Удачные сделки

                                
                     Мой отец умер 9 Мая 1997 года от острой лейкемии.  Ихил Лейбович  Бланк. В школах Сокирян и Тирасполя, где он преподавал, его звали  Ефим Львович. Скончался он в "Сороке" - центральной Беер-Шевской больнице Израиля. Умер быстро, под наркозом, при попытке врачей установить на груди катетер для химиотерапии.

                По еврейской традиции, похоронили, в тот же день, на старом кладбище Нетивота, всего в десятке метров от мавзолея  Праведника Баба Сали.

                     Будучи председателем местного общества участников Второй мировой Войны, папа впервые убедил своего тезку Ихиэля - мэра нашего городка, затерявшегося в пустыне Негев. Уговорил выделить деньги на празднование дня Победы именно 9 Мая 1997 года.

                     Так уж получилось, что именно в этот день, в этом же ресторане, где, накануне, отец энергично договаривался о проведении памятного праздничного мероприятия, пили  не только за погибших и выживших в той страшной  войне, но и за упокой его Души.

                       Всего за пару недель до этих грустных событий, ничего не подозревая, мы с отцом готовили ещё одно знаменательное мероприятие - 45-летие свадьбы моих родителей.

                Отец был слегка скуповат. Всерьез обрадовавшись неплохим скидкам на хороший брэнди в  нетивотском магазинчике, папа пришёл в радостно-возбужденное состояние духа. Тогда нам сразу же вспомнилась супер-сделка, удавшаяся много лет назад. Лет за тридцать до этого.

                       Жаркая, пыльная, особенно по окраинам, Одесса, лениво и широко, как знойная женщина, раскинулась  вдоль ослепительно синего моря.

                На всех углах стоял крикливый гомон продавцов, продававших  из ящиков  "Белый Аист" - настоящий молдавский  брэнди , который, по-советски  презирая международное право, высокомерно повысили до аристократического, но незаконного названия " Коньяк".

                "Белый Аист" стоил ненамного дешевле водки - всего три рубля пятьдесят копеек за бутылку. Напиток был качественным. В самой Молдавии доставался покупателям, в то время, с большими  перебоями. Магазины старались торговать более дорогими марками.

                Первое августа с Бармицвой, моим совершеннолетием, отмечаемым для мальчиков в тринадцать лет, по древней еврейской традиции, приближалось с неотвратимостью и быстротой, сильно угрожавшей нашему скромному семейному бюджету.

                       Наклонившись поближе, отец тихим голосом сообщил мне, что ходят упорные слухи о близком значительном повышении цен на коньяк.
      
                - Видимо это вранье ,- добавил он с сомнением в голосе, - Стали бы тогда , прямо накануне, торговать дефицитом, да еще прямо  на улице? 

                       Не выдержав искушения, мы купили и с трудом дотащили пару десятков бутылок  до улицы Генерала Петрова. Она находилась в Одесских Черемушках - ещё  новеньком, крупном районе, блиставшим рядами своих  аккуратных пятиэтажек.
 
                Туда, в настоящую трехкомнатную, переселилось все большое семейство тёти Чарны, родной папиной сестры. Они  ютились, до этого, в единственной темной клетушке по улице Островидова. И муж - добрейший дядя Муня, и дочери - Аня с Броней, и их детки - Лиза с Геной. Все мы безмерно радовались их долгожданному переезду.

                       Бесконечная, бурная и незабываемая волна радости накрыла отца, уже на следующий день. Спозаранку, вчерашние торговцы, по всему городу бойко продавали тот же самый коньяк, но уже по семь рублей.

                - В два! В два  раза мы выиграли!,- ликовал отец

                - А ты, Фима, как учитель химии, возьми и подсчитай, сколько нахимичили те шалопаи на таком гешефте? ,- удивил отца дядя Муня, известный одесский портной и очень деловой человек.

                - Как учитель химии, я в упор не вижу, как  можно было заработать на повышении цены

                - Представь, Фима, что тебе дали продать тыщу бутылок за три пятьдесят, а ты знаешь, что завтра бутылка будет по семь. Ну,понял?

                - Нет! Этого понять невозможно,- отец захлопал глазами

                - Объясняю для лохов,- дядя Муня перешёл в наступление.

                Ты пишешь, что сегодня продал тыщу бутылок по три пятьдесят, а, на самом деле, продал всего сто. Завтра, завтра, ты достаёшь оставшиеся 900 бутылок и продаёшь уже по семь рублев. Чистого навару больше трёх тысяч.

                А что, если они продали за день целых сто тыщ бутылок? В Одессе летом на мильон одесситов приходится целых два мильона простофиль, приехавших на отдых. Усёк?

                - С ума сойти. На шестьдесят  Волг  можно было заработать. Всего-всего, за один день

                - Да. Учителю столько и за жизнь не заработать,- успокоил дядя Муня,- а мне целых триста классных костюмов нужно пошить. Это все равно, что года три работать, как проклятый, не меньше

                В азартной беседе о чужих капиталах , теоретически заработанных кем-то за один день, родственники незаметно опустошили бутылку «Аиста». Под конец, радости не было предела. Разливая по рюмкам последние капли, они вспомнили, вдруг, что потрачено-то было в два раза меньше.
               

                - Совсем нелегко было  дотащить целую кучу бутылок с , казалось, расплавленным янтарем, до знаменитого Одесского Вокзала. При этом при посадке пришлось нешуточно сразиться с обезумевшей толпой, как всегда, бешено рванувшей в переполненный и раскаленный вагон дизель-поезда Одесса-Кишинёв.

                Всего за пару часов, локомотив домчал нас и ценный  груз спиртного в зеленый, аккуратный Тирасполь. После неугомонной Одессы, нашпигованной шумными потными курортниками, он показался нам особенно чистым.

                       А день совершеннолетия, состоявшийся через неделю, мы встретили во всеоружии. Правда, отец  слегка замучил многочисленных гостей азартным описанием  той блестящей коммерческой операции с коньяком, счастливо украсившим наше семейное торжество.

                       Имениннику, то есть мне, были подарены многочисленные, уже "взрослые", подарки. Достались даже наручные часы «Ракета» со звучной секундной стрелкой.  Сделано в СССР,- было написано на драгоценном изделии важного московского часового завода

                С воодушевлением и радостью заявились все-все наши родственники. Помирились и приехали  даже те, кто находился в , казалось, непримиримых контрах.

                Пришли, и Сюня с Раей, и Клара рыжая с Володей, и Борис с Цилей, приехали из Одессы Чарна с Муней, и Герман со Светой, и даже неугомонный Эршалы-Моторчик, примчавшийся с семьёй  из соседних Бендер на своей новенькой "Волге".

                Детей, молодежь, умудрились разместить за небольшим столом нашей спальной комнаты. Мои дяди Аркадий ( Аврумчик) Вайнзоф и Лёнька Ваксман бесились с моими двоюродными сестричками Жанкой, Маринкой и Светкой, Розочка Глейзер осваивала упражнение «стрельбу глазами» и учила играть на гитаре.

                       Старые друзья и бывалые фронтовики Янкель и Абрам, буквально заставившие всех пойти на мировую, вспомнив свои детские прозвища шестидесятилетней давности, громко пели и, дурачась, называли друг друга  "Баллон" и " Цодик".

                Их дорогие жёны , тётя Ита и тётя Лиза , внимательно и строго следили, чтобы  старики-разбойники, расшалившись, не перепили лишнего.

                Мои бабушки, Рива и Роза, приготовив все по высшему разряду, от оливье, салатов с маслинами и  Дунайской селедочкой, до золотого бульона, фаршированной рыбы, тортов " Наполеон" и " Мишка",  носились как угорелые. Стол украшали дефицитные рижские шпроты, тихоокеанская сайра, чёрная и красная икра, привезённые папе в подарок из Камчатки его бывшим учеником.

                Клара - моя дорогая мама, развлекала гостей разговорами о здоровье, папа не успевал подливать " Белый Аист", пользовавшийся неизменным и оглушительным успехом.

                     Скоро событию, до краев наполненному не только чудесно добытым коньяком, но и радостью, молодой энергией родителей , мудростью и доброй иронией дедушек и бабушек, нашим детским задором, исполнится более, чем полвека.

                       Через все десятилетия, могу заявить совершенно   ответственно, что грандиозное веселье удалось на славу, а все его участники, таки, запомнились навсегда. Значит, можно считать, что  живы…