Рассказ из книги "Я так думаю"
Познакомился я с Арсением П. случайно. Еще в бытность свою аспирантом. Успел даже написать с ним совместную статью. Друзья и многие коллеги называли его просто Арс. Арсений в то время был уже доцентом в одном из Ленинградских институтов. Карьера у этого парня начиналась стремительно и так же быстро рухнула. Вначале все как обычно: институт, аспирантура, защита кандидатской диссертации. А в Ленинграде таких кандидатов немереное количество.
Тут Арсению можно сказать повезло – женился на племяннице ректора. Слово «повезло» здесь можно понимать по всякому, в том числе и в кавычках. Статус простого кандидата резко изменился. После этого его сразу оставили на кафедре ассистентом, а спустя пару лет получил доцентскую должность. Буквально на второй день после свадьбы Арсений с супругой вселился роскошную двухкомнатную квартиру. Все как в присказке: Не имей сто рублей, а женись как Аджубей. Жена Арсения, пухлая блондинка с роскошной косой, работала в том же институте на какой-то административной должности, имеющей все признаки синекуры.
Казалось бы, что все складывалось наилучшим образом. Все испортил вздорный характер молодой супруги. С детства избалованная и не привыкшая считать деньги дамочка ездила на работу только на такси. Роскошно одевалась. Обедала в ресторане. Домом практически не занималась. При таком образе жизни никакой доцентской зарплаты не хватит. Арсений крутился, как мог, подрабатывал на хоздоговорных темах, ездил в экспедиции вместо отпуска, ходил в единственном своем потрепанном костюме на лекции. Кроме плаща из верней одежды у него ничего не было. Не могу сказать сколько лет продолжалась такая семейная жизнь, но в конце концов она дала трещину. Надо сказать, что мужик он был далеко не бесталанный, договора с ним заключали охотно. Набирался хороший фактический материал, позволяющий думать о докторской диссертации. Но при такой семейной коллизии, даже думать о ней было не реально.
Трещина же в отношениях супругов все углублялась. Наконец она превратилась в пропасть. Арсений, стал «закладывать за галстук», жена стола ему изменять, частенько не ночуя дома. Последовал бракоразводный процесс. И карьера доцента стремительно покатилась под откос. Тут Арсений делает серьезную ошибку – женится на своей студентке. При советской власти, такой проступок, мягко говоря, не приветствовался. Пить он не бросил и частенько являлся на занятия в «поддатом» состоянии. В результате из института его уволили «по собственному желанию».
Из квартиры его тоже попросили, так как она, оказалась, принадлежала прежней жене. Арсений устроился на работу в какое-то НИИ, на гораздо меньшую зарплату. В добавок, ему пришлось снимать жилье, что в Ленинграде стоило весьма дорого. Приходилось экономить. Естественно молодой жене-студентке это очень не понравилось. Ей было 20, а ему 37 лет. Выходя замуж, она рассчитывала на совсем другую жизнь. Всему этому я был свидетелем, наблюдать даже со стороны это было тяжко и не приятно. Потом, организуя экспедиции на Сахалин, я совсем потерял Арсения из виду. Общаться с ним стало трудно и не интересно. Встретиться нам довелось только через пять лет и совсем в другом измерении.
Москва. Битком набитый аэропорт Шереметьево. Я возвращаюсь в Ленинград из командировки. В толпе кто-то трогает меня за рукав. Оглядываюсь и вижу Арсения.
- Ба! Здравствуй Арс! Вот это встреча! Какими судьбами тебя занесло в Москву?
- Прилетел с отчетом к заказчику – очередная договорная тема, говорит Арс. А ты улетаешь домой?
- Пытаюсь. Рейс на час задерживается.
- Вот и славно, есть время поговорить. Пойдем в кафе, есть тут одно злачное место.
Арс, как всегда помятый, но бодрый и жизнерадостный. И как всегда знает за углом уютную забегаловку. Этой способностью он поражал меня еще в Питере. Мне казалось, что я тоже знаю все злачные места. Но Арсений в этом плане был просто уникум. Попади он в Антарктиду, он там бы немедленно за ближайшим торосом нашел уютное заведение, неизвестное даже пингвинам.
Через десять минут мы оказались действительно в маленьком раю, где было мало народу и относительно тихо. Надо же, сто раз я был в этом Шереметьево, а о существовании этой кафешки и не подозревал. На радостях я заказал бутылку коньяка, и мы уселись за столик. Когда люди долго не виделись, разговор в начале идет бестолковый. Ну как ты? Ну как там? Где сейчас работаешь? И так далее.
Постепенно разговор начал приобретать более осмысленный характер. Почему поезда и аэропорты располагают к откровенности собеседников – не знаю. Но за это час Арсений поведал мне многое, о чем в других условиях вряд ли даже заикнулся. А событий в его жизни случилось много.
- Помнишь мою вторую жену? Спросил Арсений.
- Конечно помню. Молодая симпатичная. А ты почему спросил?
- Можешь забыть. Развелись мы. Не везет мне с бабами, прямо фатально.
И далее поведал мне свою грустную историю.
Первые полтора - два года мы прожили относительно хорошо. Все таки, контраст с жизнью на голую стипендию и моей зарплатой был огромный. Притом, не в общежитии, а в однокомнатной квартире, которую я снимал. Но постепенно запросы стали расти. Начались скандалы. Тут мне подвернулась длительная и очень денежная командировка на один северный ГОК (Горно - обогатительный комбинат). Она напросилась поехать со мной, для чего без моего согласия перевелась на заочное отделение. Да и мне оставлять надолго молодую жену одну в Ленинграде не хотелось. Подумал, смена обстановки, новые красивы места, новые люди – помогут наладить отношения. Получилось же все наоборот.
Началось с того, что нас поселили в общежитии. Но, не в бараке, а в современной пятиэтажке, в двушке, где одну комнату занимала другая семья. Для Севера – условия царские. Так она ухитрилась поругаться с соседями в первый же день. Но это были еще цветочки. Сам прекрасно знаешь, на Севере народ сплошь денежный и якобы холостой. Пока я сутками крутился на работе, она завела себе роман с молодым амбалом. Конечно, он был моложе меня лет на 15, но ей в самый раз. Примерно через месяц она мне заявила, что подает на развод. И действительно подала заявление. Я вроде смирился, хоть и любил. Понимал, что её не удержать. Естественно стал напиваться. Вот, к стати, теперь моя очередь заказать бутылочку.
- Арс! Я то в самолете высплюсь. Тебе же идти к заказчику в солидную контору.
- Плевать! Им нужен качественный материал, а вовсе не моя персона. К тому же я не рассказал тебе главного. Без бутылки не смогу этого сделать. Да и когда мы с тобой ограничивались одной бутылкой?
Спорить с Арсом было бесполезно. Еще в добрые старые времена спиртное он покупал не в магазине, а у знакомого шоферюги, со значительной скидкой. Тот водила развозил продукцию ликероводочного завода по магазином. И с каждого рейса, совершенно законным образом, списывал две бутылки на бой. Арс закупал у него отборную продукцию ящиками. Наши мужские «посиделки» одной бутылкой и правда не ограничивались. Итак, очередной раз рюмки были наполнены.
- Тебя мне сам бог послал. Ношу я в себе это как камень. И поделиться не с кем. Слушай продолжение.
- Так вот, стал я напиваться. Причем по настоящему. Все, что было до этого, можно считать разминкой. Однажды вечером заявился домой в полной кондиции. Хотя на ногах держался твердо, и остатки соображения не потерял. Застаю дома такую картину: жена с любовником в постели. Ни грамма смущения. Хоть она на развод подала, но все-таки пока еще числится моей супругой. И парочка этих юных негодяев начинают меня оскорблять, насмехаться. Явно провоцируют драку. Я хоть и пьяный, понимаю, чем все закончится. Они меня вдвоем изобьют и сделают посмешищем всего поселка. Видя, что я не реагирую, стали при мне заниматься сексом. Вроде я уже не человек, а дубовое бревно.
Арс налил мне рюмку а себе полный фужер. Выпил его не закусывая, и только после этого стал говорить дальше.
- Всякое терпение имеет предел. Вышел я из комнаты и открыл дверь наших соседей. Они уехали в отпуск «на юга», оставив ключ под ковриком. В поселке воровства не было – все на виду и все друг о друге знают. Открыл я соседский шкаф и достал с охотничью двустволку двенадцатого калибра. Зарядил оба ствола картечью. В башке одна мысль буду сейчас стрелять гадов в упор. Глаза застилает пелена и никаких чувств, кроме бешенства.
Поворачиваюсь, собираясь идти к двери, и стволами сбиваю стакан, стоящий на столе. Стакан падает на пол и разбивается в дребезги. Я сначала тупо смотрел на него. Вроде в полном ступоре. А потом у меня в голове что-то щелкнуло. Да ведь это твоя жизнь, дурак. Ты сейчас разобьешь её как этот стакан. Навсегда лишишься того, на что потратил жизнь: любимой работы, друзей, которые в тебя верили. Зачем тогда жить самому?
Короче, этот простой граненый стакан остановил меня. Хочешь, верь, хочешь, нет, но это судьба. Я стоял перед пропастью и чудом не шагнул в неё.
Арсений помолчал. Потом разлил остатки коньяка, но пить не стал. Задумчиво крутил рюмку в пальцах. По всему было видно, что исповедь далась ему с трудом.
- Знаешь, я только после этого случая понял, что такое состояние аффекта. Объяснить на словах можно, а вот почувствовать, пройти через него самому, совсем иное дело.
- Слушай Арс, все это ужасно. Умный мужик и так реагировать на женские провокации. Но ведь даже после этого ты пить не бросил.
- Ошибаешься. С друзьями я могу выпить. Но пить каждый день – завязал. На работе ни - ни. Сдача отчета, не работа – формальность. Для меня теперь каждый рабочий день в радость. Надеюсь, скоро услышишь о моей докторской. И давай поторопимся, на твой рейс объявили посадку. Мы чокнулись рюмками, пожелали друг другу удачи. Настоящей, без аффекта.