Они называли меня волшебником, и я показывал им чудеса: яркие вспышки огня сжигали тонкую завесу между мирами и показывали другую реальность, более красивую, добрую или же озлобленную и ужасную, такую, какую хотели видеть они. В озаренной светом двери они видели отражение своей души, они слышали прекрасную музыку, доносящуюся из открытой двери, чувствовали запахи, но они не могли приблизиться к этому миру ни на шаг. Нет, это не было иллюзией или обманом, я действительно открывал эти двери, но их представление о реальности сильно отличалось от их мечт, поэтому они не могли поверить в то, что мир их мечты — это такая же реальность, как и та, в которой они живут. Достаточно было сделать один маленький шаг, и они бы оказались в мире своей мечты, которая стала бы их новой реальностью, но они лишь восхищенно и зачарованно смотрели на свои желания. Вздохи восхищения нарушали тишину, а я стоял в стороне, издалека наблюдая картину своей мечты, и толпа на фоне моего счастья казалась отвратительным порождением чьего-то больного воображения, жалкой иллюзией искаженного восприятия действительности. Также, я видел все, что видели они, все их нужды и мечты, все их «лучшие миры». Одни хотели бы быть красивее, чувственнее, привлекательнее, другие — богаче, знатнее, влиятельнее, третьи хотели иметь другую жизнь, лучше настоящей, но не могли оформить свою мысль в образ, иные стремились заполучить все и сразу, не прилагая никаких усилий, и видели свою мечту в самых ярких цветах — вот они идут по уничтоженным врагам, наступая на пальцы, ломая их и наслаждаясь характерным хрустящим звуком, а сейчас они встречают гостей, лицемерно улыбаясь и удовлетворенно находя в них изъяны. Иные хотели бы никогда не родиться и не знать грязи жизни, не молиться упадку и распаду, которые они видят с самого дня своего рождения. Но всегда находились и те, кто мечтал о лучшем, не задумываясь о том, чтобы найти для себя выгоду, их мечты были самыми светлыми и красивыми — странные цвета радуги окрашивают лиловый вечер в цвета счастья, доносятся чарующие звуки музыки, крошечные люди выходят на улицу и танцуют красивый танец, слышен смех и обрывки разговоров, и мы наблюдаем за ними, сидя на радуге и улыбаясь. Самые глупые мечты всегда бывают самыми красивыми и интересными, но даже они сбываются, хоть и редко. Независимо от того, какие у людей мечты, они могут и должны сбываться, но когда мечта уже совсем рядом, появляется страх. Тот самый страх, который постоянно преследует всех людей — страх новизны. Люди хотят чего-либо всем сердцем, всей душой, но видя приближение этого «чего-либо», появляется этот страх, и желание убегает, мечта остается мечтой. Ах, что же скажут другие? Как я буду жить в другой, пусть и лучшей, жизни? Нормально ли это? Мириады вопросов и так страшно найти один единственный ответ на все эти вопросы. Сколько раз они задавались этими вопросами? Сколько вечеров проведено за подобными развлечениями? Сколько еще это будет продолжаться?
Они звали меня волшебником и требовали, чтобы я отправил их в те миры, которые они себе нафантазировали, и я рассказывал им об опасностях новой жизни, вызывая и усиливая их страхи, но они лишь отмахивались от моих слов, как от надоедливой мухи. Они хотели этого и иногда получали — возможно, им там нравилось, возможно, они не могли найти выход, но они никогда не возвращались назад. Что может быть лучше жизни в мире своей мечты?
Они называли меня колдуном, и я проклинал их, накладывая сильнейшие и ужаснейшие заклятья, убивая мечты, истребляя надежды. Они рисовали меня в своем воображении опасным и беспощадным, и я был таким, они боялись, но не могли избавиться от меня. Они хотели спастись, но продолжали видеть меня убийцей, и я продолжал уничтожать, сжигать, рвать, оставаясь непонятым и непонятным для них. Они пытались убить меня, красочно рисуя картины моей смерти, и они убивали меня, представляя, что я бессмертен. И я воскресал для них, они ждали моего воскрешения, они видели меня Фениксом, я горел и жил, я пел и смеялся в огне, и я ждал, когда они придумают меня заново, наделив меня новыми качествами. Они называли меня колдуном и шли ко мне с дарами, надеясь меня задобрить и прогнать. Они хотели бы никогда не видеть меня, отказаться от своей надежды верить в чудеса. Их красивые помыслы были задавлены страхом новизны, ибо их мечты были готовы сбыться, только протяни руку. Но они боялись и того, что в их мечтах есть какой-то изъян, недостаток, который было бы неплохо исправить, доработать, а потом уже и озвучивать свою мечту. Они думали: «Я лучший! Я достоин только самого лучшего. А вдруг моя мечта меня недостойна? А ведь я могу придумать мечту и получше!» Они давили и топтали свои мечты, идя на поводу собственной жадности и алчности. Обрывали крылья своим стремлениям, превращая прекрасную бабочку в муравья, способного прожить не более дня, а затем умирающего в мучениях. Улыбаясь, смотрели они на агонию существа, в которое превратилась их мечта. Тонкие лапки дергаются, голова повернута в сторону, губы двигаются в беззвучном желании крикнуть, зубы выбиты, окровавленный рот хватает воздух. Еще раз, еще немного, только один вздох и слышны слова: «За что?». Улыбка превращается в кривую ухмылку, и тень страдания и раскаяния проходит по лицу убийцы: «Я... Я... Я хотел, чтобы моя мечта была нормальной. Такой, как у других. Я придумал границы и разумные пределы для моего чуда.». Непонимание и удивление сменятся злостью и раздражением, человек подходит к почти убитой мечте и смотрит на нее сверху вниз: «Ты и не мечта вовсе, я не хочу больше мечтать! Я слишком взрослый и серьезный человек! Я человек! Вы слышали?!» Удар, еще удар. Нет других звуков, только глухие удары и радостный хруст осколков мечты. Человек избавился от больше ненужной ему обузы — мечты, и теперь он будет жить спокойной и бесцветной жизнью. Не нужно больше искать время для того, чтобы чем-то приблизить воплощение мечты, чем-то ее порадовать, что-то для нее сделать. Мечта исчезает, я иду за ней. Уже много лет я наблюдаю, куда уходят разбитые и выброшенные мечты. В этом лесу стоят тысячи разбитых зеркал, осколки разбросаны везде, и в них можно увидеть тех людей, что отказались от своих мечт. В центре леса стоят огромные песочные часы, но вместо песка в них находятся крошечные жемчужины — сердца мечт. Здесь вместо птиц летают оборванные крылья всех цветов и мастей — вот зеленые крылья летучей мыши, а здесь нежно-фиалковые крылья совы, и еще, и еще, и много других. Стоя рядом с этими часами, я пытался считать, сколько же там жемчужин, просчитывая это по разным формулам, я не смог найти точный ответ, да и число их постоянно менялось. Количество жемчужин увеличивалось, о чем предупреждал мягкий звук колокольчика, но тут же вверх, к небу, взлетал сияющий поток, говорящий о том, что у мечты появился новый человек, который будет заботиться о ней и добьется ее воплощения. Извечный круговорот, совершенный цикл.
Так, я был для них волшебником, колдуном, звездочетом, ангелом, демоном, самим Дьяволом и Богом, я пришел из волшебной страны, зачарованного замка, сна, из Великого Нигде, из запредельности. Я был тем, чего они хотели, боялись, любили, желали. Я был их иллюзией, кошмаром, фантазией, лучшим другом и идеальным врагом, я обладал всеми качествами, которые они хотели во мне видеть. Для них я был Легионом. Был и остаюсь, так будет всегда, пока я не исчезну из вашего мира.