Когда я служил в Белоруссии (начало 70-х годов), был у нас в погранотряде майор Дубинин, по прозвищу «дубина». Хохмач был!.. каких еще поискать надо. Что-нибудь выдаст, и вся часть неделю хохочет. Командовал он авторотой. Частенько ему приходилось стоять на коврике у командира в кабинете и выслушивать упреки по поводу отсутствия дисциплины в роте. А тут еще стали поступать сигналы, что его подчиненные в самоволку бегают. Кто бегает? Как узнать? – ломал он голову.
И вот однажды в преддверии 8 Марта, получив очередную порцию нагоняя от начальника пограничного отряда, он не выдержал и решил хитростью, одним махом выявить всех самовольщиков и наказать их.
- Старшина, постройте роту! - бросил он сердито, войдя в канцелярию. – И еще, - остановил он направившегося к выходу старшину, - возьми пачку бланков увольнительных записок и держи их в руке, чтобы все видели.
Старшина недоуменно пожал плечами, взял бланки и пошел строить роту.
Дубинин перед зеркалом с большим трудом изобразил на лице доверительную, располагающую улыбку и эту улыбку торопливо, боясь потерять ее дорогой, понес к подчиненным.
- Товарищи! - обратился он, обводя строй пограничников теплым взглядом. - Завтра большой праздник – Международный женский день – 8 марта. В этот день человечество чествует женщину. Мы тоже завтра будем поздравлять и дарить цветы нашим дорогим и любимым женщинам. У кого-то из вас есть, наверное, девушки в городе. Мы вот тут со старшиной роты посоветовались и решили… - он выжидательно посмотрел на старшину.
Небольшого роста, пузатый прапорщик по прозвищу «колобок» хоть и не знал о чем речь, но быстро сообразил, что от него требуется и, в подтверждение слов командира, замахал головой, как лошадь в жаркий день – «да, да решили».
- Так вот, - продолжил Дубинин, - посоветовались мы, значит, и решили уволить этих товарищей завтра с утра и до двадцати четырех часов вечера. Пусть сходят, поздравят своих подруг. Ты увольнительные записки приготовил, старшина?
«Колобок» поднял руку с увольнительными записками.
Мягким голосом Дубинин скомандовал:
«У кого есть девушки, выйти из строя на два шага».
Двенадцать пар сапог отчеканили два шага.
Лицо Дубинина моментально преобразилось: из мягкого и добродушного превратилось в суровое, каменное. Он окинул этих наивных бедолаг жестким взглядом, повернулся к старшине и басом рявкнул:
«Вот кто, старшина, в самоволку ходит! Сегодня же отправь их на сутки на кухню!».
Вот так они у него весь праздник на кухне не разгибаясь картошку чистили. Позже выяснилось, что у половины из них не было никаких подруг, хотели просто побродить на халяву по праздничному городу. Долго над ними вся рота ржала после этого случая.
А майору Дубине вкатили выговор по партийной линии за непедагогический воспитательный прием.