День у Николая Семеновича не задался с самого утра. Еще утром, за завтраком, его жена заметила пару седых волос в его бороде. Николай очень гордился своей бородой, он считал что она придает ему мужественности. Часто, когда он задумывался или хотя бы делал вид, что усиленно думает, Николай приглаживал ее своей огромной ручищей, считая, что так он выглядит умнее и мудрее. А теперь в ней нашлось пара седых волос, о которых жена произнесла обычным, будничным голосом, посылая в рот кусок хлеба с джемом. Но если бы она понимала, какой это был для него удар!
Николай боялся много в жизни: высоты, замкнутых помещений, черных кошек, но больше всего он боялся старости. Он боялся, что в один прекрасный день проснется, почувствует себя как обычно бодрым и полным внутренней энергии, и подойдет к зеркалу, где на него с другой стороны будет взирать старик с сединой в волосах, глубокими морщинами и угасающим взглядом. И никакие занятия спортом, посещение всевозможных салонов красоты не спасут его от этого. Мужчина знал, что когда-нибудь за его внутренним, постоянно энергичным состоянием души, не сможет угнаться его тело. Суставы будут постоянно ныть, болячки, на которые в молодости он не обращал особого внимания, все чаще будут докучать его, а дети… Дети будут приводить ему своих внуков, которых он будет усаживать на свои колени, страдающие артритом, и будет рассказывать истории из своего боевого прошлого. И вот теперь, пара седых волос были словно дурным предзнаменованием незавидного будущего, которое его ждет.
Следующий удар, который должен был разрушить любые оптимистичные прогнозы насчет дальнейшего дня, он получил уже на работе. Не успел он войти в свой кабинет, как ему сообщили, что больница, которая находится в соседнем районе, закрывается на ремонт. А это значит, что наплыв больных в их учреждение увеличится вдвое. Вдвое больше работы – вдвое меньше свободного времени.
Николай тяжело вздохнул и посмотрел на свое отражение в небольшом зеркальце, которое располагалось на его рабочем столе. На него взирал уставший, грустный мужчина, в глазах которого таилась, казалось, многолетняя печаль, которая словно ждала все эти годы, когда он наконец поймет, что начал стареть. А еще эти седые волосы, теперь как назло, когда их заметили, выглядели как огромные маяки, невольно привлекающие свое внимание. Он опять вздохнул и перевел взгляд на мужчину, который стоял перед ним.
Мужчина выглядел взволнованным. Его взгляд беспокойно перебегал с одного предмета на другой, долго нигде не задерживаясь. Он стоял, переминаясь с ног на ногу, словно очень хотел в туалет, и нервно потирал руки. А еще мужчина никак не хотел встречаться взглядом с Николаем.
- Максим, - Николай выдавил улыбку, наверное чересчур официальную. Но что уж поделать – такая у него работа. – Вы ворвались ко мне в кабинет и сказали, что Вам очень нужна помощь. Вы говорите, что Ваша проблема не связана, эээ… с моей сферой деятельности в медицине, но Вы сказали, что Вам нужно попасть именно ко мне.
Максим перестал беспокойно вращать глазами. Но все же он не смел посмотреть на доктора, а уставился в пол. Такое поведение слегка настораживало доктора. А не сумасшедший ли он? – подумал Николай.
- Доктор, - голос, в отличие от его внешнего вида, был ровный и сдержанный. В его интонации проскакивали холодные нотки. – Позвольте, я сначала расскажу Вам свою историю, она очень интересная. А потом Вы все поймете.
Меньше всего Николаю хотелось сейчас выслушивать всякие истории, которые не связаны с его работой. Но мужчина выглядел чем-то очень обеспокоенным.
«Не хватало, чтобы он потом спрыгнул с крыши, если я его не выслушаю. Тем более, я доктор, а значит должен помогать людям.»
Николай опять улыбнулся и жестом указал на стул:
- Ну, тогда присаживайтесь.
Максим посмотрел на стул так, словно Николай предлагал прыгнуть ему в огонь. Он даже отступил на пару шагов назад.
- Нет, я должен стоять.
- Ну раз должны, стойте, - Николай не стал возражать. Он говорил как можно спокойней, стараясь не нервировать мужчину: Максим все больше вызывал в нем чувство непонятной тревоги.
Это сработало. Максим немного успокоился и подошел обратно к столу. Он даже взглянул на доктора. В отличие от беспокойного вида, взгляд мужчины был полон какой-то решимости и уверенности. Но для чего нужна была эта решимость? Николаю стоило это каким-то образом выяснить.
- Можно я начну, док?
Николай кивнул головой и расслаблено откинулся в кресло, показывая мужчине, что полностью готов его слушать.
- Все это началось неожиданно. Внезапно свалилось на меня, как снег жарким летним днем. Однажды ночью мне приснился сон, что я покупаю большой плазменный телевизор. Ну знаете, такие часто рекламируют, где обещают неплохие скидки и отличное качество картинки.
- У меня дома «Samsung» с диагональю на 55, - старался поддержать разговор Николай, но казалось, что Максим не обратил никакого внимания на его слова.
Максим заложил руки за спину и начал расхаживать по кабинету взад-вперед. Николай внимательно наблюдал за ним.
- Все было как наяву, док. Когда я проснулся, то четко помнил все: магазин, в котором покупал телевизор, его стоимость, его цвет… Даже продавца, который мне помог его выбрать. Неприятный тип, - Максим хмыкнул. – Я точно помнил, как вез его домой, как устанавливал. Все в мельчайших подробностях. Мне впервые приснился такой реальный сон.
Максим остановился у огромного окна, которое выходило в больничный двор. Несколько деревьев, с которых злой осенней ветер беспощадно срывал последние листья, словно вскинули свои обнаженные ветви к хмурому, серому небу.
- Повседневные заботы и время хорошо стирают из памяти любые сны, даже самые реальные. Но знаете что, док? – Максим развернулся и посмотрел на Николая. Доктор снова почувствовал чувство непонятной тревоги, которая таилась во взгляде мужчины. – Я никак не мог забыть об этом сне. Любое дело, за которое я брался, так и оставалось незаконченным. Все валилось из моих рук. Я никак не мог забыть об этом телевизоре. Ночью я не мог заснуть. В моей голове стучала только одна мысль: «Надо купить, купить, купить этот телевизор». На следующий день все продолжилось. Мысли о телевизоре стали моей постоянной, навязчивой привычкой. Вы меня понимаете?
Несколько лет назад Николай бросил курить. Он помнил как тяжело ему было и как его постоянно преследовали мысли о сигаретах.
- Я бросил курить пару лет назад.
- В принципе, сходство есть, - Максим опять повернулся к окну. – Только это была более тесная зависимость. Я понимал, что никак не смогу отделаться от мыслей о телевизоре. Мысли о сигаретах рано или поздно оставляют тебя, а мысли о телевизоре… С каждым днем они становились все сильнее и сильнее.
Через три дня я решил поехать и купить этот телевизор: бессонница может заставить взглянуть на многие вещи иначе. Я нашел тот самый магазин, увидел того самого продавца и купил тот самый телевизор. Вы не поверите, - Максим улыбнулся. Хотя больше это походило на оскал, - какое облегчение я испытал, когда повесил его на стену в своей комнате. Секс с женой был легкой расслабленностью по сравнению с этим чувством удовлетворения. – Максим резко подошел к столу, уперся в него руками и внимательно посмотрел на Николая. – Следующей ночью я спал как младенец.
Николай немного поежился от этого холодного взгляда, словно осенний ветер ворвался в кабинет. Максим опять улыбнулся, отчего доктор почувствовал как все внутри него сжимается.
- Очень интересная история, - стараясь сохранить самообладание, выдавил Николай. Хотя где-то в глубине души он понимал, что начинает бояться этого человека.
- Это только начало, - Максим опять начал курсировать по кабинету. Николай смог немного расслабиться. – Прошел день и следующей ночью мне снова приснился сон. Моя жена готовит борщ. Я внимательно слежу за ней, а потом сажусь за стол и съедаю целую тарелку этого супа. Борщ был изумителен, это я ощутил даже во сне. Поверьте, моя жена умеет его готовить. Весь следующий день, на работе, я ощущал привкус супа во рту. Наверное, алкоголики хотят выпить точно также, как мой желудок требовал борщ. Вечером я едва добрался до дома и умолял…именно умолял жену приготовить суп. Она сжалилась надо мной. Видели бы Вы с какой жадностью я уплетал борщ. Я был похож на голодного пса, которому бросили кость… Следующей ночью мне приснилось то, как я перекрашиваю стены в нашей спальне. Наверное, Вы понимаете, что я не стал испытывать судьбу и утром принялся за ремонт. Жену это несколько удивило, но она была не против. Безобидные сны, воплощаемые мною в жизнь, не правда ли смешно?
Николаю, конечно, хотелось бы, чтобы это все было смешно, но этот человек и его рассказ никак не вписывались в распорядок его рабочего дня. И чем дольше продолжался этот рассказ, тем меньше оставалось у Николая терпения. Николай пододвинулся к столу, погладил свою аккуратную бороду, словно на секунду задумываясь,, а потом потянулся к небольшому блокноту, который расположился на столе среди других тетрадей и бумаг.
- Максим, - как можно вежливей начал он. Николай взял ручку и начал что-то записывать в блокноте, делая очень увлеченный вид, – Ваш рассказ, конечно, очень увлекателен и интересен. И я бы с радостью выслушал его до конца. Но поймите меня правильно: рабочий день в разгаре и у меня приемные часы, - он указал жестом на дверь. – Там меня ждут пациенты, которым я могу и хочу помочь. Но у меня есть один знакомый психолог, номер которого я Вам сейчас запишу…
Максим быстро подошел к столу и вырвал из рук доктора блокнот. От неожиданности Николай замер на месте, округляя глаза. Максим немного склонился над столом и грубым голосом произнес:
- Пожалуйста, выслушайте меня до конца. Вы все поймете. Вы узнаете как сможете мне помочь.
Ошеломленный Николай только и мог, что хлопать испуганными глазами на мужчину. Он не мог вымолвить и слова. Та энергия, которой был охвачен Максим, очень сильно пугала доктора. Его взгляд, его безумная улыбка внушали в душу Николая страх.
- Мне приснилось, как я прокалываю колеса на машине своего соседа. Нехороший сон и, сказать честно, я никак не хотел его выполнять. Но это желание, связанное каким-то образом со снами, не оставляло мне выбора. Я чувствовал себя игрушкой в чьей-то непонятной игре. Мне не оставалось ничего другого, кроме как ночью забраться во двор соседа и продырявить ему колеса кухонным ножом. Себя я пытался оправдать несерьезности своего преступления. Я даже хотел подкинуть в почтовый ящик соседа деньги на новые колеса. Но этого же не было во сне… Утром сосед подходил ко мне, когда я ковырялся у себя в огороде. Весь угрюмый и озабоченный он спросил: «Макс, ты не видел как какие-то мерзавцы прокололи мио колеса?» «Нет», - спокойно, без тени сомнения, ответил я. А потом был следующий сон.
Мужчина задумался. Николай отчетливо видел как на его глазах выступили слезы, а ладони сжались в кулаки. Мужчина начал тяжело дышать.
- У нас был пес, щенок по кличке Билл, - голос Максима сильно дрожал. – Билл был. Жена его очень любила, просто обожала, да и я к нему относился хорошо. Он всегда мне весело махал хвостом, когда я приходил с работы домой. Ему было плевать хорошее у меня настроение или плохое: он всегда был рад меня видеть.
- Вы сказали Билл был? – аккуратно задал вопрос Николай.
- Именно. Мне приснился сон, как я его убиваю. Я проснулся ночью в холодном поту. Сердце словно выплясывало какой-то ритмичный, дьявольский танец, а руки дрожали как после тяжелых физических нагрузок. Мне приснилось, как я раскроил ему череп. Молотком. У себя в гараже. Я слышал как он жалобно скулил, как смотрел на меня своими преданными глазами…А я замахнулся молотком и безжалостно опустил его на голову несчастной собаки. Я слышал хруст ломающегося черепа, я видел как внутренности его головы забрызгали верстак, мою одежду и руки.
Максим опять умолк.
«Парень, тебе нужен психиатр,» - подумал Николай.
- И Вы сделали это? – осторожно осведомился Николай, в голове выискивая возможные выходы из положения, в котором он оказался.
Максим резко развернулся. Его мокрые от слез глаза злобно сверкали на доктора.
- Вы не понимаете, что я испытывал! Вы не знаете, что эта за зависимость! – он перешел на крик. – Я не мог уснуть неделю! Я страдал! Не находил себе места! Каждую минуту я думал об этом сне! Каждую секунду в моей голове звучало: «сделай это!» Жена беспокоилась обо мне, говорила, что я стал похож на ходячее привидение. Я больше не мог сопротивляться, я устал… - он перешел почти на шепот, низко опуская голову. – Я подождал, когда она уедет на работу. Затем завел пса в гараж и уверенно взял молоток в руки…Это был настоящий кайф! Я, казалось, наконец выбрался из вонючего болота, в котором купался всю неделю! Моя душа наполнилась чувством наслаждения от содеянного. Больше часа я просто сидел и улыбался сам себе. Потом я собрал остатки пса и вывез за город, где и похоронил. Жене я сказал, что пес убежал. Она очень расстроилась, а я ее обнимал и успокаивал, - он скривил губы. – Обещал ей, что мы его найдем.
Максим умолк. Его глаза бесцельно смотрели в пустоту, на губах блуждала безумная улыбка. Николай смотрел на него, боясь сказать неверное слово или сделать какое-нибудь неверное движение, после которого Максим опять мог взорваться. Доктор медленно положил руки на стол и опять взял блокнот.
- Максим, я понимаю, что Вам не понравится то, что скажу…Но Вам надо показаться специалисту. Я могу отправить Вас к одному своему знакомому. Я обещаю, что все будет конфиденциально.
Николай услышал торопливые шаги у себя за спиной. Максим переместился молниеносно.
- Вы так и говорили. Во сне.
Николай оторвался от блокнота и удивленно посмотрел в зеркало, в котором увидел лицо мужчины. Максим злобно улыбнулся, поднимая руку, в которой виднелся канцелярский нож:
- А потом я перерезал Вам горло…