Клинтух.
Сегодня хочу рассказать о лесном голубе, который носит имя клинтух. Многие, бывая в лесу на прогулках, в походах, за грибами или за ягодами, слышали его глухой голос: «гууу – гуххууу», повторяющийся несколько раз с вершин деревьев и далеко разносящийся по лесу. Но сколько бы я ни спрашивал людей о том, чей это голос, ни один правильно не ответил. А когда я говорил, что это голос лесного голубя клинтуха, то удивлялись и не верили.
Клинтух – средней величины голубь, весом 300-350 граммов, очень похож на обычного сизаря, которого мы привыкли видеть на улицах, скверах и площадях населённых пунктов. От сизого голубя клинтух отличается более светлым и однотонным оперением, светло-сизым надхвостьем и коротким хвостом, заканчивающимся тёмной полосой. Но обеих сторонах шеи отливающие металлом зеленоватые пятна. Самцы и самки друг от друга практически неотличимы, только самки несколько меньших размеров.
Клинтух – птица перелётная. Прилетает в наши края во второй половине апреля. Поселяется он в высокоствольных хвойных или смешанных лесах. Густых лесов старается избегать. Не поселяется он и в чисто лиственных лесах. Обязательными условиями являются наличие близлежащих обширных открытых пространств: лугов и полей, где он кормится и крупных дуплистых деревьев, в дуплах которых он гнездится. Особенно клинтух предпочитает дупла выдолбленные чёрным дятлом желной. Прилетают птицы уже сформировавшимися парами и сразу приступают к поиску дупла. Зачастую гнездятся в одном и том же дупле несколько лет подряд. Дупло обычно не выстилается, а яйца откладываются прямо на древесную труху. Кладка состоит из двух чисто белых яиц. В конце апреля – начале мая приступают к насиживанию. Насиживают кладку обе птицы поочерёдно. В гнездовой период держатся скрытно. Завидев человека или крупное животное, стараются скрыться в кроне дерева.
Питаются клинтухи семенами трав, подсолнечника и деревьев, зерном злаков, горохом. Птенцов, как и другие голуби, выкармливают кашицей, которая образуется из полупереваренной пищи, отрыгивая её из зоба.
Практически у каждой пары во второй половине июля бывает вторая кладка в том же дупле, и так же из двух яиц.
Улетают на зимовку поздно, уже в октябре, собираясь иногда в довольно крупные стаи.
Однажды, в самом конце июля, собирая чернику, наткнулся на такую полянку среди старого соснового бора, что она казалась чёрно-сизой от ягод. Невозможно было оторваться! Через три часа полянка была обобрана, и перед переходом на другое место решил немного передохнуть, а заодно и перекусить. Вместо стула сгодился старый пень, над которым нависли густые лапы одиночной ёлки, невесть откуда взявшейся среди чистого сосняка с редкой примесью осины.
Обед был шикарный. Я отрезал тонкий ломтик хлеба, насыпал на него слой черники, давил ножом налитые соком ягоды, а сверху пристраивал такой же ломтик. Какой прекрасный бутерброд получался. Жаль, что хлеб быстро закончился. Я запивал еду родниковой водой из фляжки, когда услышал, характерное лишь для голубей, хлопанье крыльев. Раздвинув над головой ветки, успел увидеть, как голубь садился на гладкий и зелёный ствол осины. Перед ним зияло темнотой крупное прямоугольное дупло, явно выдолбленное желной. Клинтух тихо проворковал, и из дупла показалась голова второй птицы. Немного помедлив, вторая птица вылетела из дупла и скрылась над кронами сосен. Первый клинтух мгновенно забрался в дупло.
Не успел я выйти из-под импровизированного навеса, как вновь услышал точно такое же хлопанье. В нескольких метрах от осины с дуплом стояла толстая сухая осина. Вернее то, что от неё осталось. Верхняя половина ствола сломалась и лежала на земле, кора отвалилась, а в стоящем обломке было несколько дупел различной величины. К одному из них и подсел ещё один клинтух. Повторилась та же картина: короткое воркование, вылет одной птицы и замена её на другую.
Я ещё пособирал чернику около часа, а мысли постоянно крутились вокруг обнаруженных, заселённых клинтухами дупел. Ну, никак не мог я, вот так просто забыть про них, так и не заглянув внутрь хоть одним глазом! В голове уже созревал план, я вдруг почувствовал усталость, и отправился в сторону дома, до которого было почти полтора часа ходьбы.
Вечером я выпросил у знакомого электрика монтажные когти и пояс, благо обращаться с ними умел, и рано утром уже крутил педали велосипеда к дуплам. Автодороги в сторону черничника не было. Прибыв на место, быстро приладил монтажную амуницию к взятым с собой кирзовым сапогам и начал подъём. Первые три метра дались легко, когти легко вонзались в старую толстую, потрескавшуюся кору и хорошо держали. Выше кора стала тоньше и началась пробуксовка, а когда я с трудом добрался до зелёной коры, подъём вовсе прекратился. Когти вонзались в кору, и под моим весом с её ошмётками сползали вниз. Промучавшись с четверть часа, и при этом продвинувшись едва на полметра, я прекратил это бесполезное занятие и спустился. Руки, ноги дрожали, и пришлось какое-то время сидеть под деревом.
На сухую осину в гости к другой паре клинтухов у меня даже не возникло мысли взбираться. Казалось, что сломок мог упасть в любую минуту и без моей помощи. Так и не достигнув цели, принялся собирать ягоды.