном образовании не приходилось по причине отсутствия денег и музыкального  инструмента. Нотной грамоты  я конечно не знала, край подоконника мне представлялся пианино, на котором пальцами я выстукивала  какие  то мелодии  и мечтала… Всё таки в доме был «инструмент» - граммофон!  Было и несколько пластинок: любимая мамина «Наш уголок», романс « Любили ль ли вы», вальс… Шопена, под который сёстры меня учили вальсировать. Ох и любила же я танцевать!  Этому инструменту я вскоре сломала голову: перекрутила пружину. Огорчение было большим, но не безнадёжным: оставалась труба красного цвета, через которую я пела, переговаривалась через стенку с соседним мальчиком Славиком , он относился ко мне лучше других детей и даже катал меня на велосипеде. Старшие сёстры не  доучились в институте, Ленинград вскружил им голову, ну а как же - землячество, танцы в Мраморном дворце. Тамара вышла замуж за лейтенанта внутренних войск, получившим направление в Литву на борьбу с «лесными братьями» ,  там у неё родилось двое детей, там и осталась она до конца своих дней. Неля вернулась домой, прервав учёбу из-за болезни. Это было большим огорчением для мамы. Тем не менее, обе сестры получили впоследствии высшее образование: Тамара окончила  Вильнюсский  университет  юридический факультет, а Неля -  физико-математический факультет  Ферганского  пединститута. Ну а как же книги? Так вот, подруга моих сестёр, Светлана Кулинич прислала мне из Ленинграда четыре книжки: «Малышок», «Четвёртая высота», сказки «Жар птица», «Воспитание чувств». Это было целое состояние для  ученицы 3-го класса, я зачитывалась, не всё понимая в судьбе Гули Королёвой. Помню как пыталась приобщить к чтению соседскую девчонку – Нину Звереву, мы учились в одном классе, но тщетно. Разные семьи, разные вкусы. Как то знакомая библиотекарь дала маме книгу «Три мушкетёра» на два дня и,  склонившись над столом при керосиновой лампе, мы зачитывались этим романом. Вскоре в доме появляется ещё одна книга, разобранная по листочку, «Лилия. часть 2,Рекенштейны» и с каким апломбом пятиклассница пересказывала этот роман не только подружкам, но и учителю русского языка Клавдии Ивановне Бабакиной. И ведь слушали. Говорят, у меня была хорошая речь, наверное, от мамы и от книг. Свою библиотеку я начала собирать со студенческих лет. Большую часть я с помощью мужа моей старшей дочери перевезла на историческую родину. Со временем я поняла, что слишком много книг обременяет быт, тщательно пересмотрев библиотеку, я шесть мешков с книгами отдала в библиотеку дарственных книг, а они даже фамилию не спросили. Делай добро, не ожидая благодарности. И так всю жизнь.