Труп молодой женщины 25-30 лет находился в подвальном помещении ПТУ, приспособленном под тир. Рядом с ним стоял растерянный военрук училища, который проводил учебные стрельбы с группой учащихся, где покойная была мастером группы.
Я расчехлил свой Зенит, чтобы произвести фотосъемку места происшествия. Покойная была, не просто хороша собой, она была восхитительна! Смерть не испортила ее привлекательности. Она как будто спала, лишь небольшая точка на виске – входное отверстие от пули калибра 5,6 мм, говорила о том, что это не сон…
Возникла мысль, что я когда-то видел это лицо. Но, нет, этого просто не могло быть.
Потом к осмотру трупа приступил судмедэксперт. На этот раз им была женщина. Она осматривала труп и диктовала следователю прокуратуры, все, что необходимо было зафиксировать в протоколе - в каком положении находится тело, что на нем надето…
Затем опрашивали военрука – пожилого мужчину в военной форме подполковника. Он пояснил, что мастер группы Татьяна П. вместе с учащимися сдавала нормы ГТО по стрельбе. Когда он пошел проверять мишени, она осталась на огневом рубеже и из винтовки произвела себе выстрел в голову…
Я с сожалением смотрел на эту молодую женщину, почему-то решившуюся добровольно уйти из жизни. Из моей практики эксперта, нас одно время часто вызывали на суициды, могу сказать, что женщины кончают жизнь самоубийством раза в четыре реже, чем мужчины. В этом плане мы мужчины более слабый пол, чем женщины.
Пока следователь заполнял протокол, приехала мать покойной. Женщина была потрясена смертью дочери, но не удивлена. Оказывается, у покойной уже была попытка покончить с собой. Так же мать рассказала, что дочь была очень спортивной девушкой, даже прыгала в свое время с парашютом!
Так вот где я ее мог видеть – в аэроклубе! На пятом курсе физфака университета, я решил, что хочу служить в ВДВ и для этого желательно иметь парашютную подготовку. Мне пришлось всю зиму по воскресным дням ездить на аэродром на тренировки. Там нас «перворазников» обучали укладывать парашюты Д-1-8, подгонять под себя подвесную систему, разворачиваться в ней, чтобы приземляться по ветру, а не как-то иначе.
Первые прыжки должны были произойти зимой, но зима оказалась бесснежной и прыгать мы начали только в апреле.
Я и двое моих сокурсников были самые великовозрастные «перворазники». Нам стукнуло по 22 года, тогда как молодежь приходит в парашютный спорт в 16-17 лет.
В аэроклубе нас новичков и тех, кто уже год или два прыгали с парашютом, тренировали в спортивном городке вместе – отрабатывали технику приземления: ты на высоте второго этажа натягиваешь на себя подвесную систему, которая соединена тросом с грузом и надо просто шагнуть вниз.
Сразу хочу сказать, что выпрыгнуть из самолета, для меня оказалось проще, чем с этого тренажера. Со стороны моего страха, может, и не было заметно, но я- то помню, что он был. И я помню взгляд очень симпатичной семнадцатилетней девчонки, у которой уже было пятнадцать прыжков, когда я стоял на платформе…
Позже я слышал, что у покойной был роман. И было предательство, которое она не смогла пережить…
А я долго хранил у себя фотографию, на которой изображена очень красивая женщина. Она как будто спит, только небольшая точка на ее виске, говорит, что это не сон…