Глава 13
Лето 1817 года
Антон Козырев сидел на корточках возле каверны на горном склоне, напоминающей каменную чашу, наполненную маслянистой жидкостью, и задумчиво разглядывал свой палец, только что использованный в качестве пробника. Глянцевая поверхность жидкости отражала часть горы за спиной Антона и бледно-голубое небо с застывшим на нем кучковатым облаком. Коричневые струйки стекали по пальцу и падали крупными каплями обратно в чашу. До мгновения соприкосновения капли с жидкостью ей навстречу с поверхности взлетал островерхий холмик, и, соединившись, они вместе исчезали в глубине, не оставляя расходящихся кругов, какие появляются на обычной воде.
Над чашей висел запах, похожий, как ему помнилось, на болотный дух в его родной Мещере, только намного гуще. Там над трясинами гуляли огни, и старый конюх Фома сказывал деревенским мальцам про чертей да кикимор, упырей да леших, кои этими огнями заманивают людей в гиблые места, в зыбуны, спрятанные под веселенькой ряской, и топят… топят…
Антон мотнул головой и огляделся. Камни… камни… трава и кустики, кое-где низкорослые деревца… Болота — и следа нет. Склон горы в ямах, заполненных вот такой каменной смолой. Из некоторых рытвин смола истекает ручейками, и трава вдоль ручьев не зеленая, а желтая.
Мертвая.
У подошвы горы стояла походная экспедиционная яранга мын'тыг'ак'. Антон за пять лет скитаний по Юконскому краю так и не научился выговаривать это слово. Как, впрочем, и много других из инуитского языка. Первые три года экспедицию возглавлял доктор Георг Шеффер — он изучал растения Аляски и рисовал карты походов, а рудами занимался Антон. Постоянными членами экспедиции были инуит Чунгагнак, по православному крещению нареченный Петром, и его огромный черный пес-маламут по имени Амарок. Антон никогда не решился бы назвать это имя кличкой, поскольку, во-первых, безмерно уважал умного, сильного и отважного пса, а во-вторых, инуиты называли так грозу охотников, гигантского волка-демона. Чунгагнак же дал своей собаке это имя, считая, что оно добавляет маламуту силы и, при случае, пес защитит и от злых духов туурнгакиит, и от настоящего амарока.
Были еще ездовые собаки хаски со своими кличками, но их никто не считал членами экспедиции. Обыкновенные работяги.
Два лета тому назад главный правитель отозвал Шеффера, чтобы направить его на Гавайи, поскольку Тимофей Тараканов из-за предательства шкипера Водсворта не смог в свое время добраться ни до Форта Росс, ни до Гавайев, а люди, бывшие с ним, составили первый отряд волонтеров под командой — кто бы мог подумать?! — Емельяна Епифанцева, Емельки Пугача, которому верховный вождь союза индейских племен Маковаян вскоре присвоил почетное имя Текумсе — за его победы над штатовскими рейнджерами, главным образом — за разгром отрядов Томпсона.
Тараканов же, из-за недогляда за шкипером, впал в немилость главного правителя и был отодвинут как бы на задворки управления — занимался разной мелочевкой.
Шеффера Баранов отправил на Гавайи, а начальником геологической экспедиции назначил Антона Захаровича Козырева. Тоже не за так — за его ценнейшие находки угля, свинца, железа и серы, глины, годной на кирпичи, и песков для производства стекла. На Юконе нашлось и золото, россыпное и довольно богатое, но главного правителя все-таки больше всего обрадовали железные руды. Он уже снарядил артели для обустройства копей и обозначил первый горнозаводский округ, в который вошли будущие рудники и заводы.
Под началом у Антона были три человека — все местные: проводник инуит Чунгагнак, то бишь Петр, и два алеута, Унук и Вальтыргин, подсобники. Петр выбирал дорогу, занимался собаками и снабжением свежениной, алеуты — остальным хозяйством: ставили и убирали ярангу, били шурфы, перетаскивали тяжести. Ботаника на замену Шефферу не нашлось, поэтому экспедиция занималась только подземными ископаемыми и рисовала карты.
И вот сегодня наткнулись на каменное масло.
Антон слышал, что оно очень хорошо горит — много лучше китового жира, которым заправляли светильники, — и ему хотелось это проверить, но он опасался, что огонь по трещинам проникнет в глубину земли и тогда сгорят все запасы масла. Лучше было зачерпнуть и отнести подальше, но, как назло, у них имелся всего один ковшик из бересты — для воды, и портить его не хотелось. Будь поблизости хоть какая ледащая березка, ковшик сделать несложно и для масла, и для водицы, но на склонах щетинился иглами лишь кедровый стланик.
Снизу от яранги поднимался Петр-Чунгагнак. В неизменной «птичьей» кухлянке с откинутым капюшоном — день выдался теплым и ясным. «Птичьей» называл Антон кухлянку, потому что сшита она была из птичьих шкурок перьями внутрь. В ней одинаково удобно в любую погоду: в холодную тепло, в теплую — не жарко. Не сравнить с Антоновой суконной курткой, подпоясанной кожаным ремнем. Петр предлагал «руськи насяльнику» сшить такую же, как у него, одежку, но Антон чего-то стеснялся и отнекивался. А может, ему было просто жаль птиц, которых будут убивать и обдирать ради удобства и радости его, человека.
В конце концов он отказался раз и навсегда и мерз в своей куртешке на пронзительных до зубовного перестука летних аляскинских ветрах или парился в заветрии вот в такую, как сегодня, погоду.
— Силла выпускает адливуниит опратно на землю, — Петр показал наконечником стрелы на каменную смолу; лук и стрелы всегда были при нем, и он часто ходил со стрелой в руке. — Они дысят насим воздухом и за это помогают инуитам в полезнях. У Ванкатвина ноги сипко сильно полели, ходить не мог. Саман ангакук мазал колени Ванкатвина каменным зиром, адливун вылесил ноги.
— Силла, я знаю, — это дыхание жизни, а кто такие адливуниит? — спросил Антон.
Чунгагнак часто рассказывал ему кто есть кто в поверьях эскимосов-инуитов. Козырев внимательно его слушал: ему было интересно, а кроме того главный правитель требовал, чтобы русские относились к аборигенам крайне уважительно.
— Адливун — дух, уседсий в другой мир, он зивет под землей, слусяет великую Силлу. Все адливуниит хотят вернуться в нас мир, но Силла выпускает только тех, кто помогает зивуссим — людям инуитам, оленям карипу, медведям нанук и другим зверям, птицам, рыпам… Одни адливуниит такие, как этот каменный зир, другие совсем невидимые, как хоросий воздух в соляных пессерах, но все помогают…
Чунгагнак говорил нараспев, глядя куда-то вдаль, может быть, видел этих адливуниит своими глазами. Нет, он не шаман, к тому же еще и крещеный, а духов видит лишь ангакук — Антон тряхнул кудрявым чубом, прогоняя морок, нисходящий на него вместе с певучим голосом инуита.
— Я слышал, что эти духи питают светильники, и те горят ярче жировых? — перебил он проводника.
— Да, это так, — сердито подтвердил тот и отвернулся.
Антон понял, что обидел настоящего человека32: у эскимосов верх неприличия — прервать рассказ даже ребенка. Надо иметь терпение выслушать все до конца, а потом уже выражать свое мнение или задавать вопросы.
## 32. Инуиты (самоназвание племени эскимосов) в переводе с языка иниктитут — настоящие люди.
— Не обижайся, Петр, — как можно просительнее сказал он. — Просто я хотел поскорее узнать главное, что может этот… адливун.
— Светит — не главное, главное — он лесит, — с едва заметной сердитостью заметил проводник. — Ты здоров — тепе не понять, сто — главное.
— Ну, ладно, ладно, ты, конечно, правый, — повинился Козырев. Петр расцвел: как же, сам «руськи насяльник» перед ним голову склонил! А тот гнул, тем не менее, свою линию: — Но скажи, дорогой мой Петр, адливун, когда горит, тепла дает больше, чем черный камень.
— Польсе, — охотно ответил инуит. И добавил строгим голосом: — Но сипко пыстро горит. Силла поится, сто огонь по тундре попезит и зверя погонит.
Антон хотел еще спросить, как остановить бегущий огонь — ему доводилось слышать, что эскимосы умеют это делать, — но в ясном небе вдруг грохнуло, засвиристело, свет померк, словно низкое солнце заслонила чья-то тень, а в чашу с каменной смолой со смачным шлепком упало что-то тяжелое и такое большое, что смола выплеснулась, окатив унты-камгыки Антона и Петра.
Чаша не вместила упавший предмет, и Козырев с Чунгагнаком через мгновение поняли, что это — тело человека. Они живо выволокли его на сухое и чистое место и стали разглядывать.
На голове человека был черный мешок с прорезями для глаз и рта, туловище облачено в пятнистую робу с разновеликими карманами, на ногах — башмаки на толстой подошве, с высокими голенищами, разрезы на которых перехвачены полосками кожи. Кожаный пояс и роба обвешаны непонятными предметами, знакомыми были только ножны с кинжалом.
Руки в черных перстатках крепко сжимали две рукояти странного железного устройства, из которого выглядывала короткая трубка, напоминавшая ствол пистолета.
Антон и Петр одновременно подняли глаза к небу, пытаясь понять, откуда к ним свалилось это странное существо. Небо оставалось ясным и безоблачным, лишь восточная его часть начала затягиваться розовой дымкой, предвещая вечернюю зарю.
— Это не адливан? — спросил Антон вполне серьезно, поскольку Чунгагнак только что говорил, что адливаны могут иметь разный вид.
За годы скитаний по Аляске он насмотрелся всего — и четких морских картин с парусниками и даже пальмами (это за тыщу-то верст от моря; Александр Андреич Баранов назвал их мудреным словом «мираж»), и громадных белых медведей, и огнедышащих гор с текущими по склонам расплавленными реками. Однажды ураганом принесло по воздуху кожаную лодку-каноэ, а в ней целого и невредимого индейца с копьем и томагавком. Но сегодня было на удивление безветренно, и все-таки человек упал сверху — в этом ни начальник экспедиции, ни проводник не сомневались.
— Я такого адливана не видел, — ответил Петр уклончиво. — Однако это — селовек. Мозет, зивой?
— Ох, ты-ы, чего ж это я — проверить же надобно, — спохватился Антон. — Давай унесем его в ярангу.
Кликнули Унука и Вальтыргина и вчетвером спустили «летуна» с горы в лощинку, к лагерю. Первым делом убедились, что он жив — возле уха на шее вздрагивала голубая жилка. Потом кое-как разобрались с застежками робы и башмаков — они оказались на один манер, без петель и пуговиц — все заклеено липучими лентами.
Начав раздевать «гостя», вдруг обнаружили, что это — девушка. Антон смутился, хотел запретить раздевать ее догола, на что Чунгагнак резонно заявил, что одежда пропиталась каменной смолой и надевать ее нельзя.
— Ты не хосесь — не смотри, а мы девоську опотрем и оденем в сухое и систое. Камлейки зенской нет — оденем в кухлянку.
…Уже сутки девушка была без сознания.
Она лежала на оленьей шкуре в летней однослойной кухлянке и нерпичьих штанах, завязанных на щиколотках. Белые узкие ступни ее ног и такие же кисти рук безвольно раскинулись в стороны. Бледное красивое чернобровое лицо с закрытыми глазами обсыпали коротко стриженые русые волосы. Можно было подумать, что она умерла, однако голубая жилка возле уха продолжала трепетать, как тонкая струнка, поддерживая звучание жизни.
Сидя рядом, Антон смотрел на эту жилку, и ему казалось, что он слышит ее тончайший звон. В руках он вертел небольшой прямоугольник толстой серой бумаги или картона с латинскими буквами и значками, заклеенный в гибкий прозрачный плоский пакетик. Это было единственное, что нашлось в карманах пятнистой робы девушки. Латинские буквы Антон видел еще на каторге в книжке о минералах у горного мастера и даже мог их читать, но на прямоугольничке читать было нечего — какой-то бессмысленный набор букв, цифр и крохотных картинок.
Мысли Антона беспорядочно прыгали в голове, разбиваясь друг о друга, словно тонкие льдинки в быстробегущем ручье.
Кто ты?.. Откуда свалилась на нашу голову?.. Каким ветром тебя занесло?.. Неужто Господь услышал мои жалобы на одиночество и дал мне тебя?.. Ты здесь всего сутки, а я уже боюсь, что ты вдруг исчезнешь так же внезапно, как появилась… И что я тогда буду делать?..
Да, одиночество угнетало Антона, аборигены не могли его скрасить, и он был бы рад даже Емельке Пугачу. Жаловался он и главному правителю, и самому Господу Богу, но Господь отмалчивался, а Баранов обещал пополнить экспедицию русскими людьми, но это когда еще будет! Губернатор заложил железоделательный завод, хочет строить пароход, весь из железа. Антон никак не мог уразуметь, как эти посудины плавают, ежели само железо тонет, но Баранову верил, не меньше, чем Господу Богу, а может, и больше. Потому что главный правитель, что обещал, то непременно исполнял, а Господь ничего не обещал, однако, сказать по правде, помолясь Ему, Антон всегда чувствовал душевное облегчение.
Вот и сейчас Антон ощутил потребность обратиться к Всеблагому с благодарностью за нежданный дар, попросить у Него здоровья для «гостьи» и направить его, Антона, на путь истинный.
Откинув крышку дорожного сундучка, он вынул завернутый в чистый рушник образ Спаса Нерукотворного, поставил в специальную выемку в крышке, там же затеплил лампаду, встал на колени и принялся молиться, крестясь и отбивая поклоны. Молитвы у Антона обычно своесловные, складывались по обстоятельствам, но сейчас случай был особый, и, хотя он не знал, крещеная ли «болящая» — канон требовал, чтобы человек, за которого молятся, был воцерковлен, — но посчитал, что Бог для всех милостив, и молитву возносил почти каноническую:
— …О Господь мой, Создатель мой, прошу помощи Твоей, даруй исцеление рабе Божьей, имя коей мне, рабу Твоему, неведомо, омой кровь ея лучами Твоими… Прикоснись к ней силою чудотворною, благослови все пути ея ко спасению, выздоровлению, исцелению… Приидет помощь Твоя, и боль отступит, и силы вернутся, и раны заживут ея, телесные и душевные…
В момент наивысшей истовости торкнуло что-то в сердце, оглянулся Антон на ложе девушки и увидел, что она приподнялась на локте и широко распахнутыми глазами смотрит на его действия перед иконой.
Помогло! Очнулась!
— Да услышит молитву сию Господь. Слава и благодарность силе Господа! Аминь, — закончил он, не сводя взгляда с лица девушки, на котором одновременно отразились испуг, изумление и смятение, исказив ее милые черты.
Догадавшись, что она вот-вот снова потеряет сознание, Антон, как был на коленях, рванулся к ней, закричав почему-то:
— Стой! Стой!
Она удержалась от падения в беспамятство и даже, видимо, испытала облегчение, потому что с лица стерлись прежние чувства, пришло успокоение:
— Русский, блин! Вы — русский?!
— Русский я, русский, — заторопился Антон. — А ты… вы — кто? И при чем тут блин? — добавил в недоумении, но девушка не обратила внимания.
— Где я? Какой год? — неожиданно спросила она.
— На Аляске мы, на Юконе. А год… какой год? А-а, просто год! Тыща осемьсот семнадцатый от Рождества Христова.
— Я была одна?
— Одна! Упала с неба прям в каменную смолу. Вот, — он показал на кухлянку, — пришлось переодеть.
Она густо покраснела:
— Вот бли-ин! — оглядела себя. — Вы меня раздевали?
Антон развел руками:
— Пришлось.
Она устало опустилась на шкуру.
— А где моя амуниция?
— Одёжа? Сожгли, ее не отстираешь. А снаряжение — вона лежит, все целехонькое.
Девушка посмотрела на большого кудрявого парня, стоящего перед ней на коленях, и грустно улыбнулась:
— Оно тут вряд ли понадобится, так только, против зверя какого-нибудь.
— А все ж таки — кто вы, откуль, как звать-величать?
Девушка осмотрела себя, пощупала штаны, «птичью» кухлянку и зябко поежилась:
— Откуль… то есть откуда я — даже не знаю, блин, что сказать… Никто же не объяснит, в каком я очутилась мире, почему на тридцать лет позже, чем надо, почему на Аляске, а не в Каргополье… Помню взрыв и — темнота. Помню имя свое — Алиса. Алиса, блин, в Стране чудес. — Она тихонько засмеялась, а в больших серых глазах появились слезы. — И никто меня тут не найдет. Да и искать не будут… И вообще… «Сходишь в командировку, в восемнадцатый век», — явно передразнила она кого-то и вздохнула: — Сходила, блин! Тараканова только жалко! Хороший был мужик!
Антон слушал ее завороженно, но при упоминании знакомой фамилии встрепенулся:
— Погоди, Алиса, какого такого Тараканова? Не Тимофея ли Никитыча? И почто его жалко?
— Так убили ж его! — машинально откликнулась Алиса и вдруг до нее дошло: — Ты знаешь Тимофея Тараканова?!
— Да кто ж его на Аляске-то не знат?! — Антон несказанно обрадовался, что нашелся общий знакомец. — Тимофей Никитыч — энто ого-го какой человечище! Он и в Калифорнию плавал. Его сам главный правитель ценит!
— Ничего не понимаю, — заволновалась Алиса. — Год восемьсот семнадцатый, а Тимофей Тараканов тут свой человек… Бли-ин, как он-то здесь оказался?! Неужели такой здоровенный временной сдвиг случился из-за какого-то взрыва?!. Слушай, парень, как тебя…?
— Антоха, — подсказал тот, почесал светлую бороду и вдруг добавил с важностью: — Антон Захарович Козырев, начальник компанейской геологической экспедиции.
— Значит… ты в Русско-Американской компании работаешь?
— Значит, — кивнул Антон.
— Та-ак… А кто председатель Правления — знаешь?
Начальник экспедиции наморщил лоб:
— Кажись, Булдаков, но он — в Петербурге.
— Михаил Петрович?
— Не-е, Матвеич. Михаил Матвеич.
— Фу ты, Господи! А я уж было напугалась, что с живым мертвецом придется общаться.
— С ке-ем?!!
— Да нет, ничего, не бери в голову… — Она задумалась и чему-то усмехнулась. Потом посмотрела на свои босые ноги. — А где мои берцы? Ну, обувка такая полевая. Спецназовская. Надеюсь, их не сожгли вместе с камуфляжкой?
— А-а, обувка… — Антон выудил из-под шкур Алисины башмаки. — Чё их жечь? Им каменное масло лишь на пользу.
Алиса взяла башмаки, понюхала:
— Каменное масло, говоришь? Так это же нефть!
— Нефыть… нефыть… — забормотал Антон, пытаясь одолеть незнаемое слово.
— «Нефыть», — передразнила Алиса. — Нефть, блин! Черная кровь Земли! — Опять засмеялась и опять — невесело: — А ведь мне тут куковать всю оставшуюся жизнь. Придется применять свои крохотные знания и самой чему-то учиться. — Она начала обуваться, не прекращая говорить. — Ты как, женат, Антон Козырев?
— Да нет, не сподобил Господь, — смутился парень и кивнул на башмаки. — А вы так ладно придумали — портянки к голенищам пришить. Ногу сунул — и готово!
Алиса в голос расхохоталась:
— Это не портянки, господин начальник экспедиции. Знаешь такое слово «носки»?
— Подумаешь, носки! — обиделся Козырев. — А вы… ты знашь, чё такое медный колчедан?
Алиса подумала, кивнула:
— Ну, наверно, сумка такая из меди… не-е, то, кажется, колчан… может, с медными стрелами?
— Где ты видала медные стрелы? «Сумка»! Руда это медная. Мы тутока недалече нашли богатейшие залежи. Завод будем ставить медеплавильный, — гордо сказал Антон и вдруг погрустнел: — Токмо народу вот не хватат, особливо — русских.
Алиса усмехнулась:
— Так ты говоришь: не женат? Вот и ладно. Создадим ячейку общества для прибавления народа. Хочешь со мной создать ячейку общества?
Антон догадался, о какой ячейке говорит девушка, и слегка обалдело воззрился на нее: скорая, однако! Едва-едва не окочурилась, а тут чуток очухалась и такие речи повела, что девице произносить стыдно, а ему, мужику, слушать не подобает. Так ведь и до греха недалече!
Подумать Козырев подумал одно, а язык сам ляпнул другое:
— Хочу.
Алиса посмотрела на его глуповато-растерянное лицо и снова расхохоталась:
— Ой, бли-ин, держите меня, люди добрые, упаду не встану…
— Да чё ты все «блин» да «блин»? Чё за «блины», с чем их едят?
— А-а, не бери в голову: слово-паразит. — Алиса вдруг насторожилась, ткнула большим пальцем за спину, в стенку яранги: — Что там за шум?
Антон хотел было подняться и выглянуть наружу — не успел: входной полог откинулся, и в проеме появился здоровенный бородач в кухлянке с двуствольным ружьем Мортимера в руках.
— Stand up! — рявкнул он Антону, не удостоив девушку внимания, и указал стволом ружья: — Hands up!33
## 33. Встать! Руки вверх! (англ.)
Антон понял, поднял руки, медленно и неуклюже начал вставать, и тут произошло нечто столь неожиданное, что позже, рассказывая главному правителю о работе экспедиции на Юконе, он толком не мог вспомнить все детали случившегося в яранге и лагере и ссылался на Алису, но та лишь пожимала плечами: мол, а я-то при чем?
Но как раз она-то и была при чем.
В те мгновения, пока Антон догадывался, что на его лагерь напали британские трапперы или золотоискатели, и лихорадочно думал, что делать, Алиса из положения лежа невероятным образом взвилась в воздух, изогнувшись, перекувырнулась и, одной ногой выбив ружье из рук здоровяка, округлым носком башмака другой так врезала ему в ухо, что бородач закатил глаза и тяжелой глыбой осел на землю. Козырев пару раз непонимающе моргнул, а девушка успела метнуться к своей амуниции и уже затягивала поверх кухлянки пояс со всеми причиндалами. Потом подхватила непонятное устройство с коротким стволом, передвинула на нем какой-то рычажок, скомандовала:
— За мной! Начнем охоту на крупного зверя! — и, перешагнув неподвижную тушу здоровяка, вышла из яранги.
Антон выскочил следом, подобрав ружье Мортимера.
Как оказалось, на лагерь напали не только британцы — этих было всего двое, и один из них лежал сейчас в яранге Козырева, — но и какие-то индейцы, похоже, атапаски-кенайцы. Все они столпились возле лежавших на земле Чунгагнака, Унука и Вальтыргина и смотрели на ярангу Антона. Видимо, ждали, когда ее обитатели выйдут к ним с поднятыми руками. Увидев Алису и рудознатца с ружьем, налетчики явно удивились такому повороту дела и потеряли несколько мгновений на осмысление произошедшего. Мгновений, которые многим позволили бы уцелеть.
Кто-то из индейцев, однако, сориентировался быстрее — из толпы вылетел томагавк и, бешено вращаясь, устремился к Антону. И лежать бы начальнику экспедиции у входа в свою ярангу с размозженной головой или с топориком в груди, но непонятное устройство в руках Алисы коротко простучало так-так-так, выплеснув из ствола язычки огня, и индейский боевой топор, дзенькнув, улетел с расщепленной рукояткой куда-то в сторону.
— Lay down arms!34 — скомандовала Алиса.
## 34. Сложить оружие! (англ.)
В ответ раздался рев полутора десятков глоток, взметнулись смуглые руки с томагавками, а бородатый мужик в кухлянке — явно второй британец — вскинул двустволку.
Снова простучало Алисино устройство, теперь гораздо длинней, и британец, а с ним несколько индейцев, рухнули на каменистую землю, корчась от боли.
Камни окрасились кровью.
Гл.14 http://www.proza.ru/2017/05/18/890
ПРЕДЫДУЩИЕ ГЛАВЫ:
Глава 1 http://www.proza.ru/2016/03/20/1617
Глава 2 http://www.proza.ru/2016/03/20/1639
Глава 3 http://www.proza.ru/2016/03/20/1643
Глава 4 http://www.proza.ru/2016/03/30/1270
Глава 5 http://www.proza.ru/2017/03/04/127
Глава 6 http://www.proza.ru/2017/03/04/136
Глава 7 http://www.proza.ru/2017/03/04/139
Глава 8 http://www.proza.ru/2017/03/12/2036
Глава 9 http://www.proza.ru/2017/03/16/201
Глава 10 http://www.proza.ru/2017/03/17/1891
Глава 11 http://www.proza.ru/2017/04/10/2233
Глава 12 http://www.proza.ru/2017/04/13/687