В старинном королевском парке, под могучим раскидистым дубом, уютно устроившись в шелковистых кудрях душистой травы, мечтал о чем-то большом и неясном юный печальный принц. Луч солнца заглядывал в его грустные карие очи и, отраженный золотом ажурной короны, прыгал солнечным зайчиком по корявому замшелому стволу столетнего дуба. Было тихо-тихо. Лишь трещал неугомонный кузнечик, да что-то нашептывали резные листья, да едва уловимое "ку-ку..." баюкало лес.
Принц тяжело вздохнул и окинул тоскливым взглядом это полусонное зеленое царство:
- Боже, как скучен мир... - уныло подумал он и тут увидел чудо. Оно возникло в солнечном сиянии волшебным видением.
Принц изумленно замер. Ослепительно красивая бабочка закружилась над ним в невесомом танце. Дитя солнца иль луны, дочь радуги или причуда Неба, - она порхала в пленительном вальсе и ее точеная фигурка отливала червонным золотом, и ее изящные радужные крылья переливались неземным сиянием, и ее бирюзовые очи казались звездами.
Принц не мог отвести зачарованных глаз... Он протянул бабочке руку - и она, трепеща от волнения, опустилась на его тонкую холеную ладонь маленькой сказочной снежинкой.
- О моя королева, как ты прекрасна! - жарко зашептал принц, целуя божественные крылья. - Ты послана мне Небом! И ты будешь моей, любимая... Только моей! Навсегда. До смерти.
И бабочка доверчиво жалась к его ладони, и сердечко ее замирало в ожидании любви, и глаза сияли счастьем. И она отдала принцу душу... подарила свою судьбу...
Принц унес ее в древний замок, увитый плющом и розами; замок, где, казалось, уснуло время; где в огромных зеркалах мерцали свечи, и аромат утонченных духов кружил голову, и прозрачное пение арфы пьянило душу.
- О, Всевышний, - шептала Небу красавица, глядя с бесконечной нежностью в любимые карие очи, - Ты так велик, Ты так добр! Ты подарил мне любовь, Боже! И он со мной - мой принц ненаглядный! И он любит меня - мой единственный! И я стану принцессой, Боже!!! И буду его любимой... Всегда. И даже смерть не разлучит нас... - и в прекрасных глазах закипали слезы.
Принц принес ее в свою уютную спаленку. В мягком таинственном полумраке тихо потрескивали свечи; в высоких хрустальных бокалах благоухало изысканное вино; в старинных гобеленах дремал покой. Он подошел к маленькому столику на тонких изогнутых ножках и на мгновение замер. Здесь, в самом центре стола, возле тяжелого чеканного подсвечника, среди шкатулок, писем и милых безделушек, лежала крохотная подушечка алого бархата, утыканная золотыми иглами. Немного помедлив, юноша выбрал самую длинную и тонкую иглу с восхитительной жемчужиной на конце. Бабочка смотрела светлыми глазами и ласково улыбалась. Принц проткнул ее сердце мгновенно, одним точным ударом... Он пришпилил ее над потемневшим камином - пришпилил к своему портрету, украшавшему изразцовую стену: на нарисованную грудь... на свое бумажное сердце...
Но бабочка умерла не сразу, нет... Она еще жила... Она еще билась в агонии на этой золотой шпаге, шепча непослушными губами "любимый... любимый...". Билась и билась... А из дальнего угла, утопая в мягком ворсе толстого ковра, на нее равнодушно взирала старая сонная моль:
- Не родись красивой, в родись счастливой... - вяло подумала моль и зевнула, устраиваясь поудобней в густом теплом ворсе.
- Люблю... - едва слышно сорвалось с помертвевших губ и несчастная, мягко улыбнувшись, из последних сил прижалась к любимой, хоть и бумажной, груди. - Люблю... - и пробитое сердце, дрогнув, застыло.
- Девочка моя... Моя красавица... - промолвил принц с грустной улыбкой. - Ты станешь украшением моей коллекции... - и он бережно погладил божественные крылья.
Свеча с шипением погасла. Моль мирно посапывала в своем шерстяном раю. Принц задумчиво смотрел на последние отблески зари и мечтал о чем-то большом и светлом...
* * *
Несчастливая душа несчастна и в королевских покоях.
1999г.