Прохор Владимирович и Ястреб-маляры

      
    -Проха! Оооохххх!-успел только крикнуть Ястреб и всё.

      Прохор Владимирович не смог издать ни одного звука, потому что...

      Пригласив на очередную подработку эту парочку, с неё взяли самое твёрдое
    обещание, касаемое запрета принятия "на грудь", потому как работа предстояла
    на высоте, а именно-покраска лицевой части третьего этажа дома. С лестницы.
    По другому было никак нельзя, в виду сложного рельефа, который исключал любую
    возможность установки туры, либо чего-то на неё похожее. Они согласно кивали
    головами, произносили:

    -Ни-ни! Ни в коем разе! Да как у вас язык-то повернулся такое сказать?
    Работа сложная, на высоте, так что мы..., да вы что...

      И так далее, в том же духе.

      Работать они начали резво, даже быстро. Пока Ястреб, стоя на лестнице,
    красил валиком либо кистью, Прохор Владимирович помешивал внизу, в большом
    ведре, очередную порцию быстросохнущей серо-синей краски и ждал команды.
    Когда она, команда, поступала, Прохор Владимирович задирал голову и наблюдал
    за донышком небольшого ведёрка, которое на верёвке опускал напарник. Затем,
    он наливал в это ведёрко размешанную краску и оно, ведёрко, отправлялось
    наверх. В работу. Ястреб ведёрко подвешивал на крюк и продолжал красить. Они
    обработали обе половины фронтона. Ястреб слез и лестница была переставлена по 
    центру. Для финишного рывка.

      Заказчик пару раз выглянул и всё. Работа шла, мужики были трезвыми как...
    Можно сколько угодно найти определений-как что или кто. Но всё же, природа,
    как правило, берёт своё. Поэтому, перед тем как взобраться для последнего
    рывка на верхотуру, Ястреб достал из своего снятого сапога бутылку мутного
    самогона и они, дико озираясь по сторонам, поочерёдно прикладывая горлышко к
    губам, за считанные мгновения, буквально всосали в себя содержимое этой самой
    бутылки. Ястреб лихо взлетел наверх и скомандовал:

    -Вируй помалу!

      Тем самым, блеснул знанием терминологии. Прохор Владимирович, посмотрев в
    большое ведро и прикинув количество, затем сообразив, видимо, что может и не
    надо дальше корячиться на жаре, помешивая краску, решил привязать к верёвке
    основную ёмкость. Так он и сделал. Ястреб вниз не смотрел. Он просто поднял
    бадью кверху, а когда подхватив её за ручку, резко рванул к себе, то понял,
    что сейчас что-то произойдёт, потому что габариты поданного не вписывались в
    то пространство, к которому он уже привык... Шире бадья была, чем небольшое
    ведёрко. А Ястреб рванул его, ну очень близко от своей ноги.

      Когда он, резким рывком, попытался поднять ведро, то этим самым ведром, он
    подбил свою ногу, которая, в свою очередь, слетела со ступеньки. Ну а потом,
    раздался тот самый крик, с которого и начался этот рассказ.

      Прохор Владимирович, стоя внизу и держа лестницу для подстраховки, очень
    внимательно смотрел вверх. Поэтому он видел всё. Весь процесс, который для
    него, почему-то, происходил, будто замедленная съёмка. Время растянулось. Он
    видел и то, как его друг неуклюже взмахнув руками, полетел вниз головой.

    -Ну совсем, как настоящий пернатый хищник, падающий камнем вниз во время
    атаки,- пронеслось в голове Прохора Владимировича.

      Он видел и то, как большое ведро перевернулось перед своим падением и то,
    как краска, мощным потоком рванула навстречу с его лицом, которое, как мы
    помним, было задрано строго вверх. Он видел, как приближается к нему лицо
    пикирующего Ястреба, а за ним, гигантским плевком,  несётся к заднице его
    падающего напарника серо- синяя жидкая масса. Потом, он уже ничего не смог
    увидеть, потому что лица напарников встретились со звуком треска ударяющихся
    бильярдных шаров и они оба потеряли, на какое-то время, сознание.

      Прохор Владимирович сидел на заднице, окружённый липкой и пахнущей ацетоном
    краской и с глупой улыбкой водил руками круги. Совсем как ребёнок, усевшийся
    в луже. Рядом лежал без сознания его "пернатый друг" и вяло"хлопал крыльями".
    Наконец "птах", сделав титаническое усилие, перевернулся и уселся так же, как
    и его товарищ. Друг на друга пялились два сине -серых существа, одно из
    которых, Ястреб, всем своим видом напоминало подбитую хищную птицу. Его
    лысина была чиста, как надувной шарик, а волосы по бокам и сзади торчали в
    разные стороны в чудовищно-смешной "причёске". И весь он был покрыт, от ушей
    и до низа, этой самой краской, которая уже засохла и превратилась в панцырь.
    Сам Прохор Владимирович и так был похож на собаку породы бассет -хаунд, но
    покрытый краской, так же, как и его друг, от лысины до низа, он ещё больше
    напоминал эту псину. Не покрашенными частями тела у него были только глаза и
    всё та же лысина, потому как кепка, слетела с его головы уже после встречи с
    краской. Волосы, свисавшие по бокам и сзади, также были покрыты затвердевшим
    составом, тошнотворно пахнущим ацетоном.

      Оттирали они друг друга полдня, это точно. Головы у них раскалывались от
    боли. Не удивительно-после такого "поцелуя"!? А работу они, на следующий день
    всё-таки доделали. Там четверть оставалась. С трудом, но доделали. Потом оба
    смеялись над собой, в смысле-"если бы мозги были, было бы сотрясение." Но это
    уже после, когда они пирушку на заработанное закатили. Повезло. Могло ведь и
    хуже закончиться. Не правда ли? Зря ведь выпили. Реакция ослабла, внимание у
    них рассеялось. Вот и произошло то, что произошло.