Возвращение

               
    15 ноября 44-го года в связи с выходом Финляндии из войны Карельский фронт был расформирован. Воздушные бои прекратились, но летчики эскадрильи продолжали ежедневно куда-то летать, - на разведку ли, на прикрытие ли каких-то объектов, - Тамаре знать это было не дано. Наземные войска все еще вели кое-где так называемые «бои местного значения», - выкуривали из лесов и болот разрозненные остатки войск поверженного противника, иногда – сдававшегося без боя, иногда – отчаянно и свирепо сопротивлявшегося.
    Поползли слухи о предстоящей войне с Японией, участии в ней  19-го истребительного полка, где служила Тамара.  Полевое управление фронта было переброшено на Дальний Восток, 7-я воздушная армия в декабре 44-го  выведена в резерв Ставки Верховного Главного Командования. Боевой работы в полку почти не стало, но хозяйственных забот только прибавилось, - стали готовить материальную часть к переброске на новое место боевых действий.
    Тамара с нетерпением ждала  писем от Ивана, но их не было.  Сначала чувство легкой тревоги, потом все нарастающее тягостное чувство беды стало охватывать её душу. Письма Ивану оставались без ответа.  На официальный  запрос в войсковую часть, где он служил, ей ответил лейтенант из его команды, бывший свидетелем их встречи. Он писал, что подполковник тяжело ранен, отправлен в тыл в бессознательном состоянии, куда именно, - никому не известно. Если выживет, утешал лейтенант, - напишет из госпиталя. В круговерти событий, связанных с переброской войск, все смешалось, все находилось в движении,  Иван, как в воду канул.
    Среди хозяйственных забот пролетело еще полгода. Тамара не знала, что и думать. Мысль о том, что Иван забыл о ней, даже не приходила её в голову.  Но ведь если  бы он был только ранен, то за полгода, наверное,  нашел бы возможность написать ей. Тамара в госпитале не раз видела, как тяжелораненые диктовали медсестрам письма своим близким, сама писала такие письма. Погиб? Сердце, кажется, останавливалось от одной только этой мысли. Девушку стало охватывать отчаяние.


                *


    Незадолго до дня победы Тамара получила  письмо от отца. Он писал, что тяжело контужен, находится уже дома и очень болен. Тамару неудержимо потянуло домой. Она представила себе отца – больного, беспомощного,  ведь это  родной, близкий ей человек.  Раз вернулся отец, надеялась Тамара, должны вот-вот приехать  и братья, - как она о них соскучилась!
    Полк после объявления победы над Германией стали отправлять на Дальний Восток. Было объявлено, что девушки по желанию могут поехать с полком. Тамара уже собралась было написать рапорт,  но тут появился приказ Сталина о демобилизации с фронтов  пожилых мужчин и девушек.
    Вскоре  демобилизованные  всех видов и родов войск Карельского фронта стали съезжаться в одно место. Готовился первый эшелон, как тогда говорили,  отправлявшихся домой  победителей. Объявили: у кого плохая форма –  заменить новой.  Всем выдали новенькие американские  рюкзаки и сталинские подарки, - много, как тогда казалось Тамаре,  всяких продуктов. Там были шоколадные конфеты и плитки шоколада, американская тушенка с ключиками для открывания банок, копченая колбаса, какие-то диковинные галеты, похожие на печенье, даже по бутылке водки и сладкого красного вина.Эшелон был красиво оформлен. На каждом вагоне - плакаты,  впереди на паровозе – портрет Сталина метра в полтора высотой. По бокам портрета стояли автоматчики,   сопровождавшие эшелон.
    На больших станциях городов, через которые проходил поезд,  состоялись митинги, всех выводили из вагонов,  было много народу, рабочие, школьники. Возвращавшихся забрасывали цветами, обнимали, женщины плакали, расспрашивали о своих близких. Это была картина,  близкая к той, которую знают наши современники по кинофильму «Белорусский вокзал».
    Тамара не стала извещать отца о своем возвращении, - хотелось появиться дома неожиданно. Да и зачем беспокоить больного человека переживаниями и хлопотами по встрече её на вокзале. Попуткой добралась Тамара из Абакана до родного поселка. Стройная и подтянутая, в новенькой форме и начищенных сапожках шагала она с рюкзаком за плечом по знакомым с детства улицам. Встречные  прохожие, старушки из-за приусадебных заборов и плетней здоровались с нею, смотрели ей вслед, шептались:  - Чья же это такая?
    Когда Тамара, наконец,  добралась до дома и вошла во двор, то увидела, - возле поленницы дров  стоял чем-то занимаясь отец. Он сильно постарел, похудел, выглядел седым и немощным стариком. Тамару он  не узнал, собрался было спросить, кого она ищет, но Тамара бросила на траву рюкзак и побежала к нему, раскинув руки и плача.  Заплакал и отец, узнав дочь. Трясущимися руками  гладил её по голове, приговаривал:
 - Маленькая ты моя, а  я уж думал, что  не увижу  никого…
    Тут только  узнала Тамара, что старший брат ее, - Саня погиб за два месяца до победы. Со слезами   рассказывал ей отец, как его пригласили в военкомат,  вручили похоронку и орден, которым был награжден Саня посмертно. Рассказал, как он переживал  это горе.
 -  От  тебя, - говорил отец, - тоже не было никаких известий. А с полгода тому в поселке прошел слух, что ты тоже погибла.
    Этот слух принесла  мачеха, - Евдокия Семеновна, вернувшаяся в дом после возвращения отца,  - услышала от поселковых баб. В тот же вечер она собрала в доме всю оставшуюся одежонку Тамары, и на другой день, на барахолке поменяла ее на продукты. Отец, подавленный горем, был ко всему безучастен.   
    От младшего сына - Миши тоже не было никаких известий. Неужели,  думал убитый горем Георгий Васильевич,  погибли все мои дети? Умру, и не останется на земле даже следа, что  жил я на свете…

                *
 
    До поздней ночи проговорила Тамара с отцом, вспоминая счастливые годы жизни с матерью, Саню, теша себя надеждой, что может быть и Миша жив, и  скоро придет от него весточка. Откуда было им знать, что в это время штурман эскадренного миноносца  Михаил Буренин  с тяжелым ранением головы  лежал  без сознания  в госпитале, - ему было не до писем. Пройдет немного времени, Михаилу вернется сознание, он  напишет о себе домой. Но этим  его боевой путь не закончится. Он вернется в строй, снова будет воевать, получит новое, еще более тяжелое осколочное  ранение в живот. Снова госпиталь и снова возвращение в строй.   После войны  еще несколько лет он будет служить на флоте.  Его спишут  по болезни лишь в конце 50-х.


                *

    На следующий день после возвращения Тамары к ним в дом явился  Алексей. Он искренне радовался встрече. Засыпая Тамару уверениями в вечной любви, вновь стал  уговаривать её стать его женой. Девушка оказалась перед нелегким выбором.
    От Ивана так и не было никаких известий, видимо, - погиб. Нужно было как-то устраивать свою жизнь. Алексей был неплохим парнем, - видным, даже, можно сказать, красивым, из большой, простой и работящей семьи.  Отцу и мачехе он понравился.
 - Ну чего  же ты, дочка,  еще ждешь? – спрашивал отец. – На что надеешься? Нужно устраивать свою жизнь.  Да и мне хотелось бы еще увидеть и понянчить своих внуков. Года уходят, - тебе и самой-то  уже двадцать три. Решайся.
Тамара решилась.  Сразу же и зарегистрировались, - тогда ведь в ЗАГСе никаких испытательных сроков не давали. В узком кругу на скорую руку отпраздновали свадьбу,  и на другой день уехали к нему на родину, – в уральский город Алапаевск.