Человек - основной вопрос человечества

            
                ЧЕЛОВЕК - ОСНОВНОЙ ВОПРОС ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.       

                Чтобы навести порядок в стране, нужно знать причину
                беспорядков. Если знаешь причину беспорядков, то,               
                устранив эту причину, приведешь страну к процветанию      
                и спокойствию.
                Если рассмотреть, откуда начинаются беспорядки, то
                оказывается, что беспорядки возникают оттого, что               
                люди не любят друг друга.               
                Мо-цзы, древнекитайский философ               
 
   
  ОГЛАВЛЕНИЕ:
1.Введение. От марксистского материализма к диалектике человека.   
2.Что откуда берется?
3.Как помочь обществу?
4.Решающее звено.
5.КПД творчества.
6.Счет фальсификаторам.
7.Ложь и власть.
8.О любви и счастье.
9.Кто вы есть? Проверьте себя!  (Миниатюры)
     9.1 Как наш предок стал человеком.    
     9.2 Человек – как вопрос планетарной жизни.
     9.3 Отличить человека.
     9.4 Основное противоречие человека
     9.5 Типология личностей (по Бойкову).
     9.6 Гениальность человека.
     9.7 Мышление верующего.
     9.8 Кто нас завоевал? (Положение после Ельцина).
     9.9 Арабский подъем, религиозный гнет и коммунистическое освобождение.
10. Заключение. Прозрение – как необходимость.

               
                ЧЕЛОВЕК – ОСНОВНОЙ ВОПРОС ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
               
                Как об отдельном человеке нельзя судить на основании
                того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя 
                судить о  подобной эпохе переворота по ее сознанию.               
                К.Маркс, немецкий философ
            
               
     1. Введение. От марксистского материализма к диалектике человека.
               
     Закономерно, что к истинам более глубокого порядка мы подбираемся позднее. Данная книга сложилась из статей, подсказанных событиями до, после и в связи с горбачевской перестройкой под общим замыслом о человеке, его сущности, качествах и перспективах последующего развития. Поэтому в ней случаются повторы. Но происходят они оттого, что объект – человек – находится в тысячах измерений и действует в неисчислимом множестве ситуаций, подходя к которым с разных сторон, обнаруживаются некие общие тенденции. Их-то и надо бы осознать.
     Мы много говорим о человечестве, а отдельно взятые индивиды настолько различны и контрастны в своих проявлениях, что говорить о единстве человечества можно лишь с большой натяжкой. Человечества в подлинном смысле нет. Оно раздираемо в разные стороны, конфликты его неисчислимы и завязываются все туже. И жизненность его под большим вопросом. Нужны, стало быть, новые подходы.
     Начнем с простого. Земля зародилась в Космосе. Жизнь, возникнув на Земле в одноклеточных микроорганизмах, создала видовое богатство Природы. В природе путем естественного отбора и родового единения выделилось человеческое Общество. В рамках его развивается Человек.
     Пирамида имеющихся знаний о мире составила, таким образом, четыре уровня: Космос, Природа, Общество, Человек. Будучи результатом всего предшествующего развития, человек, естественно, познает себя в последнюю очередь.
     Сначала человек постигал Космос и Природу, постоянно сверяя свое местоположение в мире. Через связь с Космосом, довольно рано научившись плавать по звездам, человек расселился по Земле. Потом, благодаря Николаю Копернику, люди поняли, что не Солнце, а, наоборот, Земля вращается вокруг Солнца. Затем Чарльз Дарвин открыл естественное, внебожественное происхождение видов. Уже в соседнее с нами время, научно углубляя знания о Природе, Карл Маркс и Фридрих Энгельс дали миру диалектико-материалистическое понимание Общества. На очереди - Человек. Что он есть? Каков он? Как его понимать?
     Уже в Древней Греции многие мудрецы занялись изучением человека, стремясь понять, что он представляет собой в сути и достоинствах.
     Согласно Протагору /ок.490-420 до н.э./, "человек есть мера всех вещей"(1,2). Сократ /ок.470-399 до н.э./ предложил, прежде чем судить о чем-либо: "Познай самого себя"(1,2). Платон /427-347 до н.э./ в диалоге «Тимей» представил человека как комбинацию двух сущностно разнородных начал: "души" и "тела", божественного и плотского(1,2), что в последующем заимствовало христианство. Эпикур /341-270 до н.э./ против многобожия и религиозности выдвинул этическое учение о разумности человеческого стремления к счастью(3).
     Человеком занимались много, а человек занимался своим, часто не только не совпадающим, но и противодействующим интересам других, многих и даже всех. Литература и искусство написали об этом горы художественной прозы и поэзии, но науки о соотношениях и предвидении создать не могли. Она возможна лишь как продолжение научного обществоведения и превращение его в диалектику человека.
     В мире все развивается по закону единства и борьбы противоположностей, сформулированному ранее греческими философами и уточненному в новое время немецкими классиками. Однако только два мыслителя показали действие этого закона в приложении к человеку. Платон и Маркс.
     Платон выделил "душу" /от бога/ и "тело" /от природы/, предложив человечеству учение «объективного идеализма», в рамках которого духовный мир человека мыслился проекцией, «истечением космической души»(6). Поведение и поступки человека в такой интерпретации носили предначертанный, не зависящий от субъекта характер. И, следовательно, он не мог ни радеть, ни отвечать за них. Это была позиция возвышенного  аристократизма, удобная властям и элитарным кругам общества.
     В отличие от платоновских идей Маркс указал на реальные движители человека: "способности" и "потребности", которые в борьбе между собой обуславливают его ценностные ориентиры, поведение и социальную направленность поступков. "Каждый по способностям, каждому по потребностям" – руководящий принцип будущего коммунистического общества, указующий путь к гармонизации общественных и вообще человеческих отношений(5).
     В последние полвека, однако, обозначились две контрастные позиции в восприятии сформулированного Марксом принципа. Догматически упертые коммунисты, не вполне разумея первую его часть, с особым пиететом настаивают: "От каждого – по способностям". Маркс же говорит: "Каждый по способностям", что означает не долженствование по чьей-либо воле, а активность по собственной. Это принципиально.
     Коммунисты считают, что если не заставлять - ничего не получится. Либералы же вообще считают коммунистический принцип утопией, полагая, что ненормативное распределение, по потребностям, либо недостижимо, либо сделает бессмысленным самый труд.
     Однако это – не более чем умозрительные сентенции обыденного сознания, полагающего, будто либо лень, либо жадность не позволят свершиться этой гипотетически обратимой практике. Подлинная наука о человеке говорит, что коммунизм не только возможен, он - единственный путь гармонизации и спасения человечества.
               
               
     2. Что откуда берется?

     По сути, вопрос о человеке всегда стоял перед человечеством, но сознаваться начал только сейчас, когда уже многие предрекают гибель планеты по вине самого человечества /из-за неуемного потребления природы/, говоря при этом, что точка возврата /необходимость платить по долгам/ уже пройдена. Альберт Гор, если вы помните, бывший вице-президент США, получил за это Нобелевскую премию, хотя заслуга его в этом чисто собирательная.
     Говоря, что человек это основной вопрос человечества, я вовсе не имею в виду, что он есть главный всегда. Главный – это вопрос по месту и времени, когда чего-то сильно не хватает. Поясню.
     Когда вы голодны и давно, вы согласны даже на поднятый с земли кусок хлеба. Когда  наелись, главным для вас становится другой вопрос. Натерпевшись, к примеру, от полового воздержания, приходите к послаблению моральных принципов,  сбиваетесь на эрзац-формы или сомнительные связи. Если заболели, главным становится здоровье. «Главный» замеряет необходимость: его значение переменно.
Основной же вопрос – это вопрос развития, изначальных причин, источников его движения. Основной вопрос непреходящ: он есть определяющий что-либо из самых глубин предмета, на все времена его собственного существования.
     Вот, например, основной вопрос философии /что первично, что вторично:  материя или сознание/ независимо оттого, признаем мы его или нет, существует столько, сколько существует цивилизация, начавшая системное познание. Но это вопрос познания. Познание входит в процесс взаимодействия человека с природой. Основной вопрос части не может быть основным вопросом общего, целого. Поэтому основной вопрос философии не есть основной вопрос человечества. Напротив, с позиций целого мы можем уточнить составляющие моменты основного вопроса части.
     Вы, возможно, помните из учебников /или справочников/ - если не помните, спросите у философов  /но не у кандидатов или докторов наук: эти обязательно что-нибудь наплетут или приврут, поскольку полны суетных потуг дополнить или исправить, а то и опровергнуть предшественников/ - определение философии. И рядовые философы /те, что ассистенты/, почти по С.И.Ожегову(4), вам ответят: философия есть наука о наиболее общих законах развития природы, общества и человеческого мышления.
     Здесь, однако, опущен /это долго объяснять, почему/ субъект мышления: человек. Ведь общество не думает: у него нет головы – думает и мыслит человек. Поэтому следовало бы так отредактировать это определение: философия есть наука о наиболее общих законах развития природы, общества, человека и человеческого мышления. Пирамида мироздания должна быть дополнена недостающим звеном. Проще говоря: нельзя до конца понять мышление, не поняв его носителя, источника. Это - первое.
     Второе. Познание движется от общего к частному и от частного к общему. Родившийся ребенок, столкнувшись с окружающим миром, все время уточняет его в своем  постижении, а затем, систематизируя, налаживает с ним отношения. То же и с человечеством. Возникнув, оно уточняет, уточняет… Уточняя, попутно систематизирует, т.е. от частного  восходит к общему. Появляется наука.
     Но предметов изучения много. Знания о них систематизируются, отпочковываются. Появляется множество наук. Систематически укладываясь внутри, они представляются частностями к общему миропониманию. Появляется философия, стремящаяся систематизировать все знания, привести их к общему знаменателю.
     С историей человечества количество философов и их точек зрения прирастает. С  Гегеля /с оформлением диалектики/ философия сама становится наукой. Она открывает диалектику как всеобщий закон развития мира и как универсальный метод его познания. Вооружившись диалектикой, Маркс и Энгельс дают высшую форму научной философии: диалектический и исторический материализм.
     Но, очистив от идеализма диалектику природы и перенеся материалистический взгляд на общество, Маркс остановился перед материалистическим пониманием человека. Тому еще было не время. Через организующую /функциональную/ логику научного коммунизма предстояло прежде изменить общество, чтобы затем можно было заняться человеком. Он поэтому оставил лишь ключ к такому пониманию.
     Этот ключ - не более и не менее как всем известный принцип: «Каждый по способностям, каждому по потребностям!»(5), тихо посверкивающий на ухабистой дороге коммунистического строительства. Его либо не замечают, либо попирают. А его следует поднять. Ибо он указывает на… основное противоречие человека. Каждого и всех.
     Первую попытку обнаружения такого противоречия сделал древнегреческий философ Платон. Он представил человека как совокупность двух разнородных начал: души и тела(1,2,6).
     И с тех пор это учение, воспринятое затем христианством, прочно вошло в сознание и обиход людей, помогая всем и каждому по-своему понимать себя и других. Душа это нечто возвышенное, данное извне /вероятно от бога/, устремленное к вечности. Тело – напротив, нечто низменное, материальное, стремящееся к плотскому удовлетворению. Литература, живопись и вообще искусство сделали это деление настолько привычным, что любая попытка оспорить его покажется святотатством. Но люди долго верили, например, что Солнце вращается вокруг Земли. Оказалось - наоборот.
     Так и здесь. Хотя в наличии души и тела у человека никто не сомневается /не сомневался и Маркс/, но не эти начала составляют его основное, исходное, определяющее противоречие. Это не онтологическое (бытия), а гносеологическое (познания) противоречие. Душа не есть какая-то особая, эфемерная или метафизическая субстанция, которую некто вдохнул в тело, а – его отражательная функция, развивающаяся вместе с телом и не противоборствующая, а служащая ему. Тело же не есть нечто вульгарно низкое. Оно достойно восхищения своим совершенством, порой более значительным, чем душа.
     Не душа и тело противостоят друг другу в поведении человека /если тело хочет сладкого, душа не ищет горького/, а именно – способности и потребности.
     Употребляя способности, человек что-либо созидает, производит, затрачивая при этом определенную духовную, психическую, физическую энергию. Удовлетворяя потребности, наоборот, восстанавливает энергию, поглощая при этом продукты, созданные самим, другими или природой. Все человеческие отношения суть деятельный обмен способностями ради совместного и взаимного удовлетворения потребностей. Каждый человек поэтому выступает одновременно созидателем и потребителем. Его способности образуют его созидательное начало. Потребности – потребительское. Каждое из них обязательно предполагает другое и, вместе с тем, противоречит, противоборствует ему.
     Нетрудно заметить, что основное противоречие человека, как две капли воды, схоже, попросту совпадает с основным противоречием всякого общества /между производством и потреблением/, различаясь более масштабом, чем словесными бирками. Относительное тождество основных противоречий человека и общества сразу же ставит вопрос об их взаимосвязи. Человеческое ли производно от общественного? Или, наоборот, общественное происходит из человеческого?
     Нет охоты растекаться мыслями по древу. Не общество порождает в человеке его основное   противоречие, а само общественное противоречие выступает как совокупность противоречий составляющих его индивидов. Иначе говоря, основное противоречие общества порождается и воспроизводится не внешней силой, а внутренней: людьми. Оно попросту не может обходиться ни без их способностей в общественном производстве, ни без их потребностей в потреблении продукта. В своем объеме оно не более чем их совместное решение своих индивидуальных противоречий.
     Но тогда естественно спросить: а откуда оно берется в людях, в человеке вообще? Нет загадки и здесь: от природы. Такое же противоречие, но несколько в ином виде мы находим у всякой животной или растительной особи, а именно: как противоречие между приспособительными задатками и органическими потребностями, развивающееся взаимодействие между которыми является законом ее выживаемости и совершенствования вида в целом.
     Если мы продолжим логику поиска истоков основного противоречия человека, то неизбежно должны будем констатировать, что и неживая материя развивается, по сути, по тому же закону /как в макро-, так и микромире/: ничто в мире не возникает, не создается иначе, как через «потребление», поглощение извне. Ни одна частица или система частиц и тел не образуются иначе, как слагаемое других тел, частиц или их систем. Всякий процесс развития движется в противоположности «созидания» и «потребления», где одно выступает обратной стороной другого. Обмен веществ в мире есть выражение их единства. Само вещество материи есть результат ее самодвижения в этой беспрерывной - через «творение» и «поглощение» - смене форм и способов бытия.
     Логично поэтому утверждать, что вещество не вечно. Было время, когда его вообще не было. Оно имеет различные виды, но и само представляет собой один из видов материи, один из способов ее осуществления. Нельзя поэтому отождествлять вещество и материю. Ленин абсолютно прав, фиксируя самую суть в ее определении: "быть объективной реальностью, существующей независимо от наших ощущений"(7).
Бесконечна и вечна материя, но не вещество. Было время, когда вещества не было. А материя была – в неведомой нам форме.  Вещество лишь часть ее, одно из следствий ее безграничного развития, через смену  форм и состояний.
     Мир вообще никем не создан. И не зародился от Взрыва. Это не более чем метафора. Он непрерывно развивается. Его развитие и есть его непрерывное рождение. То есть, рождение и развитие мира попросту совпадают в постоянстве изменений в процессе движения материи во времени и пространстве. Соответственно: всё познанное в сегодняшней данности /интерпретации/ не есть извечная картина и навсегда.            
     Поэтому и человека мы можем понять только в качестве продолжения природы и общества, но не как нечто привнесенное в них, якобы со своим законом, со своей тайной. То противоречие, которое мы в нем обнаруживаем, является сквозным, стержневым противоречием всей материи, но - на более высоком уровне, в более развитой  и потому более конфликтной форме, где созидание и потребление предстают уже в крайней обособленности и противоречивости составляющих его функций.
     Беда, однако, в том, что эти два начала не пребывают в статичном равновесии. Ни одно из противоречий в мире не решается само по себе, автономно, независимо. Лишь: через соотнесение и движение вовне. К примеру, половое противоречие мужчины /между половыми способностями и потребностями/ решается через его соотнесение с таким же противоречием у женщины и, наоборот. Все другие пути снятия приводят лишь к его обострению, извращениям, возрастанию общей конфликтности и даже к уродствам /наподобие однополых браков/.   Равновесия, покоя в противоречии, а тем более в живой материи и, особенно, у человека не существует.
     Поэтому под давлением тех или иных причин внутреннего или внешнего порядка в человеке, чаще или реже, тенденциозно или с переменным успехом, одно из начал берет верх над другим. То есть, будучи созидателем и потребителем одновременно, кем-то из них он  выступает активнее, предпочтительнее, настойчивее.
     Все люди поэтому изначально делятся на созидателей и потребителей, беспрерывно меняясь в своей ипостаси. Испытывая борьбу внутри себя, подталкиваемые ею, они естественно борются и в обществе. Сознательно или бессознательно, пассивно или активно. Также и само общество борется с природой, забирая у нее едва ли не все, чем можно поживиться, чтобы решать свои внутренние проблемы и достигать своих целей.
     Не лучше и с государствами. И они попеременно в своей истории делятся на тех, кто помогает другим странам и народам, и хищников, грабящих или колонизирующих их. Практически все, что мы видим вокруг, исходит из одного общего, всемирно развертывающегося противоречия, наиболее отчетливо проявляющегося в человеке и обществе. Оно - суть носитель и концентрированное выражение ведущего противоречия всего мироздания.
     Маркс и Энгельс прекрасно описали превращение первобытного коммунизма в рабовладельческое общество. Технологически, с точки зрения науки, безупречно. Но осталось непонятным, как изначально, от чего отталкиваясь, при исходном социальном равенстве всех своих членов общество распалось на господ и рабов? Или другой сакраментальный вопрос: почему, каким образом из нынешних рабочих, крестьян, трудовой интеллигенции в обществе социального мира и труда вновь выползают дельцы и жулье, ворюги и хапуги, желающие вновь господствовать над другими в образе новых «капиталистов»?
     А вы посмотрите: что собой представляет по природе человек независимо от его образованности и социальной принадлежности? И вам станет понятным, откуда берутся /и всегда брались/ угнетатели и в кого превращаются угнетаемые. Из потребителей собственно выделяются угнетатели, властолюбцы, эксплуататоры и просто хищники будь то в семье, группе или обществе. Из созидателей рождаются труженики, герои, гении, правдолюбцы. Потому что основное противоречие человека, задаваемое ему с рождения, движет им раньше обретаемой социальной определенности.               
               
               
     3. Как помочь обществу?

     Вопрос о человеке, будучи основным, становится теперь и главным. Ибо во весь рост перед человечеством встает уже вопрос его собственного и вообще планетарного выживания. Корни этой проблемы, как мы уже говорили, таятся в основном противоречии человека между способностями и потребностями /созидательным и потребительским началами/, являющимся сквозным, стержневым противоречием всей материи, но наиболее конфликтным в силу наивысшего развития именно на его уровне.
     Потребительское отношение к другим людям, к обществу и всей окружающей природе становится попросту угрожающим. Сам рост сил созидания имеет непомерно эгоцентричную направленность. Встает необходимость управлять действием этого противоречия не только на его общественном, но и индивидуальном уровне.
     Однако не следует выдавать созидательные способности исключительно за положительный фактор, а потребности – за отрицательный, подобно тому, как церковь без конца борется за просветление душ и с тем же упорством за обуздание плоти. «Плюс» и «минус» имеют смысл лишь во взаимообусловленности сторон. Не будь потребностей, не возникли бы и способности. Страшны не потребности, как таковые сами по себе, а их завышенный, самодовлеющий характер, подминающий под себя всякую целесообразность, соразмерность, здравый смысл.
     Когда говорят, что хороших людей больше, - это неправда, либо пустое самообольщение, которым, к примеру, тешила себя самоуверенная коммунистическая пропаганда. Люди стремятся выглядеть лучше – это да. Но как только задеваются их интересы, обостряется их внутренний или внешний, с другими людьми, конфликт, маска обычно спадает с их лица, и в борьбе они становятся неразборчивыми в средствах и даже звереют, наглядно показывая, откуда мы происходим. Либеральные реформы, возвестившие «свободный рынок», быстро расправились с таким заблуждением, обнажив во всю меру звериный оскал распаляющегося людоедства.
     Именно с отрицательной стороны горбачевская перестройка и гайдаровские реформы поставили вопрос о научном понимании человека, который, конечно же, давно беспокоил лучшие философские и религиозные умы. Классики наши не раз отмечали, что за пределами классовой солидарности рабочие «сами враждебно противостоят друг другу в качестве конкурентов»(8). То есть, если ответить китайскому мыслителю Мо-цзы: «люди не любят друг друга», потому что в массе они питают противоположные интересы, не только в классовом смысле, но и внутри классов и в межличностных отношениях. Интересы разъединяют их.
     Давайте посмотрим, как материалистическое понимание общества подводит к материалистическому же пониманию человека. Исторически основное противоречие человека, заложенное в нем от природы, проявляется естественно раньше общественного, но осознается лишь с развитием последнего до высших форм общественного антагонизма. В познании поэтому мы идем от результата к истокам развития, от следствия к причинам.
     Наука, как и человечество в целом постигает сначала природу, затем общество, а уж потом и человека, развивая при этом и средства познания, мышление и его инструменты. Впервые от описательности и фрагментарности познания человечество подходит к его методичности и нацеленности благодаря сформулированной другим великим греком Аристотелем формальной логике: силлогистике /увязке/ посылок. Это был первый серьезный инструментарий постижения  мира, которым, конечно же, обладали многие, но подытожил один. Однако чтобы выстроить этот итог, думается,
     Аристотель сам обладал уже логикой более высокого порядка: диалектикой - как логикой процесса, а не просто речевого спора.
     «Стихийная диалектика» древних ни для кого не секрет. В наиболее совершенном, научно оформленном виде она была представлена в новое время выдающимся немецким философом Гегелем. Но опять-таки, видимо, потому, что он владел еще более универсальным, хотя и не вполне осознаваемым логическим аппаратом. Наука ведь не только инструмент познания, но и инструмент преобразования. Познание вне практики и не для практики бессмысленно. Как же должно быть устал Георг Вильгельм Фридрих Гегель восседать наверху божественным провидцем, не будучи в силе свои уникальные выводы воплотить и проверить в практике!
     Эта логика нового, более высокого порядка предстала в трудах двух других великих немецких философов Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Нет более целостной и последовательной концепции развития мира, чем в трудах марксизма.
     Диалектика естественнонаучного и обществоведческого материализма привела далее к научному коммунизму как совершенно новой, функциональной логике. Универсальные выводы познания в их комплексном единстве становятся здесь логическим посылом к организации управляемого воздействия на предмет, т.е. исторической практикой в соответствии с открытыми законами, выходящей из зоны стихийности к направленному действию. Человечество, таким образом, через науку становится действительным субъектом собственной истории. И тогда отпадают, делаются абсолютно ненужными и даже вредными какие-либо  упования на бога, случайность и чьи-либо благие намерения или стечения обстоятельств.
     «Общественные силы, - писал Энгельс в "Анти-Дюринге", - подобно силам природы, действуют слепо, насильственно, разрушительно, пока мы не познали их и не считаемся с ними. Но раз мы познали их, поняли их действие, направление и влияние, то только от нас самих зависит подчинять их все более и более нашей воле и с их помощью достигать наших целей»(9).
     Высшую точку в функциональной логике обозначил русский философский гений Владимир Ильич Ленин. И первый тезис этой логики /в цепи взаимообусловленности и соподчинения сторон/ – это его знаменитое учение о «решающем звене», примененное не только в революционной практике, но бисером рассыпанное по многим произведениям. Именно оно делает диалектику по-настоящему революционной и позитивной.
     Подлинный ученый, их единицы, это универсально мыслящий ученый,  соединяющий логику посылок (формальную, Аристотелеву) с логикой процесса (диалектическую, идеалиста Гегеля и материалиста Маркса) и заключающей их в логику функций (функциональную, по Ленину,  «решающего звена») с целью достижения результата как объективного следствия. Напротив, в массе суетных исканий наука делается на разрывах логик, на неточностях внутри них, на субъективных представлениях и порочной жажде славы и наживы. Но это ущербная, вне методологии наука.
     Когда вы цепляете какое-либо противоречие и говорите,  как одно в нем влияет на другое и обратно, вы не продвигаетесь в будущее или прошлое, к результатам или истокам, ни на йоту. Такая диалектика - суть  суесловие, позволяющее  играть с истиной в прятки, заниматься компиляцией, избегать смысловой направленности и ответственности. С нею достаточно легко защищаются кандидатские и докторские диссертации, но она ничего не дает обществу. Создается лишь видимость, наукообразность, кончающаяся изощренно-схоластической игрой слов, выдающей страстное желание быть на виду и вне подозрений. 
     Другое дело, когда вы отыскиваете решающее звено во взаимодействии сторон. Поиск решающего звена это и есть поиск определяющего фактора в развитии предмета. С него начинается движение. А движение это жизнь!
     В этом отношении весьма характерны наши нынешние попытки выйти из порушенной логики исторического процесса, наиболее ярко и цельно выраженные за последнее время в статье Л.Г.Малиновского «Религиозные основы устарели. Мир спасет МКМ» («Экономическая и Философская Газета» № 31-32, август 2007г.). Что есть МКМ?
     Это - Модельно-Конструктивное Мышление во взаимодействии с окружающим миром, с целью гармонизации отношений с ним. Оно ставит вопрос о конструктивной практике посредством управленческих моделей. Конечно, похвально стремление автора спасти мир, но почему это надо делать с чистого листа, вне преемственности с предшественниками и утверждением собственного языка? Ведь человечество все время думает о своем спасении, но, к сожалению, более в религиозном смысле. Именно в этом подлинная функция познания, а не религии.
     Конечно, современный автор находится в трудном положении. Рука тянется не к тому, чтобы глубже понять и развить марксизм, а сказать свое веское и независимое слово. К тому же, развернута беспрецедентная, беспринципная травля марксизма-ленинизма, большевизма, всего коммунистического и советского. Весь мир фактически погружен в назойливое голосование: верен или неверен марксизм как учение. И противники его, как следует никогда не заглядывавшие в «Капитал», ищут в нем не правоту и истину, а изъяны происхождения, наследственные болезни, неудачные выражения, идеологическую односторонность. Они предъявляют к нему требования как к богам, а собственную пошлость выдают за мерило всех ценностей.
Они были тайными советниками у предателей Родины, а теперь учат паству уму-разуму в средствах массовой информации. Делают на этом карьеры, славу, политический и денежный капитал, создают мерзкие фантомы /типа "среднего класса", "суверенной демократии", "поголовной религиозности"/. Малиновский не из их числа.
     Как умный и порядочный /с совестью/ человек, автор МКМ не воюет с марксизмом, но, обвиняя его в упущениях, не видит, что то, о чем он говорит, марксизм давно уже сделал.
     Это - научный коммунизм как логика обратного действия с целью решения назревших и конфликтных проблем. Думается, при определенном методологическом очищении и соподчинении МКМ Малиновского структурно может войти в функциональную логику научной гармонизации мира, чтобы логику истины превратить в логику управленческого действия. В марксизме есть все, чтобы глубже понять и исправить нынешнюю ситуацию.
     В свое время, когда Политбюро ЦК КПСС полностью подмяло под себя управление страной и изъяло из СМИ принцип обратной связи, удовлетворяясь пропагандистским антуражем, нишу функциональной логики, уже выхолощенную от научного коммунизма, пыталась, было, занять поднявшая голову во времена хрущевской «оттепели» социология. Однако очень быстро практически-целевой ее характер был загнан в русло академичности, ее предводители стали членами ЦК Науки, т.е. академиками, и попытка влиять на управление страной оказалась тщетной. Боже, как часто последователи Карла Маркса, Огюста Конта или Норберта Винера далеки от своих предшественников. И - близки к вырождению, где глубина истинности подменяется высотой званий и самомнением амбиций.
     Выше мы отметили, что основное противоречие человека как две капли воды схоже с основным противоречием общества: между производством и потреблением. Понятно, что общество производит, чтобы потреблять, и потребляет, чтобы производить. Но этого мало. Нужно определить, какой из этих полюсов является определяющим, ведущим.
     В соответствии с функциональной логикой марксизм, как известно, решающим звеном считает производство. При всей взаимообусловленности и противоречивости сторон, именно производство обеспечивает дальнейший прогресс общества.
     Однако, как только мы находим первичный источник восхождения, мы тут же обнаруживаем, что и он представляет собой противоречивое единство двух противоположностей. И вновь рискуем потонуть в схоластике их взаимовлияния. Общественное производство распадается на совокупность производительных сил и производственных отношений. Исторический материализм тогда подсказывает таким "прогрессистам", как Гайдар и Чубайс /и прочим либералиссимусам/, что развивать в первую очередь следует не рынок, составную часть производственных отношений, а производительные силы, от которых зависит предметное продвижение общества по пути прогресса. Углубляясь в решающее звено, мы таким образом все время уточняем источник его силы.
     Но вот парадокс: и этот фактор делится. Он составляет взаимодействие живых и вещественных производительных сил, людей и средств производства. Лишь только мы приходим к определенному выводу, чтобы начать действовать и перейти, таким образом, от теории к практике, как неугомонная диалектика дает нам новое «раздвоение единого» и понуждает к новому «познанию противоречивых частей его». То есть, цепочка противоречий, развертывающаяся из основного противоречия предмета, раскручивается не в линейной /одно за другим/ последовательности, а в последовательности скачка, перехода с уровня на уровень, иначе говоря, в спиралевидной последовательности.   
     Но и здесь мы не можем двинуться вперед, пока не определим, что же тут является  решающим звеном, отчего зависит противоречие в целом. Марксизм недвусмысленно говорит, что решающим звеном в производительных силах являются люди. Именно они производят на свет средства производства и сами же приводят их в движение. Их бы, людей, и надо развивать в первую очередь,чтобы успешнее шло развитие средств производства, чтобы последние обладали большей производительностью, чтобы таким образом разрешалось основное противоречие общества между производством и потреблением, чтобы все люди имели больше благ и были счастливее.
     Однако и люди делятся. Делятся на классы. Одни трудятся на этих средствах производства. Другие имеют их в собственности, чтобы управлять всем процессом в своих интересах. Разница в положении труженика и собственника образует классовый антагонизм. Те, кто работают, зачастую настолько ограничены и стеснены в условиях жизни, что лишены всякой возможности развития и деградируют. А те, кто имеют их в избытке, не работают, пребывая в удовольствиях и наслаждении.
     Накапливающаяся несправедливость такого положения рано или поздно приводит к взрыву относительного равновесия в обществе. Классовая борьба, разгораясь, в конце концов, приводит к революции угнетенного класса против господствующего. Возможно не за раз, а за несколько попыток.
     Вывод о классовой борьбе как движущей силе исторического прогресса, венчающий исторический материализм, становится отправным пунктом научного коммунизма по преобразованию и подъему общества на новый виток развития и свое конкретное  воплощение находит в революционной практике пролетариата. 
     Пролетариат экспроприирует средства производства /но не в свою, а общественную собственность/ для создания условий  развития всех людей, всех членов общества. Его революция не выдумка философов, а конкретное снятие перезревших проблем для выхода общества к новым горизонтам развития.
     Вот как выглядит на схеме функционально-логический поиск решающего звена в снятии основного противоречия общества, где направление стрелок обозначает характер соподчинения полюсов, а слова, выделенные жирным шрифтом и заключенные в рамки, – решающие звенья в их связях:
               
                О Б Щ Е С Т В О : 
               
                Производство      -       Потребление
      
      Производительные силы        -          Производственные отношения      
            
    Люди /классы/          -             Средства производства



      4. Решающее звено. 
               
     «Ничего нет более замечательного, чем человек», - высказался в писаниях арабов Абдалла Сарацин(10). Но, нелестно будет сказано, это «великое чудо» есть порядочная сволочь! Земле сильно не повезло с утвердившимся властителем, подминающим под себя все живое и неживое исключительно ради своей пользы, выгоды и удовольствий. Причем, люди так конкурируют за это между собой, что планета трещит по всем швам, меридианам и разломам от их неуемных амбиций.
     Посмотрите на их страсти в борьбе за лишний кусок или миллион, за чин, звание или должность, кресло директора или диктатора, депутата или президента, за славу знатока, провидца или авторитета, за поклонение и пресмыкательство себе подобных. Как омерзительно смотреть на их вожделеющие лица, когда они исходят слюной за какие-нибудь премии и награды, преимущества и привилегии, как суетны, поливая грязью конкурента, как честолюбивы и претенциозны при своих регалиях и знаках отличия, как глухи при набитых карманах и сейфах. Ведь не голодают, а не уступят. Видят, что пропасть впереди, а не свернут. А сребрениками к тому же сдабривают предательство. И все изменения во благо людей даются только через подвиги единиц и страдания миллионов.
     В предыдущей главе мы отметили, что люди, согласно марксизму, «сами творят свою историю», являются «решающим звеном» в основном противоречии общества. Но по-разному. Борьба классов, сменяющая одного господина другим, завершается пролетарской революцией, уничтожающей все классы и самое пролетариат в том числе.
     Уничтожение классов, надо пояснить от марксизма, – это не истребление людей, как некоторым может показаться, не физическая ликвидация или изгнание эксплуататоров за границу. Это – обобществление средств производства, происходящее  в переходный период. Благодаря чему устраняется разделение людей на тружеников и собственников: все становятся тружениками и собственниками одновременно. Тем самым ликвидируется социальное неравенство между людьми. Классы, таким образом, устраняются не при социализме, а в переходный к нему период. И в этом смысле социализм действительно первая фаза коммунизма. Всеобщее как исходное, подлинное равенство.
     Общественный собственник, согласно марксизму, – это труженик, который владеет не только тем станком, на котором работает непосредственно, но и всей массой средств производства, имеющейся в распоряжении государства. Это также труженик, который владеет не только тем участком земли, который возделывает непосредственно, но и всей территорией страны, с ее водами, лесами и недрами.
     Общественный собственник, следовательно, это не тот, который «ничего не имеет» /по мысли либерал-демагогов/, а тот, который может прилагать труд по своему усмотрению, желанию или способностям к любому орудию или участку земли, свободно меняя род деятельности и место жительства, не будучи пожизненно прикован к нему другим человеком, обстоятельствами или социальными оковами. Здесь только и может идти речь о свободе. О фактической свободе - для дела, а не болтовни.
     Всяческие недоросли и себялюбцы, типа Немцова и Хакамады, всласть поиздевавшиеся над понятием общественной собственности, разумеется, скрыли, что речь в этом понятии идет не о том, чтобы "все отнять и поделить", а об уничтожении рабства. Любители словотворчества и показного преуспеяния на трудах миллионов, готовые дробить зубы всякому лежачему /съемка ТВ/, порядком поднаторели в сокрытии истины от «духовных и физических рабов», лишь бы оставить их на прежнем положении, а самим быть господами при них и умниками для назидания.
     Однако, когда все равны, когда нет эксплуататорских и угнетенных классов, когда общественное положение одного полностью идентично положению любого другого человека, поскольку различия в трудовой занятости это не классовые, по собственности, противоположности, тогда, следовательно, в поиске «решающего звена» нам нет смысла рассматривать всех людей в качестве классов. Изменив общество, мы можем в таком случае от понятия «классы» перейти к человеку как клеточке общества.
     Наступает время, именно при социализме, понять человека! Но не конкретно - Джона, Яну или Ивана, – а вообще человека, без различения пола, возраста, национальности, социальной или религиозной отметины и других разделяющих отличий, то есть, как философскую категорию.
     Раз отношение каждого к собственности ничем, с точки зрения права, не отличается от такого же отношения всех остальных членов общества, нам нет нужды рассматривать эту связь во множественном числе. Общественная собственность никого не делает богаче или беднее, все живут за счет собственного труда и способностей. Поэтому, когда все социально равны и каждый выступает совладельцем всех имеющихся у общества средств производства, мы всех можем понимать как одного, а, поняв одного, понять, таким образом, всех и каждого. Мы, следовательно, должны распространить диалектику на понимание человека и углубить поиск решающего звена в рамках этого активного, более подвижного и революционного элемента.            
     Диалектика - это значит основное противоречие предмета в его развитии и развертывании. По Марксу, в отличие от платоновской формулы «души и тела», человек представляет собой совокупность способностей и потребностей, созидательного и потребительского начал, пребывающих в единстве и борьбе между собой. Поэтому равновесия между ними нет. И одно из начал постоянно или с переменным успехом берет верх над другим.   
     По этой причине человек больше или чаще выступает то созидателем, то потребителем. Поэтому общество делится /и всегда делилось/ на созидателей и потребителей, показывая, как конфликт в себе переходит в межличностный, межличностный перерастает в групповой, групповой становится общественным, меняясь по накалу и способу разрешения.
     Борьба эта началась не сегодня. Она происходила и раньше. В природе – между видами /за выживание/ и внутривидовая /за самоутверждение/. В человеческом обществе – сначала как межличностная, конкурентная /между индивидами/, а затем, расширяясь, как классовая /между большими группами людей за права или господство/.
     Классы поэтому возникли не на голом месте. Рабы и рабовладельцы, крепостные и феодалы, пролетарии и буржуа – суть те же созидатели и потребители, но в социально закрепленной форме. Классы – это отснятая и антагонистически противопоставленная в своей полярности природа человека, где превалирование одного начала над другим для одних приняло навязанный, для других - присвоенный характер. Классы, следовательно, образовались от противоположных начал в человеке. И как в одном человеке одно из них берет верх над другим, так и в обществе один класс господствует над другим.
     Основное противоречие человека, унаследованное им от природы, предопределило становление и историческое развитие общества. Поэтому без гармонизации человека невозможна и гармонизация общества. Научное понимание человека в этой связи помогает глубже и точнее понять общество, как в истоках, так и на перспективу.
     Это большое заблуждение, будто человек уже оформился и как человек состоялся. По облику - да. По сути же этот процесс далек от завершения. Человек еще не оторвался от пуповины и весьма часто и в великом множестве срывается к первобытности и звероподобию. Поскольку основное противоречие ни на миг не отпускает его от себя, человек, решая его, вынужден без конца утверждать себя в качестве человека, доказывая это самому себе и другим в каждом поступке, действии, поведении. И это удается ему лишь в той мере, в коей он превозмог в себе потребителя и раскрылся как созидатель.
     В свое время приближенные к Политбюро ЦК КПСС сочинители коммунистических программ, превратившие марксизм в идеологию, а идеологию – в религию, придумали «Моральный кодекс строителя коммунизма» /наподобие скрижалей библейских заповедей/, где главным требованием выдвигали не развитие и поддержку ведущих способностей человека, а его политическую преданность строю и власти. Бедняги! Они не знали,  что такое человек. А теперь мы, еще большие бедняги, думаем, что коммунизм невозможен. И история, развернувшись на 180 градусов, теперь якобы закончилась, остановившись на капитализме.
     Смеху подобно! Фактически она только начинается. Если мы правильно определим «решающее звено», то есть, то, что нам нужно развивать и использовать в первую очередь, мы сможем двигаться вперед более уверенным и ускоренным шагом. Нам поэтому опять нужно понять, какое из двух начал является решающим, ведущим, обеспечивающим нас перспективой движения и подъема. Если в индивидуальном плане превалирует либо то, либо другое начало, то для общества жизненно определяющим являются, конечно же, способности, создающие продукты пользования и потребления. Именно ими выделился человек из природы. Ими в большей степени, а не потребностями, отличается он и от своих соплеменников.
     Человек, следовательно, в той мере человек, в коей развиты его способности. Это и есть его «решающее звено»! Корень, из которого он растет в своем качестве. Поскольку в потребностях, хотя и очеловеченных, он остается едва ли не наполовину, а может, и более - животным.
     Однако и способности делятся, представляясь как умственные и физические способности, которые взаимно влияют друг на друга, помогая или противореча между собой в конкретном, непосредственном взаимодействии. Попутно, скажем, делятся и потребности: они выступают совокупностью естественных и духовных потребностей. Чтобы выдержать логику «решающего звена», мы и здесь должны определить, какие же из способностей более важны и как они определяют общий успех.
     Исторический опыт показывает, что с превращением процесса добычи, т.е. охоты и собирательства, чем живут животные, в общественное производство, с постоянным усложнением последнего, возрастает значение прежде всего умственных способностей, т.е. при общей важности всех способностей ведущими становятся умственные. Благодаря им, физическая сила человека стала качественно отличаться от животной: она стала производящей физической силой, развивающейся не столько через наследственность, сколько через обучение, принимая последовательно виды навыка, умения, мастерства, искусства. Развитие умственных способностей, таким образом, определяет общий прогресс созидательного начала.
     Однако и умственные способности не представляются неким бесструктурным образованием, но опять-таки – единством двух взаимодействующих противоречивых сторон: творческих /нацеленных на новизну, уникальность, оригинальность решения/ и рефлексивных /действующих механически, автоматично, по принципу рефлекса, математического счета или логического стереотипа/ умственных способностей. И те, и другие присущи всем людям. И те, и другие не обходятся друг без друга, даже соперничают друг с другом в принятии решений, контроле и корректировке действий ради их успешности.
     Взаимодействие их бесспорно. Ценность каждой безусловна. Но опять-таки: необходимо для уяснения процесса установить «решающее звено».
     Таковым здесь выступают творческие способности. Хотя доля их в общем балансе умственных невелика и развиты они по-разному, но по значению им цены нет. Именно от их искры, преодолевшей автоматизм животного рефлекса, зажглась человеческая история. С изобретением первых простейших орудий, резко понизивших зависимость от внешних условий, наш предок превратил себя в человека, а стадо – в первобытное общество.
     Именно творческими способностями выделился человек из природы. Это позволило ему подняться над всем животным миром, а также чрезвычайно размножиться и расселиться по Земле, не меняя при этом своих животных инстинктов и потребительских амбиций. Что, с другой стороны,  привело в последующем к распаду общества на противоположные классы, в рамках которого одни узурпировали труд других.
     Эта узурпация труда направила прогресс несколько в другую от магистральной линии сторону. Не в дальнейшее развитие творческих потенций, которые, впрочем, никогда уже не замирали с тех пор, а в простое тиражирование находок, поскольку это давало более близкий эффект выгоды, чем их последующее затяжное совершенствование или изобретение нового. Помимо этого, в соответствии с интересами господствующих классов и властей предержащих, оно получило однобокую нацеленность: не столько на орудия труда, сколько на оружие завоеваний и принуждения, что способствовало через захватнические войны еще более быстрому обогащению сильных мира сего, чем посредством простой эксплуатации живого человеческого труда.
     Творческая способность, таким образом, сыграла в истории не только прогрессивную, но и роковую роль: чем выше становились ее собственные достижения, тем безудержнее возрастали аппетиты властей предержащих.
     На этом, однако, не кончается диалектика поискового определения «решающего звена». Чем более развивается какая-либо способность, тем более в ней проявляется ее внутренняя противоречивость. «Раздвоение единого и познание противоречивых частей его, - говорил Ленин, - есть…  с у т ь  диалектики»(11). Именно раздвоение есть признак развитости предмета. Чем более развит предмет, тем более глубока его противоречивость и контрастность полюсов. Творческая способность, следовательно, сама в своем развитии возникла как совокупность конструктивных и критических способностей. Где нет одной стороны, трудно представить и другую. Но когда мы их знаем, опять встает необходимость определения «решающего звена».
     При всей обоюдной необходимости и важности, решающую роль в творчестве все же играют конструктивные. Собственно они определяют позитивный результат. Критические могут стать побудительным мотивом, посеять сомнения, потребовать пересмотра, но опять-таки ради лучшего конечного эффекта, в чем и выражается бесконечность развития.
     Вот как выглядит на схеме поиск «решающего звена» человека в его взаимодействии с обществом, где слова, выделенные жирным шрифтом в рамочках, обозначают "решающий фактор" в снятии его углубляющегося, внутреннего противоречия:               
               
                Ч Е Л О В Е К :
 
             Способности      -       потребности (естественные и духовные)
      
           Умственные        -       физические (врожденные и обученные)      
         
        Творческие         -     рефлексивные (отражательные и регулятивные)

    Конструктивные        -     критические               
          

     5.КПД творчества.

     Знаете ли вы, сколько мерзостей за день делает так называемый хороший человек? Нет, вы просто не хотите этого знать. Ибо себя вы непременно считаете хорошим человеком… Может, вы и правы. Но тогда проверьте себя.
     Великий француз, гуманист Вольтер в трактате «Сомнения по поводу человека» высказался витиевато, но вполне внятно для умных: «Итак, в добрый час люди были разделены на два класса: первый – люди божественные, жертвующие своим себялюбием благу общества; второй – подлый сброд, влюбленный лишь в самого себя; весь свет хотел и хочет в наше время принадлежать к первому классу, хотя весь свет в глубине души принадлежит ко второму…»(12).
     Здесь в иной форме /задолго до нас/ выражена ясная мысль, что люди делятся на созидателей и потребителей, но при этом все хотят выглядеть «божественными», созидателями, радеющими во благо обществу, хотя в большинстве своем предстают «подлыми», отъявленными потребителями, любящими только себя.
     Да, люди, пока их ничто не тревожит, выглядят весьма хорошими. К тому же, они  еще и стараются так выглядеть. Но стоит их задеть за живое, как улыбка спадает с их лица и утробная суть ощеривается желваками.
     «Хорошесть», если это не маска, признак того, что человек находится в нейтральном состоянии. Не более того. Основную массу времени в отношениях с другими субъектами люди пребывают именно в этом состоянии. И  поэтому выглядят нормально: хорошими, не зверями.   
     Выглядят! Но сколько гадости творят они друг другу на пути к собственному успеху. Расталкивают локтями, ставят подножки. Лгут, предают, подличают. И даже убивают.
     А что они считают успехом? Обогащение и безнаказанность. Карьерное возвышение и угодничество подчиненных. Достижение славы и низкопоклонство «толпы». Знаки величия и ублажение низменной порочности. Вспомните «Капричос» Гойи /«Серии офортов на причудливые сюжеты, сочиненных и гравированных доном Франсиско Гойя, представленных Диарио де Мадрид, 6 февраля 1799 г.»/, где под личиной людей проступают неизгладимые черты хищности, притворства, коварства, подлости, себялюбия, вскормленные животными инстинктами и усиленные человеческими страстями. Мир кажется перевернутым в прошлое. Многим даже снятся состояния тех, кем они возможно побывали до собственного рождения. Пауками, змеями, крысами.
    Увы, это указывает лишь на то, что человечество, вобравшее в себя всю предысторию развития, не утратило в себе сущности ни одного из своих предшественников, превратившихся в человеческом обличье в благообразных мутантов, продолжающих ту самую борьбу, которую они вели прежде на животном уровне. В конце концов, когда-нибудь прочитанный генетический код человека раскроет, через какие стадии мы прошли и в какой шкуре побывали. Разумеется, - не только человекообразной обезьяны. Ведь она тоже возникла не на голом месте. Гойя разгадал потайные пружины человеческих движений и выразил их своим языком. И не он единственный. Босх, Брейгель.
     Вы посмотрите, почему среди нынешних правителей нет Марка Аврелия, Петра Первого, Ульянова-Ленина. Среди ученых нет Ньютона, Ломоносова, Циолковского, Эйнштейна. Да потому что, за редчайшим исключением, вокруг невидно достоверно подлинных людей. Есть звания, мантии, короны, а под ними – высокообразованные половинки, личинки, куклы и кукловоды, готовые притворяться кем угодно, лишь бы быть первыми в стае волков, змеином клубке, курятнике или партии. Посмотрите, как они сегодня восхищаются представительством при достижении победы, предвкушая дележ добычи; как рассыпавшаяся, было, КПСС вновь собирается под единое знамя /уж не коммунистическое, а чужое и лоскутное/; как им снова хочется быть монархами и патриархами, генсеками и президентами, прокурорами и судьями, управляющими и приказчиками, надзирателями и даже палачами. Их вожделенная цель - близость к черпаку раздачи. А, при возможности, и овладение им! Со времен первобытных кострищ.
     Да, люди состоят из двух взаимопроникающих друг в друга половинок: способностей и потребностей. И одна из них чаще или реже довлеет над другой. Никакой борьбы между телом и душой нет. Есть борьба между созидательным и потребительским началами, совестливым и собственническим отношением к миру.   
     Именно эту борьбу часто запечатлевают различные художники в душевных переживаниях своих героев. Никому не удается быть только созидателем. А производить впечатление созидателя и быть успешным потребителем хотят подавляющее большинство. Вольтер был близок к истине. И в шаге от сути. Люди действительно больше хотят выглядеть людьми, чем быть ими. Это выгодно. Быть человеком тяжело и трудно.
     Чтобы жить, люди вынуждены производить материальные блага. Но производить и "работать" – не одно и то же. Также могут не совпадать общественная ипостась и личная установка. Потребитель изнутри может быть героем труда. А высокий чин, во               
славе и почете, – замаскированным государственным преступником или просто подонком. Мы насмотрелись на это и в недавней собственной истории.
     В предыдущей главе мы отметили, что решающим звеном в основном противоречии человека являются его способности. Если потребности ставят проблемы, то способности решают их. Их созидательная мощь растет век от века. Но возрастают и потребительские запросы. При этом даже простая кооперация простой рабочей силы дает повышение ее КПД в десятки и сотни раз, т.е. человек совместно с другими производит продукта много больше, чем необходимо для собственного потребления. Но когда он имеет начальное, среднее, далее профессиональное образование, становится не просто обученной, но квалифицированной рабочей силой, оснащенной орудиями и технологией, он способен производить, по эффекту себестоимости, уже в тысячи раз более сверх непосредственной нужды.
     Жизнь, однако, давно могущая стать раем, недалеко ушла от ада. Потому что он кормит при этом бесчисленные армии господ и чиновников, военных, полицейских и разведывательных сил с их дорогостоящим вооружением, болтунов в парламентах и СМИ, их помощников из сфер обслуживания, охраны, развлечений и т.п. Чем больше производится продукта, тем больше в обществе объявляется бездельников, трутней, дармоедов, изображающих труд, но кормящихся неизмеримо лучше самого труженика. И это не все.
     Когда же человек применяет свои конструктивные, творческие способности, т.е. становится рационализатором и изобретателем, то его КПД растет уже едва ли не в геометрической прогрессии. Проект, разработанный им порой за два-три месяца или года и внедренный в масштабах страны, приносит иногда обществу многомиллионные доходы на протяжении десятков, сотен, а то и тысяч лет. Вспомните каменный топор, извлечение огня, изобретение копья, лука со стрелами, колеса, паруса, парового котла, двигателя внутреннего сгорания, самолета, ядерного реактора… Каждое новое изобретение позволяло значительно расширить и углубить овладение природой и ее силами. Человек почти с самого рождения искал себе бога и не увидел его в себе. А бог на самом деле есть собственная творческая сущность человека, только отчужденная и противопоставленная им самому себе.
     Самосознающей творческой субстанции в мертвой материи нет. И все разговоры о боге, богах, вселенском разуме, пусты и суетны и ведутся лишь ради чьей-то выгоды. Мифотворчество паразитирует на гранях познания, как плесень.
     Отражательная умственная способность на механически-рефлекторном уровне зарождается через естественный отбор в органической, живой материи. Творческая же способность есть исключительный признак человека. Правильнее поэтому говорить о человеке не как о разумном, а как о творящем существе. То есть, с позиции более высокого уровня развития. Не Homo-sapiens, а Homo-creative.
     В первой главе мы отметили, что «нельзя до конца понять мышление, не поняв его носителя». Когда благодаря Марксу мы поняли основное противоречие человека, становится понятной зависимость мышления и от человеческих потребностей. Люди часто не понимают друг друга, как и окружающий  мир, вовсе не потому, что не способны понять, а потому, что им мешают в этом их собственные, воинствующие потребности. Вопрос об истине смещается к вопросу о выгоде. Истинно то, что выгодно. А не некая абстрактная суть.
     Фактически животная потребность, возведенная в общественную, гипертрофированную степень, правит мышлением. Ей не до истины. Отдельные мыслители глубоко проникали в истину, доходя до сути первого, второго, третьего порядка, но в целом философия была наукой правящего класса /или клана/ и служила отчуждению. И при социализме тоже.
     Всем памятен яркий выход на сцену М.С.Горбачева, провозгласившего "перестройку". Мы натерпелись до него: диктатура, репрессии, войны, партийно-номенклатурный режим, бюрократический застой. Он позвал нас в "даль светлую", и мы откликнулись. Как отозвались  свое время на хрущевскую "стройку коммунизма". Но ни стройка, ни перестройка, ни либеральная вольница затем счастья не прибавили.
По очень простой причине. К делу призывались и в дело запускались не творческие, а исполнительские силы. Возбуждались не созидательные, а потребительские чаяния людей. 
     К началу коммунистического строительства, 1961г., рационализаторское и изобретательское движение насчитывало 2431 тыс. человек. К началу перестройки, 1984г., – около 14 млн./статистика ЦС ВОИР/. Но, ни тогда, ни потом руководство страны, хотя новаторы вполне убедительно реализуют высшие человеческие, конструктивные творческие способности, не сочло нужным /как, впрочем,  и сейчас не считает нужным/ по-настоящему воспользоваться их позитивным потенциалом. Оно смотрело на творчество новаторов как на частное дело «любителей», путающихся под ногами, вместо того, чтобы увидеть в них один из источников технического прогресса, движущую, наряду с другими, силу общественного развития.
     С точки зрения понимания законов развития и признания «решающего звена», самыми эффективными способностями являются именно творческие, а из их совокупности – конструктивные дарования. Но задействованы были не эти созидательные, а критические, вне позитива, разрушительные способности и не трудового народа, а самой зависимой, завистливой и потому наиболее продажной части интеллигенции: актеров, режиссеров, журналистов, художников. И трудно реализуемое позитивное творчество одной общественной силы было зачеркнуто размашистым, негативно-критическим буйством другой, жаждущей славы, денег и похотливых удовольствий категории людей.
     По терминологии Гайдара, она называла себя либеральной интеллигенцией. Но это, разумеется, для сокрытия правды и приукрашивания потребительских слюней. Научное понимание человека не дает права питать иллюзий. Борьба за демократию и свободу – дело нужное, но не ценой предательства.
     Новаторы обивали пороги всех мыслимых инстанций, чтобы способствовать росту «производительности труда, самого важного, самого главного (по Ленину) для победы нового общественного строя»(13). А эти, часто самые красивые и, с виду, благообразные люди, ничего не предлагая взамен, во всю мочь – на радио, ТВ и газетах – трудились, чтобы оплевать и опрокинуть все, что народ создал своим трудом и омыл праведной кровью. Под шумок их критики госчиновники занимались разворовыванием народного добра. Тысячи  действительных талантов и гениев, соревнуясь с бюджетными институтами, трудились, как могли, молча в своих сараях и подвалах, считая себя обязанными общему делу, а эти, преданно смотрящие в глаза хозяину, когда тот выронил жезл власти, принялись поносить все направо и налево, пытаясь предстать героями-мучениками.
     Историю страны они заслонили личными обидами, не сумев понять, что ими пользуются как девками. Они были «такими талантливыми», а им там что-то недодали, куда-то не пустили, что-то не разрешили, и они… отомстили. Народу, который любил их и боготворил. И принял их критику с доверием, поскольку переносил качества полюбившихся героев на исполнителей ролей и отождествлял их с ними.
     Роль Ельцина в уничтожении СССР была чисто технической: указы, подписи, расстрелы. А вот подкуп и использование критических способностей гуманитарной интеллигенции, вольно толкующей законы общественного бытия, были чьей-то находкой. Возможно скрытного Бурбулиса, дутого Шахрая или вечно ухмыляющегося Сатарова. Когда не дают хода положительному творчеству, на поверхность всплывает критическая отсебятина, отвратительнее философского субъективизма. Это и определило обесценение коммунистической идеи и откат от нее дезориентированных народных масс. И до сих пор эта интеллигенция, с примкнувшими к ней обществоведами, вместо честных споров об истинности коммунистического опыта, выплескивает из своих мозгов бесконечные помои на действительно существовавшие недостатки и огрехи, чтобы опорочить все достижения в целом.
     Однако же прежняя система, во многом неверно пользовавшаяся властью, вовсе не исчерпала себя. Коммунизм потерпел поражение, конечно, временное, вовсе не потому, что идея была неверна, а потому что она была до предела искажена и извращена в процессе самой ее обкатки и реализации. Начиная со Сталина, перенесшего диктатуру пролетариата в ее силовой абсолютизации на бесклассовое социалистическое общество и тем сковавшего его. Все последующие генсеки подлинного марксизма не знали. А при отсутствии критичности к себе всяческие ошибки и извращения, деформации и очевидные упущения только накапливали, доведя их общую массу до критического состояния.
     Если сказать просто: они не знали, что делать дальше, но, вознесясь в верхи, доверялись авторитетным ловкачам от науки. В них самих не хватало ни критических, ни конструктивных творческих способностей. Однако же были ушлыми мастерами в конкурентной межличностной борьбе за выгоды верховного положения. И только. Как, впрочем, и нынешние правители.         
     История никого ничему не учит. И сколь бы нынешние властители /и их слуги/ ни глумились над коммунизмом, мы потом узнаем, как они сами грешили, когда кончится их время. Научное материалистическое понимание человека внесет здесь необходимую ясность. Во всяком случае, надо четко отличать, кем человек хочет казаться и кем он является на самом деле.
 
               
     6. Счет фальсификаторам.   

     Труднее всего бороться не с противником из враждебного лагеря, а с глупостью в собственном стане. Выхватят из контекста великих предшественников какую-нибудь популярную мысль и потом размахивают ею на всех перекрестках как истиной в последней инстанции и на все времена, красуясь при этом своим непоколебимым патриотизмом, без всякой самокритичности.
     В 22-23-м номере за июнь 2008 г. "Экономическая и Философская Газета" опубликовала на своих страницах весьма характерную, под лозунговым названием, статью одного из своих авторов из г.Железнодорожного московской обл. «Диктатура пролетариата – сущность марксистского учения». Из уважения к автору, тем более что его понимание характерно для массового сознания, не сообщаю его имя, но смолчать не могу. Ну, доколе же можно не знать и не читать своих классиков?
     В.И.Ленин: «Все знают, что марксизм есть теоретическое обоснование уничтожения классов»(14). Оказывается, не все. Но сущность марксизма указана здесь недвусмысленно. Загляните в нее! 
     К.Маркс - И.Вейдемейеру, 5 марта 1852г. писал: «То, что я сделал нового, состояло в доказательстве…: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов»/выделено Марксом (15)/. То есть, уже к 1-й фазе коммунизма.
     Ф.Энгельс: «Пролетариат берет государственную власть и превращает средства производства прежде всего в государственную собственность. Но тем самым он уничтожает самого себя как пролетариат, тем самым он уничтожает все классовые различия и классовые противоположности, а вместе с тем и государство как государство» /Выделено Энгельсом (16)/.  Вот действительная цель восхождения: "уничтожить себя", классы, государство - в функциональной последовательности к подлинному освобождению.   
     В.И.Ленин: «Господство авангарда всех трудящихся и эксплуатируемых, т.е. пролетариата, необходимо на это переходное время для полного уничтожения классов» /Выделено Лениным (17)/. Для "полного", без остатков! 
     В.И.Ленин: «Маркс и Энгельс – говорили: равенство есть пустая фраза, если под равенством не понимать уничтожения классов. Классы мы хотим уничтожить, в этом отношении мы стоим за равенство. Но претендовать на то, что мы сделаем всех людей равными друг другу, это пустейшая фраза и глупая выдумка интеллигента, который иногда добросовестно кривляется, вывертывает слова, а содержания нет, - пусть он называет себя писателем, иногда ученым и еще кем бы то ни было».
     «И вот мы говорим /продолжает Ленин/: мы ставим себе целью равенство как уничтожение классов. Тогда надо уничтожить и классовую разницу между рабочими и крестьянами. Это именно и составляет нашу цель. Общество, в котором осталась классовая разница между рабочим и крестьянином, не есть ни коммунистическое, ни социалистическое общество» (18). Однако сколько же мы наслушались прений о "равенстве" от нынешних  наших, либеральных, интеллигентов, не желающих быть с кем-нибудь равными!
     В.И.Ленин: «Мы ведем классовую борьбу, и наша цель – уничтожить классы. Пока остаются рабочие и крестьяне, до тех пор социализм остается неосуществленным»(19). При социализме рабочие и крестьяне – всего лишь разные труженики, а не борющиеся между собой классы.
     В.И.Ленин: «…социализм будет тогда, когда не будет классов, когда все орудия производства будут в руках трудящихся»(20). Без комментариев!
     Еще категоричнее Ленин выразился в гостях у рабочих: «Сейчас, проходя ваш зал, я встретил плакат с надписью: "Царству рабочих и крестьян не будет конца". И… когда я прочитал этот странный плакат, я подумал: а ведь вот относительно каких азбучных и основных вещей существуют у нас недоразумения и неправильное понимание. В самом деле, ежели бы царству рабочих и крестьян не было конца, то это означало бы, что никогда не будет социализма, ибо социализм означает уничтожение классов, а пока остаются рабочие и крестьяне, до тех пор остаются разные классы, и, следовательно, не может быть полного социализма»(21).
     В.И.Ленин: «Мы вошли в сердцевину вопроса… Будет диктатура пролетариата. Потом будет бесклассовое общество»(22). Без комментариев!
     Иосиф Сталин, авторитет которого был очевиден в широких массах, знал эту марксистско-ленинскую постановку вопроса о классах, диктатуре пролетариата, переходном периоде, социализме. Она была зафиксирована в Проекте и Программе РКП(б) 1919г. /В.И.Ленин. ПСС, т.38, с.с. 86, 105, 419/.
     В брошюре «К вопросам ленинизма» в 1926г. он, как и Ленин, называл диктатуру пролетариата «властью… для уничтожения классов, для перехода в общество без классов, в социалистическое общество»(23). Держался этого же взгляда и в 1934 году: «Взять, например, вопрос о построении бесклассового социалистического общества. XVII конференция партии сказала, что мы идем к созданию бесклассового, социалистического общества» /Выделено Сталиным (24)/. И вдруг в Докладе о Проекте Конституции победившего социализма 25 ноября 1936г. Сталин объявляет социализм классовым обществом с «совершенно новыми классами»(25).
     Как это понять? По какой такой логике генсек отступает от ленинской позиции, еще недавно разделяемой им?
     Ответ находим через десять страниц: «Я должен признать, что проект новой Конституции действительно оставляет в силе режим диктатуры рабочего класса, равно как сохраняет без изменения нынешнее руководящее положение Коммунистической партии СССР» /Там же (25)/.
     Вот, оказывается, где заноза сидит! "Классы" оказались нужны, чтобы сохранить диктатуру пролетариата. Без них она просто бессмыслица. Нет классов – не должно быть и диктатуры. Это – позиция марксизма. Сталина она не устраивает.
     Поэтому, чтобы обосновать диктатуру, Сталин объявляет классы "совершенно новыми". При этом диктатура сохраняется, и органы ее – в полном порядке. И поскольку она не упразднена и не снята задача защиты от врагов, естественно, она продолжает их искать и находить, то есть, оправдывать свой хлеб, помимо воли генсека, без дополнительных указаний. Так за декларированной победой социализма, на фоне воодушевления трудящихся масс, начинается новый виток репрессий.
     Выведенная за черту исторической необходимости, "диктатура" не складывает рук. Добавьте к этому, что в стране продолжает действовать идеология классовой борьбы как руководящая доктрина. Все это принуждает людей жить по нормам прежних классовых отношений. И, перенося их на межличностные отношения, все неурядицы, привычки и конфликты они решают с помощью извращенного классового подхода. Люди обмениваются слухами и защищаются доносами. Репрессии поэтому нарастают и скоро становятся массовыми. Думается, Сталин сам этого не ожидал. Вряд ли он их планировал. Но признаться в содеянной подтасовке марксизма, под угрозой суда или иного общественного остракизма, уже не мог.
     В репрессиях смысла не было. И вряд ли они были задуманы. Сталин скорее спровоцировал их, чем санкционировал. Они произошли не от верности, а измены марксизму, в результате подтасовки в теории. Именно властолюбие, отмеченное Лениным еще в «Письме к съезду» 24.12.22 и 4.01.23г.(26), было подлинным мотивом и двигателем Иосифа Джугашвили в осуществлении скрытого передела власти, но отнюдь не воплощением якобы злой его воли, злонамеренного характера или "большевистской кровожадности", как пытаются представить дело либеральные правдолюбцы. Если бы они хорошо знали марксизм, они легко разгадали бы Сталина, не занимаясь примитивным вымыслом и наветами. Измена марксизму ради абсолютизации личной власти была подлинной пружиной антиисторического поступка Сталина и развернувшихся следом неправомерных репрессий.
     С точки зрения общечеловеческой морали и оказанного влияния на массы, Сталин предстал "фаллическим героем" /термин писателя А.Проханова/, но отнюдь не коммунистическим вождем, каким он себя мыслил. И произошло это не по причине плохого знания марксизма, а, наоборот, в силу вполне профессионального им владения. Поэтому и исправлять эти следствия надо не отказом от марксизма, а отказом от сталинского его извращения.
     Бесклассовым обществом нельзя управлять как классовым. Поскольку нет классов, некого подавлять, диктатура становится не только излишней, но и опасной.
     Государство, согласно марксизму, как орган политического господства одного класса над другим не соответствует коммунистическому, бесклассовому обществу и подлежит упразднению. Оно должно превращаться в орган коррекции и регулирования "общественными делами и производственными процессами" в интересах всего общества. Из "отмирания государства" поэтому вовсе не следует отказ от управления, меняются лишь его формы.
     А для этого надо провести реформы по расширению прав, свобод, демократии, полномочий на местах, устранению репрессивного аппарата /которое в урезанном виде следует передать из правительственного подчинения в ведомство министерства обороны для ловли шпионов, а не инакомыслящих/, чтобы развивать самоуправление, привлекать таланты к государственным делам. Да мало ли что надо в сей великий исторический момент!
     Но это не входит в личные планы уже привыкшего к славе и положению верховного жреца в стране. И он, твердо заняв пост рулевого, вершит делами как бог, в абсолютной неприкосновенности и непогрешимости. Признай он социализм, как к тому обязывает марксизм, бесклассовым обществом – и диктатуру пролетариата предстояло сдать в архив истории. Но соответственно - поменять способ и стиль руководства. Иначе говоря, решать следующую историческую задачу. Привести надстройку в соответствие достигнутому базису, выработать новые, адекватные реальной социальной структуре принципы и формы управления.
     Но на пороге уже топталась война. И именно ей предстояло проверить страну и руководство на взаимную преданность и прочность. В известном смысле поэтому, война спасла авторитет Сталина. И потом списала ему грех величием обретенной победы.
     Но списание было дорогим. Причем, война подтвердила бесклассовость нашего строя, где в одних окопах и шеренгах, не распадаясь по социальным ветвям, рабочие, крестьяне, интеллигенты клали свои верность и жизни на алтарь общей победы, не прикрываясь какими-либо отличиями по статусу. Надо, однако, понимать при этом, что мы вполне победили бы врага меньшей кровью и гораздо быстрее, если бы не сталинские выкрутасы и изломы с социальной структурой, властью и расширенными полномочиями Комитета Государственной Безопасности. 
     К сожалению, Сталин не вспомнил о своем предвоенном грехе и ничего не исправил в социальном устройстве страны после победы. Это попытался было сделать Хрущев, но опять-таки без научной корректировки. Он разоблачил культ Сталина, но не поставил вопроса о верности марксизму и чистоте его исповедания. И угодил в тот же капкан – культа личности и практического волюнтаризма, чем поныне и до безобразия отличаются все наши предводители, озабоченные более властью, чем благом народа.
     Так кем же Сталин был по своей человеческой стати и сути?
Созидателем? Или потребителем? Вопрос не праздный! Мы здорово обожглись об него. Феномен Сталина ставит вопрос о человеке во власти. Общество не должно зависеть от изъянов отдельно взятой личности, особо от властолюбия и своеволия, жажды славы и придворной покорности.
     Если Ленин в своей теоретической и практической жизнедеятельности был Созидателем, то Сталин все делал, чтобы казаться им. Осуществив подлог в марксизме ради удовлетворения личного честолюбия, он предстал потребителем, добивающимся славы, власти и… бессмертия. Таковых в истории было немало. Видим их череду и сегодня, алчущих почитания и элитарного потребительства.
     Извратив марксизм, Сталин практически не закончил переходный период. Поэтому не получился должным образом и социализм. Последствия этого мы видим и сегодня.
     Искаженная картина социальной структуры вселяет людям иллюзии возможного повторения пройденного, будто история для того только и существует, чтобы разным негодяям исправлять свои ошибки, а шкурникам - возвращать свои позиции. Помилуйте, нет у нас классов и попытка создать их, то есть, пройти незаконченный Сталиным переходный период в обратном направлении, ведет даже не к фарсу или трагедии, а просто к маразму.
     Да рабочие и крестьяне остались. Но не как классы, а как равноправные вместе с интеллигенцией слои, вследствие сохраняющегося разделения труда. Классы вообще возникают из слоев, состоят из слоев и превращаются в слои, когда история ставит им предел. Но вы не можете, уничтожив эксплуататорские классы, сохранить эксплуатируемые.
     Классы возникают как антиподы и так же вместе, как антиподы, прекращают свое существование. Люди при этом не подлежат уничтожению. Они просто меняют свое положение, вступают в новые общественные связи и отношения.
     Если Сталин отложил признание нашего общества бесклассовым, то гайдаровская теория реставрации капитализма сильно поторопилась объявить его заново классовым. Это не более чем тщеславная попытка  превзойти славой своих, действительно славных отца и деда. Она покоится на еще большем предательстве трудового народа, чем со стороны Сталина. Это – два злых гения в нашей истории. Один велик и неприступен, как айсберг. Другой – выползшая из номенклатурного подполья мышь. Если Сталин извратил и затормозил прогресс нашего общества, то Гайдар, перегрызши его связки ельцинскими зубами, повернул его вспять, опрокинув в пучину регресса.
     Гайдар победил лишь потому, что коммунистические правители, доведя общество до стагнации, отказали раскрытию и реализации новой движущей силы в лице рационализаторского и изобретательского движения трудящихся масс, а послушная им номенклатура, в конце концов, сообразила, что право ничем не ограниченной частной собственности ей выгоднее дозированных привилегий по спискам прежней иерархии. Неслучайно поэтому, прибрав к рукам общественную собственность /повесив ее для маскировки на родных, близких, друзей, знакомых/, она превратилась в так наз. промышленников, банкиров, предпринимателей, присвоив себе звание «новой буржуазии». Так, оставшееся втуне позитивно-созидательное творчество новаторов было подменено воровским творчеством чиновников. «Реформы» суть и есть разрешенное правителями самим себе жульничество.
     Увы! Сегодня это такая же придуманная «буржуазия», как "совершенно новый рабочий класс" И.Сталина. Это не результат естественного развития общества, как в Европе XII-XV веков, периода первоначального накопления, а следствие искусственных,  насильственных управленческих решений и последующего разграбления общенародной собственности. Из этого не получится капитализм. Воровство не перестает быть воровством из-за того, что его разрешили. Неправильное понимание самих себя, как и в случае вступления в сталинский социализм, годами накапливает негативные следствия и ведет к неизбежным трагедиям. Оно не избавит от расплаты. Вы получите из этого только диктатора пострашнее Гитлера, либо революцию радикальнее якобинской.
     Как вы можете, к примеру, бороться с коррупцией, если вы привели в движение неуемную потребительскую алчность, удовлетворение которой зависит не от созидательных заслуг, а от местоположения или связей в иерархии? Отсекать следствия и оставлять нетронутыми те самые причины, что ее порождают? Ну, это же глупо. И бесконечно! А рисовать «успехи» с помощью ТВ и СМИ? Еще глупее! Народ можно долго обманывать, но оттяжка решений приводит лишь к возрастанию совокупного негатива и чревата более тяжкими последствиями.
     С точки зрения материалистического понимания человека, борьба внутри нашего общества идет не между пролетариатом и буржуазией. Нет ни того, ни другого. Борьба развернулась между тружениками-созидателями и криминальным жульем, состоящим из чиновников во власти и расцветших в "свободном полете" предпринимателей, гребущих под себя все, что где плохо  лежит, с помощью специально разработанных правил. Эти потребители, явные или скрытые преступники, подлежат не классовой /огульной/, а индивидуальной, по сути уголовной ответственности. Не через социальную революцию одного класса против другого, а через анти-криминальный протест трудящихся, преследующий не экспроприацию посредством ревкомов отчужденной собственности, а ее реверсию /возврат подлинному владельцу/, с гласным судом и необходимыми процедурами. Этот путь, при условии консолидации всех трудящихся масс в широкую демократическую оппозицию, был бы наиболее оптимальным и безболезненным.   
     Но для этого всем коммунистическим и рабочим партиям, мыслящим себя наследниками революционных традиций и мирового освободительного движения, необходимо собраться! Но не в единую коммунистическую партию /с идеей новой диктатуры/, а в ФКД /Фронт Коммунистической Демократии/.
     Никто при этом никого не должен поглощать или подчинять.  Пусть руководители компартий останутся на своих местах и не спорят, кому из них быть главнее. А на объединительном представительском съезде из трех представителей от каждой организации выберут общий Совет, принимающий решения демократическим большинством, обязательные затем к исполнению всем входящим в ФКД партиям.
Демократия внутри коммунистов залог демократии в обществе.
     Коммунистам, чтобы быть ближе к народным массам и быть понятыми ими, необходимо прежде отмежеваться от Сталина и научиться понимать друг друга, на одном языке. На исконном, марксистско-ленинском, который в первоисточниках, а не в учебниках времен фальсификации. Тогда прогресс будет обеспечен.
               
               
     7. Ложь и власть.
               
     Любая власть в той или иной мере враждебна человеку, и первый революционер против нее – Иисус Христос. В свое время он проповедовал людям вполне материалистическое учение о добре, справедливости, защите бедных и обездоленных, но в последующем также выхолощенное его ревнителями, как ныне марксизм-ленинизм – его сторонниками. В новые времена все происходит быстрее.
     Если следовать мифологическому одухотворению природных сил, то нельзя не отметить, что с тех пор, как Христа распяли и выставили на поклонение, любой спаситель человечества, ведущий в памяти людей свою родословную от Прометея, в конце концов, превращается в Сизифа, не умеющего удержать победу. История без конца повторяет нам этот сюжет, но люди не хотят учиться. Вновь и вновь отдают ненужную им власть заинтересованным в ней охотникам и проходимцам, выдающим себя за прозорливых умников и добродетельных покровителей.
     История человечества, согласно современной науке, сворачивается в тугую спираль из трех последовательно переходящих друг в друга периодов. Первый – процесс животного, по закону естественного отбора, выделения нашего предка: 3,5-2 млн. лет. Второй – трудового его формирования, благодаря изобретению и использованию орудий: около 55-40 тыс. лет. И третий – так называемый период цивилизации: с возникновением городов и денег, искусств и философии, начавшийся задолго до рождества Христова и устремленный далее к неизвестным пределам будущего. И ни один из периодов не закончился, поскольку здесь не линейно-поступательная, а диалектически-восходящая спираль времени. Иначе говоря, наш предок, став человеком, вовсе не избавился от животного наследия. Более того, при срывах прогресса животность процветает порой более яростным и зловещим цветом.
     Из истории первобытного общества, детально раскрытого Ф.Энгельсом в "Происхождении семьи, частной собственности и государства"/К.М. и Ф.Э. Соч., т.21/, мы знаем, что власть как явление существовала в истории не всегда. Она сложилась при расколе общества, управлявшегося прежде старейшинами и вождями, на антагонистически противостоящие классы и предстала далее как олицетворение господствующего положения эксплуататоров, возглавлявшееся в последующем царями, императорами, президентами в соответствии с тем, какие классы приходили на смену друг другу. Поэтому цивилизация вместе с достигнутым прогрессом в отдельных направлениях стала проклятием человечества.
     В живой природе ни власти, ни ее органов не существует, хотя у более развитых видов происходит процесс выделения иерархии и выдвижения отдельных особей, по праву силы, на роль вожака стаи, стада или семьи. Где-то выдвиженцы меняются сезонно, где-то закрепляются на более длительные сроки. Выход в победители означает определенные преимущества в обладании самками, кормами, но одновременно налагает и обязанности по защите и продолжению популяции. Это не является властью в собственном смысле слова. Здесь преимущества сильно перевешиваются обязанностями.
     Поэтому ссылки на природные признаки в борьбе за власть у людей безосновательны. Внешняя схожесть не тождественна сути. Людям удобно прикрывать свои пристрастия ложно понимаемыми явлениями, происходящими в природе.
     Вопрос, стало быть, состоит в том, чтобы с исчезновением исторических оснований власть прекратила бы свое существование. Власть - там, где есть классы. Классики марксизма-ленинизма не только обосновали этот вывод, но и начертали путь к его осуществлению: революция, переходный период, социализм, устранение государства, власти как таковой. Нужна не власть над человеком, а управление производством. Нужен не гнет, не господство одних над другими, а гармонизация человеческих отношений в сосуществовании людей с самими собой, вещами и природой. Не менять одну власть на другую, а устранить самоё власть. Чтобы никто не мог воспользоваться ею в личных целях.
     Марксизм представил подъем животной, биологической формы материи к социальной как революционный скачок в ее развитии. Но поскольку ныне произошла стагнация социальной формы, а затем и надрыв ее прогрессивного восхождения, необходимо вернуться, чтобы проверить, все ли было сделано в соответствии с ее фундаментальными законами. Или… все отвергнуть как несостоявшуюся догму и признать человека фантомом.
     В науке ведутся /есть статьи даже в газетах, напр., в №№ 91,92,93,95, 99,103 "Новой Газеты" за 2012г. в подборке корр. Ю.Латыниной "Целесообразность человека" в соавторстве с антропологом В.Ивановым/ довольно жаркие споры о приоритетах места и времени появления нашего предка. Оказывается, предок зарождался в разное время, в разных широтах /процесс этот был долог/ и с разной степенью определенности как вида. Перекрестные его блуждания в поисках выживаемости /или счастья/, а также возможные скрещивания наших прародителей делают очень сомнительной версию, что Homo-sapiens является результатом одного единственного предтечи в линейном ряду претендентов. Происходя из разных мест и смешиваясь между собой во времени и пространствах, люди со всей очевидностью запечатлели в своих генах несколько прародителей. Но почему-то генная инженерия присвоила себе первую скрипку в игре различных мелодий природы на эту тему.
     «Нынешнее человечество, - пишет в своей книге "Хищное творчество" Борис Диденко, - это не единый вид, а семейство, состоящее из четырех видов. Хищные гоминиды – нелюди-суперанималы (сверхживотные~2%): предельно агрессивные потомки инициаторов адельфофагии; и суггесторы (псевдолюди~8%): коварные, лицемерные приспособленцы. Суггесторы являются паразитами в отношении более сильных, в отношении же равных себе и слабейших они ведут себя как настоящие хищники. Представители всех этих «элит» ведут себя именно так».
     «Нехищные люди, - продолжает источник, - составляют подавляющее большинство человечества, они характеризуются врожденным неприятием насилия. Диффузный вид: конформные люди(~70%), легко поддающиеся внушению; и неоантропы: менее внушаемые люди(~10%), обладающие обостренной нравственностью. Нехищным людям присуща предрасположенность к самокритичному мышлению, не всегда, к сожалению, реализуемая»(27).
     Данные видовой антропологии Линнея-Поршнева-Диденко показывают, что видовая идентичность в генетической картине современного человека  весьма условна и не укладывается в доктрину единого вида.
     Животный предок, поднимаясь на новый уровень существования, неизбежно несет в себе «родимые пятна». Развитые до определенных высот в приспособительной деятельности, эти «пятна» как неотъемлемые факторы определяют его поведение и поныне, пока человек действительно не «отделился от пуповины». Особенно его держит потребительское начало. Сама социальная форма, аморфная в исходном положении, в собственном движении тоже должна пройти какие-то стадии и подняться до определенных высот, чтобы признать ее состоявшейся, а человека - по-настоящему выделившимся из природы. Его биологические и социальные начала далеки от равновесия, и борьба между ними идет с переменным успехом. 
     Людоедство из доисторических времен, удовлетворявшееся прежде через зверство к собственным сородичам, при переходе в человеческое общество поменяло свою плотоядность на еще более беспощадную - эксплуатацию чужого труда. Превращение первобытного общества в рабовладельческое, ускоряемое более алчностью хищников, чем  разделением труда и обмена, породило, таким образом, власть как более универсальное средство отъема, чем зубы и когти. И с тех пор оно процветает в этом животном эгоцентризме, несмотря ни на какие подвижки отдельных революций и цивилизации в целом. Ценность раба заключалась не в количестве мяса, в нем заключенном, а в количестве прибыли, им даваемой.
     Жизнь за чужой счет - это и есть, по сути, не что иное, как превращенная форма каннибализма. С тою лишь разницей, что гибнущий от современного троглодита человек может находиться по другую сторону планеты и не видеть своего кровопийцу-людоеда.
     Конечно, пробуждаясь утром к жизни, мы находим вещи в прежнем положении, и нам кажется: все нормально. И лишь вступая в продолжение привычных отношений, мы чуем, что что-то не так. Какой-то едва уловимый диссонанс. Можно свыкнуться и с ним. В действительности несовпадение с ожидаемым мироощущением заложено давно. Реальность отстает от наших  желаний.   
     С переходом от «топорной» практики к "цивилизованному", эксплуататорскому присвоению власть сразу же, продолжая укрепляться физическими орудиями господства, породила в дополнение к этому и ложь как систематизацию торгашеского лицедейства, как идеологическое прикрытие и обслуживание экономического отъема. Древняя Греция и Рим – тому подтверждение. Власть и ложь с самого зарождения предполагают друг друга. Власть - для искажения правды и шельмования истины. Ложь - для завоевания и удержания власти. Бесконечная болтовня о правильной власти, о демократии, используется чаще всего для вхождения во власть и последующего ее камуфляжа.
     Нет смысла ссылаться на писаную историю – благодаря исследователям документов и мировой литературе это стало общим местом. А благодаря историческому материализму К.Маркса и Ф.Энгельса человечество обрело, наконец, научное понимание того, как это происходило при смене одной общественно-экономической формации другой.
     Когда же в ХХв. абсолютная власть угнетателей была основательно поколеблена революционными событиями в России и с тотальной ложью ее, казалось бы, было покончено, вдруг через 3/4 века всё развернулось на 180 гр., и новые хозяева взгромоздились на шею трудового народа с чириканьем о его же благе. И освятили это не простые труженики(~70%), а люди с высшим образованием, знающие и документы, и литературу, и научную трактовку исторических событий, вновь готовые служить интересам  новых узурпаторов в противовес интересам трудящихся. Это и есть "суггесторы (псевдолюди~8%), коварные, лицемерные приспособленцы". 
     Эти приспособленцы, с навязчивой склонностью к благам цивилизации, как по мановению палочки высшего руководства (суперанималов~2%), легко отказались от истин прежней науки ради привилегированного потребления за поддержку нового главаря. Это не законы стада в природе, это завышенная тяга врожденного потребительского начала, диктуемая животностью, успешно маскируемая образованием и манерами. Их повседневный карьеризм – тому подтверждение.
     Что же такого случилось?.. Они – что: сильно голодали? Чего это они вдруг разуверились в марксизме? И чего ради принялись поносить его как "надругательство над истиной", а революцию – "как излом естества". Или столь велика власть чиновников из министерств и «против их лома нет приема»? Почему эта обществоведческая интеллигенция, владеющая, как ей казалось, истиной в последней инстанции, вдруг решила стать либеральной: засуетилась, бросилась занимать местечки, лезть на трибуны, захватывать СМИ, кабинеты, создавать новые структуры, переходить из партии в партию? Почему в самой КПРФ нет и намека на идейную чистоту от Маркса и Ленина, и она бражничает с либералами, дутыми патриотами, религиозной знатью, по сути, отрекаясь от марксизма, считая его исчерпанным или недостаточным? Где же точка отсчета их истины?
     Ответ прост - если заглянуть в основное противоречие человека. Потому что каждой твари хочется кушать и кушать хорошо, а по возможности – и лучше других, многих. И ради этого можно пожертвовать Ньютоном, Дарвиным, Марксом. А если понадобится, то и человечеством. Ведь лучше умирать всем вместе, чем самому – первым. И животность в человеке одерживает верх над человечностью. Главное, чтобы лучше было мне, а не всем, не прочим. Первичность потребностей отодвигает человечность.
     Несведущему человеку власть кажется вечной, незыблемой, лишь время от времени меняющей свои формы. «Мыслителей» post-перестроечного надругательства над марксизмом-ленинизмом, в условиях воцарившегося либерального всезнайства у нас развелось катастрофическое множество. И теперь никто никого не хочет ни слушать, ни читать, ни понимать. Графоманы всплыли как дерьмо в отстойнике. Не было свободы слова, так  началось повальное состязание в глупости. И в хоре голосов оказалось труднее услышать истину, чем когда ей зажимают рот.
     Прежние ограничения свободы творчества, режим идеологического прессинга со стороны партийных бонз и инстанций обернулся противоположной крайностью: расцветом самомнения и словоблудия, не знающего ни границ, ни опор, ни ценностных ориентиров. Всё каждый объясняет по-своему, на размер двух-трех силлогизмов. Идейный чертополох воцарился на высушенном от догматизма поле. 
А началось со Сталина: с малозаметных, но принципиальных искажений  марксизма и превращения должности Генсека во всеобъемлющий по полномочиям пост.
     Он не был противником марксизма-ленинизма. Не был и противником социализма. Но, войдя в роль и на положение вождя, не посчитал себя обязанным быть точным и последовательным. Его преданность марксизму-ленинизму, рабочему классу, всем трудящимся была показной. И потому - ложью. Горизонт его пристрастий - власть. Абсолютная и пожизненная!
     Она была для него важнее любых результатов, о показательности которых, однако, он сильно заботился. Потому и разоблачен был Н.С.Хрущевым односторонне - как Культ личности. Все последующие генсеки грешили тем же, но в иных формах, последовательности, соотношениях, включая и нарцисса Горбачева, открывшего эру великого пустозвонства.
     Сегодня о Сталине, жизни и деятельности его известно много. И не только нам, но и мировому сообществу. Из исторического контекста событий высвечены едва ли не все его подноготные тайны. Но главная, в чем он виноват - фальсификация марксизма - замалчивается и используется. По выгоде. Как преемниками, так и противниками. Преемниками – потому что Сталин осуществил много полезного для страны. Противниками – потому что принесенный им вред выгодно и удобно обращать в критику марксизма, дискредитацию и отторжение коммунизма. Общество ныне, по сути, не зная марксизма, путает его со сталинизмом. Поэтому, не разоблачая Сталина, коммунисты участвуют в обмане народа.
     На критике Сталина взошла целая плеяда ненавистников коммунизма: Эдварда Радзинского, Николая Сванидзе, историка А.Н.Сахарова, - без устали хлопочущих о либеральных, так наз. "общечеловеческих ценностях". Им бы стоило поблагодарить Иосифа Виссарионовича за то, что тот натворил. Если бы не он, его стоило бы выдумать, чтобы… так развязно, с упоением во лжи, расправляться с марксизмом, чернить коммунистическую идею, зачеркивая ее главный смысл – уничтожение эксплуатации трудящегося человека, ликвидацию извечного господства хищников над Homo-sapiens…
     Эти "умники" действуют по очень простой схеме: чем больше негатива и измышлений вылить на предыдущий, советский, строй, значит, тем более праведным представится нынешний, либеральный. Если бы они действительно хотели помочь народу, а не себя выставлять в качестве великих гуманитариев, они должны были лучше изучать марксизм и ловить на нем любого из правителей СССР, говорить о несоответствии их руководящих действий чаяниям народа, коммунистическим идеалам, давать продуманные советы, рекомендации. Но нет, они поливали и поливают измышлениями всю систему, выстраивая ряды лжи, говоря, что в ней  присутствует лишь зло и что сама революция не есть естественный результат предшествующего развития, а только образчик целевых действий большевиков, рассчитывавших, используя инстинкты масс, повернуть ход истории в свою пользу. Какую? Они нашли в них естественных конкурентов собственной потребительской алчности.
     Внешне похоже на правду, если угнетателей показывать этакими благодетелями народа, а хищническую эксплуатацию – нормой  исторического процесса. Но это примитивная, вне истины позиция, пропитанная жаждой выделиться, преуспеть, предстать новыми оракулами и предводителями поднимающегося к сытости и довольству так наз."среднего класса", то есть, приспособленцев, по шкале Б.Диденко.
     Они изображают, будто все зло от марксизма, словно прежде его и не было. А дело-то в том, что после революции и гражданской войны, с обобществлением собственности и наладкой производства места в управлении /с падением прежнего строя/ освободились, и другие люди, не лучше прежних, а может, и хуже /из-за отсутствия опыта и должного воспитания/, полезли эти места занимать.
     Как это происходило, мы легко можем себе представить по недавнему пришествию либеральных выдвиженцев на смену команды ГКЧП, из прежних, впрочем, отрядов коммунистов, сразу же занявшихся при этой смене больше собственными интересами, начиная с главного предводителя Б.Ельцина. Власть как «свято место» пусто не бывает, и в иных видах воспроизводит те же пороки, даже при смене направления.
     Повторюсь, дело не в марксизме, а в людях, бросившихся к свободным местам почти по-звериному, разных по складу и устремлениям, со всеми врожденными пороками и страстями, хищной или пронырливой натурой. В этой ситуации Сталин, провозгласив победу социализма и, вместе с тем, сохранив диктатуру пролетариата, идеологию непримиримой классовой борьбы, по сути, предложил каждому найти себе врага /по-нашему, конкурента/. И вместо совместности усилий - борьба. До лютости. Нет, это не патологическая кровожадность верхов, не врожденная будто бы злобность коммунистов, как изображают дело нынешние учителя. Это – борьба! И вряд ли ее поймут люди с избыточным литературным талантом, но с недостаточной мыслительной способностью. Верхоглядство, трижды верхоглядство мы имеем от них. Марксизм - верная наука. Не хулить бы ее глумливо и не прославлять тупоумно, а - хорошенько изучать ее!
     Вместо того чтобы, отмежевавшись от Сталина, исправить социализм в соответствии с подлинной марксистско-ленинской доктриной, общество вновь столкнули в первобытную жестокость, эгоизм, хищность, осуществив при этом такое разграбление всеобщей собственности, труда и недр, обнажив такие способы отъема, дележа и расправ, какие и прежним-то формациям не всегда были ведомы. Разве это и есть исправление «искорёженного большевиками» исторического пути?
     Увы, вместо одной лжи подсунули другую. Только еще более изощренную. Взамен обещанного ранее коммунизма – "социальное государство". То есть, еще более лицемерную утопическую парадигму, сочиненную, конечно же, перекрасившимися из псевдомарксистских теоретиков, чтобы удержаться самим и помочь руководству держать народ в неведении, послушании и повиновении.
     Но простите: как можно государство сделать социальным, если оно, согласно неопровержимой науке, есть орган господства экономически господствующего класса, по терминологии Поршнева-Диденко, суперанималов (хищников) и суггесторов, (их сателлитов)? Что же, провозгласить всеобщую дружбу между хищными и коварными или умилительную заботу угнетателей о рабах?
     Как же можно построить "социальное государство", восстановить справедливость, попранные права и общечеловеческие ценности, победить коррупцию и преступность, если вы сорвали с цепи жажду обогащения, алчность и хищность, порождающие эту преступность и коррупцию, опрокидывающие любые ценности? О какой, например, технике безопасности или технологической дисциплине на предприятиях может идти речь, если кто-то вкушает в Куршавелях, а кому-то не хватает детям на молоко?
     Как при таком раскладе ценностей заставить врачей лечить больных, а не качать из них деньги? Как заставить фармацевтов делать лекарства, а не подделки; чиновников служить, а не собирать дань; судей отстаивать правду, а не ловчить  статьями; военных оборонять нас, а не торговать оружием? Как подвигнуть артистов и режиссеров блистать правдой, а не фетишами; ученых бороться за истину, а не за карьерное возвышение? Как вообще можно сделать людские отношения нормальными, если борьбу всех против всех вы объявили либеральной свободой, сняли ограничения с потолка обогащения и приемов его стяжания, а угрызения совести назвали анахронизмом: мол, если каждый будет заботиться о себе, исчезнет иждивенчество и наступит всеобщее благоденствие? Это не просто ложь, это оскопление мозгов с целью собственной безнаказанности.
     Как видим, борьба людей и нелюдей продолжается. И в мировом сообществе, и в нашем муравейнике. С приоритетом животного над социальным. Революции свершаются, а люди остаются теми же. И собственный успех предпочитается успеху общественному. Нелюди и псевдолюди - на тех же местах, с небольшой передислокацией. Им ценно не общее и будущее – важно быть в фаворе, используя весь арсенал речевых красот для умопомрачения масс. Не служить низам, добывая истину, а извращать ее в пользу верхов, чтобы получать звания, должности, премии, награды, бонусы. Всё – как и прежде! О, всесильный, всевидящий и всемогущий Бог, если ты есть, то почему не покараешь их? Ведь именно их процветание говорит о твоем прискорбном бессилии. Или отсутствии?!
     Увы! Тебя нет, и никогда не было! А вот Христос был. Великий мученик за людей! До Голгофы и распятия. А всё, что потом, – выдумки и слухи, т.е. мифы и легенды заинтересованных людей, занесенные в писания. От власти. Ради ее удержания и умножения! И… упокоения масс!
     Марксизм-ленинизм представил выход человечества из-под власти эксплуататоров. Но без материалистического понимания человека все на том застопорилось. Государство не отмирает, власть одних переходит к другим и процветает. Лишь более глубокое понимание природы человека объясняет неудачу строительства коммунизма и падение исторического оптимизма. На повестке дня - устранение власти вообще.
     Начинать следует не с периода цивилизации, что характерно для материалистического понимания общества, а с доисторического становления человечества(3.5-2млн. лет), когда определялись составные его виды и претенденты на предпочтительную роль в его видовом строении и укладе. Оно проистекает как активация хищных и их прислужников-сателлитов, промышляющих в диффузной среде конформных и более или менее независимых неоантропов. Эта конструкция человечества по Поршневу-Диденко не отменяет марксистского классового подхода к обществу. Классы сохранили и пронесли в себе всю запечатленную природу человечества и сущность человека, практически не только не меняя их, но и трансформируя под свои нужды и потребности.
     Биологическая предрасположенность, более глубинная по залеганию, может не совпадать с социально-ролевой установкой и не только не следовать ей, но и попросту подмять ее под себя. Именно так и произошло с Иосифом Сталиным: преданность марксизму и трудящимся оказалась более легковесной, чем двигающая изнутри жажда власти, которая и предопределила, в конце концов, превращение вождя в диктатора. Социальный успех, подъем в лидеры разнуздал-таки потайные пружины, природные амбиции и силы. И воцарившийся от имени пролетариата самодержец, продолжавший и далее укрепляться во власти, довел-таки общество до полной дискредитации собственно коммунистического подвижничества. Но это не ошибка истории. Революция была права! Это именно рецидив животной  воли. И  поэтому история должна была преодолеть его, чтобы общество двинулось далее.
     И попытки были. Хрущев, Андропов, Горбачев. Но дело сдвинулось лишь, когда на сцену вышел Борис Ельцин, деятель того же уровня намерений и воли, как и Сталин.
     Однако, превосходя Иосифа Виссарионовича в решительности /мы помним глубокие раздумья «отца народов» перед принятием решений и не забыли искажавшееся злобой лицо Бориса Николаевича и его беспощадный, с подкупом исполнителей, расстрел соперника/, он многократно проигрывал ему в образованности и интеллекте. Поэтому Ельцин стал еще большей проблемой для народа, чем Сталин. Даже по невынужденным, совокупным потерям населения. Но если Сталин отстоял страну в схватке с наиболее хищным и жестоким врагом мирового сообщества, то Ельцин попросту сдал ее новому претенденту на мировое господство. Чтобы таким образом утвердиться в истории, Ельцин без сожаления спихнул в пропасть творения Сталина и народа, созданные за десятилетия советской власти.
     Иногда можно слышать, что это, мол, дело рук кукловодов. По реализации – да. Но этого бы не случилось, если бы оно не совпадало с его внутренней жаждой славы и власти.  Кукловоды, проще говоря, подсказывали, а точнее, угадывали именно то, что подходило намерениям патрона. Чего стоила только его ревнивая маята с Мавзолеем. Вопреки ЮНЕСКО! Кукловоды так старались!
     Конечно, без поддержки своих живчиков /Г.Бурбулиса, Е.Гайдара с А.Чубайсом,  С.Шахрая и Г.Сатарова/ Ельцин ничего не достиг бы. В отличие от Сталина, который просто украл победу у Ленина и держал всех под присмотром. Захват власти ельцинской кликой и последующий захват общенародной собственности якобы либеральными выдвиженцами из бывших коммунистов наглядно подтверждают правоту концепции Поршнева-Диденко о видовых различиях «творцов истории» в человеческом общежитии. Ельциноиды /либерализм их - лишь болтовня для прикрытия  корысти/ просто использовали потребительское недовольство масс при прежнем режиме в собственных целях и для собственной выгоды. Когда собственные вожделения встретились на поле брани и получили поддержку масс, они влились в это движение и перенаправили его в своих интересах.
     Потребительские притязания масс они превратили  в собственную победу. Мировая «закулиса» далее использовала это, чтобы расправиться с коммунизмом везде, где можно, и таким образом без боя вернуть себе полноту господства и власти над миром. Соотношение сил в мире менялось в лучшую сторону даже при коммунистическом верхоглядстве, но при предательстве негодяев в их рядах человечество вновь скатилось в низину первобытности.
     Если миссия Сталина совпадала с историей по направленности /он строил, хоть и перегибая палку, то, к чему она обязывала: устранение эксплуатации человека/, при этом впадая в контрапункт ей лишь биологической предопределенностью, то в случае с Ельциным его личная биологическая предрасположенность перечеркнула возможные перспективы страны, повернув их вспять. Ельцин обманул историю и предал народ, навязав ему свою волю вне  исторических законов. И теперь его прихвостни и последыши из кожи вон лезут, чтобы под молчание коммунистических ягнят представить обрыв исторического пути как истину высшей пробы. Они же ведь стали такими богатыми и ягнят не забывают. Чего ж еще желать?
     Это был настоящий сверх-суперанимал, этот Борис. Почти дракон, если не монстр! Его заслуги стоят в обратной проекции и пропорции к величию народных задач. Чтобы утвердиться и остаться в истории, он должен был всё (не только коммунистическое) разрушить и стереть с лица Земли. И он сделал это без сожаления, оставив на добрую память лишь игру в теннис.               
     Чем более разительно преступление против человечности, тем более оно собирает под свои знамена идолопоклонников. Всюду животная страсть к власти просыпается с падением общепризнанных лидеров и с целью их нового насаждения. Поэтому просто отменить власть нельзя: это возбудит новые судороги к ее возрождению у множества хищно настроенных людоедов. Но избавиться, хотя бы от лжи ее, можно. И должно. Это избавило бы людей от необходимости уподобляться их низости и подлости.
     Надо перейти, как говорили наши великие классики, к научному управлению «общественными делами и производственными процессами». Теперь без революций, стрессов и расстрелов. С предвидением и пониманием каждого шага, с учетом общественных и возможных личных интересов. Не через заимствование западного опыта, а движением по собственному пути /это не повторение ленинского призыва «идти своим путем», а восстановление преемственности развития по линии уже пройденной исторической дистанции/. Расстреляв в октябре 1993 года Дом Советов, Борис Ельцин установил государство «либеральной диктатуры», маскирующейся под демократию. Переворот этот имел шанс исправить диктаторский подлог И.Сталина 1936 г. и привести, таким образом, правящую надстройку в соответствие бесклассовым общественным отношениям. Но вместо этого, он со своими приверженцами принялся крушить социалистический, построенный на общественной собственности производственный базис, стремясь, наоборот, его привести в соответствие установленной им псевдонародной, лжедемократической власти. В результате этого произошло беспрецедентное в истории разграбление общественной собственности, богатств земли и недр с целью присвоения их в частную собственность отдельных лиц, теневых групп, чиновных и патронажных кланов.
     Но общество нельзя сделать классовым по субъективной воле, намеренно или силовым порядком. Люди, которые получили искусственным управленческим решением или по сговору, или украли в собственность созданное чужим трудом добро, не могут считаться буржуазией в историческом смысле. История необратима и не может быть результатом субъективной воли, смены чьих-то предпочтений, понятий, оценок.
     Общество, по глубинным критериям, несмотря на произведенные пертурбации и перекраску смыслов, остается бесклассовым. В нем живут обычные труженики различных слоев, в силу разделения труда. И есть воры, хищники, наживающиеся  вполне легально присвоением уже произведенных ранее или производимых ныне результатов чужого труда. Эти различия, хотя и вопиющие, но - не классовые, а имущественные. Вследствие этого, множественная и весьма острая конфликтность не является антагонистической. Она вполне решаема понятийным, законодательным образом и юридическими средствами.               
     Поэтому давайте не будем себя дурачить: «частная собственность» нынешнего  разлива – это ложь и обман народа, в том числе и самих «частных собственников». Чтобы в будущем эти «счастливчики», будучи жертвой неправедных действий вождей, не попали под секиру новых революций, народного гнева или просто беспорядков, как бы им ни был выгоден этот потворствующий эгоизму обман, они должны вернуть награбленное как не свою, а общенародную собственность. И лучше это сделать добровольно, не помышляя о бегстве за границу, скрепляя документально и не дожидаясь суда. Они могут в этом случае оставаться директорами предприятий, на заработной плате и под контролем профсоюзов. Так, без крови, с правами умеренного наследования может пасть государство жуликов, воров и казнокрадов, установившееся ельцинским погромом и чиновничьим разбоем, преобразуясь в государство трудящихся созидателей. Общество начнет выздоравливать от эгоистического маразма, ужасов хищности, подлого себялюбия.               
     Те же, кто считает трудящихся «быдлом», а собственность, созданную чужим трудом, своей привилегией, подлежат юридическим следственным и судебным действиям и адекватному их принуждению, а их «частная собственность» возврату самим создателям и народу. Также - и все залежи полей, лесов, гор, недр, рек и морей, на территории которых народ проживает и кому это принадлежит по праву исторического наследования.
     По логике, в самом начале истории хищники в человеческом обличье ускорили превращение первобытного общества в классовое, рабовладельческое. В последующем они же определяли его переход со ступени на ступень, от формации к формации. Ныне: они же, естественно, испугавшись за свои преимущества, задержали превращение классового общества в бесклассовое. Сталин невольно тормознул, а Ельцин вообще повернул назад. Однако это персонифицированная фальсификация истории, а не результат самой истории. Ельцин неправильно прочитал логику истории – он ощутил ее как личностный позыв к выделению из стаи аморфного Политбюро.
     В действительности, бесклассовость нашего общества – уже состоявшийся факт  в результате переходного к социализму периода. И именно  от него следует брать подъем в будущее. На нас, следовательно, возлагается другая историческая задача - ликвидации власти как суррогата хищной воли, противостоящей интересам общественного развития.
     И первое, что из всего этого следует: раз нет классов, значит, не должно быть и выразителей их интересов, партий. Следовательно, предстоит роспуск всех партий. За их полной ненадобностью и предпочтением собственных интересов общественным.
     Можно, конечно, представить себе, как возопят лидеры всех и всяческих партий, начиная с Жириновского, что якобы вследствие такого роспуска воцарится хаос в управлении и это де облегчит проникновение в органы управления полуграмотных шустриков и вурдалаков. В действительности будет уничтожен лифт их проникновения  во власть, подобный тому, что поднял на вершину власти Сталина и Ельцина. Из этого не следует, что замрет течение или брожение общественной мысли. Просто она потеряет политический характер. На поверхность выйдут не болтуны, а специалисты своего дела, профессий, отраслей знаний.
     Из этого не вытекает ликвидация института верховной общественной власти - Госдумы или Советов - но формироваться она будет не по партийным спискам, а по личному, индивидуальному представительству, в соответствии с публичными, а не служебными или клановыми заслугами. Общество, таким образом, будет на пути к самоуправлению, в соответствии со своими интересами, а не чьими-то «партийно-политическими» намерениями, аппетитами, целями.
     Сохранится и Правительство как исполнительный орган общенародной власти. Но с видоизменением структуры руководства: правительство должен будет возглавлять не Совет Министров, а Научный Совет под председательством избираемого Президента страны /как воплощенной всенародной совести и чести/ или его помощника в лице Премьер-министра. Никаких Администраций Президента, Советов Безопасности, Общественных палат, Комиссий и других рассадников синекуры не предполагается. Чем больше правящих органов, тем меньше у них ответственности и взаимопонимания, тем больше прорех, нестыковок и теневой возни между ними. А потому должен будет возродиться Народный контроль под эгидой Госдумы /Советов/. По прохождении небольшого, в 3-5 лет, восстановительного периода, ФСБ /КГБ/ будет передана из правительственного подчинения в ведомство Минобороны, с адресацией исключительно против внешнего врага и не более. Чтобы остановить борьбу и расправы с инакомыслием.
     Средства массовой информации, печать и ТВ должны будут содержаться за счет бюджета страны и служить принципом обратной связи для всей системы самоуправления общества. В науке /в особенности, обществоведческой/ отменяются кандидатские и докторские звания как иерархическая система цепного подчинения, уничтожающая свободу мысли и ее состязательную демократию. Свобода слова и печати должна будет гарантироваться Научным Советом Президента. Ученые будут получать не за звания, а за общественно и производственно-ценностные идеи.
     Разумеется, это лишь костяк, который примет на себя как плоть многие завоевания и традиции предшествующей советской системы. Но не нужно восстанавливать весь прежний "социализм", по многим параметрам он был антинаучен и античеловечен. Необходимо подниматься на новые рубежи социализма, обновляемого в соответствии с научным пониманием человечества, общества и ЧЕЛОВЕКА. Вступив в стадию собственно социального развития, человечество отряхнется от животно-звериного наследия, сковывающего его продвижение вперед.
               

     8. О любви и счастье.               

     Каждый философ под конец жизни просто обязан написать об этом. О любви и счастье! О том, ради чего люди появляются и живут на свете.
Первое, что нужно сказать: ни любовь, ни счастье в одиночку просто невозможны. Есть много способов подмены, самообмана, мудрого упокоения, но правда в том, что для любви и счастья, хотя бы в отправной точке, нужны как минимум двое, противоположного пола участников. В соответствии с заложенной в нас природой.
     После того, как Зигмунд Фрейд, открыв значимость подсознательных комплексов и потайных влечений, спровоцировал своими успехами в начале ХХ века сексуальную революцию и разгул сексуального либерализма, возникли течения геев, садо-мазо, юридического признания в ряде стран однополых браков, его сторонники охотно заняли позиции номенклатурных авторитетов, новых собирателей податей со старых человеческих грехов. И окончательно все запутали в вопросе о любви, браке и         
семье. Теперь однополым бракам разрешают даже усыновлять чужих детей. Чтобы, видимо,  традицию заложить.
     Если прежде процветало шаманство на почве невежества, то фрейдизм открыл врата более утонченному и изощренному шаманству на почве психоанализа. Добившись признания, он вскормил целую плеяду ушлых последователей, создавших школы, филиалы, консультативные пункты, короче, свою разветвленную «диктатуру».
Мир не очень-то меняется в своих страстях и способах их утоления. На смену одним обманщикам приходят другие. Вот и я решил поучаствовать в этом. А вы уж сами решите, помогут ли вам мои советы или нет.
     Второе, что следует отметить: чтобы помочь людям, надо прежде понять их.  Уточнить хотя бы, что они собой представляют, из чего состоят.
Древнегреческий философ Платон понимал человека «как комбинацию двух сущностно разнородных начал: души и тела» (1,2,6) эта точка зрения, с некоторыми упрощениями, была затем воспринята христианством и по сей день здравствует в головах подавляющего большинства людей. К ней так привыкли, что очевидность ее ни у кого не вызывает сомнений.
     Но нашелся другой философ, который открыл два других начала в человеке, не столь наглядных, но более существенных, состоящих между собой в диалектическом единстве и борьбе. Это – Карл Маркс. И на их основе он сформулировал принцип будущего коммунистического жития: «Каждый по способностям, каждому по потребностям!»(5), в реальность которого, однако, сегодня почти уже никто не верит. Даже коммунисты.
     А зря! Данная точка зрения базируется на более глубоком проникновении в суть предмета. Платоновская «разнородность» отступает здесь перед «противоположностью» движущих сторон, полюсов человека. Развивающиеся с рождения и до последнего вздоха - способности и потребности - составляют более значимые, коренные особенности каждого в различении одних от других.
Способности – это то, чем человек созидает. Потребности – то, чем он потребляет. Реализуя способности, человек затрачивает, отдает энергию. Удовлетворяя потребности, наоборот, возвращает, восстанавливает ее. Но делает он это не один, а совместно с другими.
     По очень простой причине. Противоречие, которым он награжден от природы, не решается автономно, независимо, в себе самом, а только, как и любое вообще противоречие в мире, через соотнесение с таким же противоречием у других, окружающих. Поэтому все человеческие отношения суть деятельный обмен способностями ради совместного и взаимного удовлетворения потребностей.
     Каждый человек в этой связи выступает одновременно созидателем и потребителем. Но в разной степени активности того и другого. Вследствие этого он больше выступает либо как созидатель, либо как потребитель. Тут-то все и начинается: проблематика, конфликтность, счастье, трагедии. Нам кажется, что мы управляем жизнью. На самом деле нами управляет борьба двух заложенных в нас начал и… пристрастное предпочтение, идущее от одного из них, а нам кажется - от ума. С тех пор, как появилось множество теорий о свободе воли, забыли только сказать, чем определяется сама воля и выбор ее.
     Вот встретились Он и Она. Их толкают к этому созревшие половые способности и половые потребности, не могущие, однако, разрешить своего конфликта внутренне, автономно. Возникшая взаимность побуждает их к сближению, и они полюбили друг друга. Захотели пожениться. Но один думает при этом, как много доброго он доставит своему избраннику в новом положении. А другой: как ему самому будет хорошо в браке. Уже в установке закладывается разница отношений.
     К браку людей чаще подвигает любовь, но не она ответственна за его прочность и счастье. Она важна при выборе суженого. Однако выделяет его не за человеческие качества в их глубинном значении, а за внешние, видимые черты, за привлекательность, некую изюминку. Зоркая к тому, как выглядит человек, к его впечатляющему образу, она обычно преступно слепа к его сущности. Не случайно, она вспыхивает зачастую с первого взгляда и не считается с минусами, очевидными для других. В этом ее альтруизм и величие! Она чужда расчету. Но потому она и любовь!
     Однако в браке более важной становится не изюминка, а сущность человека. 
     Вступая в супружество, люди заключают союз на взаимность решения проблем каждого. Это не сложение двух единиц, не удвоение способностей и потребностей, а подключение способностей одного к потребностям другого, т.е. слияние двух половинок и получение целого. Получение целого – не одноактный, а каждодневный, пожизненный процесс.
     Люди влюбляются, любят: но один – для другого, другой – для себя. Одни – жертвуя собой; другие – потребляя жертву. Любовь такова, каков человек. Именно соотношение созидательного и потребительского начал, то обстоятельство, какое из них главенствует в человеке, определяет направленность его помыслов и активности и, в конечном счете, будущность брака. Брак рушится там, где потребительское отношение одного к другому или друг к другу становится запредельным, где эгоистическое предпочтение собственного блага, в обход совместному, не считается с таким же правом другой стороны.
     Семья, можно сказать, держится не на плечах мужчин, как полагают мужчины. И не на плечах женщин, как считают женщины. Она держится на плечах созидателя, зачастую  вопреки воле потребителя. А им могут быть как женщина, так и мужчина.
В этой связи уместно сделать первые выводы о прочности супружеских союзов.
     Счастливыми, как правило, оказываются браки, которые соединили двух созидателей, хотя уровень позитивной активности каждого может быть различным. Относительно благополучным /с перспективой на длительность/ может быть брак, в котором узы заключили созидатель и потребитель, но при условии, что уровень активности первого будет превышать уровень потребительских притязаний второго, совпадая, однако, с ними по направленности. И брак лишен будущности /если он не договорный, ради других целей/, когда его сложили два откровенных потребителя, тянущих одеяло каждый на себя.
     Однако человек подвижное, меняющееся существо. И деятельность его далека от автоматизма. Он способен к самокритичности и самоконтролю, к выводам, смене алгоритма поведения, особенно, если его принуждают к этому, и он поддается или маскируется. В таких случаях следует знать, как действует в человеке заложенная в нем природа.
     Когда человек голоден, он готов есть, что придется. Когда насытился, ест с разбором. Из разной пищи выбирает вкусное, из вкусного – деликатесное. Когда человеку холодно, он готов ходить в дерюге. Когда нагота прикрыта, хочется одеться получше. Потом – по моде. Затем – лучше многих... Так и с жильем. Сначала – койка в общежитии. Потом – комната, квартира. Далее – палаты, хоромы, дворец с бассейном. Какую бы потребность мы ни взяли, картина будет та же. И никаких ресурсов Земле при таких запросах просто не хватит.
     И все же ни одна из приведенных ступеней той или иной потребности не может считаться вне нормы. И это понятно: когда-то нам было достаточно пещеры и места у костра /кстати, именно согревание у костров сделали нас красивее, избавили от волосатости, когда, сидя на корточках и обхватив себя руками, мы поворачивались к огню то одной, то другой стороной, сохранив в недоступности интимные места/. Теперь нам подавай райский остров в океане… Нормы и запросы меняются. Но имеет ли это отношение к счастью?
     Увы, как бы ни казалось парадоксальным, но именно потребителю счастье недоступно. Он не способен ни дать, ни получить его. Он может сладко есть и мягко спать, жить в избыточном достатке, но – отнюдь не счастливцем. Вокруг обязательно может найтись, кто побогаче, у кого жена краше, любовниц выбор, дворец повыше, гости представительные/со знаменитостями или оплаченными артистами/ и т.п. И зависть лишает  покоя. Чужое обесценивает свое. Алчность не согласуется с удовлетворением.
     Потребление вообще нельзя, видимо, рассматривать в отрыве от созидательных способностей. Вопрос не в том, сколько человек имеет, а в том, за что он имеет, в какой степени заслуженно. Где высокая обеспеченность адекватна созидательным порывам, она не подавляет человека. Но она развращает его, если материальная обеспеченность носит незаслуженный характер, достигнута неправедным путем. И потребности проявляют здесь кромешные глубины падений и извращений, сопоставимые в обратной проекции с высотами созидательных достижений человека.
     История, однако, начавшаяся с узурпации пространства природы потребителями и превращения их в класс эксплуататоров, движется не через ограничение потребностей, а через развитие и расцвет способностей. Этого же следует придерживаться и в семье.
     Когда люди вступают в брак, им вовсе необязательно иметь одинаковые способности и потребности, родственный род занятий и общность интересов, схожие вкусы и единые устремления, близость или различия темпераментов и характеров. Гораздо важнее,  чтобы способности одного соответствовали потребностям другого – как по структуре, так и по силе активности. Если такого соответствия нет или оно недостаточно, его можно и нужно вырабатывать.
     Если один любит вкусно поесть, а другой умеет вкусно готовить, цепь замыкается. Но не следует драматизировать ситуацию, если такого совпадения нет. Куда разумнее взяться и развить соответствующую ей способность. Если другие овладели ее вершинами, то почему вы не можете? Человеческие способности вообще универсальны и беспредельны в своем развитии. И новое умение складывается всякий раз из массы уже обретенных, и каждая следующая высота дается легче. Нет предела совершенству человека!
     Именно таким путем, развивая способности, можно идти к обоюдной взаимности, ведущей к счастью.
     Если один вкусно готовит, то другому должно уметь хорошо мыть посуду. Если один идет за покупками, другому полезно взяться за уборку. Если у партнера повышенная сексуальная потребность, не следует ее унижать, ограничивать, загонять в пресловутые нормы и рамки, что ведет лишь к супружеским изменам и взаимным обидам.
     Все возвращается вам добром, если вы сами относитесь по-доброму. Только не примешивайте сюда бога - будьте сами ответственны! Контролируйте свои потребительские запросы и не скупитесь удовлетворять их в обратную сторону. Счастье – это хорошо поставленные обменные процессы в семье. Но, избави вас боже, заниматься при этом бухгалтерией. Подлинная щедрость прибавит вам высокого самосознания и возвратится сторицей. Не сожалейте, если вас не оценили – всегда может найтись тот, кто оценит вас по-настоящему. Ваша личность укрепится для достойного, и вы будете вознаграждены.
     В общем и целом, проблема человека – это проблема гармоничного решения его основного противоречия. От того, как оно решается, и зависит, счастлив или несчастлив в своей жизни человек. У него нет иного пути к счастью как через расцвет его способностей, тех, что и делают его человеком.

    
     9. Кто вы есть? Проверьте себя! (Миниатюры)
               
     9.1  Как наш предок стал человеком?
 
     Человек выделился из природы благодаря изобретению орудия. Связал камень и палку - получился топор, значительно удлинивший руку. Многообразие применений топора - в самозащите, нападении, других операциях - сделало ее более универсальной, человеческой, противопоставив в ладони большой палец остальным четырем.               
     Взаимодействие с орудием развивало и мозг. Это был спонтанный процесс, расширявший одновременно и сферу применения орудия.
     Вот, представим, община, мигрируя, натолкнулась на широкий и глубокий ручей. Взрослые особи могут его перепрыгнуть, но дети и старики – нет. Принимается решение свалить два достаточно прочных дерева, растущих на берегу, чтобы по ним переправиться на другой берег. Наиболее сильный мужчина вооружается топором и начинает дубасить по стволу.
     Работа идет медленно. Одного «дровосека» сменяет другой. Дерево у корня мочалится /уже поняли, что бить выше, по более тонкому месту – неэффективно: дерево пружинит, топор отскакивает/. И вот от усталости один из работников, возможно, со злости, берется не за ручку, а за головную часть топора и не бьет         
     Впо дереву, а трет им по стволу. И замечает, что работа пошла быстрее. Эврика! – кричит человек, хотя до греческого языка еще очень далеко.
     Что здесь произошло? В функции топора, вернее, в его неровностях и зазубринах обнаруживается еще функция, по сути, - пилы! И с течением времени помимо топора и рядом с ним появляется отдельно и пила. Так же отделяются от топора функции молота, молотка, палицы для боя. А в его шероховатостях угадывается способность отделки поверхностей, лодки, например, или корыта. Изобретаются следом напильники и прочие приспособления.
     Что же мы видим в результате умственной и непосредственно рабочей деятельности человека? Бесконечное дробление первичного орудия, с отделением от него множества функций и закреплением их в специализированных орудиях.
     Таким образом, все или большинство современных орудий /рубящих, колющих, режущих, пилящих, строгающих и пр./ - это все отделившиеся осколки пра-топора, превращенные в специализированные орудия, которые на границе ХIХ-ХХ вв. начали обратный процесс: соединения в единое орудие - на уровне автоматов, переходящее  в целое производство. То есть, возврат к тому, с чего все началось, только на новом уровне.
     Изобретение и творчество орудий создало собственно человека, а продолжение этого процесса поднимет его на новый уровень. Если... сохранившийся в нем хищник или эгоист-потребитель не погубит в нем нравственного роста и превращения  межличностных отношений в развитые общественные. 
               

     9.2   Человек – как вопрос планетарной жизни.
               
     Эта проблема стояла перед людьми всегда. Но актуальна стала особенно сегодня. Когда свободу дают всем, она становится естественным ограничением для каждого и опасностью для всех. Чтобы не подвергнуться общей аннигиляции, нужно понять, что же такое есть  человек.
     А в самом деле: что он есть? Увы, это не совокупность души и тела, как говорил Платон. Это – противоречивое единство способностей и потребностей, как сказал Маркс.
     Откуда эта противоречивость? Естественно, из природы. Любая биологическая особь, будь то микроб, растение или животное, имеют ее в себе в зачаточной форме как приспособительные задатки и органические потребности, развивающееся соответствие между которыми является залогом ее выживаемости и совершенствования вида в целом. Известно, в межвидовой борьбе один обязательно охотится на других и сам становится жертвой третьих. Самосохранение за счет поедания других – закон биологического уровня жизни.
     Встает, однако, вопрос, а откуда это противоречие в живой природе. Естественно, из неживой материи, из которой она происходит. Помните по физике: сколько в одном месте убудет, столько же в другом прибавится /Ломоносов, Лавуазье/. Как в микро, так и макромире. Ни одна частица или система частиц и тел не образуются иначе, как через употребление других частиц, тел или их систем. Всякий процесс развития движется в противоположности "созидания" и "потребления", где одно выступает обратной стороной другого. Сам круговорот веществ в мире есть выражение их единства.
     Созидание и потребление, таким образом, это – всеобщий закон мироздания, переходов одного в другое, трансформаций, превращений. И человек является концентрированным носителем этого сквозного, стержневого противоречия всей материи, будучи /именно он, а не бог/ вершиной в ее пирамиде. Но, естественно, в наиболее развитой и конфликтной форме в виду того, что созидание и потребление предстают у него в крайней обособленности и противоречивости, в силу наивысшей целевой противоположности начал.
     Вопрос в связи с этим заключается в том, какая из сторон является ведущей в жизни отдельного человека и общества в целом.
     Люди в соответствии с превалированием одного начала над другим делятся на созидателей и потребителей. Отдельному человеку, чтобы не умереть, нужно потреблять. Обществу, человечеству, чтобы сохраниться как социальному виду материи, нужно созидать. Но беда в том, что целевая направленность человека и общества могут не совпадать. И люди с превышающей нацеленностью на потребление подчиняют общественное производство своим интересам и господствуют над трудящимися, созидателями. Вся писаная история тому подтверждение.
     Социалистическая революция в России попыталась было исправить это. Но потребители вновь вернули все на круги своя. Либеральный откат нашей страны с неимоверной скоростью и в полном объеме продемонстрировал то, на что человечеству понадобилась вся писаная история. Рабство, феодализм, капитализм в сжатом виде, как в ускоренной съемке, промелькнули у нас перед глазами. Огромное множество людей вновь живут впроголодь, другие грязнут в потребительском разврате. А полиция и армия охраняют этот порядок, кормясь от общества, ничего не прибавляя ему взамен.
     Так уверенной поступью мы движемся в пропасть. Господство потребителей, под прикрытием власти, показывает образцы глумливого шабаша во всех областях человеческой и общественной жизни. Надо остановить это и установить как закон: каждому – по труду. Иначе гибель общества и всего человечества неотвратимы.

               
     9.3    Отличить Человека.

     Мы постоянно нуждаемся в точном определении, что же собой представляет человек впереди или сзади нас. Этим же вопросом задаются и люди, сталкиваясь с нами. Одно дело, кем казаться. Другое – что нами движет и правит исподволь. Философия называет это сущностью, субстанциональностью, основой, определяющей наше поведение, заложенной с рождения.
     Религиозно настроенные люди (не путайте их с подлинно верующими – этих относительно мало) много распинаются о душе. Но душа не показатель в отношениях между людьми. Более того, обычно она так расцвечивается, что вы готовы броситься к ее держателю в объятия и попасться как рыба на крючок. В действительности «душа» - неуловима и мало что говорит о человеке. Люди отличаются не душой, скорее это камуфляжная маска, а способностями и потребностями. Она легко срывается, если мы обнаруживаем под ней истинный стержень. В чем он?..
     Всё, что нас отличает между собой, чем выделились мы из природы и чем дороги самим себе и другим, - это созидательные способности и умения. В потребностях мы различаемся гораздо меньше: объемами, предметами, изысками потребления. Если люди стремятся, да еще и демонстративно, отличаться потреблением, т.е. чем питаются, какой сервировкой пользуются, в каких одеждах и домах живут, то это не более чем примитив и концентрат самовлюбленного эгоизма, наследуемого от прежних веков и поколений, извращенной животности.
     Жизнь прекрасная штука, чтобы можно было тратить ее исключительно на стяжательство и публичный выпендреж. Обломов /у И.А.Гончарова/ – это не трагедия лени умно замечтавшегося человека. Это - трагедия бессмысленности самореализации в обществе материальных фетишей и условностей. Глядя сегодня на изысканное потребление «новых русских»: с девочками, заказными блюдами из-за границы, артистами и телевизионной фиксацией на память – это бешенство возомнившей себя утробы. Я говорю об этом, чтобы не текли у вас слюнки и не очень отвлекались на то ваши способности, которые делают вас человеком.
     Здесь вопиющая несоразмерность изъятого у людей и заслуженного от них. Если именно эта несоразмерность привлекает вас и поедает, чтобы вызвать зависть у других, так далеко ли вы ушли от звероподобного состояния? И заслуживаете ли право считаться человеком? Ведь такое преуспеяние растаптывает чьи-то жизни.
     Труднее всего вынести приговор самому себе. Кто вы есть на самом деле? Вот в чем сакральный вопрос! От чего вы больше получаете удовлетворение: когда вы отдаете  или когда получаете себе? Созидатель вы или потребитель по существу? Если упал человек, а другой помог ему подняться, значит, поднявший - это созидатель. Но, возможно, и рисующийся. А вот тот, который встает на защиту другого, терпящего бедствие или нападение, - созидатель по натуре.
     Потребителей вообще видно почти сразу. По отношению к окружающим, среде обитания, местам общего пользования. Прихватил с собой мусор из квартиры и по пути на улицу бросил его другим под ноги. Вывел собаку на прогулку, та облегчилась на тротуаре, а он сделал вид, что его это не касается. Садится в метро или автобус – обязательно одним задом два места занимает,  багаж рядом под локоть сует, нога на ногу выставит, чтоб другие изгибались. Я уж не говорю о тех, которые сбивают машиной пешеходов, во всех конфликтах сразу распускают руки – это не просто потребители, это – уголовники, с характерной абсолютизацией своей самости и исключительности.
     В лесу они за собой не убирают мусор, не тушат костер после себя. Из-за выгоды могут и Родину предать. Мерзкие люди, хотя и в разной степени порочности. Выходите на лестничную площадку, и следы их вы сразу же встретите. Берегитесь потребителей, если не умеете им противостоять. И сами не превращайтесь в них!         


     9.4   Основное противоречие человека.

     Человек  сложен, но постижим. Он не состоит из души и тела, как утверждал Платон. Он есть живое тело, обладающее, по Марксу, способностями и потребностями, заданными ему с рождения и пребывающими в состоянии единства и борьбы до последнего вздоха.
     Способности олицетворяют его созидательное начало, потребности – потребительское. Они есть его основные противоположности, движущие и управляющие им во всех его взаимоотношениях с окружающим миром, людьми и всем человечеством.
В зависимости от того, какое из начал - больше или меньше, чаще или реже – довлеет в нем, человек, соответственно, выступает активнее как созидатель или как потребитель. Вне зависимости от возраста, половой, социальной, национальной, гражданской и пр. видов принадлежности.
     Долгий путь испытаний и приспособительной деятельности развил в человеке эти начала, углубив и приведя их к раздвоению на другие противоположные, обособляющиеся и составные части. Потребности предстают как естественные /органические/ и духовные /познавательные/ потребности. Способности - как умственные и физические умения, навыки, дарования. Если потребности ставят проблемы, то способности решают их.
     Но и это не предел. Спираль человеческого совершенствования уходит еще далее вглубь и показывает нам следующую ступень раздвоения составных частей.
     Умственные способности подразделяются на творческие и рефлексивные /отражательные и регулятивные/. Физические - на врожденные и обученные.
     Но подлинной вершиной собственно человеческого взлета как вида, возвышающего его над миром животных, выступает раздвоение и специализация творческих его начал в виде конструктивных и критических способностей, взаимно противоборствующих и дополняющих друг друга в решении возникающих проблем.
     Успешность человеческой деятельности в значительной мере при взаимодействии различных способностей зависит от того, какие из оных на разном их уровне он использует в качестве решающих. Но в этом же заключается и великая опасность ошибок, поражений, разрушения уже созданного и достигнутого. Преобладание, например, критичности в умах творческой интеллигенции /артисты, режиссеры, художники и прочие гуманитарии/ в период "перестройки" привело к обрушению ценностной ориентации народных масс, к потере  созидательного, позитивного потенциала страны. Как, собственно, и недостаток конструктивности у правящей верхушки СССР в застойное время.
     Основное противоречие общества в этой связи /между производством и потреблением/ выступает как совокупность противоречий составляющих его индивидов.

               
     9.5  Типология личностей (по Бойкову).

     О человеке, говорил Маркс (27), нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает или кем хочет казаться. Вполне обычным является, что человек больше хочет выглядеть лучше, чем быть таковым на самом деле. Выглядеть – выгодно, быть – трудно. Этим, разумеется, больше грешат правители, чиновники и политики, чем рядовые граждане. И особенно - художественно-творческая интеллигенция, чем простые люди.
     Общественное положение человека мало говорит о его личностной сути. Более точную характеристику дает направленность действующего в нем основного противоречия: созидательный или потребительский крен его натуры, какое из начал в нем главенствует, является ведущим, определяет его помыслы и поступки.
     Люди делятся на созидателей и потребителей в зависимости от того, с каким началом они себя отождествляют. Это не новость, давно замечено, что по характеру гоминиды, при всем разнообразии типажей, делятся на альтруистов и эгоистов. Но формула Маркса основного противоречия человека позволяет с научной точностью расположить их в сравнительной типологии по разности целевых устремлений и равнодействующей силе ведущего начала.

   ЧЕЛОВЕК.............   -       СОЗИДАТЕЛЬ     -      ПОТРЕБИТЕЛЬ
   
        Его воплощения:             труженик     -      дармоед (халявщик)
               
                трудоголик     -      тихий вор

                герой     -      рецидивист
               
                жертвенник     -      насильник

                спаситель     -      садист (убийца)

     Так, в основном, люди делятся между собой по целевым установкам и способам самореализации, независимо от занимаемого ими положения в обществе или руководстве, применяя при этом все умственные, творческие и физические способности. Но когда не хватает творческого подхода в решении проблем, нередко переходят к уголовным методам. А наличие власти в руках позволяет это сделать без особых ограничений, затруднений и последствий.
     Вспомним недавнее прошлое. Ельцин, расстрелявший народный парламент, а потом разогнавший и СССР; Гайдар, плативший по миллиону за каждый выстрел из танка по Дому Советов, - разве не уголовники во власти? А олигархи, знающие, что население страны теряет каждый год по 700-900 тыс. человек, - разве не убийцы? Просто они делают это руками недолюдей и нелюдей, которых в лицо не видят. Наука должна быть беспристрастна, если ставить цель защитить и помочь людям.         

               
     9.6   Гениальность человека. 

     Гениальных людей много, очень много. Только они не знают об этом. И не раскрываются. Их зачастую удерживает скромность. И они останавливаются, не ищут признания. Поэтому признанных гениев мало. А еще потому, что каждодневная суета в борьбе с другими, охочими до славы,  гасит их волю к признанию, и они умирают спокойно и в безвестности.
     За день каждый человек, а особенно ребенок, делает по два-три гениальных открытия. То есть, в процессе взаимоотношений, с вопросом о том, что сделать, как поступить, чем ответить, человек вдруг, в какое-то мгновение, озаряется вспышкой осознания, отходит от привычки и замечает (почти по-архимедовски): так вот оно, оказывается, как обстоит на самом деле. То есть, все существо его простреливается током мысли и замирает от наступившей ясности. Эврика! – нашел.
Признак гениальности – это не муки творческого горения, здесь просто работа. А это - всплеск, мгновенный выброс ясности, дающий облегчение от пришедшей догадки, не замечаемой ранее простоты, присущий многим людям, независимо от их учености.
     Области и сферы открытий – вся человеческая деятельность, вся совокупность отношений с природой и обществом, сверху донизу, на всю глубину. Смысл гениальности – гармонизация всеобщего бытия.
     Общественно признанными, однако, по причине иерархий, становятся немногие за более или менее значимые открытия. Но ведь для гениальности это безразлично. Ей все равно до чего допытываться. Она копает всегда, даже во сне, в любой координате и моменте. Надо только быть внимательнее! Всем! Замеченное, выделенное не должно пропадать. Чтобы не увеличивать количество мук и напрасно загубленного времени.    


     9.7  Мышление верующего.

     Мышление верующего заскорузлое. А поскольку их, с заскорузлым мышлением, в силу объективно происходящих процессов становится все больше, а проблемы - острее, миру может грозить гибель даже не от конкретной опасности, а от потери собственной бдительности и сопротивляемости. Такие потери многим выгодны, поскольку облегчают даровую прибыль. Верующий - это удача всяческим мошенникам и проходимцам, как на бытовом, так и общегосударственном уровне.
Отчего и как это происходит?
     Верующий НЕ стремится понять окружающий мир собственным разумением – он доверяется в этом другим. А другие ведут его, будучи сами зависимы. От догмата, канона, должностных предписаний, уложений. То есть вся цепочка мироощущения и миропонимания зависит объективно от заданных постулатов и параметров, не допускающих для верующих свободы выбора и воли. Только в пределах веры. "Многобожие" поэтому вообще явилось как выход из этой ограниченности. Мышление ведь более универсально, чем вера. На пожаре спасаются не молением, а знанием и умением.
     Всякий раз, чтобы решить проблему, верующий должен спускаться за истиной к неким исходным посылкам. К писаниям, иерархам, справочникам. А жизнь все быстрее и острее ставит вопросы о том, как поступить, что делать и что есть истина: не как правда по вере, а как истина на самом деле. Данная, конкретная вера - это, по сути,  освобождение от тягот совести, действие по предписанию. Где-то эта преданность большая, где-то меньшая. Поэтому плохому государству, где много проходимцев как внизу, так и вверху, союз с религией и церковью выгоден. Чтобы люди не допытывались истин.
     Самое трудное для верующих, сторонящихся научных знаний, – назвать вещи своими именами. Поэтому совесть и прячется за предписаниями, памятью о правилах, не находя себе реальной опоры.
     Но, к сожалению, и наука сегодня сильно мифологизирована. Здесь недостаток знаний тоже восполняется верованием, наукообразным мифотворчеством. Религия и наука повязаны в истории человечества как вера и знания, при меняющемся соотношении в пользу проверяемых, адекватных знаний. Вера же проверки не терпит.


     9.8  Кто нас завоевал? (Положение после Ельцина).

     Мы победили тех, кто хотел нас превратить в рабов. А кто же завоевал нас?..
Люди "если и сошли с ума, то это произошло давно – не менее десяти тысячелетий тому назад, когда зарождались первые великие рабовладельческие государства в долинах Нила, Евфрата и Тигра. Уже в те далекие времена люди разделились на очень богатых и очень бедных. С каждым столетием поляризация населения по уровню доходов возрастала, пока не достигла фантастических масштабов в современном мире, в котором господствует глобальная капиталистическая система". Это доверительно поведал нам В.Ф.Паульман (Эстония) в своей аналитической статье «Сошел ли мир с ума?» (Интернет: Yandex, Google)
     Нет, мир не сошел с ума. Он раскололся! Потому что раскололся Человек. Гораздо раньше десяти тысяч лет. Этому расколу предшествовало раздвоение цельности предка. На созидателя и потребителя в одном лице, с переменным преобладанием одного над другим.
     Поднимаясь совместно над природой, человек в самом обществе выступал то созидателем, то потребителем, в соответствии с тем, какое из начал: способности или потребности - довлели в нем в качестве движителя.
     Именно разделение на созидателей и потребителей было первым неприметным, подвижным от рефлексии разделением людей в обществе, в рамках которого затем и произошел раскол на классы: рабов и рабовладельцев – то есть, раскол нашел социальное выражение в противоположности классов, антагонистического противопоставления созидания и потребления, которое углублялось и дальше, переходя с уровня на уровень, закреплялось социальной фиксацией.
     Когда в нашей стране победил социализм, классы исчезли. Но деление людей на созидателей и потребителей по психологической доминанте, поведенческой ориентации осталось. И останется еще долго, меняясь лишь в соотношениях. При социальном равенстве именно это деление становится более актуальным, чем социальная привязка, поскольку потребители – и это показательно – получив образование, всегда лезут в верхи общества, во властные структуры, номенклатурную элиту. Потребности - их посыл. Все остальное: образование, выдвижение, посты, карьера - способ реализации.
     Мы победили фашизм, но нас снова победили потребители, предав общественные интересы. Эти потребители, окопавшиеся в госучреждениях чиновники, превратили власть в кормушку, упиваясь своим положением и безнаказанностью.
     Партноменклатура дала ростки и в нынешнюю, антикоммунистическую власть. Но, к сожалению, и руководство размножившихся компартий мало чем отличается как от прежних, так и нынешних перерожденцев. Чтобы победить в обществе, настоящим коммунистам следовало бы прежде свергнуть собственных предводителей, обновить свой теоретический потенциал в соответствии с марксизмом. Но, к сожалению, они умеют лишь долдонить прописные истины, совершенно не соотнося их с развитием и реальностью.
     Что это означает? Жизнь не стоит на месте. Тяжелейшие жизненные испытания /войны, климатические, религиозно-национальные катаклизмы, изломы в социальном развитии, типа революций, репрессий, перестройки/ всегда подвергают человечество, общества и индивидуумов жестокой проверке на человечность. Верхам при этом очень удобно клясться в верности низам, втихую обделывая свои дела. А идеологи всех мастей обычно им подыгрывают. К каким следствиям это приводит? 
     Репрессии – это прополка между людьми. Совестливое и честное быстро погибает, не выдерживая соперничества с показушными героями, умеющими хитрить, елозить, врать. Благодаря репрессиям в обществе выдвигаются потребители и навязывают свои нормы отношений и побед.
     Войны – усугубляют соотношение между созидателями и потребителями. Созидатель из любви к Родине, детям, осознания общности и ответственности за страну первым идет в ряды защитников, на секунду-две раньше поднимается из окопа, при трагичности ситуации закрывает своим телом амбразуру вражеского пулемета. При всеобщности победы в стране сильно меняется соотношение между созидателями и потребителями в пользу потребителей.
     Застой, перестройка, либерализация – будят аппетиты потребителей. Пока созидатели занимаются осознанием проблем и поиском решений, потребители быстро приспосабливаются, ищут и находят, где что плохо лежит, чтобы завладеть чем-либо, не прищемив пальцы.
     Реформы – изменения в управлении обществом чаще всего спускают с цепи человеческие потребности и аппетиты, вплоть до необузданного разгула преступности и оживления всех первобытных инстинктов, но мало способствуют раскрытию потенциала созидателей.


     9.9 Арабский подъем, религиозный гнет и коммунистическое освобождение.

     Народы просыпаются к новой жизни, но не знают еще, каким будет предстоящий день.
     Самое лучшее для всего человечества сегодня, коль скоро мировая коммунистическая революция невозможна, а выжить человечеству необходимо, ликвидировать все границы, зоны, визы, чтобы люди могли свободно покинуть страну угнетения, несправедливого распределения и духовного порабощения. И жить там, где их примут и ассимилируют местные жители независимо от языка, вероисповедания, национальности. Не заниматься их воспитанием, невразумительной толерантностью, а просто дать им жить!
     Ведь людям давно надоело быть мясом, быдлом, рабочим скотом на услужении и ублажении господ, политических элит и вождей и подтверждать их легитимность новыми выборами, чтобы опять подчиниться и удовлетворять их нуждам, амбициям и аппетитам.
     Но для этого надо распустить все партии и парламенты, остановить бесконечное словоблудие по промыванию мозгов в СМИ и ТВ, эту бессмысленную стиральную машину человеческого разума. Провести дезактивацию от всех религий и религиозного мракобесия. Запретить само воспитание религиозности и ангажированного духовного избранничества, выжигая при этом также всю фильмотеку жестокости, физического насилия и обучения моральному измывательству, переходя к нравственному воспитанию людей с раннего детства и повсеместному научному просвещению.
     Для этого надо также повсеместно ликвидировать армии как средство ведения войн и самозащиты правителей, частично укрепив ими функцию полицейской защиты населения. Беспощадно подавлять еще долго возможную преступность, с использованием смертной казни за педофилию, грабежи и физическое глумление над слабыми и беззащитными как местных, так и приезжих. А мировым правительством должна стать реформированная Организация Объединенных Наций, по отношению к которой региональные и местные правительства должны стать корректирующим исполнительным органом.

               
     10. Заключение. Прозрение – как необходимость.

     Покончив с затянувшейся аналитикой, обратимся к итогам. Трагедии ушедшего XXв., оставившие тяжелое наследие XXI-му, в виде обнуления коммунистических побед и обострения мировых проблем, предопределили человечеству гамлетовский вопрос: быть или не быть?
     Ситуация скверная! Избежав третьей мировой войны, мы, однако, не приблизились к спасению. Под многими странами меняется тектоника плит, колышется Земля. Бездумное выкачивание полезных ископаемых, в особенности нефти и газа, меняет напряжение в мантии. По некоторым странам бродит стихия революций, по земному шару гуляют экологические бури из-за вырубки лесов и сжигания СО2. Нагнетаемый алчностью финансовых воротил экономический кризис надвигается едва ли не всеобщей стагнацией производств и обращения. Наконец, ныряющий в Космосе через каждые семь или больше лет астероид Апофиз грозится расколоть Землю.
     Нет мира и между религиями: взаимная терпимость пала перед обаянием невмешательства, после нескольких веков религиозных войн. Нагнетая веру, религии потворствуют фанатизму, хотя множественность богов давно и убедительно доказывает полное отсутствие каждого из них в отдельности. Светскость государств растворяется, социальные скрепы рушатся. Одиночество и беззащитность людей нарастают.
     Человечество гибнет от самого себя, потому что люди разобщены. И каждый ведет и «спасает» себя сам.
     Общество, бывшее на шестой части суши, посулившее миру коммунистический взлет, спасовало перед скрытыми хапугами и стяжателями, алчными ворами и ненасытными тунеядцами, захватившими под себя власть, полицию, оружие. Налицо – бешенство плоти. Падение Советского Союза и поворот истории на повторный круг подарило хищникам и стервятникам, независимо от занимаемого положения /от олигархов до бомжей/, возможность безнаказанного отторжения у общества его трудовых, природных и пищевых ресурсов.
     Игра властей с протестными движениями – не более чем спор за  перераспределение, но не за подъем производства. Всем хочется кушать и иметь еще подушку безопасности в этом неустойчивом мире. Борьба за избыточный достаток ведет к бездумному растранжириванию и омертвению многих ценностей и благ. Чтобы жить в сытости и довольстве, людям вовсе не надо производить так много и тем мучить планету! Посмотрите, сколько бездарно погибает в отходах, отбросах, скоплениях, излишках и излишествах. Мусор грозит накрыть планету удушливым панцирем. Потребительская алчность тянет к всеобщей гибели. Работой занимаются все меньше людей, имитацией труда ради зарплаты – все больше.
     Мы не первые в этих выводах. Сюнь-цзы (ок.298-238 до н.э.) в книге "Сэнь-цзы" выразился точно и безапелляционно: «Человек имеет злую природу. Доброе в человеке – это благоприобретенное. Нынешний человек от рождения стремится к выгоде. Это приводит к тому, что люди начинают соперничать между собой и проявляют неуступчивость. Человек от рождения проникнут ненавистью… Зло, о котором говорят люди, - это однобокое, корыстное стремление к выгоде и нанесению [другому] ущерба»(28).
     Действительно, истина, если она – истина, верна в веках. Потому что это – корень развития. Мы не говорим при этом чего-то сверх нового и выдающегося. Мы показываем только, как это происходит в наше время.
     В чем суть? Человек рождается с потребностями. Они первичны для него. И душа тут не причем. Уже ребенок может предпочитать пищу другим радостям и объедаться. Значение еды может быть закреплено воспитанием, школой, недоеданием, завистью. Но когда ребенок делает успехи в учебе, спорте, играх, развиваются его способности, личность в этом восхождении может превзойти плотские интересы и аппетиты.
     Развивайте у ребенка способности. Через это он становится человеком и испытывает возвышающие его радости. Человек становится человеком только, когда двигателем его становятся созидательные способности, когда он получает от их реализации большее удовлетворение, чем от насыщения плоти.
     Это означает, что каждый человек должен пройти в своем личностном становлении путь, проделанный его прародителями-предшественниками на протяжении всей истории. Этот путь прост, как смысл медицинского рецепта. Не пройдя его, хотя бы в части, он остается наихудшим из зверья, каким и является псевдо-человек или человек-выродок, имеющий лишь пасть и желудок, испытывающие наибольшую радость, отторгая что-либо у других. Прародители этого человека – троглодиты, наделившие его злобной жадностью, звериной жестокостью и восторгом самомнения. Ничтожество их высокомерно. Низость испытываемого наслаждения составляет для них упоительный восторг на физиологическом уровне.
     И что же? Музы молчат, либо исходят восхвалением и потворствуют зависти. Ученые мужи и авторитеты, сориентировавшиеся в новых условиях, предали свои прежние труды и кинулись благословлять успехи новой денежной знати и чиновничьей элиты.
     Вся так наз. свободная интеллигенция, предавшая трудовой народ под секирой Сталина и лёгшая затем под танковый наезд Ельцина, хлопочущая ныне под путинской диктатурой с социально-демагогическим уклоном,  цепляется всеми силами своей  завистливой души за власть, государство, за местечки, должности,  звания, бонусы, премии. Она является тем буфером, самодовольство которой является охранной грамотой государства. Так что вывод Маркса о «необходимости упразднения государства вслед за устранением классов» неосуществим из-за банальной заинтересованности управленческой элиты и гуманитарной интеллигенции в сохранении государственной машины и ее политической надстройки. Потому что власть дает возможность преимущественного потребления и более независимого существования по отношению к другим членам общества.
     Найденные Поршневым-Диденко подвиды человеческого семейства /суперанималы-главари, суггесторы-приспособленцы, диффузные-трудяги и неоантропы-творцы/ не противоречат марксизму. Они лишь дополняют концепцию диалектического и исторического материализма о порождении человека человеческим трудом, показывая, где заложенная изначально звериная сущность сохраняется в гоминидах и таит в себе немалую опасность для их очеловечивания. Люди, со всей очевидностью  запечатлевшие в своих генах несколько прародителей из близких ветвей, сами в массе порой еще далеки от того, чтобы считаться людьми. «Поедая» себе подобных и испытывая при этом злорадное наслаждение, некоторые, при маскирующей их образованности, возводят свое эго в мерило всех ценностей и тем ставят  человечество под удар гуманитарных угроз.
     Защиту нужно начинать с детей. Избавьте детей от религиозной активации и очаровывающего мракобесия. Дайте свободу развития их талантов и дарований. Не путайте нравственность с верой в бога и богов, которых попросту нет. В педагогических учебных заведениях необходимо ввести спецкурс по концепции видовых отличий между людьми по программе Поршнева-Диденко для того, чтобы педагоги сознавали психическую и нравственную ломку подрастающих чад. 
     Необходима революция и в управлении. Обществом, как сказал Б.Диденко, должны управлять не идеологи, а технократы, не гуманитарии, а сознающие причинно-следственные связи знатоки. Управлять следует не людьми, как сказал К.Маркс, а производственными процессами.
     Было бы логично в связи с этим задолго, чтобы обезопасить управляющие органы от проникновения хищных и коварных соискателей, уже при рождении ребенка производить с помощью мазка со слизистой генную проверку на человечность и вносить результат в запись  вместе с именами родителей в свидетельство о рождении, сопровождающее его затем всю жизнь. А далее, во взрослом состоянии, при приеме на работу в управляющие инстанции, от жэков, дэзов до министерств, производить фиксацию на детекторе лжи, чтобы общество не страдало от хищных и карьеристских поползновений суггестии.
     Однако такое пожелание было бы не более чем иллюзией. Ни ген человечности, ни детектор лжи нас не спасут. Эта категория людей, рвущихся к власти, уже с детства постигает законы мимикрии, умеет ловчить, знает подходы, способы проникновения, затем карьерного роста и, главное, где, когда и кого для своего успеха следует предать. Пока, говорят, талант пробьет себе дорогу, бездарь успевает выслужиться.
     Нет другого пути спасения человечества, как устранить самоё власть, диктат одних людей над другими. И единственное средство к тому – возврат к марксистской доктрине природы, общества и человека и выдвижение в лидеры общества творчески и конструктивно заряженных людей, новаторов производства. Много зверья в человеческом обличье, а при потере стабильности в обществе их становится катастрофически много.               


                Обще-мировоззренческая литература:

1. К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, Москва, 1955-1974, т.т. 1-50.
2. В.И.Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Издательство политической литературы, Москва, 1975-1978, т.т. 1-55.
3. Философская Энциклопедия. Государственное научное издательство "Советская Энциклопедия" [СЭ], Москва, 1960-1970, т.т.1-5.
4. Советский энциклопедический словарь. "Советская энциклопедия"[СЭ]. Издание четвертое, Москва, 1987.
5. «Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир - эпоха Просвещения». Издательство политической литературы, Москва,1991.
6. «Материалисты Древней Греции». Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура. Государственное издательство политической литературы, Москва, 1955.
7. Н.А.Кун. «Легенды и мифы Древней Греции». Государственное учебно-педагогическое издательство министерства просвещения РСФСР, Москва, 1954.
8. Зенон Косидовский. «Библейские сказания. Сказания евангелистов».  Издательство политической литературы, Москва, 1991.
9. Л.Н.Гумилев. «Этногенез и биосфера Земли». Гидрометеоиздат, Ленинград, 1990.
10. С.Платонов. «После коммунизма. Книга, не предназначенная для печати». "Молодая гвардия", Москва, 1989.
11. Александр Зиновьев. «Коммунизм как реальность. Кризис коммунизма». Центрполиграф, Москва, 1994.
12. Б.Ф.Поршнев. «О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии)». "ФЭРИ-В", Москва, 2006.
13. Борис Диденко. «Хищная власть. Зоопсихология сильных мира сего».  ТОО "Поматур", Москва, 1997.
14. Борис Диденко. «Цивилизация каннибалов. Человечество как оно есть». ТОО "Поматур", Москва, 1999.
15. Борис Диденко. «Хищное творчество. Этические отношения искусства к действительности». ТОО "Поматур", Москва, 2000.
16. С.И.Сухонос. «Вселенская сила нравственности». Новый Центр, Москва, 2005. 
17. С.И.Сухонос. «Силы России. Прошлое, настоящее, будущее». Новый Центр, Москва, 2006.
18. Томас Мор. «Утопия». Под общей редакцией академика В.П.Волгина. 2-е издание, дополненное. Издательство Академии Наук СССР, Москва, 1953.
19. Кампанелла. «Город солнца». Под общей редакцией акад. В.П.Волгина.  Издательство Академии Наук СССР, Москва–Ленинград, 1947.

………………………………………………………………………………


           Предметный указатель цитированной литературы:

Эпиграф первый – Мо-цзы. Древнекитайская философия. Собр. текстов. В 2-х т. Москва, 1972. Т.1, с.192-193. (Или: «Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир – эпоха Просвещения». Политиздат, М., 1991, с. 46-47).
Эпиграф второй – Карл Маркс. «К критике политической экономии. Предисловие». К.М. и Ф.Э. Соч., т.13, с.7.               

Сборник «Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир – эпоха Просвещения». Политиздат, М., 1991. Ст. "Античная философия", с.59-62.
2. Философская Энциклопедия. СЭ, М., 1970, т.5, статья "Философская антропология", с.354.
3. Философская Энциклопедия. СЭ,М.1970, т.5, ст."Эпикур", с.566-567.
4. С.И.Ожегов. «Словарь русского языка». СЭ, М. 1972, ст."Философия", с.783.
5. К.Маркс. «Критика Готской программы».К.М. и Ф.Э. Соч., т.19, с.20.
6. Философская Энциклопедия. СЭ,М.,1967, т.4, ст."Платон", с.262-264.
7. В.И.Ленин. «Материализм и эмпириокритицизм». Полное собрание сочинений. Изд. пятое, политиздат, М., 1976, т.18, с.131.
8. К.Маркс и Ф.Энгельс. «Немецкая идеология». Соч., т.3, с.54.
9. Ф.Энгельс. «Анти-Дюринг». К.М. и Ф.Э. Соч., т.20, с.290.
10. Пико дела Мирандола. "Речь о достоинствах человека". Сборник «Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир – эпоха Просвещения». Политиздат, М.,1991, с.220.
11. В.И.Ленин. «К вопросу о диалектике». ПСС, т.29, с.316.
12. Вольтер. «Метафизический трактат. Сомнения по поводу человека». Сб-к «Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир - эпоха Просвещения». Политиздат, М.,1991, с.308.
13. В.И.Ленин. «Великий почин». ПСС, т.39, с.21.
14. В.И.Ленин. Речь на III Всероссийском съезде профсоюзов. ПСС, т.40, с.303.
15. К.Маркс – И.Вейдемейеру. Соч., т.28, с.427.
16. Ф.Энгельс. «Развитие социализма от утопии к науке». Соч., т.19, с.224.
17. В.И.Ленин. «Письмо Президиуму конференции пролетарских культурно-просветительных организаций». ПСС, т. 37, с.87.
18. В.И.Ленин. «I Всероссийский съезд по внешкольному образованию». ПСС, т.38, с.353.
19. В.И.Ленин. Речь на III Всероссийском съезде профсоюзов. ПСС, т.40, с.304.
20. В.И.Ленин. Речь на Московской широкой конференции металлистов 4 февраля 1921 г. ПСС, т.42, с.307.
21. В.И.Ленин. Речь на Всероссийском съезде транспортных рабочих 27 марта 1921г. ПСС, т.43, с.130.
22. В.И.Ленин. Доклад о единстве партии и анархо-синдикалистском уклоне 16 марта Х съезду РКП(б). ПСС, т.43, с.100.
23. И.Сталин. «К вопросам ленинизма». Соч., т.8, с.30.
24. И.Сталин. Отчетный доклад XVII съезду партии. Соч., т.13, с.350.
25. И.Сталин. Вопросы ленинизма. Изд.11-е. Госполитиздат, Ленинград,  1952.  "О проекте Конституции Союза ССР", с.548-550.
26. В.И.Ленин. «Письмо к съезду». ПСС, т.45, с.344-346.
27. Б.А.Диденко. «Хищное творчество. Этические отношения искусства к действительности». ТОО "Поматур", Москва, 2000, с.5.
28. Сэнь-цзы. Антология мировой философии. В 4-х т. М., 1969. Т.1, ч.1, с.230-231.  (Или: "Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир – эпоха Просвещения». Политиздат, Москва, 1991, с.27).