Антихрист

Владимир Тунгусов
    Первый раз в православную церковь я пошёл на всенощную в 1970 году. Моя бабушка Клавдия Григорьевна попросила ее проводить, ей было уже около 80 лет, у неё болели ноги, и она была немного сгорбленной от времени и тяжёлой жизни. В нашем почти полумиллионном городе было всего две церкви, выбор пал на собор, - Петра и Павла. Проще было доехать, до него и вернуться домой. У моей бабушки около церкви жила какая-то подруга, которую она хотела навестить после, освещения своих куличей. Поехали, на всенощную очень рано, церковь была совсем пуста. Только у стены напротив алтаря, сидели бабушки на раскладных стульчиках. Моя бабушка решила выстоять всю ночь на ногах, и не зря.


    К сидящим бабушкам, подошёл мужчина в косоворотке серого цвета и стал стыдить их за то, что они сидят в православном храме. Лучше не вспоминать, куда они его послали, эти хамоватые старушки. Да мужчина тоже хорош, он скорей всего был из тех 40-а человек, - «сороковины». Это типа добровольных помощников в храме из числа активных прихожан. Мне вообще не нравятся люди, как через-чур, активные, так же как и пассивные. Разве нельзя быть просто человеком, без определения активности или её отсутствия? С другой стороны, постоянно пропадать в храме, это же надо не работать, может он больной, какой-то был?


   Помаленьку храм наполнялся людьми, у входа появились дружинники с красными повязками, они не пускали молодёжь. Не хотели запускать и меня, один из них вцепился в мой рукав, со словами: «Не положено». Я медленно тянул дружинника, за собой в храм, он не мог мне ответить,  на вопрос: «Кем не положено»? Больше из храма я не выходил, народа было много, надо было придерживать бабушку, началась служба и песнопение. Моя бабушка ещё до революции пела в церковном хоре и знала все тексты наизусть. В церкви она не была давно, сама ходила плохо, а сводить её было некому, я служил в армии. Она была поражена, что тексты песен сокращены, а некоторые молитвы, вообще пропущены.


   Я успокоил её: «Теперь везде халтурят», она неодобрительно посмотрела на меня. Потом был «Крестный ход» вокруг церкви, а на длинных столах стояли куличи для освящения. В торце стола, прямо перед входом в дом священника, стояла молодая высокая девушка в длинном красном платье, в пол. Она была очень пьяная, и очень хотела освятить свои куличи. Молодой человек успокаивал и звал зайти в дом, там обещал их осветить без проблем. Так они стояли и мёрзли, пока не подошёл молодой священник в рясе, и не загнал их в дом, очень суровыми словами.


     Я проводил бабушку  и её подружку, до дома этой подружки, а потом не спеша пошёл на трамвай, который начинал перевозить пассажиров в 6. 00. Светило яркое солнце, праздник чувствовался  во всём, даже в том, как лихо на ходу в открытые двери трамвая вскочила сгорбившаяся старушка, со своими куличами и тросточкой. Лицо её сияло от радости, мне оставалось только сказать ей: «Христос воскрес!», она ответила мне, так как надо, как учила меня моя бабушка с самых младенческих лет.  Это она меня крестила, летом 1948 года, при крещении я умудрился, помочиться в купель, но бабушка мне об этом не рассказывала, это моя мама время от времени вспоминала, только зачем. Теперь понятно почему, я тоже об этом вспомнил.

 
      Помню, как шли мы с другом Вадиком по улице, а моя бабушка сидела на лавочке возле своего дома, и мы присели покурить. Баба Клава прочитала нам не обидную мораль, о вреде курения и пьянства, но больше всего о нашей без духовности. Она советовала нам почитать «Закон божий», если нет других более ёмких религиозных книг. Оказалось, что у Вадима есть «Закон божий», - учебник для церковно приходских школ, но он его не впечатлил. Я попросил своего друга, дать мне почитать эту книгу, для развлечения. Читая, я не нашёл в ней ни чего развлекательного. Несмотря на то, что рассчитана  она была на детей, я нашёл в ней много поучительного.


Это была книга мудростей, еврейского народа, и возникновения новой веры, которую этот народ не признал. Меня поразили предложения, которыми описывались события, их можно было толковать по-разному, причём многократно. Каждый человек мог понимать её по своему, и даже его понятия менялись со временем, и изменением его духовного состояния. Многогранность её мудрости поразила меня, мне показалось тогда, да и теперь я считаю, что она бесконечна. Получается, что эту книгу можно читать всегда, стараясь понять её, но всё равно в ней останутся написанные предложения, в которых содержатся мысли, которых ты не охватил.



   Я не люблю начётчиков, которые тычут пальцем в религиозные книги, и видят там какое-то одно правило, которое надо, по их мнению, соблюдать. Это всего лишь, по их мнению, их можно с полной уверенностью буквоедами или фарисеями. В своё время с ними спорил Христос, куда уж нам. Он оспаривал новую веру, с тех пор прошло 2000 лет, христианскую веру, новой уже не назовёшь. Параллельно христианству будут ходить фарисеи, и тыкать пальцем, уже в христианские книги, и поучать людей, опираясь на написанные предложения как на правила.


   Фарисейство, бессмертно, оно есть в любом учении, любой науке или идеи. Каждая идея проходит несколько этапов своего развития, от не замечания, к борьбе с нею, примыкания на стадии признания, захватывания ведущих ролей, всеобщее признание и обесценивание сути, полная дурокизация идеи. Этих этапов не избежало, христианство и даже коммунистическая идея, как и все прочие. Яркие тому примеры: отсутствие информации о христианстве в древнем мире, период великих мучеников и святых, появление папской церкви, индульгенции, секты, религиозные фанатики.


   Я был знаком с учёными, которые не имели основных знаний средней школы, не следили за достижениями других учёных в своей области знаний. Они также тыкали пальцем в книгу и говорили, что и в других книгах написано так же, значит это истина. Про коммунизм и говорить не хочется, сплошное и поголовное равенство возможно только в свинарнике. Тем более, что хождение под красными знамёнами, уже никуда не привели и не приведут ни когда. Коммунистическая идея потеряла свою ценность, когда остановилась её развитие, а наглядная агитация перестала положительно влиять на удой коров.


    Несмотря на все мои высказывания, я отношусь с уважением к приверженцам своих идей, будь то религиозные, политические или научные. Это положительно говорит о людях,  они верят, значит у них, что-то есть за душой. Мне только не нравится, их пропаганда и навязчивое желание сделать меня сторонником своих идей. Я не хочу с горящими глазами пробираться через тернии, к неизвестно чему. Мне всегда хочется знать цель, и почему именно мне надо быть сторонником именно этих идей.


 Взять, к примеру, православие, это традиционная религия русского народа на протяжении веков. В том числе и моих предков, веру пращуров думаю, реанимировать ее не получится, очень мало исходных данных. Да и зачем, если православие как культ меня полностью удовлетворяет, стоят храмы, проводятся обряды. Со мной вместе стоят русские люди, родственники, друзья, знакомые, которые могут свободно: крестится, молиться, венчаться и быть отпетыми уже умершими. Не надо делать обрезание, платить десятину, есть можно всё, не всегда, но это уже по желанию. Снять шапку перед храмом или повязать платочек не составит большого труда.


     Вот так через бабушку я стал считать себя православным. С приходом перестройки: стали издаваться религиозные книги, восстанавливаться храмы и строиться новые. Моя бабушка Клава упала с лестницы, вся расшиблась и умерла, перед смертью, она просила, чтобы её отпели в церкви, зажгли большой светильник, и ударили в колокол. Как и где всё это должно происходить, родственники не знали, поэтому все заботы поручили мне, возможно, бабушка их ко мне сама направила. На этот раз я выбрал Храм Святой Троицы, опять же ориентируясь на транспорт. Храм находился на пути к кладбищу, он был вторым не разрушенным в городе, во времена воинствующего атеизма. Вот с таким заданием я отправился в храм и заказал отпевание, по дороге на кладбище.


   Я сам впервые присутствовал  при таком обряде, да и мои многочисленные родственники тоже. Совершенно случайно к церкви подъехали большие автобусы с туристами, желающими посетить храм. Каждый турист тоже взял в руку по горящей свечке, церковь наполнилась сотнями огней. Их было видно отовсюду, зрелище куда более внушительное чем, во время рождества и пасхи. Такое море огней видят только священники, обращённые лицом к верующим.


   Молодой священник после отпевания решил воспользоваться такой широкой аудиторией,  прочел небольшую лекцию об обряде, скромно, грамотно, содержательно. В таком же ненавязчивом тоне, как моя бабушка стыдила меня с другом Вадиком, за, нашу без духовность. Несмотря на столь печальное событие, сам обряд и просветительская лекция понравились всем родственникам и гостям нашего города. Все благодарили меня, как будто я затеял всю эту программу, хотя совсем был, не причём. Получилось всё само собой, или так было задумано сверху.

 
     Я стал замечать, что со мной в церквях происходят простые, но поучительные случаи вот некоторые из них.


Святая вода.  (Случай первый).


   Родная моя сестра Татьяна попросили в Крещение принести ей святой воды, на улице стояли трескучие морозы. Чтобы не было скучно в большой очереди на улице, прихватил с собой одну знакомую. Стоял с ней на морозе и веселил её, как мог, помаленьку и близко стоящие люди стали поддерживать разговор. Голос у меня довольно громкий, его услышал один мой знакомый, когда-то вместе работали. Потом ему предложили перейти в милицию, я тоже ему посоветовал.


   Он как человек не глупый и честный, быстро продвигался по службе, именно это я ему и напророчил. В очереди за святой водой он стоял немного дальше, чем я. Даже хотел бросить эту очередь и обратится к священнику. У него была такая возможность, он был знаком со священником, при интересных обстоятельствах. Уж не знаю, что в этой церкви были за ценности, но её обокрали. Поиски преступников, и похищенного добра затянулись, и тогда это дело было перепоручено моему знакомому Сергею. Уже никто не надеялся на успешный результат этих поисков, но как говорится, с божьей помощью под руководством Сергея похищенное было найдено, а преступники наказаны. Радости и благодарности священника не было предела. Он просил моего знакомого при необходимости обращаться напрямую к нему.


  Вспоминая это, Сергей уже хотел уйти из очереди, прямо к священнику, но что-то удерживало его. Во-первых, он был честный человек и не хотел воспользоваться своим положением, во-вторых он не видел и не слышал меня лет десять. Я тоже рад был встречи, о многом хотел расспросить его, но начал говорить совсем, о другом. О святой воде, что именно делает её святой. Я не вещал прописные истины как Фарисей, не только потому, что их даже не читал. Я излагал, свой взгляд на это этот процесс, не оспаривая его как единственно верный. Мне кажется, что святой вода становится не от того, что её освещают священники, погружая в неё серебряный крест, и читают над ней молитву, хотя это тоже не лишнее. Она становится святой по причине того, что тысячи и миллионы людей верят в это одновременно.


 Если представить, что каждый человек излучает какое-то поле, (скорей всего, - информационное), именно оно, это поле воздействует на псевдо-полимерную структуру воды. Вода приобретает совершенно иные качества, в наличии которых люди не сомневаются, мало того, могут убедиться. Представьте, что вода рождённая желанием огромной массы людей попадает в руки людей с помощью, каких то ухищрений, по-моему, она теряет свои свойства, праведный, - есть только прямой путь и он всегда труден.


Я, здесь стояла!  (Случай второй).

 
   Мне хотелось поставить свечку за упокой души недавно умершего человека, на похоронах которого мне не пришлось побывать, так сложились обстоятельства. Хотелось постоять у горевшей свечи и вспомнить всё хорошее, что нас связывало, а также и всё плохое, что нас разделяло, а теперь стало бессмысленным. Вспоминать плохое прошлое, это только вредить своему здоровью, уже ничего не исправишь, только нервы свои испортишь.


   В очереди за свечками стояло человек шесть, тихо и мирно. В храме кроме этих шести человек и продавца никого не было. Продавец, - маленькая, ещё не старая женщина, извинилась и предупредила нас, что уйдёт ненадолго обедать. Очередь никто не покинул, не пошли ходить по храму, не просили сказать, что занимали, да какая это очередь шесть человек. В храм вошла неприятная женщина, подошла к голове очереди и заявила: «Я здесь стояла»!


  С ней никто не стал спорить, а первый человек в этой очереди отодвинулся, уступив ей место. «Вы мне не верите?», - не успокаивалась пришедшая напористая женщина. «Верим, мы тут все верующие», - пыталась успокоить её впереди стоящая женщина. Окинув взглядом всех, она остановилась на мне, считая, что я как представитель сильного пола должен обязательно противостоять её напору, или хотя бы встать на сторону беззащитных женщин. Я видел, что женщины, не только, не нуждались в защите, но и наоборот, своим непротивлением решили проучить хамоватую особу. Встав сними в один ряд, я широко улыбался.


    Это в конец обескуражило, претендентку на первое место, под солнцем. Свирепость, как будто замерла на её потемневшем лице, она покинула церковь без лишних объяснений, что-то бормоча себе под нос. На лицах всех женщин очереди, сияли улыбки, в узкие окна церкви струился солнечный свет, первый раз с самого утра. Как хорошо подумал я, что все, или почти все, люди понимают, православная церковь, это не место для разборок.

 
Антихрист.  (Случай третий).


    Этот случай произошёл со мной ещё до перестройки, когда в городе действовали только две церкви, я возвращался из больницы, в которой хотел проведывать родную сестру. Представился братом, но мне отказали, потому, что один брат уже прошёл к ней, мои объяснения, что я единственный брат, в расчёт не брались. Время посещений заканчивалось, мне явно ничего не святило, кроме того чтобы увидеть ложного брата. Отдал передачу и вышел на улицу, захотелось просто прогуляться. Не по той улице, где мог встретиться с не настоящим братом и постоянно слушать грохот трамваев.


 Я пошёл по тихой улице, мимо собора Петра и Павла, того самого, в который я водил свою бабушку Клаву, и простоял с ней всю ночь. Из открытых дверей слышались какие-то причитания. Мне захотелось зайти и поставить свечку, за здравие моей сестры, молиться я всё равно не умею. Перед храмом никого не было, не было никого и на крыльце, но дальше нельзя было и протиснуться. Мысли о свечах пришлось оставить, в том проходе где меня уже однажды не пускали. Медленно с осторожностью, я продвигался вперёд, но человеческая масса верующих становилась всё плотнее и плотнее,  потому, что все были без свечек как я. Меня это сначала удивило, а потом насторожило, чувствовался какой-то подвох.


   Так оно и случилось, когда движение моё стало невозможным, и я остановился ровно посреди церкви. Священник громко крикнул, какие-то слова и все пали на колени, кроме меня. Я стоял посреди церкви один как семинарист Хома окружённый вурдалаками. Взоры всех людей стоящих на коленях, были направлены на меня, в данном случаи, вурдалаком для них был я. Оставалось только подобрать для меня имя, и оно прогремело из уст, одного стоящего на коленях мужчины, всем своим видом напоминавшего мне юродивого с картины Сурикова. Свой грязный кривой указательный палец, он направлял в мою сторону и кричал «Антихрист!», все остальные смотрели на меня молча, потому, что ни разу в жизни не видели живого «Антихриста».


    Мне тоже первый раз в жизни хотелось провалиться свозь землю. Я повернулся и тихо стал выходить из церкви, прихожане, так же тихо стали расступаться передо мной, освобождая мне дорогу к выходу. Для себя я сделал вывод, в православном храме даже Антихриста не обидят, будь он настоящий, или не настоящий, - как я. Возможно даже перевоспитают, своим добрым и положительным примером, как в фильме «Монах и бес», который я посмотрел совсем недавно. Под впечатлением этого фильма, решил написать рассказ, о некоторых случаях в моей жизни, связанных с православной церковью. Случаев было гораздо больше, но я хотел написать только рассказ.