Пасхальная ночь в Лавре

         

Холодная Пасхальная ночь. На часах без четверти час, последнее метро отправляется в десять минут второго. Темно и тихо, редкие прохожие навстречу, а мы со старшей дочерью, спешим в Лавру на богослужение праздника всех праздников. Сна ни в одном глазу, приятно оттягивает руку тяжелая корзина с двумя пасхальными хлебами, колбаской, телятиной, которую накануне приготовила жена и неизменными разноцветными крашенками ( желтые, красные, синие, зеленые). Пасочки испекла сестра жены, талантливый пекарь кондитер, выпускающий выпечку под брендом One cake bakery. И выпечка надо сказать на уровне, на высоком уровне, занимается человек своим любимым делом, что тут сказать. Спасибо за эти вкусности.

Практически пустой перрон метро и никого в вагоне, кроме еще одного молодого человека с корзиной, так же едущего в Лавру и пожилого музыканта с гитарой. Ночью, оказывается поезда метро ездят быстрее чем днем, с быстрым ускорением лязгом и свистом, уносятся вагоны, спешим на эскалатор Арсенальной. На подъемнике  всего трое не считая Катюшку, три корзинки и все трое в Лавру. Удивительно, огромный эскалатор а всего три корзины. На противоположной стороне едут вниз на последнее метро люди, усталые, спешащие домой. Многие просто сидят на ступеньках.

Бодрящая свежесть холодного ночного воздуха встречает наверху, и здесь не так уж и много прохожих, но дорога оживлена, вот мимо проносится кортеж из пяти машин представительского класса, тоже едут святить пасху. Не спеша идем по Январского Восстания, проходим мимо дома Катюшкиного деда Игоря, который с каждым годом все дальше и дальше отдаляется от нас. Слишком уж богатый дед, с квартирой на улице по которой сейчас идем, огромным особняком за городом, разве же ему до нас, да и не так уж и нужно внимание с пьедестала. Но не будем омрачаться хмурыми размышлениями. Идем Катюшка святить Пасху.

Перейдя площадь через подземный переход в котором как будто застыла жизнь, пустые стульчики кафе, стойка бара и маленькие отделы магазинчики со всякой мелкой всячиной, от статуэток до глянцевых красивых журналов и дорогих женских клатчей. Впереди парк Славы, высокой стелой возвышается памятник Героям ВОВ. Аллея подсвечена фонарями, декоративные кусты аккуратно острижены. Приглушенные тени вокруг и ни души, идем через парк укутанный желтым светом. Как же здесь на самом деле красиво.

Спустя минуту открывается панорама всего левого берега, и Катя в восторге смотрит, со склона вниз на Днепр, освещенный мост метро, прямую нитку Броварского шоссе, и множество самых разных огней впереди. На дебаркадер Баккара пришвартованный к берегу и отдающий блики огней на воду, на медленно движущиеся машины внизу. Здесь действительно открывается прекрасный вид на весь левый берег.

Потеряв несколько минут, проходим мимо интересного памятного сооружения в ярких огнях, явно христианского значения, из новых - это памятник жертвам Холокоста, я так и не отыскал мемориальной таблички, выходим из парка на улицу и подходим к Лавре. Быстрыми живыми потоками отовсюду сюда стремятся попасть люди. Весь Печерск, каждый имеющий такую возможность православный человек, старается посвятить свою Пасху именно в Лавре.

Вокруг много полиции, вневедомственной охраны и нищих, каждые десять метров просят милостыню по обоим сторонам мостовой. Крестимся и входим во двор Лавры и сразу же попадаем в пространство торжественности. Двор ярко освещен собственным освещением, а перед Трапезной и Успенским собором прожекторный свет. Но больше всего поражает красота усыпанных белым нежным цветом деревьев растущих по левой кромке, и особого настроения всех пребывающих здесь. Море людей, небывалое оживление. На часах начало второго, служба началась в 23:30. Величественность звонницы и соборов с златоверхими куполами поражает воображение. Но несмотря на все это здесь в любой праздник, и даже праздников праздник, стоит особая благоговейная тишина. Как и в любом святом месте, негласная тишина.

В Трапезную, храм в котором служит сам Онуфрий, уже не попасть, люди заполнили все ступеньки перед входом лишь бы краем глаза увидеть Пасхальное Богослужение. Перед храмом тоже небывалое скопление людей, служение идет и во дворе. Мы с Катей направляемся в Успенский собор в надежде таки попасть внутрь. Здесь такая возможность есть, внутри людей много но можно еще пройти. Из малого покоя пробираемся в правый главный. Катя вышла вперед и заняла место в левой части перед самым алтарем, я же так и остался стоять на входе под сводом. Не считая того, что постоянно кто-то выходит или наоборот протискивается вперед, место удачное.

То, что открывается взору и слуху на Пасхальном Богослужении происходит раз в год. Нет такого богатства слов, которыми можно было бы описать красоту иконостаса Успенского собора. Нельзя найти слов в описании атмосферы в которой находишься. Глаза видят, а слух внимает. Церковное пение в преобладании совершенных мужских голосов на грузинский манер, может быть Валаамское, здесь уж не знаток, поразило и взволновало до глубины души. Необычайно приятный женский голос произносил часто слово на чисто русском языке с особым шипящим придыханием. Христос Воскрес!!! Воистину Воскрес повторяла паства и кричала Катя в свои девять как мне казалось громче всех. Красота проведения Пасхальной Литургии проникала в меня, а от маловерия своего пораженный, смотрел вверх на покрытые золотом церковные люстры - паникадило, как медленно они вращаются и это казалось невозможным. Запах ладана и церковных благовоний приятно окутывал всех вокруг. Жизненные тревоги перестали быть значимыми, хотелось только слышать и видеть.

Я крестился, вспоминая когда это нужно делать из наставлений верующей бабушки, смотрел когда другие крестятся. Приобщение к всеобщему служению возносило меня. Выносили Евангелие. Выходили все священники в красных красивых одеждах и у каждого в руке был священный атрибут. Потир - чаша, Лжица - серебренная ложечка для принятия причастия, Копие - маленький нож для доставания агнца из просфоры. И на кончике Копие видел мерцание огня, как будто от множества изумрудов. Вместе со всеми повторял молитвы Отче Наш и Символ Веры.

Не осталась в стороне и Катя, происходившее не менее моего поразило ее воображение и много раз часто и по детски крестилась. И совсем стала обижаться на меня когда сказал, что на причастие сегодня не можем пойти, не было исповеди. В другой раз успокаивал я ее.

Когда начали причащать, пришлось переместиться в малый храм, слишком уж активный поток был, заказали Сорокоуст за здравие, поставили у икон свечи. Катя устала, и все спрашивала меня когда же будут святить Пасху и когда мы пойдем уже домой. Что и не удивительно простояла три часа.

В начале пятого вышли во двор и увидели что строятся люди, и только стали и нагнулся чтобы зажечь свечу, вдруг совсем неожиданно почувствовал как упали капли святой воды и возглас Христос Воскрес!!! Воистину Воскрес разогнувшись в замешательстве сказал и два молодых человека в черных монашеских облачениях пошли с ведром святить дальше. От такой неожиданности стоя посреди освещенного двора под звонницей даже хотел снова стать в поток людей, но посчитал что это будет лишнее.

Катя торопила домой, совсем не хотелось уходить , на часах половина пятого, но таки вышли и снова пошли через парк. Вокруг и навстречу шли люди со счастливыми лицами, садились в машины, главный христианский праздник чувствовался во всем.

А потом, уже в парке произошел самый волнительный и запомнившийся момент. Зазвонил колокол звонницы Лавры. Это был не просто церковный звон, это был необычайно серьезный звон. Пронзительно высокий и в нем, скрипящий, низкий, и воспринял его как что то древнее и знакомое и влился этот звук, заставив остановится, а потом искать место где бы лучше его слышать. Серьезный звон Благовеста, звучал минут 15, сменившись церковным перезвоном. И все эти 15 минут  не мог идти и все оглядывался, а Катя дергала в сторону. Благовест очень сильным впечатлением пришел ко мне и хотелось бы снова его услышать. Говорят от звона церковных колоколов бесы рассыпаются в стороны. Так и от этого звука внутри что то подвинулось, отпечатало душу. Нигде прежде не слышал звука от которого бы так из самой души падали из глаз скупые несколько слез.


Метро открыли в 4:38, Катя открыв рот спала в вагоне, уставшая, и еле дошла домой. Я же пришел очень взволнованный всем увиденным и услышанным. Разговелись.