Зачем запоминать, чья это квартира?
Зачем запоминать её имя и лицо?
Коротко стриженная девушка извивается и стонет, совершая на мне прыжки разной амплитуды. Я держу её за руки. Холодные. Ничего такого. Просто два человека, уединившись в глубине чужой квартиры, занимаются… нет, не любовью – сексом. Диким. Животным. Необузданным. Будем называть вещи своими именами. Она обвязывает мою шею чёрной шёлковой лентой. В заранее оговоренное время я должен буду подать ей знак, и она затянет удавку потуже, подарив острый приступ наслаждения.
Я чувствую, что скоро кончу. Берусь за шёлковый конец. Легонько тяну. Это знак. Девушка намотала на свои запястья кончики. Медлит ещё секунду, позволяя моему блаженству расширить сосуды. Рывок. Задыхаюсь от оргазма.
Обильно кончаю. Наездница продолжает извиваться, с тяжёлым дыханием извлекая из себя стон за стоном и лаская себе грудь. Затем, чувствуя, что её партнёр сдувается, слезает. Молча, в тишине, надевает клетчатую рубашку красного цвета и короткие джинсовые шортики. Уходит прочь.
Я остался один. Кайф всё ещё циркулирует по кровеносной системе. Дышу глубоко. Минуту. Три, четыре. Встаю.
Комната стандартная. Кровать. Тумбочка. Пара шкафов. Ковёр. Окно. И ведро для мусора, куда летит использованный презерватив.
Слышу музыку. Под неё можно танцевать только в состоянии наркотического опьянения. Очень плохая музыка. Впрочем, можно привыкнуть. Как и ко всему в этом мире.
Одевшись, выхожу из комнаты. Да и простит меня Бродский.
По пути на кухню – люди с расширенными зрачками. Что-то приняли, не иначе. Некоторые меня знают и называют по имени:
– Эй, Дэн, как жизнь?
– Эй, Дэн, не хочешь вмазаться?
Зачем запоминать, как зовут всех этих людей?
Я улыбаюсь и киваю, пытаясь казаться приветливым. Алкаши, наркоманы и тусовщики. Противно.
Беру из холодильника бутылку пива. Открываю и жадно пью около тёплой батареи. Проходит моя бритая знакомая. Подмигивает. Приглашение на повторный заход. Заманчиво…
Музыка – если этот набор звуков укладывается в понятие «музыка» – бьёт по ушам плотным басом. Никакой мелодии. Никого смысла. Только бас. Люди вокруг танцуют под это. Со стороны это походит на приступ эпилепсии. Кто-нибудь, вызовите скорую.
Ещё не изобретённые вещества – синтетические наркотики. Кислота под кислоту.
В помещении стало душно, поэтому я открыл окно, впуская свежий воздух.
– Весело?
Ко мне не заметно подошёл низкорослый якут.
Оглядываю окружающих, чтобы потянуть время. Притворяться нет смысла.
– Нет, – говорю, морщась.
Он оглядывает присутствующих здесь людей. Кивает.
– Потерянное поколение.
Соглашаюсь. Точнее не скажешь.
Мы поговорили какое-то время. Он произвёл впечатление приятного молодого человека.
Спустя некоторое время ушёл, и больше я его не видел
На моих глазах два парня сидят за столом и целуются. Девушка, сидящая рядом, на третьем стуле, смотрит на это, курит и выдыхает сиреневый дым им в лица, – похоже, им это нравится, – и голодным взглядом смотри мне в глаза, зазывая. Затем, через некоторое время троица уходит. Ну, ладно…
В кармане брюк завибрировал телефон. Кратко. Ещё раз.
Я отправился на поиски пустой комнаты. Гетеросексуальная пара. Бисексуальная оргия. Тут… групповой эпилептический припадок.
Простите. Извините. Слишком правильный для эпилептических припадков.
Оказавшись один, извлекаю телефон.
Два сообщения: «Как обстановка?» и «Мы начинаем. Укажи номер квартиры».
Указываю.
В ответе: «Принято».
Я считаю до десяти.
Три. Четыре. Пять…
Музыка обрывается…
Семь, восемь…
Крики…
Десять… выхожу из комнаты.
Люди в военной форме. Вооружены.
К полу… наручники…
Меня они не тронут. Чист.
Прохожу к выходу сквозь облака слезоточивого газа, закрыв рот с носом смоченной водой тканевой салфеткой. Якута не наблюдаю. Не боясь, что меня кто-либо узнает – не вспомнят, ведь.
На улице меня ждёт велосипед. Не буду говорить, как приятен свежий ветер после помещения, пропитанного алкоголем и наркотиками. Прочь, прочь отсюда!
Выезжаю на набережную. Дышу пропитанным солью воздухом.
Сообщение: «Вам начислено 500 000». Жизнь наладилась.
Небо на горизонте подёргивается. Солнце встаёт красным диском на востоке.