Нелегко было умирать Анне. Нет. Не потому, что боялась предстать перед Богом. Она всю жизнь жила Господом, Его церковь стала ее родным домом. И вот теперь, лежа на смертном одре, она позвала священника, исповедалась, причастилась... Душу угнетало другое: ее родная дочь так и не нашла даже маленькой тропинки к храму. Она не почтительно относится к ней – родной матери. Какая-то грубая. Все разговоры у нее только о деньгах... Провела свою жизнь беспутно... А ведь при крещении нарекла ее таким прекрасным именем «Вера». «Где же ее вера в Бога, где она? Помоги, Господи, ее неверию», – молитвенно шептали губы старушки.
– Вера подойди ко мне, – хрипло позвала она дочь.
Та неохотно приблизилась, присев на край кровати.
– Послушай меня доченька, – с какой-то неземной любовью произнесла Анна. – Там на столике лежит Евангелие. Ради меня почитай его, почитай его сердцем... Также, после моей смерти, обязательно передай Казанскую икону Богородицы, которую я приготовила, в наш храм.
– Ладно тебе, мама, – начала дочь, но, увидев, как в глазах матери заблестели слезы, притворно изменила тон. – Хорошо, хорошо все сделаю, как ты просишь...
Из уст Анны послышался вздох облегчения. Отягченные смертью веки навсегда закрылись. Только в слезинках, казалось, еще теплилась жизнь...
Тело Анны, как надлежит, приготовили к уходу в загробный мир. В церкви многочисленные друзья, соседи дружной семьей окружили гроб покойной. Во время отпевания многие, зная наизусть молитвы, подпевали священнику. Все держали свечи, крестились. Только дочь усопшей, печально опустив голову, стояла недвижимо без поминальной свечи.
После похорон Вера пригласила всех присутствовавших на поминки. Верующие родственники и соседи Анны совершили молитву и приступили к поминальной трапезе. Вера же, посадив за отдельный стол своих не церковных друзей и соседей, начала угощать их водкой. Она не хотела слушать, что так не годится делать.
– Да что вы меня все учите, и так плохо... – отмахнулась она, но все же стопку отставила в сторону.
Поминки закончились. Многие, оставшись, помогли Вере помыть посуду. Затем, пожелав усопшей Царства Небесного, разошлись по домам. Не успела Вера испытать одиночество, как к воротам подъехал красивый «Джип». С него вышли два молодых человека и направились к дому.
Вера сама открыла незнакомцам дверь и вопросительно посмотрела на них.
– Мы, – сказал один из них, – хотели бы купить у вас Казанскую икону Божьей Матери. Ее нам ваша мать не захотела продать, может, с вами сторгуемся?
– Я... не могу, – неуверенно ответила Вера. – Мать просила ее отдать в церковь.
– Да что вы, – вступил в разговор другой незнакомец, – как можно та-кую дорогую вещь отдать даром. Мы вам хорошие деньги за нее заплатим.
– Ну, я не знаю... Как-то не хорошо...
– Да, все нормально, – бодро сказал собеседник и соблазнительные красные купюры упали на стол, перед лежащей на нем иконой. Быстро и хищно схватили непрошенные гости святыню, и еще стремительнее с ней удалились. Вера с угрызением совести посмотрела им вслед. Затем, разглядывая деньги, старалась отвлечься от траурной обстановки... Только вдруг глаза почему-то сами повернулись туда, где только что была икона.
Вдвойне горько стало Вере. Она вышла на улицу и направилась к речке, которая протекала неподалеку. Там долго сидела на каком-то бревне, смотря, как быстро течет вода. Это стремительное течение уподоблялось времени, унесшему безвозвратно в таинственную даль ее мать. Вода как будто коснулась совести и начала омывать ее, оживляя зачерствевшую душу. «Неужели мамы больше не будет?.. Она так меня любила, а я»... Что-то тяжкое и не испытанное сдавило горло. Вера, глотая слезы, поднялась и пошла обратно. Войдя в пустой дом, она присела на жесткую кровать матери. Она показалась ей необычно мягкой и уютной. Вера припала к подушке, как когда-то в детстве припадала к груди матери, и, желая спрятаться от всего, закрыла глаза... Так и уснула.
И увидела она, как бы наяву, а не во сне, свою мать. Она стояла в церкви вся в белом, подобно тому, как ее похоронили. Мать, крестясь, молилась к пустому месту на стене. Затем она повернулась к ней, подняла руки и в них вдруг появилась знакомая Казанская икона Богородицы. «Сейчас я тебя благословлю», – сказала она. Только хотела это сделать, как икона исчезла, а в руках матери оказались красные деньги, которые тут же превратились в смрадную грязь, стекающую по ее рукам.
Вера проснулась, охваченная ужасом. Она, дрожа всем телом, поднялась с кровати. Осмотрелась вокруг. Губы ее шептали: «Мама». Вера быстро оделась, собрала деньги со стола и вышла из дома. Много рассветов встречала она, но этот был самым прекрасным. Она впервые увидела, как красиво блестят на солнце кресты храма, и поспешила к нему.
В церкви женщина тут же подошла к священнику с просьбой исповедать ее. Долго приносила она перед Богом покаяние. А после таинства Вера приблизилась к пустому месту на стене. «Это здесь во сне располагалась икона... Это перед ней молилась мама. А сейчас...», – глотая горькие слезы, бранила себя женщина. Вера достала все деньги, вырученные за святыню, подошла к казначею и купила на них свечей. Ставила святые светильники перед огромной Казанской иконой Божьей Матери, зная, что свечи ее никогда не будут угасать перед этим святым образом.
После богослужения, сказав «До свидания» удивленным прихожанам, она, посветлевшая лицом, поспешила домой. Там, взяв с полки Евангелие, Вера положила его на стол, на то место, где еще утром лежали порочные деньги, и начала читать. Она читала его, читала и видела сквозь страницы радостное и счастливое лицо своей матери.