Михалыч
После охраны столярного цеха, где я охранял гроб, меня перевели охранять цех на станции технического обслуживания автомобилей, где ремонтировали автомобили и грузовые и легковые.
Цех был большой, работников было много. Постоянный шум станков и грохот металла означал рабочий процесс. В этом цехе находился ещё и покрасочный цех. А начальником всего этого хозяйства, а вернее, хозяином СТО, был Виктор Михайлович, фамилию, к сожалению, не помню. Мужик среднего роста, крепыш, особой коренастой стати, про таких говорят: крепкий и могучий, как пенёк, да не в обиду будет сказано. И собака у него была под стать ему: такая – же крепкая, мощная, с широкой грудью и с сильными лапами. И звали её: «Кардан»!
А ещё у Михалыча было два сына. Ребята были работяги. Молчаливые, спокойные, знающие своё дело. Молодцы!
Виктор Михалыч крепко держал цех в своих сильных руках, никому спуску не давал в работе. Да и сам работал, как чёрт. Покрикивал на слесарей, на мастеров, да и на нас, сторожей, тоже. И в зарплате мужиков не обижал, иногда даже доплачивал со своего кармана. В свой цех собирал самых сильных и опытных слесарей по автоделу и учеников к ним подбирал толковых ребят.
В общем, хорошая команда у него собралась. И ремонт автомобилей в СТО у Михалыча ценился и на предприятиях, и у частников. Вся блатата городская тоже к нему рвалась ремонтировать свои автомобили. Да и начальство городское не прочь было заглянуть к Михалычу.
Был у него один знакомый, какой-то большой городской начальник, или, может, крутой блатной, точно не скажу. Но что морда у него была наглючая – это я точно скажу.
Приезжал он в цех в любое время дня и ночи, когда ему вздумается. И всегда с разными блондинками. Одно время он повадился приезжать на своей крутой тачки по ночам, особенно когда я, будучи сторожем цеха, был на дежурстве. Приезжал он обычно около 2-ух часов ночи, когда я уже дремал. И, видя моё недовольство, он заезжал в цех, чтобы оставить свою машину на очередной ремонт, с извинительным выражением лица. Но однажды, его извинительное выражение лица переросло мои наилучшие ожидания. Не успел я открыть дверь, как в образовавшуюся щель просунулись две руки, и в каждой руке было по бутылке импортного пива. Вот так я приручил господина начальника, или как его там, крутого блатного, уважать, хоть немного, сторожей!
Но вот, по своему состоянию здоровья, я уволился.
После моего увольнения ушёл в отпуск и Михалыч. И через некоторое время узнаю: умер Михалыч.
Такой крепкий и сильный мужик, ему, казалось, сносу не будет. Но у него оказалось слабое сердечко. Совсем слабое. Не выдержало оно бешеных нагрузок современной жизни и остановилось. Помянул я Михалыча в своём гараже доброй бутылкой водки.
Настоящий мужик был, Михалыч.
Царствие ему Небесное!