Москва
Джулия Коронелли
***
Москва. Кузьминки. Зима. 2007 год.
Я иду из продуктового магазина по узенькой, протоптанной в сугробах ногами жителей окрестностей района дорожке, с двумя тяжеленными пакетами в обеих руках, балансируя всем телом, как канатоходец Тибул: «Только бы не шлёпнуться в грязный снег, похожий на халву – смесь грязи от авто и былых кристалликов чистейшего льда, прилетевших с дуру в столицу со страниц сказок Андерсена, из дворца Снежной королевы. Противный пот катится по моей спине, слабые ноги подгибаются, как веточки ивы, растущие у пруда… Таких кустов много, и они растут где-то там далеко-далеко, в парке: «Господи, вечно мне в голову лезут лирические сравнения, когда мне так хреново».
Вот уже последняя горка и склон к страшной дороге, где автомобилисты несутся, не думая ни о себе, ни о пешеходах… Надо суметь перебежать этот Колизей, и ты почти в безопасности, надо.
И тут… Откуда он взялся, этот хряк? «Ваши документы, предъявите паспорт, гражданка!», – орёт на меня жирная морда мента, возникшая из-за поворота, как черт из табакерки.
«Дядя Стёпа, ну наконец-то, а то я уже не надеялась, переведи меня через дорогу», –
вежливо прошу я. Морда хряка становится ещё краснее чем была, глаза на лбу: «Да, ты чо? Да, ты как это смеешь мне, да я…да…чо…да…». От возмущения толстый растерял слова, которое может и знал, обрывая речь, он разводит руками. «Как бы вприсядку не начал танцевать, мелькает снова моя лирическая мысль».
- Стёпа, уйди с дорожки, раз ты не настоящий, не мешай мне, я зубами паспорт не умею из сумки доставать.
- Чо! Да как ты…, да и вообще, никто так ещё со мной … Ну!
И как побежит от меня в сторону магазина, видимо обидился…
Домой я всё же дошла, продукты выложила на кухонный стол. Вот только с той поры, как заметит меня этот мент, так драпать…, а он часто проезжал тогда по улице Зеленодольской, стерёг азербайджанцев и других приезжих, чтобы взять с них 500 рублей, или в «ментовку» отвезти для плана. Завидит «чёрного», не стесняясь, перекрывает движение своей машиной с мигалкой и цпа-царап.
И Седу цапал из нашего дома, она из Самарканда, квартиру купили в нашем доме, муж у неё грузин был, деньги в носок прятал и ключ от входной двери, как Джигарханян в фильме про Вашу тётю. Рано умер, младшего сына зарезали в парке скины, а старший на наркоте, так как упал с высоты и переломал себе всё… Величественную Седу знает каждый порядочный и мало порядочный «черный», а этот хряк все время обламывается на её московской давнишней прописке.
Москва. Сокол. Весна. 2017 год.