Жизнь всегда многогранна и каждый раз, в зависимости от создавшихся обстоятельств, преподносит свои пути выводов и решений, так в разгар уборочной страды, завод выделил согласно разнарядки Обкома КПСС положенное количество работников и они уже трудились в Питерском районе. Из Обкома, на самом высоком уровне был звонок Генеральному директору, что по информации Питерских руководителей Бондаренко и Ежова, завод не обеспечил необходимое выделение людей. Реакция Умнова была стремительной. В ночь отправили меня поездом, что бы к приезду Умнова, со свитой, у меня были реальные данные и картина ясной не только мне, но и руководству района. При подготовке к отъезду, я переписал все данные запросов, сообщений с места от находящих там людей, учёл все ; перетряски на местах, когда наших людей отсылали с обещанным зачётом на элеватор, на комплектование вагонов под урожай и. т. д. изучил все замены, что бы наши данные не разнились в половину, пришедшими с Обкома с подачи подшефных властей. Совхозы «Орошаемый», «Трудовой»,«Малоузенский», колхоз «Кр. Партизан» и «Малоузенская опытная станция», где были люди, и первоочередными, с которыми я должен связаться и выявить истинную картину нашей помощи кадрами. По приезде, переговорил по рации с «Орошаемым», так по всему списку, не поддавался уточнению, список наличия механизаторов и разнорабочих в совхозе, «Трудовой», не было связи, не работала рация, время бежало, а подтверждения наличия людей не было связи. К гостинице подрулила «Волга»,"Срочно в Райком, на ковёр, там все наши, с Умновым!" Радоваться было не чему, как повернётся не простое выяснение, сложившихся на данный момент отношений, с чего и с какого конца потребуются подтверждения. Секретарша Бондаренко тихо предупредила: "Вас ждут". Это меня не успокоило, вхожу в кабинет Бондаренко П.И.,первого секретаря Райкома, на приставных креслах у стола П.И сидят спорящие, раздражённые Умнов Г.А. и Ежов И. В., оба колючие, неуступчивые и каждый пытался отстоять свою позицию. На стульях- человек пятнадцать, руководителей служб завода- наш десант. Увидев меня, Умнов прекратил спор. "Так, сколько наших людей в «Орошаемом?»,-сходу последовал вопрос . "Восемьдесят семь". "Подтверждаю, такую цифру, дал директор совхоза Зайцев", "Малоузенский","Девяносто пять",- ответил я, "А ваша цифра"? "Пятьдесят",- послышался голос кадровика подшефных, "А сколько же по вашим подсчётам в «Орошаемом»"?, "Сорок",- подтвердил тот же голос. "Вы понимаете, что вы делаете, опровергаете бессовестно то, что мы уже проверили. Что у нас с «Трудовым»". "Нет связи",- ответил я. "А наши данные?". "Примерно сто",- сказал я."И что в итоге? Наши данные совпадают с нашими обязательствами". "Ну и молодцы", -вмешался председатель исполкома Ежов. "Вам в пору флажок вручать, а тут требования разные!" "Иван Васильевич, не передёргивайте!" "Вам впору извиниться, за не додачу механизаторов",-не отступал Ежов, "Закрываем глаза на качество ваших механизаторов" -язвительно подчеркнул слово, механизаторов."Конечно, зная ваши проблемы в подготовке этих кадров, мы Георгий Архипович с пониманием относимся к профессиональному качеству, присылаемых вами людей, но поймите нас правильно, и этих то нет". "Как это нет, Пётр Ильич, вы и вправду верите вот этим своим балаболам",- резко ответил Умнов, показывая на представителей сельхоз управления и кадровика. "Ну это эмоции, а по факту пока сорок и пятьдесят, да и «Трудовой», сколько у нас там Карп Михайлович?",- с подчёркнутым спокойствием спросил Первый секретарь Райкома своего кадровика."Тоже пятьдесят",-послышался ответ. "Вы, Георгий Архипович, готовы обвинить нас в подлоге, правда, там ещё колхоз и опытная станция, и трёх сот не набирается, а план 550, цифры не стыкуются". "Наши данные, проверенные, для особо не разобравшихся в ситуации, зачитаю ещё раз, 18 человек на токах элеватора по просьбе Ежова, и.т.п., вам продолжать или достаточно Иван Васильевич или Ваши указания игнорируются не нашими , а вашими службами, наши данные подтверждаются на местах, разговор окончен". Ежов с Бондаренко переглянулись, "Мы, конечно, перепроверим упомянутые вами места, но сотня людей в « Трудовом,»- грубая авантюра", - заключил Ежов. "Пожалуйста, можем перепроверить, вот так всем составом, явиться к директору Комиссарову, хотя Вы видите у меня здесь все службы" ,-предложил и тут же посетовал Умнов, мол это накладно. "Едем, сейчас же, едем," -настоятельно повторили друг за другом Бондаренко и Ежов эти слова, а в кабинете, вдоль стены, на стульях сидели гл. энергетик, гл. механик, председатель профкома, секретарь парткома и другие."Едем!"-дал согласие Умнов. "Ты нам нужен там на месте"- обращаясь ко мне ,высказался секретарь парткома. "Пусть отдыхает, он сделал своё дело"- заключил Умнов. Хорошо, что был такой итог, но оставаться в неведении, совсем не лучший вариант, тем более при поступлении на такую работу, была договорённость о решении моего квартирного вопроса, естественно при хорошей отдаче. Я не спал, дожидался кого-нибудь из заводских. И дождался, вернувшегося назад Агапцева. "Что там, подтвердятся мои данные или пролетим?",- допытывался я у гл. механика Агапцева, а он усталый, рухнул в постель."Завтра",-произнёс он и совершенно трезвый, отключился. Утром, он мне рассказал: "Кавалькада автомобилей, маневрировала на двадцати километровом отрезке до «Трудового». Первыми ехали Бондаренко и Ежов, даже факт их езды в одном автомобиле о чём то говорил, заметил Умнов при намеренной остановке в середине пути. Он предупредил, что это поездка была поддержана ими неспроста, а её результат- престиж тех или других, им, казалось, терять нечего, но они профи по нашим болевым точкам. У конторы , нас встретил Комиссаров со словами: -Какие гости? Сейчас и баньку растопим". "Комиссаров, сколько у тебя моих людей!"- сходу, строго прозвучал вопрос Умнова, "Какая тут арифметика, впору парком расслабиться",-продолжал Комиссаров, но встречный взгляд Питерских руководителей отодвинул директора хозяйства от посторонних мыслей, он почесал затылок, что то прикинул в уме и посмотрев на Умнова,- "Примерно сотня, даже с небольшим".Пытаясь загладить конфликт, Бондаренко и Ежов пытались уговорить директора завода. "Наша миссия подошла к концу, до свидания",- усаживаясь рядом со своим шофером,заключил Умнов. Ни какие увещевания, поговорить, сходить и принять баньку не остановили его. "Меня ждёт оборонка,"- с этими словами машина сорвалась с места и взяла курс на Саратов.
Как тень, сгоревшая в огне,
Как набивные с градом тучи,
Как звук, упрятанный в волне,
Далёкий звон в среде могучей.
Спираль, поджатая упруго,
Светилась по углам, как диво,
И ветром всё несло по кругу,
Звучала яростно, красиво.
Как мысли, зревшие в уме,
Перемешались все движенья,
Победы крыли пораженья,
И тихо плыли на волне.
Многогранность личности Умнова, его деятельность, эрудиция, характер крупного руководителя, не равнодушное отношение, к своему нахождению в коллективе и неотъемлемой составляющей, состоящей из мелочей, отрабатываемых до последней запятой, так было, хотя везде свой импульс.
Год близился к концу, во всех подразделениях подводили итоги, а ОК , ко дню Ветерана, конец декабря, делал сводный доклад, где согласно отработанной временем технологии, каждое подразделение занимало своё место. По громкой связи с разделом кадровой службы, различными графиками и таблицами для, необходимого предварительного знакомства директором завода Умновым Г.А. был срочно вызван начальник ОК Осин И.М. а буквально минут через 10, вернувшись, вбежал в нашу комнату приёма и с досадой плюхнулся на стул. Он вытащил, прихваченные материалы из директорской урны и проворчал: "Настоящая бесовщина! И в мыслях не было такого поворота, что и где здесь не так, объясните мне".Он рассказал, как положил директору на стол наш доклад и хотел сделать пояснение, но на глазах были смяты листы и выброшены в урну со словами:"Галиматья! Свободен!". Он выбежал из кабинета, но вовремя сообразил, будет лучше, если прихватить эти листы с собой и с помощью секретарши извлёк их оттуда. Мы долго колдовали над разгадкой случившегося, и, проанализировав, перепечатали всё по новой с одной поправкой, перед цифровыми показателями, которых была табличка в страницу, в скобках выводы, а через час передали его секретарше. На встрече с ветеранами, в своём докладе, он коснулся работы кадровой службы и выводов. Они органически не могли совпадать с нашими выводами. Что-то повторять за кем-то-не его стиль, но его архитектурная струнка была угадана, которой мы пользовались впоследствии. Его чтение докладов- своеобразное, он мог открыть даже не ту страницу, но мысль, которая заложена в выводах,-прозвучит. Чувство аудитории, её разогрев, необходимая для этого аргументация, он мог припомнить цитату из Гегеля и прицепить её к открытию своего безымянного инженера с ОКБ, его речь, иногда переплеталась с наивным пафосом из дежурных партийных призывов, подчёркивали ощущение его всемогущества, когда он вбрасывал, что-то чисто популистское. Со своими подчинёнными, от которых немедленно нужна отдача, он слов не подбирал, а выплёскивал всю свою накипь, что бы всё вокруг замолкало, при виде рядовых, монолог обрывался.
Как то, ранним утром, мне довелось находиться в кампании. отъезжающих в Питерку-Умнова, Дёмина, Родионова на двух машинах. С водителем Агишевым мы ехали на ГАЗ-69, вдвоём. Дёмин А.А. - секретарь парткома и Родионов И.С.- зам. директора по кадрам во время заминки, связанными с дорожным движением директорской Волги» пересели в его машину, но сержант ДПС настойчиво не отпускал водителя, разъясняя ему элементарные правила вождения. Все молчали, терпеливо поджидая развязки, но сержант доказывал своё. Открылось правое дверце машины и с подчёркнутым спокойствием вышел Умнов, на самом деле его спокойствие было картинным, он завозился в своём виске,"сержант, чего ты хочешь, я директор военного предприятия и мне жаль время, которое мы теряем, в 7.00 я должен быть в Питерке в подшефных хозяйствах, а мы 10 минут убиваем время". Сержант спокойно выслушал его, возможно, он работал на Тантале, а может, слышал про Умнова, но без лишних слов вернул водителю документы и показал жестом на отъезд. "Волга" сорвалась с места, а мы устремились за ней, лишь красный свет светофоров, иногда, позволял нам приблизиться к директорской машине. В Энгельсе, за мостом, на повороте у клеевого завода, они оторвались от нас и исчезли из нашего обзора. На переезде ж\дорожного полотна в Красном Куте подошёл дежурный этой точки и передал мне записку от Дёмина, где он указал их маршрут через «Орошаемый», хотя мы догадывались о традиции Умнова, первая точка «Орошаемый», но как знать, что взбредёт на этот раз ему в голову. Агишев знал этот маршрут, по этому, без раздумий, повернули полем в отделение. При пересечении полевого клина, грунтовая дорога оказалась метров 100-150 перепаханной, мы видели, в начале какой-то след, но когда у машины оборвался глушитель, мы поняли, что они объехали это препятствие. Не знаю, как много мы отстали, но подъезжая, увидели, кружочком выстроились директора подшефных хозяйств и с ними беседовал, ко времени прибывший, шеф. Не мог предположить и в страшном сне, что мой спутник Анатолий въедет в центр этого директорского круга и на время поломает всю беседу. Перегретый «козлик» резко затормозил и заглох. Мне надо было выходить, я понимал, что всё получилось не так , как должно, я вышел и тут же вопрос от Умнова, а кто-то из директоров был рад произошедшему перерыву и я пожал вынужденно ладонь Скоробогатова, а там, Зайцев, Комиссаров и другие. "Почему поздно!" Я сказал правду, это вызвало общий хохот, "И на военных заводах бывает такое?",- послышался голос от подшефных. Я благополучно поздоровался со всеми, хотя знал, что эта процедура была не к месту. "Да, бывает и у нас такое, это Вам кажется ,что нам манная с небес валится" -неожиданно, их укор был переадресован Умновым им же. Я понимал, что и за въезд, и за откровенный ответ, могла быть неприятность, но, иногда, Умнов ценил знание материала больше, чем случайные действия. Однажды, с завода «Радон» прислали технолога с запиской, в результате чего, он должен встретиться и выяснить кое-какие не стыковки в изделии, с нашими специалистами и по совету своих руководителей, если что, зайти к нач. О.К. Осину И.М, он поможет, но он не помог, времени не было и отослал ко мне. Я расспросил и отправил по назначению. Всё было бы хорошо, если бы Арефьев не позвонил Умнову и не снабдил его этой информацией во время приёма, на которой были штатными; нач. О.К и другие сотрудники и надо же Умнову захотеть получить от Осина подтверждение этого факта, но тот толком ничего не мог ответить. Стремление уйти от этой темы, ни к чему не привели, и заставили признаться, что подробностей не помнит и тут же пожелал восстановить, как было, он выбежал в приёмную и сделал звонок. "Да, был",-подтвердил я, сказав, что звонок услышал на ходу, т.е. я уходил. Осин вернулся и пояснил, что человек с «Радона» действительно был, около трёх часов дня, и всё встало на место, а через некоторое время, дополнил: "И мы его оформили." "Как оформили, куда? Ты мне скажи, был человек или нет, кто с ним разговаривал?" "Уткин". "Найти Уткина",-приказал он секретарше, та обзвонила возможное моё нахождение и доложила, что время позднее и его уже нет. "Я не спрашиваю, где он есть, я хочу его слышать!"-.В этот цех не до, не после в эту сауну я не ходил и ни кому об этом не докладывал. В парную 30го цеха вошёл дежурный и попросил, срочно, подойти к телефону: "Слушаю"-сказал я. "Будешь говорить с Умновым," - сообщила секретарша. "Технолог с «Радона» был или не был?" "Был, в !5.00".-сказал я. "Спасибо",- неожиданно выговорил он это слово и положил трубку. Я не выяснял, как меня нашли, но этого ни кто не знал. Я не верю в безразличие, бывшего Генерального, к выходу первой книги, Семёнова А.В. «Родной завод- Годы и люди.» Судите сами, «Тантал» был площадкой, на то время, передовой интеллигенции Советского Союза, Булат Окуджава, не дурак, что бы облить грязью своего гостеприимного, хлебосольного, вчерашнего хозяина и написать на него пасквиль, а на поверку, это лучший пиар на сегодня, а тридцать лет назад, это зарождающийся пиар, уже тогда знакомый Умнову. Секретнейшее предприятие, а орган Ц.К. «Правда» печатает статью о кудеснике -инструментальщике Агапове, писатель Леонид Иванченко, успевший сделать пробу своего пера на материале объединения, тут же вошёл в элиту предприятия и был частым гостем производственных планёрок и приёмов по личным вопросам Генерального, что бы в живую видеть его работу с людьми при решении самых разных вопросов и как скульптор, лепить с натуры каждый нюанс его не заурядного таланта. Знаток передовых вкусов московской элиты, лично знавший и друживший со многими из них, конечно, знал настроения и веяния приближающих перемен и пути их лучшего прохождения без соблазнов. Вполне допустимо, что Умнов, как и многие, изменился «на переходном мосту» к капитализму, уж очень соблазнительный вариант размена , авторитета на деньги, с посылом: гори всё ярким пламенем. Не жалеют, иногда, «великие»: ни себя, ни род свой, ни исторический мешок, или «Карму», идут на прополую, с незадачливой мыслью; "Деньги,- прежде всего".
Умнов достиг чего хотел и не случайно оказавшийся у него в гостях автор ГУЛАГа, Нобелевский лауреат в 1996 году в Новом мире №6 Солженицын А.И. опубликовал двучастный рассказ, «На изломах»., где познакомил нас с выводами и рассуждениями директора «Тезара», Емцова Д.А(Умнова Г.А.) «А ведь реформа Гайдара- Ельцина-Чубайса- гениально верна…» «И спотыкаемся же на каждом шагу. И печи СВЧ и видеомагнитофоны лучше и дешевле тезаровских (танталовских) хлынули из Японии. Значит, нечего и барахтаться, надо и эту самодеятельность прикрывать. И ещё-увольнять, увольнять. Да и сами инженеры, служащие, рабочие уходили, не ожидая увольнения, и кто уходил? Сперва самый талантливый слой, потом второй сорт. Остальная серая масса и балласт, из былых 18 тысяч-только 6» "Он опять был –победитель, хоть и спрятал в дальний ящик стола ордена и золотые звёздочки Героя".(золотых звёздочек Героя у Умнова не было) Гибкость ума и нестареющий деловой азарт и ты никогда не пропадёшь! Говорил: "У меня такая идея, что делать деньги, -оказалось интересное занятие. Никак не меньше, чем отбивать пульс ВПК, или, скажем, соображать в кибернетике. А сынок подрастает-пусть-ка поучиться за границей»
Где бы скрыться на природе,
Где нить столетий берегут,
В тайге, подальше от народа,
Где ветры время стерегут.
Где нет приятелей, уклада,
Где нет обманов и вранья,
Где смесь гармонии и лада,
Где стаи птиц - твои друзья.
К еде, нужде, лишь по желанью,
А к остальному, трынь-трава.
Где культ делу, а не званью,
Где затухает и молва.
Земля и небо лишь в почёте,
А что растёт,- твоя родня,
Ночами, часто звездочётом,
На размышленья - время дня.
Провести бы там всё лето,
Где у природы всё моё,
Не наложено там вето,
Ты не слышишь про жульё.
В хвойный край или кедровый,
Где тучи быстро, так бегут,
Где росы и закат лиловый,
И ветры время стерегут.
Ни автору, ни его герою не интересно, где оказались 12 тысяч рассортированных на три сорта Емцовым, ранее работавших в Тезаре, в т. ч.- серой массы и балласта, приносивших предприятию и ему ордена и «звёздочки». Точнее сказать, были выкинуты на улицу и большинство из них оказались безработными. Таких по городу, как Тезар-десяток предприятий и совсем не главное, даже издевательски к коллективу: « А сынок подрастает-пусть-ка поучится за границей». К сожалению, даются противоречивые оценки этому периоду и куда мы шли, показывает нам сегодняшняя Украина, та же озлобленность на вождей революции, высмеивание построения коммунизма, будто эта цель нанесла невосполнимый урон человечеству. Эта цель позволила семьдесят лет нашим народам жить в дружбе и взаимопомощи, где человек человеку был друг, товарищ и брат. Разгромлены не только заводы и выброшены с них люди на самовыживание, но стали уничтожаться символы наших достижений, не появись на небосклоне Путин В.В., было бы похлеще Украины.
Акции « Тантала», даже привилегированные, оказались совершенно пустыми, обманывать свой коллектив, особенно, состоящих из нескольких поколений, это не только стыд, чего придерживались наши предки, а грех, который зачастую тут же напомнит о себе, такие действия на глазах у коллектива быстро не забываются и получают свою оценку, пусть не всегда озвученную. Это как перед спортивными судьями, концовку своего танца, упражнения, следует доделать в привычном ритме - не подкачать, так и перед коллективом- не предавать, не стиль, не себя, не болеющих за тебя. Но есть разница; спортивные судьи оценки занижают, а народ - припоминает. Все они укрепились материально, но не освободились от безбожия, той старой формации, от которой они отказались первыми.
Вайсман Давид Рафаилович по выражению меркантильной прослойки того времени, это второй человек на Тантале, после Умнова Г.А., на самом деле, человек-колесо, он не ходил, а бегал: трусцой, в припрыжку, но ему всегда надо быстрее, он на ходу решал вопросы, отдавал указания. Человек компромисса и гаситель любого пожара, пламени, я имею в виду в переносном смысле, аллегорическом, на это он не жалел ни сил, ни затрат. В костюмчике, через плечо, как Ленин в Разливе, всегда спешил, он ни когда не засиживался не у кого, возможно, кроме Умнова, да и то убегал раньше, чем остальные. Однажды, будучи на планёрке, проходящей на работах по реконструкции Крытого Рынка, вел её секретарь Кировского Райкома КПСС Блинов, сказал «А Умнову следует выполнить работы по изоляции холодильных камер от общего прохода", тогда попросил слова директор Рынка Сидоренко Д. Д., который рекомендовал изложить запись по другому, командировать всего на один день к нему Вайсмана, "И нержавейка будет и работа сделана". В коллективе, его понимали;- указания его выполняли беспрекословно, каждый отвечал за свои действия, его обещания не расходились с делом, он мог, по просьбе, закрыть любую «дыру», отдать указание и начальнику участка, и кладовщице, лично, у него ни когда не было волокиты по различным, разнарядкам в колхоз на уборку урожая, на стройку или на овощную базу, сказал-сделал. Его стиль руководства, конечно, авторитарный, его уважали, у него были заместители и помощники, которые временами, тенью сопровождали его, но не могли решать вопросы за него, в его отсутствие, конечно, он, координатор и хитрец, как сказано в одном стихотворении. Его цех не стандартного оборудования принимал участие в решении сложных технических вопросов завода, отзывался на все обращения и просьбы. Все вопросы дефицитов по цеху, решал, лично и не обязательно, через высокие инстанции, его лимиты, оказывались, неисчерпаемы, по истине, цех без лимитный, его связи по городу были огромны, его знали и ждали в магазинах, больницах, школах, он помогал материалами, людьми, и просто проведением некоторых работ, он убегал от не доработок, будто не слыша , всё слышал и там ,где не всё понимал, мог позволить себе уточнить сам или его подчинённым, такой он каждый день, в течение 10-12часов. Цех №26, коллектив, сросшийся с ним пуповиной, в других подразделениях, особенно, в должности зам. генерального директора по быту Вайсман Д. Р. потерял свою самобытность, поменял свой стиль общения с окружающими, а в последнее время ,в период приватизации, «на переходном мосту», вообще, изменился и уехал на постоянное жительство в Германию.
Что породили к исходу века,
Разлом Страны, как наважденье,
Путь не простой, господ рожденье,
Украден стимул человека.
Смотри страна на наше Чудо,
Вам этой пропасти не видно,
Работы нет и ждать откуда,
Страну украли, нам обидно.
Москва,-густо, другим-бледно,
Не Российская картина,
Там зарплата, везде- бедно,
Ушла промышленность безвинно.
С экранов врут в иную пору,
Прогресс искать любого дела,
Раскрыли сдуру, ящик Пандоры,
Бомжей родили, вам нет веры.
Одним МРОТы, вам прекрасно,
Раскаты громов, а вам тихо,
Бег в офшоры, путь опасный,
Народ страдает, а вам лихо.
Что ж, господа, но так негоже,
Что породили к исходу века?
Честь для вас? Вещизм дороже,
Пора вернуться к человеку.
Михаил Иванович Фёдоров – заместитель начальника ОТЗ, делал всё, что выпадало на его долю, помощник большого экономиста Синёва В.А., вовремя решал предназначенные для него вопросы, умиротворённо и добродушно выходил из разных щекотливых ситуаций, мог на подписывать служебных о наличии вакансий, не заглядывая в штатное расписание при ОТЗ, на второй состав цеха и при этом снисходительно улыбаться, мол всё равно не наберут, забывая, что он, не всегда добросовестному руководителю, выдаёт лишний козырь оправдываться на планёрках не до комплектов. Михаил Иванович, очень смелый человек, участник В.О.В., высокий и сухощавый с наградной колодкой орденов и медалей на груди и значком десантника, имеющего под сотню боевых прыжков с парашютом. За последние годы, по его собственному признанию, после выхода книги Л.И. Брежнева «Малая Земля», стал легендарной личностью, участником ежегодных встреч боевых друзей- однополчан. Однажды мы оказались в одной машине , выезжая в Питерский район, где я рассказал ему про своё приключение, будучи здесь, подъезжая к ж\дор. вокзалу, увидел двух сидящих людей, а когда подошёл поближе, узнал своего друга, Женю Михеева , настройщика с нашего завода, за бутылочкой вина с каким-то незнакомцем "Это Валера"- представил Евгений своего новоиспечённого друга, после тёплого приветствия с ним. Подошёл поезд, Женя остался дожидаться автобус в совхоз, а мы с Валерой сели в один вагон до Саратова, правда, мой спутник замешкался и не успел взять билет и теперь, надеясь на меня,частенько отходил, избегая контроля. Дорога была не скучной, за окном мерцала степь с редкой растительностью, да стучали колёса ,а мы с интересом рассказывали друг другу разные истории. Миновали посёлки Красный Кут и Степной, наш путь подходил к концу. На мне была белая сорочка, а на открытой руке на жёлтом браслете жёлтые анодированные часы. Рассказывая очередную историю, Валера признался, что в Питерке он не случайно, его не берут на работу в Саратове, и что он по глупости сидел в тюрьме, попросил меня вытянуть левую руку и продемонстрировать губительную для него глупость, одним движением стукнул вытянутым пальцем по браслету, который развалился и моментально оказался в ловко подставленной второй руке Валеры. "Вот такие несуразности поломали жизнь, не волнуйся, поспешил, успокоить меня, я сейчас",-скрываясь за дверью, а когда я вышел за ним в тамбур, он спрыгнул с подножки, помахал мне рукой, зажавшей в кулаке часы с повисшем браслетом. "Он хоть обозначил своё место пребывания"?."Да, новые домики за центральной усадьбой» Орошаемого»" "Ну и ладненько",- проворчал Михаил Иванович, а после обеда подъехали к одному из них. "Перекрываем оба выхода",- скомандовал М.И. ,так и сделали, но там был другой человек, его начальник, он выслушал нас и показал на другой домик, куда только что ушёл Валера. Во втором домике мы повторили всё сначала, где М.И. как английский лорд , с тросточкой в руке и в соломенной шляпе, приблизился вплотную к стоявшему там человеку, бросил взгляд на меня и получив подтверждение: "Что ? Не думал нас встретить?" Человек встрепенулся. "Стоять! Руки!"- Валера вытянул дрожащие руки. "Где часы?!" "Я их подарил своему бригадиру". "Быстро и с исправным браслетом",- не повышая тона, настойчиво продолжал М.И. А через 10 минут часы были возвращены. Таким был иногда Михаил Иванович Фёдоров.
Рогулёв Владимир Иванович, директор завода " Радон" в городе Марксе, по выражению его сподвижника и продолжателя, зам. генерального директора по производству объединения «Тантал» Семёнова А.С. «руководитель жёсткий и твёрдый, говорил всегда потихоньку, но очень доходчиво, народ его и в Саратове и в Марксе почитал, местные власти относились с уважением. Вид у Рогулёва В.И. был простоватым, так, обычный деревенский мужичок. И такая метаморфоза, отмечался 50- летний юбилей Владимира Ивановича, были районные руководители, много гостей из Саратова, произносились высокопарные речи, все хвалили юбиляра, отмечая его вклад в становление завода» Радон», желали ему здоровья и успехов в работе. На следующее утро В. И. сидел в кабинете у своего шефа, генерального директора Умнова Г.А, где ему было объявлено об освобождении от занимаемой должности. Видимо, эта простоватость и обычность стали причиной его отставки, которая была неожиданной только для нас. Умнов похоже, давно уже задумал операцию по замене Рогулёва В.И. на более молодого, более продвинутого и современного кадра. Директором на «Радон»был назначен А.А. Дёмин, работавший до того секретарём парткома завода «Тантал». Но как оказалось, выбор этот был ошибочным, подытоживает А.С. Семёнов. Волей судьбы я оказался косвенным свидетелем происходящего, так как с моего согласия был в списке людей ,которые должны с ним вместе переехать в Маркс, но этого не произошло по ряду причин: накануне отъезда в июле 77года зав. парткабинета К.И. Чикунова попросила зайти к ней, где обрисовала картину будущей работы с Дёминым, всё это выглядело убедительно, за что я ей благодарен. Почти тоже мне сказал Родионов И.С. при поездке в Питерский район на поля подшефных хозяйств, но предупредил, никаких ссылок, его задача помогать в укреплении новых служб и исполнять волю директора. И.М. Осин был такого же мнения ,но был против безрассудного отказа от переезда в Маркс, "иначе таких дров можно наломать",-говорил он. По договорённости, с моего согласия и без обиды он попытается поговорить с Дёминым о поспешной замене нач. О.К. з-да «Радон» Лавровой Л Ф.,вплоть до негатива в мой адрес а я ,поставив в известность Дёмина А.А., ушёл в отпуск.. После отпуска ,на первый взгляд, ничего не сработало, ни беседа с ним Осина И.М. ни полученная во время отпуска травма, ожог расплавленным гудроном стопы левой ноги, с первого дня выхода из отпуска вопрос о переезде снова стал злободневным, хотя из Маркса из доверительных источников, непосредственно от Л.Ф. получил известие, что к нему с Севера приехала двоюродная сестра на должность зав. клуба и временно заняла «мою квартиру». В Маркс я всё же поехал по настоянию нового директора Радона» Дёмина Артура Александровича и без сопротивления со стороны Родионова - на месяц, для изучения кадрового потенциала завода и, конечно без единого намёка, про свой отказ от поездки .Вообще Дёмина я знал, как постоянно растущего специалиста ,молодой начальник 13 цеха, член парткома объединения, когда головным предприятием была» Волна», а секретарём парткома был Наймушин О.Н.. Моё появление в Марксе снова смутило Л.Ф. Лаврову, уже поверившую в мою отказную и своим работникам представила как свою замену, я терпеливо выслушал, но в военкомате я не сдержался и возразил ей: "Неужели вы действительно не верите мне". "Вот сейчас верю, после этого разговора,"- мы вместе посещали директорские планёрки, цеха, ещё я посещал крупные заводы города по согласованию с Дёминым. Вот здесь то в полный рост проглядывалась фигура ушедшего Рогулёва В.И. от настроя в отделах до отзывов непосредственно в цехах, а так же в городских службах, везде его знали и безбоязненно высказывали своё мнение пришельцам- руководителям. Конечно, сельский контингент, накладывал свой отпечаток, никакие дисциплинарные порядки не могли переубедить человека, что посадку картофеля можно перенести на другой срок и все писали заявления о предоставлении отпусков, очередного или за свой счёт: всё равно, но это не вина О.К., а беда в большом дефиците рабочей силы. Успел акклиматизироваться на посту главного инженера Тартынский В.М., раскатывающийся на служебной «Волге» по Марксу, не приветствуя под козырёк появление нового директора, что накладывало негативный отпечаток на их отношения. Наверное, непросто, было Дёмину, безальтернативно, взявшего на вооружение методы махрового тоталитаризма, которые не укрепляли, а выхолащивали не окрепший авторитет молодого директора. Его ошибки шли на пользу всем. Одним, из-за мести: за снятие директора, Рогулёва В.И, другим, за непродуманное и поспешное назначение, попавшего под обаяние, не без помощи совета Зеликсона Ю.Н, Г.А. Умнову. Который этим назначением решал две задачи, спасение лица парткома завода, вот мол, я до сих пор верю в Дёмина, это для Обкома после известных событий в парткоме, и замена Рогулёва В.И. задача не первостепенная, но намеченная и была в режиме ожидания, а тут ,попавшая под руку, тактический выстрел был правильный в обеих плоскостях, не важно, как произойдёт, отстранить местный авторитет без потерь- не получится, а попытка не пытка. Потеря бдительности и излишняя самонадеянность со стороны Дёмина А.А. , надежда на бесконечную поддержку Умнова Г.А. привели к таким плачевным результатам. Арефьев Александр Андреевич пришёл в завод по рекомендации на должность начальника участка 8 без особых революционных передвижек ,он постепенно, без спешки, подобрал на должности ближайших своих помощников, людей со своего коллектива, не которых с других предприятий, но не случайных, пододвинул к себе передовиков производства, через полгода он был своим в коллективе, коммуникабельный, его зауважали за отстаивание интересов коллектива, поверившего в него и это было заметно. Он был доступным в общении на участке с людьми. Технические вопросы старался решать коллегиально. Эрудированный,- не чурался черновых моментов в об устройстве бытовых проблем, в поездках, как своего коллектива, так и с представительством своих в заводской делегации. Умело фиксировал, наиболее яркие, запоминавшиеся моменты с помощью фотографии, хорошо ориентировался в потребностях присутствующих, хороший рассказчик, некоторые вещи для него были доступны в оригиналах в иностранной документалистике, которые у нас были рассекречены в перестроечные времена, имеет большой круг знакомых среди космонавтов, московской элиты, жизнерадостный, хороший аналитик, умело впитывающий всё положительное, это его стержень, который ему помогал на всех занимаемых впоследствии должностях: начальника цеха, начальника крупного производства, и, наконец, директора завода «Радон» в Марксе, после бесславного провала назначенца с Саратова. Это был не простой период для второго назначенца Генерального директора объединения Тантал - Умнова Георгия Архиповича. В заводе, как в разбуженном улье, прежде следовало успокоить коллектив, наладить дисциплину в отдельных подразделениях, укрепить производственную базу, поверить в способность завода вновь, как при Рогулёве В.И., , медленно, но верно привели к этим результатам и завод встал на ноги с помощью большого вклада ведущих специалистов объединения, которые с удовольствием решали задачи, поставленные новым директором, его обаяние играло не последнюю роль в становлении завода уже на новые рельсы. Человек творчества, начиная от фотографии, документальных фильмов до создания своей родословной, кстати, обнаруживший дневники своей прапрабабушки с 17 века и готовый восполнить образовавшиеся пробелы до ХХ века, обладатель видео архива интересуется всем новым злободневным, раритетами и стариной. Несмотря на занятие высокой должности, остался человеком доступным, жаждущем, новых достижений и познаний, интересным собеседником.
Хромов В.В. крупный руководитель, рождённый в недрах объединения, воспользовавшийся методами процветавшими в заводе по организации производства , достиг наивысших достижений в решении сложнейших задач и проблем. Яркий представитель тоталитарного управления в его позитивных проявлениях. Все вопросы решал на уровне «да», «нет», таких не любят, но таких боятся и ценят, возможно, переоценивал свои возможности, умело подмечал позитивы в действиях своих подчинённых или параллельных служб. Его шутки, иногда, казались замысловатыми. В обойме Умнова Г.А. Хромов В.В. был на первых ролях в элите "Тантала", а производственные успехи считал смыслом его жизни, однако, были и проколы в этих взаимоотношениях. Он не радовался победам подчинённых, их эмоции не трогали его. Холодный в расчётах, мог дать мысленно точную оценку, «так не так», шёл своим путём, с ним считались, иногда, просто сдерживались, горячий и несдержанный мог проявить свой характер в поисках добиться своего. Его советы воспринимались как приказы, а раздражения приводили в замешательство С ним считались, его жёсткость и бескомпромиссность переживали, как необходимость. Всегда собранный и беспощадный в производственных анализах Его участие в решении локальных проблем не было бесполезным. Ему не подражали, но его методы управления обогащали знаниями и опытом, работающих с ним людей, его звезда, во что бы не стало,- победа.
Вспоминая годы взросления, лет в пятнадцать, к нам в дом на ночлег направили цыган. Я пришёл в тот момент, когда мама разговаривала с Бароном табора и отказывала им войти в избу. Толи никто не соглашался впустить их в дом, побаиваясь с ними связываться. Толи они облюбовали именно наш дом: "Только на одну ночь»,- убеждал маму, Барон. Приехал счетовод и тоже стал просить войти в положение цыган. по всему было видно, что первоначальная рекомендация , где переночевать, исходила от него. Ночь накрывала село, из укрытых саней с беспорядочно заваленными разными подушками, материалами и перинами выскочили двое босых детишек и вбежали в дом. Мама согласилась впустить этих людей и началась затяжная перевалка всего с подводы в избу. За полночь с поля приехали мужчины с соломой и овсюком своим лошадям, женщины бегали и готовили самовары. Нашей семье места не хватало, тем более готовились к отёлу нашей кормилицы-коровы . В сарае на подвешенных досках было центнера полтора овсяной соломы, до чего добрались цыгане. Увидела мама и разразился скандал.
Не жил я в таборе цыганском,
Совсем не значит, я невежда,
Пустили на ночь с ураганом,
Скандалы были неизбежны.
На ночку,- просьба? Было туго,
Познал с изнанки их одежду,
Табор в дом, снаружи вьюга,
Босые дети, и надежда.
Нас пятеро своих, но пусть,
В тесноте, да не в обиде,
От детей отстанет грусть,
Отдохнут, смешные виды.
Риск! Пустить просто, поверить,
Барона слово! Всего ночь,
И вы можете проверить,
Что не так, гоните прочь.
Эта ночь, для Вас награда,
Ночь без сна, нам, ерунда,
Что поделать, если надо,
Ни день кочуете? Года.
Ночь прошла, за ней вторая,
Самовары, пар столбом,
Двери настежь, топка с края,
Сошлись боком, где-то лбом.
А отчёт, как за планету,
Накормить коней, взаймы,
Закрутилась кастаньета,
Пыль от ругани-войны.
Не та прибыль от гадалок,
И обманов колея,
Начались в селе скандалы,
Подселилась здесь змея.
Забежала к нам соседка,
Две недели кувырком,
Ваши гости очень метко,
Заигрались так, парком.
На отчётах? Деньги на кон,
Завертелось всё кругом,
Шали, бусы, юбки на пол,
А цыганки, всё бегом.
Не сдержал цыган разборок,
Кнутовищем взмах с плеча,
Опоясал плетью впору,
Ей фигуру, сгоряча,
Страсть огня и яркость юбки,
Кофта с блеском из парчи,
Здесь гитара, шаль и губки,
Колдовство, щелчки, ключи.
Мать колоду знала тоже,
Виды карт, все наизусть,
Хоть вы кажетесь дороже,
А в быту, однако, грусть.
Охранять от вас, нет силы,
Прятать тоже, смысла нет,
Воровства вам не простили,
Весь цыганский Ваш секрет.
Сбруя в сенях, конь в сарае,
И по комнатам бардак,
Обещались в другом крае,
Быть всем табором, а как?
Ты барон мне слово дал,
Так теперь давай ответ,
Помогли, когда страдал,
Вот тебе такой совет.
Собирайте броши, кружки,
И гитары не забудь,
Ваши страсти, побрякушки,
Утром, бога ради, в путь.
И отъехали на зорьке,
На подводы погрузив,
Всех детей в перины, норки,
Скрип саней под свой мотив.
Семёнов Анатолий Васильевич.- наш классик, как писатель, рождённый не сегодня, когда вышли его книги, а в 70- 80-е годы, когда не которым казалось, что он на кого-то пишет. Он где-то делал наброски, зарисовки, а где-то просто стенографировал определённые монологи и производственные совещания и планёрки, что бы показать нам сегодняшним и завтрашним величие того, что происходит и будет происходить. Он соединил зарисовку физического портрета с психологическим и всё внёс в документальную ткань производственного процесса, процессы происходящие в заводе, городе, в министерстве, стране, мире, повседневную жизнь огромного коллектива с его успехами и недостатками, скрупулёзно отмечая с точностью дат: дня, месяца, года,номер приказа, его суть, так же постановления правительства, переломные моменты в развитии электронной промышленности, динамику структурных преобразований самого министерства с показом истории города, объединения, начиная с первых лет образования «Тантала», с не просто перечислением руководящего состава, но и дыхание и жизнь нескольких поколений, трудившихся, улучшая жизнь свою и страны. Эрудиция в описании многих процессов была порождением жизни автора ,его непрерывного роста, как крупного руководителя от мастера производства, начальника цеха, механика завода до зам. генерального директора объединения и, конечно, не без облачность его отношений с высшим руководством. на разных этапах развития завода. Не многие знали его хобби, а может данную богом профессию, ещё скрываемую от чужого уха и глаза в блокнотах и записных тетрадках, порождали излишнюю бдительность в сохранении уже завоеванного авторитета. Не плохой художник ,портретист и пейзажист, но время -это не только творчество, но и простое существование и выживание, это весы жизни, где не только ты сам, но и твоя семья. Не демократ, и не приверженец тоталитарного метода ,он вживался в свои коллективы и умел их отстаивать. Психолог от рождения он буквально изучал каждого человека, члена своего коллектива, знал его потребности и его интересы как производственные, так и семейные, бытовые. Человек разноплановый , как организатор так и исполнитель. В Питерке, к примеру, будучи главным механиком, отвечал за своевременную сдачу мех токов и других объектов, а для меня Питерка- зеркало, сосуд, где хорошо просматриваются способности человека убавлять его уровень или пополнять. Пообедали, в знак сдачи мех тока в « Орошаемом» и на НИССЕ отправились в Питерку, а по дороге, рядом с Николаем - водителем НИССы, побелевшем от стремления удержать машину от предстоящей аварии с помощью баранки рулевого управления сидел Семёнов Анатолий Васильевич, заметив и оценив произошедшее, повернулся и прокричал: "Полундра, Держитесь, кто как может",- все навалились на левый борт, а справа, глубокий ров, лопнула правая тяга управления, машина ушла в право и 12 метров пролетела по воздуху, не касаясь земли, резко плюхнувшись, зарылась, с оторвавшемся переднем мостом, во рве , рядом с бетонным столбиком. Лет шесть по весне, я заезжал к этому столбику, где не зарастал, вспаханный нами рубец. У него были полёты на этих просторах на своей машине, которые оставили рубцы на его теле. Наряду с производством, он занимался социальными проблемами своих работников, попадавшие в не стандартные ситуации, и удовлетворялся и радовался, когда всё заканчивалось позитивом. Он многое осветил в своих книгах краеведческих проблем, отражены достижения Саратова и области с использованием статистики тех лет, как в промышленности так и в сельском хозяйстве , пока скромное описание своей родословной понуждает к разработке генеалогического древа-его ближайшие труды, которые ждут своего издания и прочтения. Он не роняет слез по КПСС, которая семь десятилетий находилась у руководства страной, добилась больших успехов, в праве на труд, отдых, обучение и лечение, особенно в завоеваниях социальных достижений в рабочем движении, планомерно выстроила, пусть иногда формальную, но всё же социальную защиту, которой завидовало мировое сообщество. На самом деле в последнее десятилетие, руководство выродилось в подборе кадров для решения больших задач, близко допустило к распределению благ лизоблюдов и золотых мальчиков-оборотней, в миг очутилось перед навязанным выбором, новой, не совсем подходящей для нашего народа , модели ведения хозяйства, по сути капитализма, на самом деле умирающей системы, но ни как не прогрессивной. Оперившаяся, в финансовом плане, руководящая ячейка, была не прочь использовать накопившиеся средства, способствовало умонастроениям в народе. Путём проведения ряда несуразиц, присвоило с помощью, придуманной ими же приватизацией, недвижимость страны и недра и мерзким способом вступило в новую эру с помощью визжащей пропаганды в средствах массовой информации. Предательские дворцовые передвижки, сговоры и заговоры развалили страну и государство и подрубили под корень смысл жизни не одного поколения, ради достижения определённых благ для себя и своей челяди, в спешке забыли о существовании народа, который тоже должен и есть и пить и про правовое поле, которым обеспечили только себя. Не ностальгией по прошлому пронизаны эти труды, а животрепещущей жизнью поколения на долю которого выпало решать сложные задачи, описанием проведения продуманной неразберихой, где не сразу мол очухается русский мужик, а когда очухается ,такие как Чубайс поспешили заявить, что у нас есть силы, что бы достойно защититься. Не должно существовать не неприкасаемой касты, в том числе и наших вождей, оказавшихся волею судьбы на вершине выстроенной ими же пирамиды, выложил документы, по оформлению и проведению кстати не законном, акционировании на нашем предприятии, оставив основной коллектив с собственным носом.
Тема действительно острая, она не выдумана. Прикоснувшись к жизни на постсоветском пространстве, ещё тогда было заметно, что на Украине, будучи в Трускавце в 1974 году был упор на национальность, это кому-то было очень нужно. Меня поразило, что в туристических посещениях по памятным местам администрацией санатория выделялся сопровождающий, который при посещении кладбища и могил партизан, больше говорил о выкрутасах бандеровцев и возводил в культ особого содержания, натыкаясь на неприятные вопросы с нашей стороны. Нас четверо человек из России приехали по курсовкам и жили на предоставленной нам квартире, у местной жительницы, с тремя сыновьями, прожившими 20 лет за Уралом.
Три сына было у Лукерьи,
Никола, Сашко и Андрей,
Свои идеи и поверья,
Ценили сильных,-не добрей.
Никола броский и не робкий,
Сашко по дембелю из ГДР,
Андрей, испуганный и зоркий,
И дед из древних купырей.
Никола ездил по Союзу,
В посуде развозил Нафтусь
Сашко влюбился в одну музу,
Андрей вынашивал грусть.
Семья бандеровцев с Урала,
Никола парень просто свой,
Их власть за дело покарала,
Потом на Львовшину, домой.
Сашко на фото, флаг фашистский,
С племяшей Мельника в обнимку,
Семья весь век была ершистой,
Другое знамя в старом снимке.
Соседям снимок внук показал,
Висел над дедом флаг Австро-Венгров,
Дед в преклоненье, чего он знал?
Хоть сам хохол и не был венгром.
Все к дьяволу, сказав Лукерья:
Дед сам свой род поганый выдал,
Вам во время подрезать перья,
Лукерья баба, вам нужен идол".
Только Николай мог общаться с нами ежедневно, он шутил над пережитками деда и настоящего русофоба Андрея, который ни разу не посетил свою мать во время нашего нахождения в Трускавце.
Семёнов Анатолий Степанович -выросший и окрепший как крупный руководитель на заводе «Тантал», прошедший через танталовское горнило «боевого» искусства ,впоследствии Генеральный директор «Контакта», почти единственный в городе сумевший «как батька» сохранить свой коллектив и заказы до первого пятилетия ХХ1 века, трижды лауреат Государственной премии, почётный гражданин Саратовской области. Громкий и спокойный, больше смахивающий на распашного, чем скрупулезного аналитика производства, поэт и писатель, достиг многого в своих не стандартных поисках в организации производства. С вида неторопливый, на самом деле очень цепкий, умеющий ставить задачи и добиваться их реализации, способный видеть изюминку, за которую надо бороться и делал это, поражая прожженные умы своей нестандартной смекалкой. Его эпопея, не стихийность технологических процессов ,а внесение новинок свежего дуновения, извлекаемого натурой присутствия человеческого фактора. При всей драматичности ситуации, когда производством управлял Семёнов А.С. ему очень повезло, что его коллегами были такие корифеи, как Хромов В.В. Семёнов А.В. Власкин В.И. Кишиневский Л.И. Марченко В.К. Брук С Г. Судаков В.П. Филоненко В.А. и, конечно Умнов Г.А. Такие разнохарактерные, порой, противоречивые, умеющие обозначить свою позицию , надеюсь и в этот раз, не встали в стенку противоборства .Хотя при острейшей ситуации ему ни кто существенно не помог, но у него хватало взвешенно оценить суть происшедшего и он ушёл, но не задворки производства, а на передовую борьбы в городе, надо заметить, это явилось, как говорят сегодня, своеобразным пиаром в его не простом походе за директорскими креслами, сначала на «Серпе и Молоте» потом на «Контакте». Он в полной мере оправдал авансы тех, кто в него поверил и с честью войдёт в историю надёжных руководителей города, не как многие , имевшие куда больший шанс, даже не воюя, во имя «халявы», соблазна богатства, наплевали на свои коллективы и растоптали эту веру. в себя и своих коллег.
Филоненко Виктор Алексеевич, крупный руководитель объединения, в основном гл. инженер завода, объединения. Достоин восхищения только за то, что на протяжении не одного десятка лет работал в содружестве со своим Генеральным директором Умновым Г.А., был, его соратником и коллегой. Технически грамотный специалист производства, его эрудиция позволяла разбираться на любом его участке. Прошедший школу управления до уровня руководителя крупного сборочного цеха, влился в решение задач завода, потом объединения. Его участие в решении многих задач было не только полезным, но и необходимым. Филоненко В.А.- не ломовик, но та лошадка, которая протащит свой груз через любую пересечённую местность и буераки. Его останавливали тогда, когда это было совсем не кстати, и снова ставили в упряжку, когда это было надо. Он терпеливо, возможно, с эмоциональными перегрузками, но входил в привычную колею и выводил всё на знакомые ему рубежи. Техника безопасности и люди- его сфера ответственности. Помню, когда произошёл « прыжок «-авария, на НИССе в Питерке, и связались, по поводу запчастей с пультом, это было позднее время, в разговор не медленно вмешался Филоненко В.А., его первый вопрос:- Как люди, что с людьми? Убедившись, что всё нормально, сказал, что завтра привезут вам передний мост и уточните, какие ещё нужны детали Независимый по своему характеру, не мало пережил встрясок в высших эшелонах власти объединения, его эмоции не были достоянием общественности. Человек конкретики, высказывался только по делу ,и когда заденут за живое, не революционер, уходил от публичности, уступая это место другим. Иногда, бывал в не простых отношениях со своим шефом, удостаивался критики и замечаний со стороны директора на планёрках В противостояние не ввязывался, даже, когда замечания были сомнительными, усматривая в этом высший смысл, как профилактический жест для всего руководства, всегда замещал директора на время отпусков и командировок. В производственных баталиях участия не принимал, высказывался за линию руководства. Однажды, я увидел его другого, не в его кабинете, а на платформе вокзала Саратов-1. Где мы провожали под 2-е сотни людей на уборочные работы в Питерку. В скоростном поиске верных решений, он отказался от докладов руководителей подразделений, обязаловке Умнова, по спискам, тем самым дал спокойно, без столпотворений, всем прибывшим, занять свои места, а отчёты перенёс на утро, по результатам прибытия на место.. Так, иногда, на ходу, в поисках оптимизации дела мог отойти от первоначального решения и поменять его. Человек, умеющий терпеть, думать и преодолевать. Обладал большими связями во всех сферах объединения, имел своё закономерное влияние на принятие решений в коллективах, как объективного так и субъективного характера..
Власкин Вячеслав Иванович, хороший нач. цеха, нач. производства, говорит, что думает, иногда кажется бес башенным, отстаивает то, в чём уверен, настырный ,неуступчивый, кажется не кого не боялся, кроме Умнова, с вескими аргументами соглашался, мог пойти на компромисс. Переоценив свои физические возможности, однажды при нырянии в заводском бассейне, вдруг остановился под водой у бортика и «выпал» на дно. Заметил это Шпектор Ефим и не раздумывая , нырнул, видя его без движения. Маленький Шпектор вытащил на поверхность воды богатыря Власкина, а там помогли люди. Он не был безразличным к любому делу, касающегося производства, судя по поведению при распределении людей на различные отвлечения, все нач. производств вели себя по разному, Хромов В.В. не будет слушать доводов, Эльснер напишет свои примерные цифры с правом обсуждения и изменения каждой цифры, Семёнов А.С. заботится обо всех, но больше о механических цехах, Власкин, вообще , вычёркивает механические цеха, но неизбежность заставляет по единичке оставить. Однажды волею случая мне пришлось идти к Власкину и завизировать характеристику на Дёмина А.А. при подготовке оформления на «Радон», В.И. понимал свою ответственность и высказался примерно так: "Была бы моя воля, я бы такое понаписал"?- и завизировал. Кстати, Дёмин догадывался о его не равнодушном отношении к нему. Однажды, в моём присутствии, разочарованный Власкин: "Квартира у меня есть, машина есть, дача есть и ещё что-то, уволюсь",- и он уволился. Власкин, был первым человеком такого калибра, которого Умнов взял обратно и снова доверил ответственное дело, иногда, Власкин, при перестройке производств громил всё, как слон в посудной лавке, так он действовал на заводе «Видео» с японскими линиями, видно время поменяло приоритеты, да и сам поменялся, озадаченный новыми идеями.Таким был В.И. на производстве, вообще он добрый человек, дружелюбный..
Осин И. М., человек очень бдительный, как он выражался сам: "Нос держал по ветру",- сам по себе непоседа, находчивый, старательный, где это надо, шумоватый, тоже на потребу, должность начальника отдела кадров канительная, но со стороны уважаемая, ему она подходила и была противопоказана в отдельных случаях. Он не дипломат, но знал, где надо помолчать, а где нечаянно вставить своё суждение или озвучить факт. Он любого мог ошарашить своим нравоучением и мог так же легко сделать отступной финт. Он не был категоричен и мог пойти на компромисс, если видел в этом какое-то обоснование, но его не сдерживало даже законодательство, если об этом просил Умнов. Осин хороший психолог, знал расклад в коллективе, о нём много говорили не очень хорошего, но он от этого не страдал, если ему было что-то надо, он достанет или ему принесут. Он у любого мог спросить, то, что ему надо. Если забывал, как звать, то не стесняясь, переспросит, если не по адресу: "Не беда, извинится". Много времени уделял разговорам, с заходившими к нему нач. цехов, отделов, мог вызвать по громкоговорителю кого-то из своих работников. Продемонстрировать свою полезность на этом месте, но он никогда не отказывал своим работникам в любое время заходить к нему, кроме , нахождения у него Умнова. и, может быть, присутствия зав. клиники : Хрущёвой или Украинской , в разное время, где беседа носила личный характер. Кстати, он очень любил ходить в клинику, советоваться и делать различные процедуры. Осин достоин восхищения за то, что два десятка лет просидел под Умновым. Однажды по секрету, а может с досады сказал мне: "Не твоё это место, не стремись, с твоим характером ,тебя хватит ровно на месяц". Я не знал, в чём я не подхожу, подчёркивая, кроме квартиры, мне ни чего не надо. Пережито было много,начиная с детства, ощущал заботу и переживания мамы во время войны, но характер, он у всех свой.
Тыл, опора и воля размаха,
На полях наших, женская рать,
Муж на фронте, работа со страхом,
Как прожить и детей воспитать.
А снега, высоки, вровень с крышей,
Лезь на крышу, катись, коль не лень,
Кувыркнёшься, вставай и лезь выше,
И пальто уже дыбом весь день.
Надеть шапку, оставить картуз,
Вдохнуть носом печного дымка,
Продохнуть через грудь, ощутить его вкус
Увернуться, сбежать от нырка,
День труда открывает рассвет,
Стирка в доме зимой и на речке,
Но не стиркой, кончается свет,
И заботы идут все от печки.
На салазки бельё и на речку,
Топор с пестнем в салазки с собой,
Сделать прорубь и ступу колечком,
Без перчаток работать с водой.
Во льду ступу бельём наполняла,
Пестень с маху вонзала в неё,
Выбивая с водой, выжимала,
На ходу замерзало бельё.
И с морозца бельё стоит колом,
Со снежком на кровать уложив,
РубЕль, скалка и глажка над полом,
Что отглажено, стопкой сложить.
Трудодней в год, сто сорок сработай
На них ноль, и по дому завхоз,
За скотом уберись и на поле потопай,
Снег задерживать, в ночь, ручьи слёз.
Тыл, опора и воля размаха,
На полях наших женская рать,
Муж на фронте, работа со страхом,
Как прожить, пятерых воспитать.
Совсем не просто пережить смену шести замов Генерального по кадрам, пятеро из них задачей номер один ставили перед собой -убрать Осина с нач. О.К. Проводить с почётом и по ковровой дорожке, как хотел Могилёв Ю.И. или с треском, как намечали другие. Не получилось, укрепился, инстинкт самосохранения и каждый следующий, не спеша изучался, забрасывались пробные камни, возрастала бдительность. Медленно разузнавалась позиция Умнова в данном конкретном случае, хотя, вообще, он её знал, но Умнов не хотел это делать своими руками и на это тоже были свои причины. Ведь, если Назаров Л.Я. был революционер, с ним проще, Осин делал по Черчиллю, если в этом нет надобности -не делай., и он сославшись на текучку, ушёл от его перестройки, толи им задуманной, а может Умновым. Перестройка намечалась крупная. Все заводы объединения становились производствами, а директора -начальниками производств, а над ними Генеральный, а статус замов Генерального повышался. Возможно инициатором был Умнов, а откорректировать это должен Назаров. Он расписал всю структуру и готовился к крупному совещанию, заполнил приглашения, одновременно и сообщения директорам Спицыну Б.В. и Радюку О.М., которые я должен вручить им лично и как положено под роспись и он сам подписал, как зам. Генерального директора по кадрам. Первому я доставил эту бумагу Спицыну, он покрутил её и спросил: "Что это такое"? Я объяснил, как мог."Интересно, а почему мне Умнов об этом ничего не говорил". "Не знаю"- ответил я, "Может это и будет тот разговор, о котором вы говорите"."А почему бумагу подписал Назаров"? "Не знаю". "Хорошо , попытаюсь разобраться"- и расписался в получении этой бумаги. У Радюка было по своему, его секретарша, вездесущая Анна Максимовна, которая заверила, что всё будет сделано, как надо, как только подъедет Олег Михайлович. Осталось, самое главное, что делать с приглашением Умнову, как писать и кем подписывать, тогда Назаров махнул рукой и по разработанному для директоров тексту, подписал и Умнову, мол поймёт, ведь не подписывать же Умнову приглашение самому себе. Через секретаря передать не удалось, она просто отказалась это делать, канцелярия тоже самое, тогда Назаров придумал, зарегистрировать в канцелярии и передать, как положено, почтой. Всё сработало, а через пару дней мы дождались долгожданный ответ. У растерянного, потускневшего Назарова, в середине большого стола, лежала знакомая листовка, с росчерком , крупными буквами: "Назаров!!!Кто есть кто?!"- и подпись (Умнов)._"Приехали"- произнёс с досадой Л.Я. Был ли у них разговор с Умновым, не знаю, но революция не состоялась, совещания не было, кто повлиял на это, может Спицын с обещанием разобраться, а может сам Умнов, увидев Назарова, как дережёра. В конце года Назаров был уволен по инициативе Шибаева А. И. ,когда он увидел и узнал Назарова в бассейне, там же он увидел вновь принятого зама какого-то великого спортсмена и взял его в структуры Обкома. А там были встряски и долгое время , эту должность формально совмещал Галкин О.Я. и бывал у нас не более 1-го раза в неделю. Осин И.М. по сути был хозяином кадровой службы на заводе, если раньше эти вопросы шли к Умнову через заместителя Генерального, то теперь через Осина и это вошло в привычку, все замы, которые назначались потом, Родионов, Вачугов, Могилёв, Екимов мешали Осину в прямом доступе к Умнову. Они, в свою очередь, видели в Осине первое препятствие на пути к самостоятельной работе. Родионов И.С. был первым, кто попытался это сделать, т.е.- отстранить Осина, но его порок обязывал быть бдительным, он не удержался, на войне, как на войне Могилёв Ю И. ,многое хотел, с почётом проводить Осина- его главная задача, держать в строгом подчинении, а сам по настоящему к планёрке подготовиться, за неимением времени ,не мог, будто у него где-то была другая работа. Однажды затеял революцию по выделению людей из подразделений методом учёта всех коэфециэнтов, а их набралось целый десяток, Осин отдалился от этой идеи, желая в душе её провалу, мы с Юрием Ивановичем часа по два в день, целую неделю, посвящали этим подсчётам, какого было его удивление, когда он обнаружил сходство конечного процента. Осин быстро усёк бесполезность иных предложений, исходящих по его инициативе и не всегда соглашался с Могилёвым, тоже и по увольнению его с почётом, а Ю.И. до конца так и не хватило времени вникнуть в суть дела. Он пришёл на место, ушедшего Вачугова. Ни кто не ожидал, что это место займёт человек от Радюка, но Осину хватило недели, что бы узнать его покровителей. Вачугов В.А., анализируя происходящее, тоже пытался это сделать в первую очередь, но у него не хватило терпения и функцию начальника он фактически взял на себя. Осину от этого хуже не стало, он вроде бы этого не замечал. Вачугов разобрался с численностью, его стали побаиваться начальники подразделений, когда он намечал им встречу по этому вопросу. В.А. попытался разобраться с нашим строй. участком, где просили всё больше и больше людей для их работ, Вачугов обязал руководство строй участка ещё и отчитываться о проведённых работах, в результате их потребности поубавились, были ещё положительные моменты. Три года работы В.А. были самыми плодотворными из всех заместителей Генерального по кадрам. Слишком самостоятельная работа, иногда без согласований с Генеральным, к которым приучили его предшественники, дорого обошлись Вачугову. Всё это вылилось в какие-то упрёки со стороны директора , где Вачугов В.А. оказался самым смелым человеком среди кадровиков и подал заявление об отставке. Умнов подписал его. После Могилёва следующим был Екимов Б.В., который завидовал этому месту ещё в бытность Вачугова В .А. и оно стало его. Осина он уволил тоже не сам, а с помощью компромисса и начальником О.К назначили, протяже Филоненко В,А., Шадрина Н.А., который до назначения замом три года считал ни кому не нужные палочки по заведению на ИВЦ. Начались игры, где-то от распущенности, где-то от неумения вести себя. Кадровая служба не терпит чванства, которому многие подвержены. Был уволен Шадрин, как скомпрометировавший себя на работе, потом начальником стала Ногачёва Т М и.т.д. Поэтому мне хочется сказать, что Осин был не хуже, чем пришедшие позднее. За свою долгую работу с Умновым, возможно, свои привычки поменял и приспособил под него, кто-то вёл себя очень просто, а кто-то побаивался. Я часто анализировал происходящее и не мог подойти к однозначному ответу. После увольнения Назарова, мне надо было напомнить Осину, что перед моим оформлением в ОК и нашего посещения вместе с Назаровым и разговора с Умновым, надо бы освежить обещания, но Осин убедил меня, что необходимо записаться на приём к директору, что касается его, то поддержка будет Будучи на приёме, это был 73-й год, а в это время, Осин капитально ,вплоть до увольнения, поплыл по работе, а на приёме Умнов решил прощупать меня., я это почувствовал, а он конкретно, что надо сделать в ОК для улучшения работы. Я понимал о чём говорил Умнов и знал, что надо ответить в тот момент, но говорить не стал, Осину и так было тяжело и он моя главная поддержка Умнов, наверное, понял меня и перешёл к сути. Выслушав, тут же сделал упрёк Осину, мне показалось, что он вспомнил наше с Назаровым Л. Я посещение его перед моим оформлении в ОК, тогда он пообещал решить мой квартирный вопрос при сдаче следующего дома.- Иван Михайлович, не мне Вам говорить, этот вопрос можно бы решить без приёма.- Осин тут же оправдался и скороговоркой,-Он во многих местах работал и везде квартирный вопрос решал- Хуже ответа и не придумать. Может и оправдался он, но меня от решения вопроса отдалил, точно, кажется, это была домашняя заготовка. Ради чего это сказано. Позже я узнал, что ему самому ранее был обещан обмен двух комнатной на четырёх комнатную, хотя наши интересы не должны пересекаться, но так, на всякий случай, а вдруг .Заместителем Генерального по кадрам был О.Я. Галкин, с «Волны». Начальник О.К. института Куликов Н.В. предложил мне перейти к нему замом, я дал согласие, всё было решено, осталось согласовать с Осиным, этот вопрос должен был уладить Галкин: "Перевести Уткина В.К. в «Волну»,"- зайдя в кабинет и поздоровавшись за руку, предложил Олег Яковлевич Осину, тот одной фразой поставил Галкина в не удобное положение: "Вы гарантируете ему получение там квартиры" "Мы свои И.М, будем решать этот вопрос вместе". "А здесь он её получит в этом году, да он и сам погорячился". У Галкина вопросов больше не было и он уехал, не сообщив мне, как обещал .Не однозначная фигура Осин И.М., он умел уважить, где надо, но умел себя защитить, обезопасить, чего бы это не стоило. В 77-м году, он взял человека, вроде и не было в этом надобности Рабочее место у вновь принятого, оказалось в одной комнате с Помпенко Я.Г.- зам. нач. О.К., а заниматься он должен крыжеванием, вновь принятых людей в завод и подавать работникам с ВЦ, которые временно сидели в личном столе и запускали программу по переводу на электронный учёт. Выйдя из отпуска, на первой планёрке Осин задержал нас с новичком Шадриным Н.А. и просил помогать новичку, если в этом будет необходимость, а когда мы вышли с его кабинета, то первыми словами были: "Ты знаешь, не затеняй меня и не мешай мне. Это был, как удар между глаз". "Что это значит",- возмутился я наглости новичка. "А ничего, пришёл я сюда по рекомендации Мелешкина и Филоненко и с перспективой". "Тогда садись на колхозы и вкалывай, что ты палочки сел считать, они без тебя на каждый день берут сводки",- и ушёл. Как на грех, по заводскому радио Аврутов прокрутил запись его беседы со мной по колхозам, а может то, что на заводскую доску поместили моё фото, оказалось для него тенью .Но произошедшей наглости я не находил объяснения, с Мелешкиным, если что можно переговорить, но Филоненко? Я и до этого момента не ощущал его большой симпатии ко мне, если и общались то, только по служебным вопросам, подписать у него, да объяснить, что это, а беспокоило меня другое, не повлияет ли это на мой квартирный вопрос. В противовес придумать было нечего, такие по головам ходят, надеясь, что эти разговоры для окружающих будут не доступны, в самом деле, слишком унизительным был он для озвучивания. Шло время, бывает же, когда среди ясного неба, вдруг, гром. В один июльский день на итоговой планёрке Генерального директора, проводил её гл. инженер, по её окончанию, в след уходящему нач. О.К. Осину, Филоненко В.А крикнул: "Ты, лицо завода, разберись, что творится у тебя под носом",- адресуя свой упрёк Осину. Тот повернулся, ожидая неприятность, и не вымолвил ни слова: "Иди и ознакомься, как пьяный в дупель твой Уткин В.К организует отправку заводчан в Питерку". Оторопевший и возмущённый Осин ринулся с планёрки, опережая, беседующих, покидающих планёрку руководителей подразделений. Добежав до проходной, приостановился: "Не может быть, такого ни когда не было,"- уже не спеша подошёл к открытой двери комнаты и пальчиком, не его этот приём, позвал меня и дотронувшись до пуговицы моей рубашки, облегчённо выдохнул: "Ты в дупель пьяный, так сказал Филоненко на планёрке". "А Вы, Что?", "А что я, ничего". "Ведь я провожал Вас на планёрку". "Ну и что, я растерялся, ты бы слышал, в какой форме это было сказано". На каком-то автомате, я позвонил в приёмную, трубку взяла секретарша Лида, "Да, сейчас соединю.",- но послышался голос Филоненко, "Не надо соединять меня с этим Гусём". Телефонный разговор не состоялся и я был в приёмной, где при содействии Лиды, оказался в кабинете гл. инженера. "Я перед Вами и такой какой есть". "Как быстро всё разносится"- посетовал он. "А как иначе, если сразу в дупель"."Вижу, что это не так", улыбнулся он. "Я даже знаю, кто это Вам наговорил и назвал фамилию". "Успокойся и не пытайся отгадывать, всё- равно не назову". Задержавшись ещё пару минут, в душе я не обвинял Филоненко, что он так быстро озвучил этот лже. донос, ушёл с чувством не удовлетворённости. Я понимал, что желаемого результата здесь я не высижу, тем более все распределения проходят, там на верху, да ещё столкнулся с интересами Осина, что было сгоряча озвучено в присутствии некоторых, тем более у меня был разговор с нач. второго цеха, который пригласил на должность, а там война планы покажет. Я написал заявление по собственному желанию и отдал его Осину, тот посмотрел и задвинул вместе с ящиком по глубже. В коллективе сохранялись прежние отношения. Ни кто, ни чем, не интересовался, всё шло своим чередом, только пришла первая весть от моего будущего руководителя, который попытался уговорить Осина, проделать эту процедуру миром, но тот сказал: "при увольнении, в завод не попадёт, только с моего согласия, но делать этого категорически не буду". Раскрытых дверей с решением моего вопроса не было и через три недели, полные забот и тревог я должен был получить бегунок. Сам я не находил ответа перед поставленным самим собой вопросом, Что это, безысходность, ревность или желание уйти, уходить с завода я не собирался, на поклон идти не хотелось, но вызвал меня Осин и предложил, взять заявление назад: "Погорячились и хватит, да и сам ты, наверное, понял, что предполагать легче, чем, как говорят, располагать. В квартире тебе ни кто не отказывал, работать умеешь, что ещё надо". Для меня было удивительно, что в отделе про моё увольнение ни кто не знал. Выход был один, нужна жёсткая гарантия, а как и где её получить надо оказаться в цехе на горячем месте, но где оно горячее, моё в ОК тоже считалось горячим, всё зависит от позиции твоего руководства., и я пошёл в партком к секретарю, Козлову Н.Г. Выслушав, подробности решения моего вопроса, он предложил: "Иди на застройку, у твоего начальства квартирные проблемы,- не скончаемы", и пригласил Полякова В.П.,председателя профкома: "Не противоречит ли такое предложение профсоюзным канонам"? "Нет, мы как раз набираем бригаду застройщиков, нам нужен бригадир, думаю, что В.К. подойдёт",- ответил Поляков. В течение пяти минут пришли к выводу, что это лучшая гарантия в решении моей проблемы, осталось согласовать с Осиным. Козлов сообщил Осину о только что прошедшем в парткоме разговоре: "Такого не будет, Н.Г. это не возможно!"- возмущался Осин. "Обойдёшься"- пошутил Козлов и положил трубку. А когда я вернулся на рабочее место, Осин отчитал меня: "Ты что с ума сошёл, ты знаешь, что такое застройщик". "Знаю", -ответил я, но у меня будет гарантия. "Меня ты знаешь, я ведь могу и навредить". На следующее утро Осин сообщил мне, "Получишь квартиру из освободившихся при сдаче нового дома". Позже я узнал от профсоюзных представителей, что он действительно поднял этот вопрос перед Умновым, отпустив при этом массу ласкающих слух, в мой адрес комплиментов. А Родионов, почти в дружеской беседе сказал: "Без обиды, тебе хорошую квартиру давать нельзя, стимула не будет". Хоть стой, хоть падай. Осин И. М. был разным в зависимости от обстоятельств, у него чётко срабатывал инстинкт самосохранения, срабатывали какие-то охранные автоматы Конечно, я был доволен получением квартиры; в кирпичном доме, четвёртый этаж- не последний, в заводском посёлке, рядом с работой, двухкомнатная- хрущёвка и минусы; неизолированная и на горе, которая для одних была пустяшной, для других, как главное препятствие добраться до дома, особенно, с горы до работы зимой, касалось это непосредственно жены Галины, у которой побаливали ноги. Об этих минусах пришлось напомнить и обратиться за помощью к своим шефам Прошло лет 5, уволили Родионова И.С. и вошёл в свою служебную колею в должности зам. генерального Вачугов В.А, вопросы, за которые он брался,всё получалось, я не думал, что у меня с ним по моим делам возникнут какие-то разночтения, он никогда не ревновал никого, ни к чему, Правда, иногда, какие-то вопросы в части дисциплины среди руководящего состава завода, не советуясь с вышестоящими, мог подперчить, ему, как джентльмену, было противно что-то не договаривать и всё он делал по своему разумению с пользой для общего дела. Неожиданно, Вачугова освободили- по собственному желанию и через день на заводской планёрке представили Могилёва Ю. И. с НИИ-52 от Радюка О.М. Представительный, похожий на артиста Урбанского, с цыганским отливом волос. С первых дней попробовал проявить бурную деятельность в кадровом вопросе, он провёл аттестацию, которая почему-то закончилась на мне полуторачасовой беседой с массой всяческих вопросов и моих на них практических ответов. Через неделю, в узком кругу, он открыто предложил нач. О.К. Осину И.М. уйти с должности со всяческими привилегиями, по желанию, вплоть до ковровой дорожки, на которой он сделает ему подарки и руководство завода отблагодарит его за многолетнюю службу на этом посту. Осин не одобрил его жест, усомнился, что это исходит от руководства и просил всё это отложить, хотя прекрасно знал, надоел, но уходить не хотелось. Время интрижек продолжалось, и по совету Осина со своим вопросом записался на приём к Умнову, который встретил меня, как долгожданного гостя и усадил за столик перед собой, сначала масса комментариев по подшефным делам в Питерском районе, а потом по делу. На мою просьбу, сказал: "Иван Михайлович?, кто Вам мешает безболезненно для людей и с пользой этому человеку поменять их местами с молодым специалистом, ведь есть же у нас такие молодые, которые идут сразу в новый дом, и ты Могилёв, не сторонний здесь человек"- закончил свой монолог Умнов. Мне казалось, что Ю.И. чувствовал себя не очень удобно и даже осуждающе смотрел, что такая проблема возникла просто под ногами и вынесена на этот уровень. Шло время и Могилёв увлёкся вопросами, которые ему были больше по душе, он любитель горных лыж, его манили поездки на автомобилях, на юга, в Домбай и подобные места. Юрий Иванович очень старательно относился к регламенту по использованию служебного автомобиля, был антиподом своего предшественника Вачугова В.А., который просто забывал про свою долю в парткомовской машине, если сначала ему каждый день напоминали из-за вежливости, то потом перестали отзванивать, правда, не было и отказов кадровикам по служебным делам. Могилёв открыл в себе ещё одно направление своего таланта, установил дружеские отношения с директором клуба "Тантала" Н.Янковским, братом Олега, однажды привёз А. Трушкина, который выступил на сцене нашего клуба, а после своего номера подсел к Ю.И. и спросил: "Ну, как получилось"?,- у меня на глазах этот артист ждал оценки Могилёва. Я не сомневался, что Трушкину, нужна не оценка его творчества, а денежное вознаграждение, это означало, что всё происходит не без ведома Умнова. Шла какая-то неразбериха, Могилёв затеялся с ремонтом служебного кабинета и решая подшефные дела в совхозе "Новый", проговорился мне: "Наверное моя затея кончится моим увольнением", "Откуда такие мысли"?- спросил я, так же шутя, как и он, "Предчувствие",- так же смехом, заключил он. Предчувствие Могилёва осуществилось и на его место пришёл Екимов Б.В., вчерашний секретарь парткома, до этого был в руководстве ОКБ и не раз занимался организацией отправки своих людей через О.К. т. е. мы не раз контактировали по этому вопросу. Дом готовился к сдаче, а мне не хватало времени поговорить по своему вопросу с новым начальством, иногда приходили в голову обратные мысли, надо ли это делать? Тем более, как -то в свой отпуск я решил отдохнуть у себя в Чардыме на заводском острове, председатель профкома Избалыков Б.А. недовольно проворчал по поводу моей просьбы, увидев моё недоумение: "Что хочешь жаловаться, пожалуйста". Разговор был в парткоме, тогда Екимов предложил парткомовский домик, а это было кстати, с нами на три- четыре дня согласился поехать, брат с Питера, Володя. Тогда мы прекрасно провели время в «Кристалле.", без затруднений договорился о дополнительном питании, были лодки, сауна и купания. Здесь Екимов был другим человеком, кадровые вопросы в новом видении, хотя основа никогда не меняется, но коррективы у каждого свои. Седьмого января 88-го года ко мне подошла машинистка Таня, секретарша завкома и сказала: "В.К., тебя вычеркнули из утверждённого Умновым списка , получающих в новом доме квартиры. Срочно иди на приём к Умнову, иначе Ваша квартира накроется". "Это правда",- переспросил я. "Из-за этого и пришла"-подтвердила она. Непонятное чувство, какая смелая, рискующая своей должностью девушка. Я попросил секретаря директора внести меня в сегодняшний список, но получил отказ, так как традиция исчезновения Генерального после сдачи нового дома продолжилась, пока не заселится дом. Кто совершил такой подлог, вопрос, который меня волновал всё время и ответа не находил. Жаловаться было некому, список находится у зам Генерального по быту Вайсмана Д Р., только через несколько лет пришла в голову мысль, что не инициатива Татьяны сообщить мне об этом, а выполненяла она чьё-то поручение. Посчитался ли он с мнением моего шефа или проигнорировал? Ответа тоже не было. Хотя позднее мне пришла в голову мысль, что зто была их обоюдная операция, они оба были далеки от забот по решению моего квартирного вопроса и решили свой шкурный вопрос. Смысла не было идти к Умнову, когда квартир уже не было. Отстраивался следующий дом и я решился в присутствии Осина прозондировать отношение к моему вопросу Екимова Б.В, но без каких- либо раздумий получил ответ: "Должна быть железная гарантия попадания в новый дом, а для этого надо сдать свою и получить на руки письмо, что касается, где жить, вот тут тебе поможем, в твою вселяем молодого специалиста, а тебе на 5-ом квартале трёх комнатную, в доме Логутенко, сразу с телефоном". Для меня этот вариант показался издевательским, Осин молчал, я не мог его поддержать, когда на самом верху этот вопрос был решён, мне было ясно, что нужны другие рычаги, приведения уже ранее оговорённого механизма, в действие. Супруга, узнав о таком повороте, тоже расстроилась, эти спускания с горы для неё становились невыносимыми, а переезд в дом Логутенко пустой затеей, так как , с таким отношением из него можно и не выбраться, она была согласна на любую в следующем доме, тольконе на горе. Пусть на первом этаже и с окнами на север, мы всего лишь обменивали площадь. Вайсмана уже не было, на его месте работал Матросов Е.П. и нового от него я ничего не услышал. Поход к Умнову назревал, но к нему должна пройти подготовительная работа, переговорить с непосредственными исполнителями, которые ведут записи с приёма, корректируемые только Умновым. Всё нарушил звонок из Москвы, Боровский срочно требовал фамилию кадровика, который завтра же должен быть в Сочи в комиссии по проверке документации по видео электронике. Это будет третья комиссия, две другие, ранее работавшие там, скомпрометировали себя и получили неудовлетворительную оценку, поэтому человек должен быть морально устойчивый, самостоятельный, без зависимых привычек и таким кандидатом Осин назвал мою фамилию, естественно, не захотев ехать сам, Екимова не было и всё произошло без согласования с ним. Эта поездка для меня тоже была не с руки, на понедельник я был в списке на приём к Умнову и всё пролетало. На следующий день я был в Сочи в распоряжении председателя новой комиссии Пономарёва ранее работавшего, во времена Хрущёва, ответственным за киноаппаратуру в Кремле по показу фильмов членам правительства. В комиссию входили: главбух видео завода Воронежа, юрист с Подмосковья Васильев Володя и директор московской "Электроники" Иванов. Так мы проработали в течение трёх дней, согласованно, не отлучаясь друг от друга, групповое посещение кафетерия. Пономарёв по утрам забегал в РКПСС и что-то докладывал первому секретарю о проделанной работе, а в конце, перед отъездом, я получил благодарность от своих московских начальников и в строгой секретности, из-за дифицита авиабилетов, двумя самолётами, только через Москву, покинули Сочи. Мы летели вместе с Васильевым, доложили Пономарёву о своём прилёте, и отправились к нему с ночёвкой. Поближе познакомился с городком, а на следующий день оказался на приёме у Умнова Г.А. Обстановка не располагала к глубокому разговору, присутствовали постоянные исполнители Юлия Михайловна, Делекешев и Бондарев, а вместо Могилёва и Осина, Екимов и Матросов, перед моим подходом, Умнову что-то объяснял Екимов, минутная пауза с чего мне начать: "Плохие твои дела молодой человек" - без какого-то интереса ко мне и моей поездки в Сочи, про которую, возможно не знал. Здесь впервые понял, что его легко обовели вокруг пальца, какоу-то шокируещей информацией. Умывшись сказанным, я встал и ушёл. Что это, подготовленная ловушка или случайность, я долго не мог забыть сказанное, но спустя какое-то время, зашёл к Юлии Михайловне с вопросом: "Что это?"-, на что она спокойно ответила: "Ничего, твоя запись, сделанная Умновым, не снималась и самое лучшее, терпеливо ждать". Так в беспокойстве поддерживалась дружба с Юлией Михайловной около года, я однажды всё-таки спросил Осина о предстоящей сдаче видео дома, он сказал о недоступности упоминания о нём, даже на верху, на что Ю.М. просила, не светиться и не ходить смотреть в нём квартиры. В апреле 91-го года, она позвонила и поздравила меня с подписанным ордером, за которым сейчас же необходимо прийти с паспортом и тут же добавила, что теперь об этом она скажет Екимову. И Осин И.М., и Екимов Б.В. восприняли это, как неожиданность и поздравили меня по телефону.Зам. генерального директора по кадрам, вчерашний секретарь парткома, теперь это кресло занимал Каплин А.М. выходец из отдела 32, в котором я проработал 6 лет. Оттуда был зам. секретаря прежнего состава парткома Клюкин Ю.Г. Вообще, парткомовскую колоду тасовал Умнов, конечно, по чьим-то подсказкам. Попадал туда в своё время, Кубраков В.А., до него Дёмин А.А, но Каплин больше походил на Козлова, чем на других секретарей. Делегат 27 съезда КПСС. По приезде из Москвы, не в восторге был от Горбачёва, высказывал свои мысли по проведению съезда, Вместе с Клюкиным в отдел пришли молодыми специалистами, потом возглавил там лабораторию, при его правлении распущена партийная организация завода и роздана на руки личная документация Ровно через год, приехав с организационного совещания с подшефного овощного хозяйства Екимов представил мне бывшего председателя колхоза, сегодняшнего снабженца с Латухино, Графова Н.С, с которым заключили договор, за наличные деньги, выделяемые заводом, сразу на месте выплачивать людям дневной заработок. Что касается людей, то завод не обязан направлять их по приказам, только на добровольных началах, по объявлениям. Моя задача, обеспечить Графова людьми.
Был ли заговор белого света,
Иль предателей ловких мечта,
Остановлено всё и раздето,
Производствам,- подбита черта.
Так ответьте мужи за отвагу,
Как поссорить сумели весь люд,
Где растили свою вы ватагу,
Вас пора бы отправить в приют.
.
Грех Вам будет за мародёрство,
Воровать продолжают, что есть,
Ртом и носом, по миру позёрство,
Вы забыли Российскую честь.
Растащили страну, в ней так много,
Непристойно ведёт ваша рать,
Обнаглели, побойтесь вы Бога,
Что вам надо, людьми снова стать.
Не вернуть отношений, так просто,
Плутократией, веру убив,
Вы зарыли страну карой роста,
Миллионы, людей погубив.
Властям бить бы, всё громче в набаты,
Мир осыпан из злата дождём,
Мародёры транжирят богатства,
Свой обманутый люд подождёт.
.
Жадность жадности рознь от потворства,
От него, лишь обжорам всё в пасть,
В стане этом одно лишь позёрство,
Их насытить, что в пропасть попасть.
Извращенцам стал рай, в непогоду,
Экономить, на людях решив,
Бедным кара, богатым свобода,
Все доходы страны, раскрошив.
На работы народ без прикрас,
Шёл, с вложеньем труда, не считался,
С ним бессовестно, как на показ,
Либерал наш, так рассчитался.
Их оговорённая задумка при тщательном анализе просто не срасталась. Не мог я порадовать их фиксированной цифрой, про которую они говорили с руководством овощного хозяйства. Я был привлечён, как поставщик кадров, большой перспективы я не видел и предупредил, что эта задача должна решаться совсем по другому, Графов, человек с опытом, нарисовал свои перспективы сдачи продукции, договора с руководителями хозяйств, где немало знакомых председателей. Он подписал договор с предприятием, получил первую сумму, один раз проводил автобус и понял, что навар получится только через обильный пот, остальные деньги получал под расписку я и отчитывался. Правда, контролировать сразу нашлось кому, даже Шадрин Н.А., ставший к тому моменту начальником О.К., не прочь проанализировать ведомости на розданные мною деньги. Такой контроль мне не нравился и я перестал ему их подавать. Отправка проходила от проходной и люди в первые дни шли с интересом, расчёт производился ежедневно и я благодарен Графову, который научил меня делать правильный расчёт, деньги плыли каждый день.- Не бойся переплатить, главное, бойся недоплаты, завтра может не оказаться людей, на которых ты рассчитываешь. А их стоимость рассчитывай через 1кг. сливочного масла. Хороший работник должен его заработать, отсюда и пляши. С Графовым мы встречались редко, порой казалось, что он забросил эти дела, но договор, хоть на него, но обязывал, да и росла сумма, полученная мной. Закончилось время прополок и культивирования капусты, и наступила пора реализации урожая. Однажды, отправив 5 тонн капусты под реализацию, наши девочки рассказывали мне, как они торговавшие капустой, припрятывали деньги при появлении работников профкома, догадавшись лишь в конце своего рассказа. у кого воровали деньги, узнав, что до меня дошла дай бог половина, с проданной продукции При сбыте на рынке 3-й дачной стал донимать рэкет, было и грустно и смешно, но продажа была, тем более, когда провалилась хвалёная система Графова с договорами. Итоги были осенью, когда наступила очередь вносить розданные деньги, Сумма без процентов оказалась достаточной и поэтому проценты были сняты, но ближе к зиме пришёл счёт с автотранспортного предприятия на оплату автобусов. Все переговоры были на мне, завод оказался не причём, переживания продолжались, встревать никто не хотел, показывая непричастность к этим делам предприятия. Не научили мытарства первого года, пришлось подписать договор на следующий, только теперь Графов делать это отказался, мол всё равно ничего не меняет. Помогать он так же будет, за деньги всё равно ответственность твоя, хоть и подпись другая. Мне не было резона отказываться от помощи Графова, пусть даже по сбыту. Выращивание лука было не легче, а временами тяжелее, вступил в действие рычаг ревности, когда лучшая бригадирша местной бригады, перешла на ежедневные доносы директору совхоза о не комплектности, доставляемых нами людей. Хотя у нас было всё своё, и земля, и люди, правда, инвентарь их, что не затрагивало их интересов. Надо было директору упрекнуть своих в доставках на обед и с обеда, вот мол бригада, ни туалетов перевозных, ни обедов, а поле , глаз радует, но самый убийственный аргумент не удержал от ревности и директора, это ежедневный расчёт наличными, ему казалось, что это расхолаживает дисциплину местных, и однажды, июньским, ранним утром, когда каждый подбирал себе инструмент, бригадирша совхоза, не без злорадства подошла к нам и объявила, что работой нашей они недовольны и готовы разорвать договор, по этому сегодня в 15.00. я должен быть у директора хозяйства, где будет, возможно, последний разговор по этим вопросам. Наши люди, работавшие ежедневно до семи вечера, не могли оставить работу раньше, так как ощутимо теряли в заработке. Я не допускал мысли, что это будет последний разговор с директором, 100 тыс. руб. роздано за проведённые работы и кто будет расплачиваться, никого не волновало. Пришлось бросить бригаду на поле и с объяснением ехать к директору, к счастью, он хоть долго не мог примириться с ежедневной расплатой, но всё же понял, и дал добро договор оставить в силе.
Третий год научил всему и продолжать такую работу и вновь подписывать договор я отказался и был сокращён первого апреля 94-го года. Мне трудно выделить участок работы, направление, которым я занимался, самое не подходящее было, это дисциплина, угнетали акты, их записи. У меня или кого-то другого, кто этим занимался.У тебя не было права не записывать, полученный под роспись в охране акт, но причины были разные, это было определённым подспорьем вести трезвый образ жизни, а для случайно попавшихся было стимулом при поездках в колхоз.
Приём на работу т. е. в завод, требовал большой самоотдачи, если этого не делать, то всё быстро превращается в профанацию, надо знать не только структуру каждого подразделения, но и потенциальную потребность его. В те времена позволительно было трудоустроить просто обратившего к тебе человека. В ОК "Тантала" обратился Позднев А.С. с просьбой помочь, как он выразился, не умереть с голоду, хоть кем трудоустроить, сам он кандидат технических наук, в прошлом , доцент пед. института, преподаватель математики, ранее жил на Урале, там входил в учёный совет по аттестации учёных степеней и поплатился за свою принципиальность, разошлись с женой, переехал в Саратов, с удовлетворением взяли в пед. институт, а через какое-то время был уволен, после чего его уже никуда не брали. Целый год безработный, устроился почтальоном, разносчиком писем, через месяц уволили, снова устроился разносчиком писем и опять уволили, почему, сам не знает. Кандидат наук, у нас их не наберётся десятка на весь завод, там у них доплата, которую придётся оформлять с массой зацепок по выплатам. Всё как на духу, не хотелось пользоваться дополнительной информацией через звонок, кто он этот Позднев, обязательно всплывёт какой-нибудь негатив, который испортит расположение к нему.
Позвонил Бруку С.Г., представил, знаю, что иногда он может пойти против течения и сделать свой эксперимент, обычно, он редко выслушивает до конца без комментариев, на этот раз, молчал и думал, а в конце:"Пойми, Виктор, меня правильно, зачем мне второй Брук, мне этот, временами надоедает",- и расхохотался. У меня, к нему не было вопросов, Брук есть Брук, сам кандидат технических наук, резкий, горячий, громогласный, заводной, смелый экспериментатор, не боявшийся производственных провалов и не умеющий оправдываться, но всегда держащий всё, в том числе свою пылкость, под контролем. Кто у нас подобный? Таких нет. Звоню Сошникову В.Е, начальнику цеха 72, рассказал, что и почему, подумал и согласился прийти и побеседовать .После продолжительной беседы В.Е. решил попробовать Позднева на должности технолога, где он проработал по моему до пенсии, он часто заходил ко мне и высказывал громогласно благодарности, как его выручателю. Такое он высказывал и на демонстрациях в праздники. Знаю, что уже в цехе, он выиграл тяжёлый мотоцикл с коляской по лотерейному билету и жизнь его наладилась. Будничная текучка перемежалась "Шедеврами" поездок и знакомств с профессионалами, неудачниками, пьяницами, лентяями, штатными обходчиками кадровых служб всех заводов подряд ежедневно по утрам любителями- одиночками с отклонениями в поведении, посылками людей в колхозы и на объекты города. Распределитель, инициатор, статист и посредник, итак, в течение двадцати с лишним лет, по правде, всё надоело, а здесь мышиная возня на глазах, беседы с попавшими под сокращение женскими коллективами, где оно расценивалось, как унижение и оскорбление, а итоги этих мероприятий были плачевными, только слёзы лить было некому. Ещё обиднее эти обиды принимать от своих.
Всё Европа позабыла,
Кто фашизм там изгонял,
Всё забыла, что с ней было,
За них кровь, кто проливал.
Польша ничего не помнит,
Всё Прибалтика забыла,
По враждебности быть ровней,
Как Европа тогда выла.
Сговор Мюнхена ретиво,
На Америку, ровняясь,
Рузвельт, говорил учтиво,
Мыслью с Черчиллем, меняясь.
Там в Кореи не порядок,
Полуостров изучили,
Во Вьетнам войска всучили,
Обучить своим нарядам.
Травля джунглей, много лет,
Пополам- два государства,
Принесли там много бед,
Не добились всё же царства.
Прицепились в бок России,
Украины самостийность,
Поддержав её наивность,
В США созрели снова, силы.
Сколько лет, всё так летело,
Украина претворялась,
Воевать всё же хотела,
Брала в долг и не стеснялась.
Всё предельно, всё напротив,
Там где- да-, от них лишь- нет,
Чернь, на белое в ответ,
На здоровое- юродив.
Всё закончится Вьетнамом,
В Украине джунглей нет,
В глазах джунгли скажем, прямо,
Будьте Вежливы, - совет.
Штенге Илья Зоевич- кусочек поколения ребятишек военного времени, которые с помощью настилов и деревянных подставок овладевали ручками управления токарных станков, выполняя простейшие операции по изготовлению военной продукции. Он принадлежит к той части этого поколения, которая исколесила страну в эвакуации вплоть до Урала в поисках приюта до конца войны. Жизнь научила быть проворным и находчивым. Хороший повествователь, ценящий юмор, умеет пошутить до правдоподобия, всегда верящий в преодоление любых препятствий. До мозга костей производственник, трудно подыскать сферу деятельности на « Тантале «, где не принимал участие Штенге И.З. Любые организационные вопросы решает с увлечением и полной отдачей своих способностей. Его конёк, механическая обработка, и много сил на Тантале он вложил в это производство, контактируя от распреда, до Генерального, большой вклад внёс в становление и производственные успехи Радона в г Марксе. Инициатор от рождения, знаменитый болельщик и наставник, знаток, до характерных чёрточек, от дриблинга до силового приёма, каждого хоккеиста 70- 80-х годов Высшей Лиги и Саратовского Кристалла, «профессор» хоккейного дела, лично знакомый с Тарасовым и Чернышовым, Колосковым и Тихоновым, знающий роль Полупанова в игре с канадцами и почему игрок сборной СССР по хоккею Гусев «короновал» капитана сборной Чехословакии тортом и по какой причине один из братьев Софроновых из Саратовского Кристалла находился под крышей правоохранителя Андреева Увлечённый и словоохотливый, сосредоточенный и молчаливый с досадой говорит о навязанных кем -то , разгромной политике руководству нашей страны в 90 х годах и невосполнимых упущениях, которые неподъёмной ношей легли на плечи нашего народа.
Козлов Николай Георгиевич- секретарь парткома, эрудированный, грамотный, имеющий два высших образования, современный специалист, занимающий в последнее время должность нач. крупного и значащего в жизни НИИ-52 отдела, находящегося в структуре Прохорова А М. продолжателя разработок Окуня Г.Н. Андрей Михайлович, знакомый мне с 60-х годов, будучи моим мастером в ц 2, отзывался о Козлове Н.Г, как о умнейшей и светлой голове. Он говорил- По больше бы таких, мы давно бы приблизились к построению правильного общества. Однажды на активе в Ленинском РК. КПСС, открывая, секретарь райкома Бубенков М.В., предоставил слово Козлову Н.Г, сделав акцент на реформирование партийных приоритетов. Казалось, что был намечен сценарий, где первое слово принадлежало однокашнику по институту Козлову. Козлов вышел, неторопливо осмотрел присутствующих,-Поведение руководства и, вообще, всего чиновничества разных структур не приведут нас к гармоничному обществу. Мой сын Гоша, спрашивает,- почему красный свет светофора обязательным бывает только для нас, а милиция едет без разбора, и ни каких полос для неё нет. Наивное рассуждение маленького человека, но оно от потребности равноправия и природной сути. Народ найдёт правильную дорогу сам, если мы уберём для кого-то удобные кормушки и прочие надстройки. Такое безразличие к своему народу приведёт нас к великому абсурду. Председательствующий не выдержал и остановил Козлова на полуслове.-По- моему, ты не туда, что за ахинея- .Козлов не торопясь смял свой листочек и положил его в карман пиджака, молча прошёл к своей делегации. Мне показалось, что выходка Бабенкова была элементарной ревностью, хорошие инженеры с одного предприятия, в течение трёх лет стали партийными деятелями и публично разошлись в своем взгляде на современность. После не большой заминки с помощью штатных ораторов всё пошло по накатанному руслу, только в конце обсуждения один из ораторов сказал: "Михаил Владимирович, мне показалось странным, как Вы испугались постановке собственного вопроса, а мне понравился подход Козлова в попытке поговорить о наболевшем, но публично затыкать рот, это не позиция коммуниста".-и под аплодисменты ушёл с трибуны. Сама судьба свела меня с этим человеком, оформляясь в О.К. , при его расширении, взятая на время единица у Прохорова А.М., оказалась в штате у начальника отдела Козлова Н Г и появление его в парткоме произвело не однозначную реакцию,. возникало много вопросов, как и почему.? Но время шло и всё становилось на свои места. Представительный и серьёзный Наймушин О.Н. говорил о нём как об умном, эрудированном и справедливом человеке. Оценка Наймушина многого стоила. После избрания, Козлов вошёл в роль секретаря парткома, ему нравилась независимость, выработка своей линии, не отходя от канонов партийного устава, У него были ровные отношения с элитой объединения.
Зинеев, Клишин и всего лишь год Чуранов
Стояли у кормила, кто как мог,
Завод расцвёл с «командою таранов»,
Которую старательно растил Умнов.
Припоминая о времени былом-
Почти незаменимым Батраханов был,
Савельев Николай в порыве трудовом,
Геройскую награду на заводе получил.
Буланов пробивной, актёр и оптимист,
И Спицын молодой, и многих лавров жнец,
Лозинский- И.В.Ц. и грамотный экономист,
Нестандартный Вайсман, координатор и хитрец.
Виктор Филоненко с параметрами бился,
И Письман, ими тоже при приёмке дорожил,
Соколовский с качеством катодов всё возился,
А Кишиневский, всех станком обворожил.
Посконин с Дониным и Обиход- Главбух,
И просвещённый Окунь- профессор по металлу,
Стаселько- юморист и финансист Демчук,
И многие работники теперь уже «Тантала».
Спокойного Умнова мало кто мог видеть,
Его прицел настроен на вояж,
В своих разносах на планёрках не считался он с обидой,
Стратегия и нервы, оборонка и ажиотаж.
Назаров! С моих замов снял себя ты сам,
Ведь не Оржевского ты проверяешь точки,
Зачем полез Шибаеву в бассейне на глаза,
Ведь знал, что Герман, именно за это полетел «по кочкам».
А Осина, премии лишить за кадровый недокомплект,-предъявлено в упор,
Виновник не подумав, крикнул с места с оправданьем,
Впишите в протокол, чуть прошептал Умнов, лишить его за перебор,
И как положено, подвёл итог собранью.
Синёв! Дать численность сегодня мне
И там, где лишняя хоть единица,
Де премировать виновника вдвойне,
Рабочие места пора считать как за границей.
К такому попривыкли наши люди,
Работая без устали и каждый день как в бой,
Есть и сочки, но в основном все пашут,
Ведь здесь твоя работа, грусть, надежда и дом родной.
Протасов- Есилевский, это штампы и прочий инструмент,
Семёнова два Анатолия, тёзки и другое сходство
Синхронно к возрасту, и по рождению, лишь с разницей в семь лет,
По высшей должностной шкале, осваивая, продвигали производство.
Непредсказуемый прагматик Судаков,
Экономист Робецкий и Сомов как механик,
От партии Николай Козлов и от профкома Поляков,
Непотопляемый Штенге и Мозер, как геральдик.
Разработчики новинок Марусев, Фомин, ответственные лица,
В установках лазерных и СВЧ печей,
В невыездные годы командировывались заводом за границы,
Обменивались опытом и разработками, без мелочей.
В Заволжье шефами всё делали как должно,
На сельхоз работы по теплу, а на «сакман» зимой,
Людей, где с боем отправляли, где очень осторожно,
План Питерский верстался как родной.
Пожалуй, изначально задумано всё было так,
Из непонятно проведённых процедур,
Кто договаривался, с кем, за что и как,
Оттяпали все капиталы у Тантала, и на себя их часть оформил Винокур.
Конверсией, для отвода глаз, занялся сборкой утюгов Асеев,
На ваучеры акции по спискам выдавал Бакун,
Что делать с женским коллективом раздумывал Макеев,
Смущённый обстоятельствами, растерянно анализировал Горкун.
Разработчик акций Видро, клеймо его-приват-как бирка,
На договоре подпись, где акция, что деньги на руках,
Что ж, Господа, Вам бублик, всем остальным лишь его дырка,
Ошибка грубая, что акционеры от Тантала остались в круглых дураках.
Пора же выяснить у нашего Умнова,
Что акции завода, не сгоревший и не вспыхнувший бензин,
Тот договор, возможно, был задуман, как обманная основа,
Распроданы ведь капиталы наши, «где деньги Зин, а Зин?».
Козлов методично входил в жизнь головного предприятия, легко и спокойно проводил совещания с секретарями парторганизаций, не спеша узнавал узкие места в подразделениях, сам побывал в цехах, интересовался новинками заводчан. Его замечания на совещаниях с секретарями носили деловой и принципиальный характер Не формалист, придерживался партийных принципов, особенно для тех, кто должен своим поведением, своей сутью утверждать эти принципы, внедрять их в жизнь и в своих коллективах не быть равнодушным. Секретари партийных организаций, из формального угла в четырёхугольнике, превращался в неотъемлемую часть коллегиального органа подразделения. Я поддерживал и понимал действия своего босса до тех пор, пока это не коснулось меня, по части взятия на себя ведения Гражданской обороны, где наше понимание этой проблемы читалось по разному. Он видел, как приближение к должности, хотя бы зама. Я считал это, как некорректный отбор, почти половины работы у существующего заместителя начальника О.К. Мне казалось, что для утверждения в должности зама хватало приёма на работу работников всех категорий, ведь на других заводах всё было строго регламентировано, а у нас всё воедино, кроме этого, направление людей на другие виды работ не покидало меня, шефство, в определённые периоды времени было ключевым вопросом существования кадровой службы, масса других вопросов, ещё и секретарство. В моём присутствии состоялся у моего начальства , как бы непринуждённый разговор о введении единицы второго зама по шефской работе. Требовалось ли моё суждение по этому поводу, меня никто не спрашивал. в обоих случаях инициативы я не проявил, видно, где-то на другом уровне проблема эта обсуждалась. На одном из совещаний Козлов в категоричной форме потребовал взять на себя ведение Г.О., я посчитал, что этого делать нельзя: "Хорошо,в таком случае, ты полетишь со всех резервов",- если честно, я толком не знал, что остался в каких-то резервах, с появлением Шадрина Н.А. Войны не хотелось и обижать кого-то тоже, и очень не задумывался, что последуют санкции, а они последовали. Первыми обозначили своё знание всей ситуации вчерашние изобретатели нового кресла и по моему были довольны изменившимися взаимоотношениями. Так продолжалось года полтора, никаких работ никто у меня не отобрал, про резервы от меня скрывали, а я принципиально к этому не рвался, где от занятости, а где по своему упрямству. Однажды зимой, мне передал зам. секретаря парткома Клюкин Ю.Г, что я должен поехать на неделе в Питерский район и обязательно заехать в Мироновку, где в это время там будет секретарь парткома Козлов Н.Г. с результатами своего посещения хозяйств. Я был в Питерке и мы заезжали туда, но какие-то обстоятельства заставили Н.Г. уехать в Саратов раньше намеченного срока. Вопрос этот не поднимался, а я с докладом не навязывался. В марте 80-го года Козлов Н.Г. объявил о проведении совещания в помещении парткабинета теоретической беседы о влиянии партии в жизни народа. Н.Г. вошёл, поприветствовал присутствовавших и сразу перешёл к сути взаимоотношений, освещая разные вопросы, глядя в нашу сторону. он будто говорил про себя и своего отношения к отдельным ситуациям. "Да, да,"- вторил ему М.И. Фёдоров, "А ты чего дакаешь, будто тебя это касается",- мягко заметил Н.Г. всегда дружески настроен к М.И. и продолжал: "Порой секретарь считает себя вправе навязывать коллегам поменять свой стиль взаимоотношений, но это не всегда оправданный метод". Мне казалось, что этот жест направлен в мою сторону, мне понравилась такая теоретическая беседа, о которой было обещано проводить их и в будущем. После отпуска я узнал, что Козлова Н.Г. не стало. Говорят, ему готовили другое место, где-то на руководящую должность вне завода, но не причин, не обстоятельств не дано всем знать. Структура Прохорова А.М., это вчерашняя структура Окуня Г.Н. с которым мне пришлось столкнуться в самый первый час работы на заводе После 2-х дневного ожидания своей очереди в Отдел Кадров , я попал к нач. О.К. Бобову А.Т. Анкета, непродолжительная беседа и в сопровождении табельщицы ц.2 меня провели через проходную и очутился в светлом со стеклянной крышей, длинном, уставленном рядами токарными станками, разделёнными 5-ти метровыми проходами через каждые семь рядов станков. Сверху над ними, из одного конца в другой ходила кем-то управляемая кран- балка и растаскивала медные чушки по запланированным местам. Первое вхождение в завод мне хотелось запомнить и выделить всё интересное, но нахлынувшие события не делали каких- либо остановок и задержек. Обменявшись, с кем-то мнениями, меня направили на антресоли к начальнику цеха. В небольшом застеклённом кабинете за столом сидел лысый в толстых очках розовощёкий человек и сразу же меня спросил: "Почему токарем?" "Мне нужно общежитие". "А учиться думаешь?" "Да, думаю"."Хорошо, в нашу орденоносную". Это была бригада асов- Аношина, Пылаева, Чуланова ,Шевлягина. Подвёл меня к моему наставнику Шевлягину А.Н, вызванный Окунем нач. участка Маринин И. Я, который подсел к находящему там механику цеха Свидерскому И.Д. Я был вторым учеником в этой бригаде после Сергея, принятого неделей раньше к Аношину. Бригада действительно была боевой и очень работоспособной, примерно тридцатилетнего возраста ребята не позволяли себе отходить от станков в курилки, кроме, как в туалет. Нам позволяли смотреть и учиться, давая ощутить станок при смене операции, а через неделю установили для нас отдельный ТВ-3, на котором мы работали по очереди, а потом по сменам стали зарабатывать деньги, оставаясь в третью смену, иногда по инициативе руководства цеха. часто это касалось изделий "Бисер"-анод 147, тогда почти к каждому подходил Окунь Г.Н. и обещал , когда как, двойную или тройную оплату и это было реально и всегда без обмана. Если обещал Окунь, то это было принципиально и ему верили, личность неординарная, оригинальная, нестандартная, лысый, возможно бритый, настоящий фонтомас, немного разнолапый, высокий, представительный, смелый, беззастенчивый, с твёрдой походкой и пронзительным голосом, хороший аналитик, на ходу мог сориентироваться и дать правильное заключение, прекрасные ораторские способности помогали ему в сплочении коллективов. Его слушали с упоением на еженедельных планёрках всего цеха со всем коллективом на стыке смен, где он заслушивал отдельных мастеров, технологов и если что не получалось-прилюдно освобождал. Всегда, убедительный, с хорошей дикцией доходчиво мог донести любую информацию до слушателя с прямотой и искренностью, озабоченного какой-либо процедурой. Всё было прозрачно и на виду и виновники в линеечку, летели головы мастеров, а иногда через месяц всё повторялось по новому кругу. а обязанности мастера переходили, как казалось, к не потопляемому Ивану Яковлевичу Маринину. Было жалко Ивана Петровича Родина, моего первого мастера. Мастера менялись:- Павкин А.Я. и Старшинов, Смирнов и Воронцов, Игонин и Аношин, Кокарев и Степанов и много, много других, но цех постепенно входил в своё русло, одни уходили за проходную, другие в тех бюро цеха или отделы, среди таких был добродушный, спокойный, уравновешенный, примерно третий мастер нашей смены Андрей Михайлович Прохоров. Об Окуне говорили, что слышали из его уст, как его на передовой вытащили из горящего танка, а здесь он на исправлении своих ошибок, будучи на должности главного контролёра завода 447, его служба преподнесла министру к юбилею мини пресс и вскоре лишился своей должности. В доказательствах истины он не жалел ни себя, ни других, раскручивая свои нервы, как маховик, набирал обороты, на глазах краснея, становился лиловым, вплоть до макушки, а ему было 38 лет. После ухода Клишина, директором назначили Чуранова с 447 завода и я по совету Окуня пошёл к нему на приём, прямо от станка, в робе, хотя информация о наличии места была железной, поход был напрасным, за то я впервые увидел, как меняются на глазах люди ёрзая и преклоняясь перед новым директором, опровергая мои данные, хотя напрасного ничего не бывает Через год Чуранова освободили и временно руководство осуществлял пред совнархоза Чеботаревский, как раз в этот момент он подписал Окуню моё заявление на вселение в общежитие. Так я оказался в общежитии на шестой дачной. С рабочими, особенно со станочниками Окунь Г.Н. был простым, доступным и понятным, свободно мог подойти к любому рабочему месту и что-то спросить или сказать, таким он оставался, когда ушёл начальником производства, но уже в трёх цехах, образовавшихся из 2-го. Неравнодушным он был к контролёрам и проявлял повышенную требовательность к своим бывшим коллегам. Эмоциональный, говорили, что при встрече одной делегации с местного завода, при личном знакомстве, на его представление: "Окунь",знакомившийся с ним, ответил: "Карась",- Г.Н. посмотрел на него снисходительно и молча покинул помещение. Стоило больших трудов его вернуть и объяснить, что это не розыгрыш, а фактическое представление главного инженера предприятия. "Вашу рыбью породу не сразу поймёшь",- попытался скрасить этот случай Умнов Г.А., переходя к обсуждению смежных вопросов. Два производственных гиганта, далеко видящие, умные и хитрые, антиподы в подаче материала перед аудиторией, оба овладевали ей и приводили присутствующих в упоение, добиваясь своей цели. Если Окунь на каком-то этапе включал свои эмоции и на этой волне свободно проводил свою линию. Умнов в редких случаях принародно мог себе это позволить, другое дело, что и с ним такое случалось, но только в ограниченном пространстве, где он допускал несвойственные выпады в адрес конкретных личностей, не выходя из равновесия, т.е. удерживая над ситуацией контроль. Окунь Г.Н. был естественней, цельнее, бывало, при приёмке подразделений в конце недели очень мелочился, придирался, ругался, злился, выходил из равновесия, его боялись, но когда видел реальные действия в этом направлении, то всё заканчивалось миром и добрыми пожеланиями. Он не был коварным, но для отдельных категорий служащих настоящей грозой. В своих цехах, выросших из его механического, он был настоящим хозяином, мог проверить технологический цикл, отчитать технолога, мастера, но как только ц.2 возглавил Норкин В.Н., перешедший со105 вместе с Умновым Г,А. этому пришёл конец. "Здесь. я начальник и все претензии только ко мне",-оборвал Окуня, новый начальник цеха. Возражений не было, Окунь психанул и ушёл, но Г.Н. тоже пользовался такими приёмами. Однажды директор Чуранов проводя по цеху делегацию, указал Окуню, когда им навстречу с вопросом, вышел пьяный фрезеровщик Г .Червяков, "Уволить, завтра же!." "Этого не будет, как решит профсоюз".-парировал Окунь. При всех видимых стараниях со стороны Умнова, Окунь поднимался до пиковых вершин, где всё более отчётливее, проявлялся его организаторский талант крупного производственника, их пути разошлись. Окунь возглавил, специально выделенный под него кусочек научных разработок при НИИ-52, взял к себе в заместители Прохорова А.М. лучшего мастера, после Родина И.П., спокойного, уравновешенного, грамотного, умеющего видеть в людях здоровое и доброе. Андрей Михайлович из мастеров ушёл в тех. бюро ст. технологом, а потом замом к своему бывшему шефу. Организацией, после Окуня, руководил Прохоров А.М.. Там же, с двумя высшими образованиями работал Козлов Н.Г, кандидат технических наук, перешедший, на выборную должность, секретаря парткома объединения Эта организация имела свою жизнь, хоть, говорят, что партия в своих руках держала всю власть в стране, я с этим утверждением поспорил бы, дело в том, что всё зависело от человека, который возглавлял или администрацию, или парторганизацию, но первое слово было за администрацией, правда, он мог быть кем угодно, но закрывался партийными фразами и легко- не выдумывать своего, и удобно, так как, за такие изречения, не осудит никто. Никогда партком не был инициатором кандидатуры директора, другое дело, одобрение, но если где-то такой случай бывал, то звон на всю страну, а директор, первым человеком, который просматривал и утверждал эту кандидатуру, неофициально. Если бы это было по другому, то такой директор мало бы был похож на директора, не потянул бы, а секретарём может быть любой, лишь бы не дурак, круглый, этот отбор и погубил КПСС.В подразделении, доносчики сами по себе опасны и если попадают на должность секретаря парт. ячейки, опасными становятся втройне, хотя на нижних этажах, мало желающих по доброй воле быть секретарями, лучше пусть будет сосед. Я всегда был такого мнения, оно таким и осталось. Наша организация из семи отделов и ещё пенсионеров, это бывшие большие люди завода, знающие устав и законы, в основном помалкивающие до поры, до времени. В отделах, тоже много военных пенсионеров, здесь и Молчанов Ф.И, испытавший первую атомную бомбу на Новой Земле, сбросивши со своего самолёта, и Шувалов П В заслуженный чекист, и Иовлев В.Ф., отвечавший за охрану фашистского преступника Гимлера, и Жуков В.П ,.вчерашний разведчик, работавший за кордоном и Пасконин А.А., заслуженный чекист, прошедший все ступени руководителя кадровой, режимной и социологической- служб, и Зеленцов В.П грамотнейший обозреватель международник и знаток марксистской теории На одном отчётно- выборном собрании я был выдвинут на должность секретаря партийной организации О.К. Такая общественная нагрузка мне не нравилась, но ситуация заходила всё дальше и глубже, в отделе режима появился новый человек, полковник в отставке, Родионов В.В, вчерашний преподаватель марксизма- ленинизма в хим. училище, а сегодня обыкновенный клерк. и вдруг, при выдвижении на должность секретаря, он выдвигает себя. Это не понравилось нашим старожилам, и как альтернатива была предложена моя кандидатура, а в перерыве кто-то высказал свои замечания по поводу его амбиций. Меня избрали секретарём, но было большое недовольство моего начальника Осина И М., который устроил разнос своему заму Помпенко Я.Г, который в этот день оставался за него и на отчётно- выборном собрании сработал в ненадлежащем направлении. Удивляло меня другое, как Осин из противника, стал горячим сторонником оставаться мне в этой не освобождённой должности, груз которой пришлось нести восемь лет, без поблажек в основной работе. Спустя много лет, когда все недостатки приписывают только правящей в то время идеологии, мол, так все верили в сказочное будущее и как оказалось,- всё обман. Позволю себе не согласиться с такими утверждениями младореформаторов. Никогда не было фанатичной веры в то, что скажут наверху, если это были секретные письма - разговоры были совершенно разные и никогда никто не требовал поголовного одобрения, да, дисциплина была, но это не мешало движению страны вперёд. А что же с обманщиками, которые ввергли страну в пучину бед и несчастий, прямо вчера, теперь уже два десятка лет назад и никаких последствий, хотя бы привлечения к моральной ответственности
Десять лет могильщиков у власти продержали,
Десять лет из-за углов стрелялась молодёжь,
На местах уютных, прогибаясь, строю подражали,
Америке и Западу всё нравилось, сразу не поймёшь.
Не коммунисты , хамелеоны вы, теперь единоросы,
Скажите честно, что в себе Вы изменили,
Партком воспитывал Вас, иногда боролся,
Да кто же Вы теперь, лишь сапоги сменили.
Багряный месяц золотистый,
Опять повис вперёд рогами,
Вознёсся снова над Россией,
Её лесами, берегами.
Маршрут разбоя был в сорок первом,
В девяностых, банда шла в парламентёры,
Тогда напали фашисты,-( стервы),
Повторили, стервятники - мародёры.
Отцы и деды прошли от Волги до рейхстага ,
Не отдали пяди, бились до победы,
Здесь сорвалась с цепи ватага,
И начались с обманов беды.
В одночасье олигархов наплодили,
Посадили полстраны на МРОТ,
Плохую участь новым поколениям отрядили,
Инвестируют Запад и свой живот.
Вы не юлите, что бывало хуже,
Ведь Вы забыли, что обещали,
Затяните пояса, мы затянули туже,
Вы распоясались, забыли, что вещали.
Скупили пол Европы, отметив новоселье,
Как дальше быть, идёт всё как в насмешку,
Выживание одним, другим, веселье,
Продумать надо основательно, бес спешки.
Развал деревни, у властей мимо ушей,
Застой, обман и мародёрство,
Мужчины без работы, участь алкашей,
Земля не пашется, кругом одно позёрство.
Ни кто не просит всё раздать и поделить,
Верните недра и что бессовестно украли,
Покайтесь, что сумели кровушку народную попить,
Законы преступили, устои все попрали.
А расплачиваться приходиться везде,вплоть до не адекватных проявлений в бывших республиках, и ссылаемся кое- на что, лишь бы не задеть шкуры основных злодеев. Всё летит и сыплется, в стране не хватает денег и рабочих мест, а пол Лондона скупили и всё в пределах демократических установок. Если бы хоть один институт власти был предан государству до какого-то конституционного собрания, такого искусственно созданного разбоя не случилось. бы, а если что, пусть без движения вперёд была страна, за то без разрушений и разбоя, страшнее, этот разбой оказался в душах, попавшей на умело состряпанный полуправдивый крючок, молодёжи, которая поплатилась своими жизнями, в угоду заправилам нового капитала. К существованию партийных организаций можно относиться по разному, однако, люди там те же, инициативные и сдержанные, фонтанирующие и спокойные, уважающие дисциплину. Вчерашний секретарь парткома, получивший должность зам. генерального директора по кадрам, а сегодня нач. соц. лаборатории Родионов Игорь Сергеевич, сначала плохо представлял, что на этом собрании надо что-то слушать, то теперь считал, что лучше не пропустить, что в своём язвительном выступлении, кого на этот раз зацепит Родионов Виктор Васильевич, подполковник запаса, инспектор режимного отдела, член бюро этой организации, отвечающий за партийную дисциплину, состоящих здесь на учёте. В докладной, он представил мне акт о недоплатах партийных взносов из -за не учёта разовых премиальных нач.- ом. О.К. Осиным И. М., который, без умысла, сделал такую промашку и, при первом упоминании, исправил этот недосмотр. Но не было фанатов, люди понимали, что посещать собрания и взносы платить надо, что касается решений, то все прекрасно знали, как и где они рождаются.
Но сейчас всё было по другому. Я знал, что работа только начинается, но как покажет поверка хода уборочной кампании,- не знал никто. Эти контрольные налёты закончатся, заедем в райком, и там дадут "Добро" для продолжения круиза по Питерским полям, где поле хозяйства не по 5-ть-10-ть. тыс. гектаров, а за Волгой- 70 - 80 тыс, и хозяйств было пять- не хватит и недели. Так уж получилось, что моим напарником от Райкома партии стал бывший первый комсомолец района ,но на время исполнял должность третьего секретаря райкома партии, хотя традиционно эта должность- женская. Времени мы даром не теряли и сразу направились на центральную усадьбу «Малоузенского», начали с пищеблока и сами проголодались и обязанность наша первейшая; знакомство с бытом наших механизаторов. Всё шло отлично, наши планы к этому часу укладывались в заданные рамки, но райкомовскому водителю пришлось притормозить,- у третьего разболелся живот. Благо, хоть и низкорослая ,спасала не скошенная пшеница. К вечеру мы завезли райкомовского полпреда домой ,а я разместился в гостинице. Не суждено было нашей проверке завершиться до конца и пропуски нас вынудили прибегнуть в отдельных моментах к приблизительным подсчётам. Это не удовлетворяло верховную власть района. За эти годы каких только не было проверок и тех, что были, как необходимость для поддержания человеческого быта, и тех, что диктовались из-за амбиций руководства подшефного района. Иногда, были поездки больше гостевые, чем деловые. Попутно решались, у озера на свежем воздухе с шашлычным запахом и плотным угощеньем, вопросы насущного дня в отделениях совхоза " Малоузенский", где направление было овцеводство, 18 тысяч овцы. Сплошные пастбища и кашары, осенне- весенний сакман и не от ставали по наличию зерно-уборочной техники и засеянных площадей зерновыми, и в колхозе "Красный Партизан", где великий матершинник местный председатель Злыгарев Алексей Алексеевич, имел несколько постоялых домов и в каждом из них его встречали и слушали и впитывали каждое произнесённое им слово. В заснеженном полевом стане, где домов не больше десятка, очутились мы в самом крайнем, встретили нас хозяева- казахи и услышав звонкий голос председателя, забеспокоились в подборе местечка, где усадить нагрянувших гостей. Выручил их тот же Алексей Алексеевич, усевшись на корточки на ковёр, посреди избы, с колодой карт в руке, прихвативший с подоконника и командой- Нам пиалы. Подали пиалы, разлили чай со сливками Хозяин быстро исчез и явился только с приготовленным бишбармаком И началась откровенная беседа. -Вы знаете, лично моему хозяйству помощь Ваша не требуется, но со своими выводами меня просят не торопиться, вот и пытаюсь заводских расшвырять по отделениям. Свои, и русские, и казахи- пополам, никто от работы не отказывается, чабаны, в основном казахи, всего один жест и баран на блюде. Так до глубокой ночи в подкидного просидели за картами, до большака, за колхозным трактором на своём "козлике"и к вечеру в Саратове. В совхозе "Трудовой" свои заморочки, приехали мы туда в момент сдачи директорского поста Комисаровым Дронову, которые местом, прощания облюбовали площадку у охраняемого директором озера, сброшенным туда комбайном и подручным металлоломом Так получилось, что с Комисаровым мы больше общались по сводкам, отчётам, чувствовал он себя всегда уверенно, на его счету много инициатив районного масштаба. В его хозяйстве шла масштабная планомерная застройка центральной усадьбы, ежегодно отмечался прирост поголовья мясного скота, бычков канадской породы, которые питались грубым кормом, способны пережёвывать проволоку и имели хорошие привесы Местные жители относились к нему неоднозначно, выпивающие получали от него крепкие подзатыльники и попадаться под следующую выволочку не желали. Об этом местные говорили шёпотом, тут же опровергая сказанное, больше склонялись к его заслугам. К Дронову местные отнеслись настороженно, больше подозрительно и без надежды, их сомнения вскоре оправдались, остановилась стройка, бычки перестали быть гордостью совхоза, и всё больше становились обузой хозяйства, негативы нового директора стали достоянием районного начальства. Вскоре на эту должность был поставлен Степаненко Алексей Егорович, сам из местных, болеющий за свой совхоз, деловой, резкий, поначалу мог запустить свою юмористическую остроту в любого, не разбирая чина, но когда, в эпоху развала и приватизации, оказавшись на должности главы администрации района, когда я приехал в бывший райком не с механизаторами, а с корешками акций "Тантала" в обмен на их ваучеры, а сам -то веришь в эти акции.- спросил он меня. Мы отвлеклись от этой темы, вспомнили не всё ладное прошлое, но не увидели ничего привлекательного в ближайшем будущем, хотя его должность позволяла это сделать, путного, оптимистического не услышал я от него вплоть до тёплого расставания. Если бы дали власть побороться с нахлынувшей с области бандой, я бы мог ещё что-то сказать, а так, представь себе, Степаненко? молчит добровольно, а у меня семья, их богатства мне не нужны, да я и не хочу, представь себе, быть богатым, страшно! Мы расстались, его имя помогло мне выбраться из Питерки на грузовике, так как по его указанию их не пропускали, а мы проскочили туда из-за наглости водителя- афганца, который может и видел запрещающий знак, но повторял, мы не такое видели, да ещё у него брат работал в каких-то структурах в обл. ГАИ. Вчерашний секретарь парт. Организации "Трудового" Степаненко А.Е. имел какой-то маневр, присматривая за хозяйством, будучи главой администрации, лишился этого по всему району. Секретарь "Малоузенского", Пономарёв А.И. никогда не критиковал своего начальства, прекрасно ладил со всеми и был в почёте, присутствуя при встречах и на шашлыках и улаживая бытовые неурядицы у прибывающих на сельхоз. работы заводчан. Однажды, в пору уборочных работ, появился незнакомый казах, как оказалось, директор совхоза с Казахстана, он вежливо попросил телефонный аппарат, что бы позвонить Умнову, а через минуту прошёл к нему через проходную, а через пару дней поступила команда, отобрать десяток, лучших из лучших, комбайнеров и направить их в незнакомую нам Казталовку, которая граничила с Русталовкой, но уже российской. Эти места нам ни о чём не говорили, но были популярны в охотничьих кругах, местечко это среди озёр и камышей, чаек, диких уток и гусей, там было много рыбы и не было пресной воды. Село делилось на два поселения, старое и новое, где одновременно хозяевами были одни и те же люди, осваивали новое домовладение, не забрасывали старых хибар. В новом доме был предусмотрен под полом бетонированный погреб, куда заливалась привозная вода, или как его называли местные жители "бассейн". Закрывался он крышкой и половицей, ежедневно ведром, подвязанным цепью, доставали для хозяйственных нужд, оттуда воду и употребляли в семье, заливались погреба по графикам, ежемесячно. В десяток лучших комбайнеров вошли : Саша Калаус, Володя Новиков, Коля Зябликов, Саша Дыро, Саша Алимпьев, Валера Анисимов, ребята спокойные, деловые, знающие своё дело. Говорить, с такими людьми, как всегда, не просто, они требовали гарантии, что риск поменять уже традиционное место, где, закреплённая за ними техника попадала в другие руки в подшефном заводу, хозяйстве. Убеждать, что в случае провала на новом месте, быстро, как они просили, восстановим старые связи, обещание бесперспективное, но в любом случае, кроме правонарушения, в проигрыше не будут. А если серьёзно, у большого начальства такой проблемы не было, не в моей привычке вырисовывать нюансы предстоящей комплектации такой бригады, её правильного подбора, у нашего директора никогда не возникало сомнений, что для решения любого вопроса, кроме власти и денег, надо что-то ещё, с другой стороны, меня давно бы на этом месте не было, если бы я их подвязывал к решению подобных проблем. Однако, на этот раз, о запрашиваемых гарантиях руководству завода было известно.. Отправка поездом в Казахстан и встреча на месте были оговорены между директорами до мельчайших подробностей, где больше, за одно, намечались новые лёжки на водоплавающую дичь в окрестных озёрах. Позднее, охотники рассказывали, что там одним выстрелом можно поразить не одну птицу, даже, не реагирующую на первый выстрел, некоторые охотники упаковывали своё снаряжение и в недоумении шли по направлению к горизонту, отыскивая, радующую глаз, дичь Можно было увидеть вальяжного лебедя и потревоженного дикого гуся, стоящую на одной ноге цаплю и роскошную дрофу.. Охота приносила массу противоречивых впечатлений, одним нравилась в Казталовке рыбалка, другие возненавидели охоту, называя её не охотой, а откровенным расстрелом вольнолюбивой птицы Как гром среди ясного неба, директору поступил сигнал, что бригаде комбайнеров в Казталовке очень плохо. Никто не допытывался, как и через кого пришло это известие, но к вечеру поступила команда, что завтра я должен быть на месте, разобраться и успокоить, вплоть до возвращения ребят домой, если не будет другого выхода. Тут же зам генерального Родионов И.С. подписал "Молнию"о своевременной встрече меня в Ал Гае на станции, но вскоре организовали, другую "Молнию", уже за подписью генерального Умнова Г А. для надёжности, а на утро за мной приехал кореец, зоотехник и водитель по совместительству, говорливый идеолог частной собственности и прямо со станции на "Ниве, мы отправились в степь., местами поросшую камышом Администрация совхоза была в сборе, меня усадили в кресло у директорского стола и позаботились о моём ночлеге, о знакомстве с которым я попросил отложить до вечера. Разговор шёл на казахском, о его содержании я мог только догадываться, но сказанного не понимал. Ко мне подошёл завхоз и пояснил, что сегодня я ночую у него, сейчас мы заезжаем, оставляем мои вещи и едем в поле к ребятам, посмотрел на директора. и оба выразили недоумение, возникшей проблемой с бытом у саратовцев. По дороге, мой собеседник рассказал, как они организовали быт всем работникам, проживающим в полевых условиях. Есть штатный повар и ежедневная доставка скоропортящих продуктов, каких-то серьёзных замечаний не было, а наш приезд вызовет некоторую задержку, так как люди в поле. Мы подъехали, казалось, к одинокой будке, а встретили там саратовскую бригаду в полном сборе, оказалось, они сделали математический расчёт и их результат совпал с реальностью. Встреча была дружеской и откровенной, не было бузотёрства, а были претензии .В подшефном, Питерском, обязательным и неотъемлемым блюдом было мясо; говядина или баранина и их производные, а здесь, молоко и разновидности молочного. На вопрос завхоза, что саратовских кормят не хуже, чем местных, последовал ответ, что без мяса они голодные и не знают, почему молчат местные. К змеям они тоже привыкли и не стали столбенеть, как раньше, при появлении змеи, а на слово КИШ, они, как и казахи, стремглав исчезали, удаляясь из будки. Про секреты, отправленной почты, воздержались, но надежды, даже про сегодняшний приезд, были стопроцентные. Уехал я из Казталовки после того, как просьба ребят была выполнена, руководство хозяйства пожертвовало бычком и через пару дней всё встало на нужные рельсы, а в 23.00 мы должны отправиться в Саратов с другого двора, но отправка немного задержалась, после благополучного бишбармака, наш военный "Урал" двинулся по пересечённой местности пустынной степи Солдат, как по встроенному компасу, не оглядываясь, поддерживал стартовую скорость, зафиксированную на выезде по асфальту. Иногда, нас подбрасывало в широком, просторном кузове и мы пытались справиться о самочувствии солдата, который, не сбавляя скорости, был уверен, что не растеряет нас по дороге. Задремавшие, тут же просыпались, и так, всю ночь, а к пяти утра, познакомившиеся на одну поездку люди, спрыгнули с высокого кузова "Урала", остановившегося в Саратове на Астраханской улице, и полусонные разъехались на первом трамвае. Мобильных телефонов тогда не было и каждый раз, если это раннее утро, приходилось являться, как из сказки, так как программировать свою выездную работу просто не возможно. Так переплелись события и люди, менялось всё, и время и отношения между людьми. На заре девяностых в кругу генерального появился новый массажист с нестандартными методами лечения. Умнов за последние годы привозил на завод много разных врачей; кандидатов и докторов м. н., имеющих опубликованные труды и свои технологии, но после знакомства с заводом, прочитывали на планёрках по несколько лекций, получали свои гонорары и уезжали восвояси. Этот новый, не имел опубликованных трудов, молодой и с крепкой хваткой и всё время показывал силу нетрадиционной медицины, её перспективность. Первый метод, нетрадиционное направление в лечении от многих заболеваний обыкновенного массажа. В его распоряжении были лучшие кабинеты , а в девяностые, массажист оказался хозяином, арендованного им кабинета в профилактории, потом в плавательном бассейне. Первым и главным пациентом был генеральный директор Умнов Г.А., все остальные, его подчинённые, а значит, будут то же прислушиваться к советам Московского И.М., уже существующей очереди из руководящего состава Тантала, что подтверждало его популярность Тридцати двух летний доктор, по ходу проведения процедур, знакомился с нужными людьми, в том числе правоохранителями Кургановым П.В. с внедрённой в структуру завода, внутренней милиции, Степанищевым, тоже майором, но с серого дома, курирующего завод, всё это придавало уверенность в поведении, в т ч. в своей работе. Оплата, ходивших по спискам, была не обязательной т.к. давно заменена на заводские бонусы, что резко ударяло по самолюбию Эльснера Ю Е.- нач. О.Т.З. которому приходилось где-то что-то кроить и сколачивать определённые суммы и вызывало раздражение. Однажды он в стихотворной форме присутствие Московского в заводском штате изобразил, как щупальца перестройки, сосущие заводской капитал, принадлежащий сложившемуся коллективу, а его отношение к деньгам, как нечто новое в этой структуре: деньги-отношения-деньги. Московский Илья М в своей работе был хорошо прикрыт тылами, созданными Умновым, для него ничего не составляло попросить новое помещение, объяснить какие-то трения с не которыми личностями по поводу уже прощённых Умновым неуплат аренды, иные его ухищрения становились доступны коллективу медиков «Тантала» и вызывало негативное отношение, не только, как к врачу, но и как к человеку. Особенно это проявилось, когда нач. комплекса №1 Брук С.Г., после, проведённого массажа был отправлен на скорой в больницу и долго не мог прийти в первоначальное состояние. Последовали жалобы уже принявших, ранее массажи, распалась привилегированная очередь, посыпались судебные угрозы. Московский ушёл с завода, получив новую площадь 60 кв. м. в помещении бывшей детской клиники в аренду и организовал там не массажную, а поставил стоматологическое кресло и 80 кв.м. из под бывшего буфета и его подсобных помещений в общежитии завода «Тантал» и организовал магазин «Золотой улей». В помещении детской клиники находилось три структуры, контора базы отдыха «Кристалл», стоматологический кабинет, и Ж.Е.У.-47. Московский по натуре не страдал эмоциями, его надежда, это суд, который мог рассудить двояко, но это не мешало его убеждению, верил в силу давления, иногда, сам пользовался этими приёмами и делал попытки их осуществления, мог пригрозить, указать на связи в высоких кабинетах и организовать звонки посредников и одновременно, координировать сам. Ключом отношений стал Новоузенск, почти одновременно, там жили семьи Умнова Архипа Дементьевича и Московского Михаила Ивановича, оба работали в структурах сельского хозяйства Заволжья и конечно, никто из семьи Умновых не мог знать Илью Михайловича, но отношение Георгия А. к воспоминаниям об отце, всегда к чему-то обязывало. Если на рынке приобретения площадей, дела раскручивались в ногу со временем, даже, иногда, обгоняли его, исключительно за счёт способностей будущего учредителя, его переговорных процессов, а они были очень простыми, он буквально выкупал обещание, у ответственного за то, или иное мероприятие, потом шёл, к намеченной цели, не оглядываясь, с помощью своих работников и мелких подношений. Но всё это было очень неприглядно, хотя, ему так не казалось, он хотел подражать своему кумиру, учителю и главному спонсеру, Умнову Г.А. большому руководителю с железным характером, который добивался своего в бесконечных производственных и организационных мероприятиях. Московский И.М. не хотел отходить от своего утверждения, пытался настаивать на своём высказывании, с мыслью: "слушайся меня, это я". Его не волновала истина, которую он, возможно видел, но признаться паталогически не мог. Школа, которую проходили, в т. ч. Г.А. Илья Михайлович физически пройти не мог, А если бы прошёл, остался без капитала, который сумел сколотить. Время уходило на переговоры и подкупы, а мелочь, которая, кроме раздражения, не могла принести какого-то позитива, ему приносили удовлетворение, мелкие скандалы, так в одном из общежитий, оформив аренду на красный уголок, тут же приватизировал спортивные маты, поскандалив с комендантом, в другом общежитии, сделал то же самое, но с креслами, стульями и мебелью. Он мог ладиться до посинения по поводу не устраивающей его цены на какие-либо ремонты, но мог отвалить деньги, не обмолвившись словом о цене. Не воспринимал каких-либо записок, их не читал и плохо запоминал, за то хорошо ориентировался в разговорном жанре, но обещанное вспоминал с трудом, старался очиститься от них разными ухищрениями путём занижения объёмов предстоящих работ, находил какие-то компенсационные механизмы в сторону ослабления ответственности и. т. д. Однажды, заняв такую позицию в отношение выполненных работ временщиками, одного из них он знал, к вечеру был получен результат. Подрядчикам надоели эти разговоры и они изуродовали, отделанную ими стену, топором, не получив, обещанной зарплаты и каких-либо нареканий за эти безобразия. Любил копаться в каких-то высказываниях, но откровенный обман не признавал, считал, этого не может быть и старался его не замечать. Очень не хотел казаться где-то слабым, считал, лучше проиграть материально. Суд его стихия, но до определённого момента, однажды мировой судья предупредила его, что, если будет продолжать отпираться от покрытия расходов на проведённую экспертизу за его счёт, по поводу последствий врачебной ошибки в его клинике, то ему очень не поздоровится в дальнейших взаимоотношениях. Понадобился день, который отводился на размышление, и решение было принято в пользу сглаживания конфликта. Контролирующие службы, иногда, просто доставали, тогда Илья М. мирился со штрафами, считая, их лучшим выходом, без нервных потрясений. Его клиника на Московской улице имела и взлёты и падения, врачи, в основном имели второе или третье место работы. У него был большой круг однокурсников, которые или имели с ним связь, или не знались близко, один из них Марон, работал в администрации области, курировал и лечил губернатора Аяцкова Д. Ф. От ст. агронома ПАКа з-да Тантал до Саратовского губернатора В его попечительстве в Алгае у пруда был участок по выращиванию кормов скоту и с з-да направлены 20 чел. мужчин,, которых должен встретить Д.Ф.Никого не встретив, приехал в Саратов и доложил об этом Зеликсону Ю.Н. тот тут же Осину, а И. М. мне, я тут же эакрыл пропуска, они оказались на месте т.е. не на руках у владельцев, а информация Аяцкова была на верху и Умнов собирал блиц совещание с участием Родионова, зам генерального по кадрам, Зеликсона, зам. генерального по быту, Осина, Аяцкого, пригласили и меня, как самого крайнего исполнителя, такое частенько практиковалась, где вся махина сваливалась на стрелочника, т.к. у меня был горящим квартирный вопрос, не приходилось отнекиваться от набегающих вопросов. Идя в партком Аяцков забежал и предупредил меня о грядущей накачке за допущенную осечку. Не знаю, почему вы не встретились, но ребят в Саратове нет, ответил я. Так мы и вошли в кабинет Генерального. Умнов попросил Зеликсона обрисовать обстановку и предстоящие работы в Алгае. Зеликсон тут же перешёл к вопросу о комплектовании рабочей силой участка и тут же попросил Аяцкова доложить о срыве посылки людей ОК. Родионов и Осин смотрели на мой толстый журнал, подыскивая оправдательные мотивы. Встал Аяцков и сказал, что всё в норме, люди на место прибыли вовремя .Вскочил с места Зеликсон и стал обвинять своего помощника из-за сведений которого было собрано совещание.