Ничего, из того, что пережито человеком, не теряется. Все остается в генной памяти. Эта память, порой, является источником творчества человека. Прошлые жизни вспоминаются через фантазии. Фантазия есть отблеск былых переживаний, а детали картины наполняются современным знанием о предмете фантазии. - Предлагаемое вам воспоминание относится к моему воплощению в 16 веке. Сегодня я живу среди вас и такой же, как вы. Отличаюсь лишь тем, что мне покоя не дает моя генная память. Порой, всплывают какие – то обрывки впечатлений, активизируя болезненные и непонятные мне сожаления, чувство вины. Постепенно я вспоминаю то, что было очень давно.
Мои родители были убиты на моих глазах польским шляхтичем, спасся я тем, что прыгнул в колодец и прикрылся перевернутой бадьей. Поляки подумали, что я утонул и ушли. Когда я вылез оттуда, меня подобрали козаки, и я остался при них. К 16 годам я уже был опытным воином и ни пули, ни стрелы, ни острая шашка не брали меня. Именно, о таких козаках говорили, что они родились под счастливой звездой.
Между прочим, именно такие военные, повзрослев и набравшись опыта, становятся военноначальниками. - Военноначальник без защиты сверху быть не может. - Как солдат, он просто не доживет до этого. Вопрос в том, кто из них более счастлив. Глядя на происходящее тогда, с точки зрения сегодняшнего дня, можно привести следующий пример. - Герцог Веллингтон был счастливее Бонапарта, что признал сам Бонапарт. Именно, герцог Веллингтон получил подкрепления в битве при Ватерлоо, а не Бонапарт. В 1814 г. Бонапарт, посредством войны углами, разбивал неприятеля, который превосходил его, иногда, вчетверо. - Его маршалы были удивлены – перед ними стоял молодой Бонапарт. Но, его счастливая звезда, Венера в Раке, дающая ему цепкость мышления, закатилась. Участь величайшего специалиста была предрешена.
К 24 годам я был тысячником войска. Это значит, что под моим началом было 1000 козаков или 10 сотен. – Это были отборные воины из числа тех, чьих родителей убили поляки на их глазах. Таких козаков я отбирал специально. Не было предела отваги этих людей. Нас было немного, но мы выполняли задачи целой армии, т. к. моя тысяча обычно не принимала участие в прямых военных действиях, а заходила в тылы противника и отвлекала на себя неприятельские войска с напряженных участков. Иногда на наше уничтожение неприятель бросал значительные силы. А нам это и надо было. Пленных и добычу мы не брали, чтобы не ограничивать свою маневренность. - Гетьман за нашу службу платил нам деньгами, дорогим снаряжением. Давал сбрую, шашки, коней, кольчуги, доспехи. В то время все это стоило большие состояния.
У каждого козака имелось по 2-3 сменных лошади и мы заходили в тыл неприятеля как большой табун, без обоза и снаряжений. Если плотность фронта была значительной, то проходили утром со стороны солнца, свесившись с лошадей на противоположный бок от неприятеля. Со стороны козаки не были видны, т. к. солнце слепило глаза. А табун проносился мимо так быстро, что никто, ничего не мог понять, как мы были уже далеки. Рейд по тылам продолжался до тех пор, пока поляки не выделяли против нас войско, значительно превосходящее нас по силам. Это и была наша задача. И тогда картина менялась. Надо было оторваться от неприятеля и вернуться к своим. Вот так, то мы гонялись за ними, то они за нами. Помню, что всегда был озабочен недостатком свежих лошадей. – Надо было избежать окружения. Иначе никакая доблесть не поможет.
- Глядя на происходящее тогда, с точки зрения сегодняшнего дня, можно привести следующий пример, связанный с воеводой Рязани Ратибором. - После сожжения Рязани Батыем, он собрал небольшой отряд и решил отомстить за позор Рязани. - Татары разрезали животы беременным женщинам. Они сутки двигались туда, где должна была быть ставка Батыя и чуть не захватили его. В конце концов, его отряд был окружен. Но, сделать с ними ничего не могли. Ночью, под проливным дождем, будучи полностью окруженными, по приказу Батыя они были расстреляны из камнеметных орудий. Ратибора Батый назвал: «шайтан» и похоронил с полными воинскими почестями. - «Уважение к врагу – комплемент для себя».
Мои козаки тоже были не «лыком шиты». - Они могли на острие копья поймать обручальное кольцо. А бой велся двумя шашками. - Конем управляли ногами. В случае необходимости могли так его сжать коленями, что конь не мог дышать и садился на задние ноги. Разрубали врага от плеча до седла. Представьте себе, как при максимальной расслабленности какие-то малые мышцы развивались до невероятной силы. - Тренировались с утра до вечера.
Иногда нас привлекали к участию в прямых военных действиях. И там мы воевали соответственно. - При столкновении конницы, плотность сжатия между лавами была огромной, т. к. те, что были сзади, с обеих сторон, давили на тех, что были впереди. Трещали кости. Тела убитых или раненных людей и лошадей покрывали землю на 2-3 метра. И приходилось рубиться, стоя, спешившись, или сидя на лошадях, которые стояли или лежали на этих телах. Были такие, что сходили с ума. Да там все были сумасшедшие. Так, бой шел, пока люди не уставали в этой каше, где порой невозможно было не развернуться, ни повернуться, ни вздохнуть. Все ждали резервы. И только резервы сдвигали массу вперед. И тогда защититься от нас было невозможно.
Те, кто не родились под счастливой звездой, умирали первыми. Я на это так и смотрел. Оставались те, кто был счастлив по судьбе. Это были другие люди и таких было видно сразу. Они были снисходительны. Всякая бессмысленная злобность, жадность, мелочность отделяла тех, кто должен был погибнуть первым. - Люди говорят, что дуракам всегда везет. Но, и это не правильно. Везет дуракам, которые родились под счастливой звездой, а не всем дуракам. В Писании сказано: «И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, и не у разумных - богатство, и не искусным - благорасположение, но время и случай для всех их». Речь идет о прирожденном счастье.
Постепенно, у меня от рейда к рейду создавался костяк счастливых рубак. Практически это выражалось в том, что этих людей в безвыходных ситуациях всегда спасало какое – то обстоятельство, которое невозможно было предвидеть заранее. Перед походом я всегда говорил: «Хай вам щастыть, хлопци». Это были люди что–то, что-то, хоть и молодые. Правда, война не дает состариться.
Еще помню. - Однажды, отбирая лошадь, я обратил внимание на молодую кобылку, которая косила на меня глаза и не убегала, а шла за мной. Прямо как знак какой-то. Старый сотник шепнул мне: «Возьми ее и относись к ней, как к женщине, и она когда-нибудь спасет тебя». Так и было. - Ни разу я не оскорбил ее ударом плети, сам спал в снегу, а она была в тепле. Однажды, в разведке с пятью козаками, мы наткнулись, лоб в лоб, на сотню поляков, которые, кстати, были на свежих лошадях. Короче, в живых я остался один, удрал, но свалился от потери крови, т. к. весь был утыкан стрелами. Моя лошадь зубами доволокла меня до ближайшего селения. Там меня выходили.
Однажды, при отдыхе и пополнении, я пришел в одну еврейскую семью, чтобы подшить что-то из одежды. - Глава семьи был портной. Там я встретил его дочь. Ее звали Яэль. Меня поразила ее непосредственность, дитя, выросшего в любви и заботе. То, чего я был лишен с детства. Мне было 26 лет, что тогда при военной жизни было редкостью. Причем, один глаз был выбит, зубы тоже. Короче на меня нельзя было смотреть без содрогания. И подарил ей подобранного моим сотником совсем маленького котенка. - Она возликовала при виде этого пушистого комочка. На следующий день я зашел за заказом и она обрадовалась. Ей было 16 лет. С тех пор когда, нас отправляли на отдых и пополнение, я просился в это еврейское местечко, где меня уже ждала Яэль с моими подарками.
Я мог бы ее запросто изнасиловать. В то время насилие считалось нормой. Иногда мелькала мысль попросить у гетьмана имение и взять ее собой. Но, бросить товарищей - не мог. - Думал. Так и продолжалось. Однажды, заехав в местечко, узнал, что пьяная украинская сотня его разграбила, Яэль насиловали всю ночь, а через три дня она умерла от заражения крови. Евреи указали мне, где искать бандитов. - Я загнал запасных коней и догнал их. Козакам сказал: «вкрест». Это значило, что первый удар был вертикальный и голова разрубывалась сверху до плеча. Вторая шашка срубала голову. Евреи их и зарыли.С тех пор моя звезда закатилась. Я стал рассеянным, задумчивым.
Изменило нам и козацкое счастье. – Нам не удалось избежать окружения. Как волки мы метались внутри сжимающегося кольца, но найти щель нам не удавалось. Надо было идти на прорыв. Мой последний бой был вовсе не характерен для меня. Все были удивлены. – Мы шли в атаку против солнца. Никогда, нигде, ни в какой тактике боя это не предписано. Но, таковы были сложившиеся обстоятельства. - Пригнувшись к гривам коней, мы шли на сближение. И вдруг в лучах восходящего солнца я увидел милые черты. – Яэль! Понял, что жизнь моя закончена, но не огорчился. – Спешил на встречу. - Я приподнялся. Кусок свинца, пробив кольчугу, вошел в сердце. - Умер мгновенно.
Мои товарищи погибли тоже. Враги сорвали с них одежду, доспехи, а ночные звери завершили начатое. Вороны продолжили этот пир природы и через три дня на поле битвы остались лишь кости, омытые дождем. После того, я еще дважды воплощался в жизни, но ничего не помню. Видимо ничего существенного в тех жизнях не произошло. Ни в одной из них Яэль я не встретил.Хотелось бы по этим воспоминаниям создать сценарий, а дальше - как получится.