Продолжаем наш серфинг по волнам глубоких вод человеческих изречений. Еще одна универсальная отмазка-индульгенция для нашего неподобающего поведения, наряду с шуткой, - это тесно связанное с ней нечто, именуемое в народе чувством юмора. Или, - для жестко лимитирующих количество нажатий клавиш (чтобы, видимо, больше сил осталось для игр),- ЧЮ. Почему тесно связано – это понятно. Шутить без этого чувства – как отливать против ветра. То есть, смешной окажется не шутка, а стремление пошутить.
Здесь еще интересен момент определения данного качества у человека. Потому что иногда говорят, что имеется чувство этого юмора, а иногда – что есть он сам. Так и говорят: «А он с юмором!» Получается, что некоторые имеют, а иные только чувствуют. Причем не все. Некоторые вообще как-то в стороне от всего. Про таких еще говорят, что они не понимают шуток. А сами они могут сказать, что шуток не любят. И как-то подкрепить это делом, отреагировав как на очень определенный плевок в не очень определенную душу. Против таковых отмазка-индульгенция бессильна, как нательный крест на шее алкоголика против сильного желания упиться в зюзю. Придется раскошеливаться на компенсацию. Неприятные, короче, это люди, если вы привыкли ни в чем себе не отказывать, «не взирая», как говорится. Они так же неподобающе себя ведут, как автомат по продаже чего-нибудь жизненно важного (предохранение – это же жизненно важно?), когда уперто не желает брать бумажку из банка приколов.
Так вот, возвращаясь к определениям: судя по всему, даже чувствовать этот самый юмор вполне почетно. Не говоря уже о том, чтобы его иметь. Хотя многие эти два состояния вряд ли отличают – что ЧЮ, им, что Ю. Определение же ясно показывает, что некоторые юмор содержат, а другие могут только это признавать в чем-то или ком-то. На практике это сложно определить. Потому что те, которые признаны, как юмористы, искренне почитаемы лишь теми, которые имеют ЧЮ. Но они же сами, эти юмористы, должны иметь ЧЮ, когда слушают других юмористов, к примеру, или когда юморят? Иначе, как они вообще определят, что Ю, а что не Ю? Выходит, несмотря на определение, что, все-таки, имеющий Ю, имеет и ЧЮ! Поскольку же те, у кого есть ЧЮ, все-таки любят Ю, а не считают его пороком, то можно вывести, что Ю они считают для себя родственным, близким, своим. То есть как-то тоже «приобщены и имеют».
Все это, в свою очередь, приводит к мысли, что Ю – это и ничье, и всеобщее одновременно. Это нечто самостоятельное, но доступное. Как воздух. Или, лучше, как билет в транспорте. Вроде для всех, но не все берут. Потому что и там и там жалко с чем-то расставаться – будь то деньги или жизненные принципы, налагающие необоснованную серьезность.
Как всегда дело в том, что на одно и то же разные люди смотрят по-разному. Вот, к примеру, стоматологи любят зазывать к себе, рисуя на рекламе отдельный от тела здоровый зуб. Который, несмотря на отделенность от остального тела, может довольно весело улыбаться, держа в откуда-то растущих руках (или это нервы?) зубную щетку, к примеру. Можно ли это нормально воспринимать без Ю или хотя бы без ЧЮ? То есть, если все-таки не отключать мозги? Однозначно, что без этого Ч идти лечить зубы к людям, выбравшим символом своей работы вырванный здоровый зуб, - это как-то самоотреченно. По-мазохистски как-то. Самострельно и членовредительно. Предупреждают ведь еще задолго о последствиях! Так что если выплюнутое после очередной команды «Сплюньте!» покажется вам подозрительно знакомым по упомянутым рекламным щитам – вы получили то, что вам и обещали! Разве что щетки зубной у брякнувшегося на эмалированный металл зуба нет, вместе с руками-нервами, которым предписано его держать. На это, пожалуй, можно потребовать скидку, но не более. В остальном всё, как обещали: беленький и здоровый валяется себе в ванночке среди прочих атрибутов стоматологического лечения.
Еще пример: дождевой червь, пардон за чехарду тем! То есть, именно название. Именно принцип. Вы же все ходили по асфальту в дождь? Видели же, да? Вот интересно, кому в голову пришло так назвать спасающихся от наводнения и попадающих под ноги существ? Это же все равно, что называть людей пожарными не за то, что они тушат горящие здания, а за то, что выбегают из них при пожаре! То есть не приезжающих по вызову, а вызывающих. Короче, называть так всех, кроме, собственно, пожарных. Тоже без ЧЮ здесь как-то не получается принимать такое название для Lumbricina. Хочется сказать: «Я шуток не люблю!», - и сделать из такого раздавателя имен мордобойного человека. В страдательном значении.
Да что там черви с зубами! ЧЮ нам прививают с пеленок - вспомнить хоть набившее новогоднюю оскомину произведение, с помощью которого нас с детства укрепляют в хищничестве, как жизненном кредо. Речь о священной песенке про елочку-мазохистку, сопровождаемая символическим и культовым танцем, словно бы вводящим дерево в необходимый для жертвоприношения транс. Все, ведь, помнят этот развод-объяснение, пытающийся оправдать нашу природную жестокость к природе: «елочке холодно зимой» и «нарядная на праздник к нам пришла»? Сама, типа, замерзла, насобирала где-то игрушек, нацепляла на себя (а то вдруг без них не пустят погреться!) и приперлась под Новый год: «Сссьте!»». Ведь никак тут без ЧЮ, правда? Притом еще и довольно-таки черноватого. ЧЧЮ, так сказать.
В связи со всем изложенным несколько напрягают некоторые упоминания ЧЮ в печати, включая электронную. К примеру, если читаешь объявления о знакомствах. Что, к примеру, имеет в виду дама, когда пишет, что ищет человека с ЧЮ? К чему он должен быть готов? К неожиданному несоответствию описанного в анкете и зафиксированного при встрече? Типа: «Прикол!» (Как аналог иноземного: «Сюрпрааааайз!») Ну, поржет, если у него есть ЧЮ, а дальше? А если он из тех, которые думают, что у них есть ЧЮ, но при этом «шуток не любят»? Ведь такое частенько случается. Здесь ведь как с любовью – кто говорит, тот не любит и наоборот. Или как с сумасшедшими – те, что реально поехали, никогда себя такими не признают, потому как вещи это взаимоисключающие. Как быть психом, если не считаешь себя адекватнее других? Так и ищущие «с ЧЮ» по факту ищут приключений на «Ж», так как, скорее всего, им подложат ЧУ, то есть «чушь». Грязную и хрюкающую от удовольствия обожрать и испачкать других.
Так… что, значит, спрашивая риторически, хочется в завершении напечатать?… Уважаемые люди! Черный юмор – это то, что отражает реальное положение дел в нашем странном мирке. Поскольку все мы те еще чуни, то без ЧЧЮ мы просто не сможем в здравом рассудке досуществовать отведенный нам отрезок времени (напомним, что ЧЧЮ - это способность чувствовать и понимать черный юмор, а еще лучше - и производить его). Наша серьезность в отношении к происходящему совершенно неадекватна, как реакция. То, что мы каждодневно выдумываем, как оправдание тому, что каждодневно вытворяем, не выдерживает никакой критики. Поэтому признание факта собственной несостоятельности в виде черного юмора будет единственным спасением от психического расстройства. Вспоминаем напутствие Захаровско-Горинского Мюнхаузена (перед взбиранием на Луну по лестнице) о нашей главной беде и становимся проще!
Все. ЧЮ вам в помощь!