Глава из повести "Чемпион"
После Длинного Стёпы меня посадили в двойку с Валеркой Ивановым, Порховским. В Порхове, на Шелони я ни разу не был. Но там тоже тренировались гребцы. Сарайчик - что-то вроде эллинга, он же и раздевалка, несколько лодок. Вот и всё. Порховские ребята приезжали в Псков на соревнования и попадали в юношескую сборную области. По старшим юношам Володя Пивоваров в одиночке даже был лидером. Запомнилось, как провожали парня в армию. Рослый, стройный, он поехал служить в Ленинградскую роту почетного караула. Туда брали только с ростом метр восемьдесят пять. Тренировался в двойке с Валеркой я только на сборах, накануне соревнований.
Юношеское первенство России в Казани, 1966 год. Казанский Кремль, одновременно чем-то похожий и на Московский и на Псковский, только собор пониже и стены, даже не запомнились. Купались на Волге, вода с запахом бензина. Казанка, тоже река, что-то вроде нашей Псковы. Водная база на озере Кабан. Но там не купались. Вода перегретая, цветущая. И рыбка, уклейка стаями по поверхности, часто и в лодку запрыгивала, сплошь солитёрная. Впрочем, местные ловили её на удочку.
Перед поездкой нам выдали Печорские спортивные костюмы, хлопчатобумажные, но с отложным воротником на молнии и лампасами. Саня Наместников вырезал из тонкого белого войлока буквы «Псков» и нашил на спину. Получилось неплохо. Войлока хватило на всех. Единая форма.
Вечером гуляли в городском парке Казани. На центральной аллее автоматы с газировкой, за три копейки. Трояки были, но скоро кончились. Кто-то стукнул по автомату, стакан наполнился. Стукнул и я, газировка полилась, да не один раз. Попили, и мы и девчонки. Пошли дальше. Чья-то сильная рука придержала меня за локоть. Оглядываюсь, милиционер, старший лейтенант. Идём вместе. Товарищи как-то приотстали. - Ну, что делать будем? - Не знаю, - идём дальше. Никуда и не денешься, с визитной карточкой на спине. Поговорили. Уже у ворот парка: - Запомнишь? - Запомню. - Тогда, иди. - Запомнил. Такой разговор запоминается сильнее наказания. И вспоминается всегда вовремя.
Выступили слабенько. Псковские не блистали. Мы с Валеркой еле-еле попали в финал.
Сезон 1967 года. Десятиклассникам выпуска 1966 разрешили участвовать в спартакиаде школьников России в Ленинграде. Выступаем снова в двойке с Валеркой. Полуфинал прошли нормально. До сильнейших нам далеко, но в финале на России - это тоже неплохо. Финальный заезд. Со старта пошли неплохо. Но вторая половина дистанции что-то не заладилась. Ближе к берегу навстречу прошел буксир. Боковая волна. Крупная непривычная зыбь. Я выпал из лодки. Пока не подобрали на катер арбитров, вволю наглотался масла и Невской грязи. Финалисты, но чувствую себя виноватым. Я тогда ещё не понимал, что устойчивость первого номера в каноэ во многом зависит и от напарника, сидящего сзади.
Выступления остальных ребят не запомнились. Чемпионом спартакиады школьников среди псковских в одиночке стал только уже признанный лидер в байдарке Саня Наместников.
Первенство Центрального Совета ДСО «Спартак» по юношам в конце августа в Пскове. Готовимся в двойке. Тренер сборной Сева, недовольный нашей лодкой, уже несколько раз предлагал мне сменить напарника. У него есть кто-то из «молодых». Мы с Порховским Валеркой действительно, ничего не добились. Но как сменить? Это для меня равносильно предательству. Всё решилось без меня. На сборе, за неделю до соревнований, пришел на тренировку и узнаю, что у меня уже нет напарника. Валерка Порховский сидит в двойке с Валеркой Псковским, моим бывшим одноклассником и однофамильцем, и выглядит очень довольным. Не чувствую себя преданным, спорт - жестокая игра, но меня оставили, считай, за бортом. Одиночку закрывал Валерка Велигура, вторым одиночником Сева меня, для него чужого, заявлять не собирался. Что ж, остается одна эстафета?
Волей - неволей, но Сева навязал мне нового напарника.
Витя Соловьев, по возрасту ровесник. В секцию гребли пришел уже к Севе, года через два после меня, учится на дневном в индустриальном техникуме. До каноэ ходил в ДОСААФ, грёб на ялах, занимался подводным плаванием. Ему ничего не стоит в ластах достать дно в любом месте Великой. А это поболее десяти метров. Чуть-чуть пониже меня, но даже потяжелее, идеальный кочегар на втором номере.
Датская лодка, как-то так получилось, что мы сразу сели в бесхозную краснодерёвую, стала ровно стоять и пошла у нас буквально со второй тренировки. Через два дня прикидка. Валеркам проиграли меньше корпуса. Но я уже понял, что это первый и последний раз; больше мы им никогда не проиграем.
Второй двойкой за команду Пскова на ЦС нас не допустили, только лично. Предварительный заезд выиграли без труда. Настроение на уровне. Вечером в столовой заметил яркие голубые глазки под черными бровками. Заметил не один я, девчоночка приглянулась и Валерке Васильеву. После столовой к Черниговским гребчихам подкатились вместе. «Ну, уж нет. Напарника увел, а здесь я тебе не уступлю». Полудетская то ли дружба, то ли любовь…
Полуфиналы на следующий день. Старт. Не прозевали, снялись жёстко. Идём нормально. Нам, личникам, чтобы попасть в финал, надо и в этом заезде придти только первыми. Кажется, получается. Через пятьсот метров справа, мы идем по четвёртой воде, никого. Влево, на свою сторону, мне смотреть неудобно, но глянул. По первой воде, под берегом вровень с нами Калининцы. Витя тоже их видит. Чувствую, на весле полегчало, напарник прибавляет. Я подхватываю кусок. Соперники проваливаются ещё дальше, но Калининцы держатся, как приклеенные. До финиша рубимся «нос в нос». На берегу рёв. Влево я уже не смотрю. Чувствую, что и напарник отдаёт всё, что у него есть. Два удара гонга слились в один. По времени - мастера. Но Калининцы сантиметров на десять впереди.
В финале Валерки зарулились. Даже в призы не попали.
Потом ребята из Калинина признались нам, что выполняли установку тренера. Посмотрев на нас накануне на тренировке, перед полуфинальным заездом он предупредил своих: «Надо всё отдать. Кто выиграет этот полуфинал, тот и станет чемпионом».
Через год и мы с Витей стали и Мастерами и Чемпионами.
10.12.2008. Похоронили моего напарника Витю Соловьёва. На своём крутом джипе доехал до дома, а выйти он уже не смог. Обширный инфаркт. Узнал об этом я только через неделю. На девять дней собирался, но, куда идти?
К живому так и не дошёл, у мёртвых свои друзья, часто совсем другие, чем у живых.
После службы встречались мы не часто. Со спортом Витя завязал. Семья, работа. Витя был свидетелем на моей свадьбе. Старались не разбегаться. Как-то сходили, по инициативе моей супруги, вместе в театр. Я, хронически недоспатый, - семья, работа, - тихо кемарил. Да и Вите с Галкой было скучновато.
С телецентра Витя ушёл в школу и некоторое время работал учителем труда. Учителям тогда прибавили зарплату. Учитель труда стал называться мастером производственного обучения. Потом снова вернулся на телецентр. Как-то Витя, он продал свой «Москвич» и купил «Прогресс» с «Нептуном», пригласил меня в озеро на рыбалку. День запомнился. Половили удочкой. Клевало. Причалили где-то на Эстонском берегу. Набрали по корзине белых грибов. И по свежей волне километриков тридцать домой. Как говорит Витя, хорошо для растряски жиров. Удовольствие огромное, и память на всю жизнь. Но, встречи были нечасты. У меня завод, вечерами подработка в политехе, «играющий тренер» у заводских ориентировщиков по выходным. Да и семья. У Вити свои заботы.
«Перестройка». В глазах демократа Вити я, наверное, был «ясным и красным». А потом я и совсем уехал.
Встреча по возвращении в начале девяносто седьмого. Времена были жестокие, люди при деньгах, понятное дело, шарахались от таких как я, неустроенных. С работой у Вити у меня тогда не получилось, может и к лучшему. Деньги он мне предлагал, без отдачи. Но, как говорится, хочешь потерять друга, возьми у него в долг.
В июне 2004 вчерне закончил первую тетрадь "Чемпиона", передал дискету и распечатку Вите Соловьёву, через секретаря. Витя поправлял здоровье в больнице. Конец июля. Соловей вышел из больницы. Я шёл на рынок мимо крыльца «Телекома». Стоит Витя с мужиками. Мимо не прошёл. Моё «послание» Витя ещё не прочитал. Но дал прочитать Чарику. Сосед по даче в Гоголях Вовка Чариков, пенсинер и «настоящий полковник» у него кем-то подрабатывал.
Встретились через год, на похоронах Тита, Виктора Наместникова. Витя приехал на кладбище в новом, как он сам сказал «предпенсионном» джипе. Пригласил меня в машину. Поговорили «за жизнь». Витя отметил неточности в моем повествовании, но, согласился, что для «художественной литературы» пойдет: «Если что и призабылось, то сильно не наврал».
Через полгода, узнал из газет, что до Вити всё-таки добрались, свалили. Теперь он не директор «Телекома». Казалось бы - не беда. Возраст пенсионный не за горами. Но, когда людишки от власти отбирают твоё, созданное тобой, так больно и так трудно смириться…
Фотография 1972-го года.
Мы стали мастерами. Витя слева.
Продолжение http://www.proza.ru/2017/12/30/1496