Вдалеке от городских мостовых и центральных проспектов раскинулась зелёная долина. Смешанный лес тянулся широкой полосой на много миль. По другую сторону леса текла река, вода в которой была холодной, но чистой, словно горный родник. И только после неё можно было видеть какие-то постройки и несколько коптящих дымовых труб.
Постройки те были ничем иным как фермой сына одного давнего переселенца одной из стран туманного острова. Именно здесь жил и работал нелюдимый фермер О’Брайен, промышляя хранением в амбарной пристройке к задней части своего дома того, что он так старательно вытаскивал из своей мельницы. Да-да, после его дома следовал сарай с инструментами, за которым стояла самая настоящая ветряная мельница. Наверху которой имелось маленькое окошко, в котором, когда темнело, горел свет и слышались разные звуки.
Вечно задумчивый и мечтательный фермер часто просиживал вечера именно там, наверху. А днём работал, чтобы в выходной день продать на городской ярмарке свой товар – отменную качественную муку. После чего, он снова впадал в свои мечтания, позволял себе несколько дней не работать и иногда появлялся в городе под вечер будних дней, когда основная масса народа уже усаживалась за стол ужинать. О’Брайен каждый раз хотел зайти в ресторан, пригласить на танец молодую девушку, познакомиться с понравившейся ему девушкой, но,… он не был настолько обеспечен и ярок, чтобы привлечь чьё-то внимание всерьёз. И, подавив в очередной раз свой душевный порыв, он опускал руку, неуклюже отводил глаза в сторону и шагал по улице дальше. Безобразно пустая и никем не наполненная жизнь удручала молодого мужчину вместе с мыслью, что ему и дальше придётся не только зарабатывать на жизнь, но и самому вести домашнее хозяйство. Так продолжалось изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц, из года в год на протяжении трёх с половиной лет. Пока в этом городе не появился тот, кто в корне изменил жизнь фермера.
О’Брайен сидел в небольшом кабаке на «Брик Роуд», где в компании скорняка и дежурного железно-дорожной станции в очередной раз за очередной кружкой местного пива изливал душу:
- И что? Красавица Джесси свалила за океан, а я так и остался тут… Эх,… мне бы мясную лавку открыть, что ли. Вот бы я зажил тогда! Только где же мне взять столько холодильников для хранения мяса? На какие шиши их приобрести??? А главным образом, как зазвать народ к себе??? Ведь я живу не просто за городом, а за рекой, которая, в свою очередь, течёт по ту сторону леса…
- Ага. Так и останешься на своей ферме таскать мешки с мукой, пока в один прекрасный день не помрёшь под весом одного из них. – язвил скорняк Каннельярви.
- Взял бы, да помог бы, раз такой умный. – укоризненно осадил скорняка станционный смотритель Свенсон.
- А я что, я, если что, могу сделать, так я с радостью же! Только вот ЧТО? – парировал Каннельярви.
- Я, я… - гнусаво передразнил его Свенсон. А О’Брайен только тяжело вздохнул и закусил очередную порцию пива куском сушёной рыбины.
Так и закончился разговор того вечера в кабаке. О’Брайен направлялся домой после хорошей порции пива, фонари горели, освещая улицу, а один из достопочтенных граждан в дорогом костюме держался за фонарный столб, согнувшись над тротуаром, на который и блевал, не стесняясь последствий. Чуть поодаль, на противоположной стороне улицы двое других горожан в разнобой горланили народную песню, громко смеясь над самими собой, ибо оба натурально не попали не в одну ноту куплета той песни. С противоположного края «Брик Роуд», за спиной фермера, послышался какой-то звук, звон разбитого бокала, или даже бутылки, грохот распахнутой двери и девичий разъярённый крик:
- Убирайся вон!!! И не смей возвращаться, слуга божий!
На улицу вывалился человек в рясе, держась одной рукой за голову, а второй пытаясь за что-то ухватиться, дабы вовсе не упасть. О’Брайен вознёс взор к небу, как прежде тяжело вздохнул и чуть слышно произнёс:
- Всесильный Сатурн,… когда же всё это кончится? Чтоб их черти взяли…
Человек в чёрной шляпе-цилиндре и длинном матовом плаще шагнул откуда-то из темноты деревьев, когда фермер О’Брайен уже покинул улицы города и направлялся домой по старому тракту. Неизвестный гражданин чем-то стукнул о землю. Раздался звук, который напомнил хруст гравия под подошвой и голос с надтреснутой хрипотцой позвал:
- Мистер О’Брайен?
Спина фермера как-то непонятно дрогнула. Голос незнакомца прошёлся ледяным уколом внутрь груди. О’Брайен замедлил шаг и обернулся:
- Ммммда, я. А, простите, с кем имею честь?
Незнакомец сделал ещё шаг вперёд. Под подошвами остроносых сапог снова хрустнул гравий и вновь раздался тот звук. Это был звук трости, уткнувшейся в покрытие тракта, когда мужчина опёрся на неё. Выпрямившись, он переложил трость из тёмно-красного дерева в левую руку, а правую протянул навстречу фермеру:
- О,… простите мне мою невежливость. Меня зовут… мистер Уивер.
Фермер пожал протянутую ладонь, склонив приветственно голову. Он заметил золотой перстень с каким-то символом в узорах на мизинце правой руки своего нового знакомого. Но в следующий момент его внимание привлекла трость мистера Уивера. Трость была тоже резной, узорчатой. А набалдашник её был в виде вытянутой вверх головы кобры с раскрытым капюшоном и яростным оскалом, в котором отчётливо были видны ядовитые зубы. Голова змеи… на мгновение фермеру показалось, что сейчас пасть раскроется ещё шире и трость начнёт извиваться перед изящным броском. Затем, она обовьётся вокруг шеи несчастного фермера и вонзится сверкающими ядовитыми клыками ему в глаз! Он вздрогнул всем телом, когда его мимолётный кошмар наяву прервал новый вопрос мистера Уивера:
- Вы изволите направляться домой?
- Д-да… Да. Я иду домой.
- Что ж,… нам по пути. Разрешите мне пойти с вами до реки?
- Да, пожалуйста, я вовсе не возражаю.
И они направились вдоль дороги неспешным шагом, в сопровождении шороха гравия под подошвами их обуви и время от времени звучащей от прикосновения с дорожным покрытием трости.
- Вы, иностранец, мистер Уивер?
- Да,… я – иностранец.
- Вот как,… а простите мою назойливость, где Вы живёте? В гостинице или имеете собственную резиденцию в наших краях?
- Я? – переспросил собеседник. – Нигде.
- Как??? – воскликнул О’Брайен. – А давно Вы прибыли к нам?
- А я только что прибыл, – покорно ответил Уивер.
Они продолжали идти. Фермер немного подумал и решился всё же снова задать вопрос:
- Но, позвольте,… где же Вы будете жить, мистер Уивер?
Собеседник посмотрел себе под ноги, шмыгнул носом, посмотрел на фермера и немного улыбнулся:
- У Вас.
- Да, но,… - фермер остановился, удивлённый до глубины души, - у меня не совсем уютно и…
А Уивер продолжал шагать, еле заметно улыбаясь и глядя на О’Брайена, который всё же сдался:
- Впрочем. Если вам понравится, то добро пожаловать на мою ферму. Живите у меня, если Вам будет угодно! Да и мне всё веселей, чем одному…
Уивер более заметно улыбнулся, вроде бы благодарно кивнул головой, и оба направились дальше. Добравшись до своей фермы, хозяин устроил своего гостя в одной из трёх спален второго этажа. После позднего ужина, оба поспешили лечь спать, потому как утром фермер ждал с визитом к себе представителя областной администрации, которого О’Брайен уже почти год просил разрешения зарегистрировать за ним соседнее кукурузное поле. Но, по каким-то причинам высокопоставленное лицо постоянно откладывало и откладывало рассмотрение этого вопроса. Дело осложняла конкуренция с земледельцем Аламой. У него вся семья работала на производстве. Поэтому, Алама хотел монополизировать всю мукомольную промышленность этих земель. С тяжёлым сердцем и пьяной головой О’Брайен наконец-таки уснул.
А утром фермер чуть не сел мимо стула в гостиной, когда после утреннего туалета вышел из спальни. Как он не старался, так и не обнаружил нигде мистера Уивера. Зато, вместо него, в гостиной сидел худой мужчина в стоптанных башмаках, мятом костюме и непонятной фуражке. Перед ним лежала замызганная сумочка, в которой лежали какие-то бумаги. Он весело и быстро спросил, не оборачиваясь:
- Что Вам угодно, мистер?
О’Брайен раскрыл рот, пытаясь что-то сказать, но не смог. Со второй попытки у него всё же получилось:
- Я извиняюсь,… Вы кто таков будете? Как Вы оказались в моём доме?
- На службе я тут. На государственной службе, между прочим. – незнакомец подмигнул фермеру.
- Как это??? А где мистер Уивер?
- Уехал. Уехал, голубчик! По делам важным! К вечеру обещался быть! Да Вы садитесь, садитесь! – незнакомец начал было усаживать в кресло фермера, а тот, не сводил глаз с неизвестного.
- Так. Извольте объясниться. Кто Вы такой??? И что это за цирк?
- Э-эх, голубчик… Я-то? Мистер Стик моё имя. И я здесь по особо важному поручению его могущества сэра Уивера.
О’Брайен несколько раз моргнул, сидя с открытым ртом:
- Ага,.. а где же… господин из администрации? Вот уже десять минут как он должен был приехать! – фермер снова перевёл взгляд на сумку с бумагами, перед которой находился мистер Стик, но тот словно испарился. Вдруг, откуда-то из-за левого плеча фермера послышалось:
- Я тут.
Онемевший фермер обернулся, а Стик продолжил:
- А он уехал. Он уже чёрт знает где! А ввиду того, что он оставил все документы и клятвенно просил меня…
- Так-так-так, подождите, любезный! – перебил Стика О’Брайен. – Как это уехал? Как это чёрт знает куда? А как же дело? Ведь я же больше года… - фермер был готов разрыдаться, но Стик продолжил свою мысль:
- … просил меня передать Вам бумаги, по которым, то самое кукурузное поле переходит в Вашу собственность. Пожизненно.
- Да ладно?! – не поверил фермер.
- А Вы в сумке-то посмотрите, – иронично и издевательски ответил Стик, оказавшись уже с правой стороны от фермера.
О’Брайен снова обернулся, тряхнул головой и подался вперёд. Взяв бумаги в руки, он принялся их читать. Всё было точно так, как сказал Стик. Слово в слово.
- Мать честная… - сквозь улыбку промямлил фермер. – Так-с! Мистер Стик! У меня есть ещё одно неотложное дело! Простите ради бога, но мне надо ненадолго отлучиться!
- О-о, конечно-конечно, я понимаю! – с важностью министра ответил Стик.
- Если бы Вы знали, как я Вам благодарен!!! – О’Брайен пожал руку Стику и устремился на выход.
Он выскочил на порог, сбежал вниз во двор, держа бумаги, и понял, что поступил крайне невежливо с мистером Стиком, не предложив ему даже чай. Он развернулся и поднялся по ступеням. Войдя в гостиную, фермер снова оторопел. Ни сумки, ни мистера Стика, ни каких-либо признаков его присутствия не было. Словно его никогда и не бывало. Фермер промямлил:
- Что за чёрт…
Поспешив в город, он решил оставить неразрешённые вопросы до своего возвращения. К сожалению, фермер О’Брайен не застал господина из администрации у себя дома. Иначе был бы удивлён не меньше, чем от встречи с мистером Стиком. Потому как, пока фермер приводил себя в порядок в задней части дома, мистер Стик радостно встречал почтенного джентльмена.
- Наконец-то! Слава богу! Как же я рад! Наконец-то Вы прибыли, мистер Райз! – тряс руку чиновника неизвестный в замызганном костюме.
- Я-я, признаться,… очень рад. Но,…
- Довольно! Довольно церемоний! Распоряжайтесь мной, как пожелаете, достопочтенный мистер Райз! – голосил незнакомец.
- Я, право извиняюсь,… с кем имею честь?
- Помощник! Помощник ихний, мистер Стик! – вкрадчиво, заглядывая в глаза Райзу, ответил хитрый прохвост.
- Ах, вот оно как. Тогда,… может, перейдём к делу?
- Точно так, сир!
- Отлично. Ээээ,… мистер О’Брайен изволил получить в собственность поле…
- Да-да.
- Но,… существует много сложностей там всяких, и…
- Ну, разумеется! Конечно! И вот,… Вам для решения этих сложностей… – и Стик протянул Райзу увесистую папку.
Мистер Райз приоткрыл папку, заглянул в неё и увидел плотные стопки денежных купюр, перевязанные верёвочкой. Закрыв папку, он взял её под руку, достал стопку нужных документов, вписал туда имя фермера и протянул их Стику.
Улыбающийся Стик взял документы левой рукой, а правую протянул на прощанье пожать руку чиновника и заголосил:
- Вот это да! Вот это я понимаю дело! Благодарю Вас! Спасибо Вам! Удач! Счастья! Любви! Всего-всего! Здоровья и долголетия!...
Райз поспешил на выход, дабы не умереть от бесконечных театральных воплей странного помощника, а Стик закрыл за ним дверь. Забравшись в большой автомобиль с брезентовой крышей, Райз скомандовал шофёру:
- Поехали. Домой, скорее!
Машина тронулась и стала удаляться от фермы О’Брайена. Через тридцать минут пути Райз, сгорая от нетерпения, всё же открыл папку, чтобы снова полюбоваться на солидный прирост к его личному капиталу. Открыв толстую папку, Райз раскрыл рот. Вместо денег в ней лежала распластанная живая змея. Шипя от злости, что её так крепко тискали, сжимая в папке, они кинулась к шее, дабы отомстить своему мучителю.
Автомобиль резко вильнул, съехал на обочину и остановился. Выскочивший и напуганный шофёр убегал прочь от машины, а крики Райза вскоре стихли.
Фермер О’Брайен катил по мостовой, спеша к скорняку Каннельярви. Прибыв к торговой лавке, фермер влетел в помещение, показывая приятелю бумаги:
- Смотри! Смотри, я владелец! Теперь это моё поле! Скоро я перестану жить впроголодь и смогу обзавестись имуществом получше!
- Вот-те-на! Ты и вправду счастливчик! Поле то плодородным всегда было! А уж кукурузную муку кроме Аламы никто не продаёт! Только вот…
- Что?
- Не потерпит он конкуренции-то. Не даст жизни тебе…
- Поживём – увидим! Я к тебе по делу!
- Да? Тогда говори, я тебя слушаю!
И фермер О’Брайен подробно изложил скорняку обо всём, что ему будет нужно для дальнейшей работы. Сговорившись о сроках и объёмах работы, они пожали друг другу руки, и фермер стал собираться в обратный путь.
А тем временем, веселье было в самом разгаре. Специально для знатных гостей весь персонал ресторана суетился в зале. Играла музыка, плясали посетители, а за одним из столов сидел знатный гражданин в компании хозяина сего заведения.
Алама выходил из холла ресторана, держась за полный живот. Он направлялся в туалет. Войдя в помещение, где находилось ещё несколько дверей, он услышал позади чей-то голос:
- Алама?
- Ну, я сэр Алама, и что?
Он обернулся и увидел перед собой невысокого человека в светлой майке, поверх которой был надет чёрный камзол. Рубахи или сорочки на нём не было. Зато были шёлковые чёрные штаны и старые морские ботинки. Голова с ярко-рыжими волосами имела залысину. А надменная и высокомерная улыбка производила и вовсе устрашающее впечатление. Незнакомец шагнул навстречу Аламе, размахнулся и ударил его кулаком в лицо. Алама пошатнулся, просев на одно колено, а разбойник издевательски спросил:
- Наверное, всё ясно уже?
- Кто Вы? Что Вам надо??? – испуганно спросил Алама.
В ответ на его вопросы сначала он получил новый удар кулаком в лицо. А разбойник проговорил:
- Зовут меня Азазель. Но ведь Вам это не о чём не говорит, так? – он подхватил лежащего на спине Аламу за отвороты пиджака, поставил на ноги и яростно сверкнул глазами. – Ни о какой монополии даже не мечтай. Товар свой никуда не вози. ПОНЯТНО?
Азазель развернул Аламу спиной к себе, пинком ноги открыл дверь, ведущую на задний двор ресторана, туда, где разводили свиней и хранили всякий хлам, и ударил его ногой по заднице. От неожиданного ускорения Алама рванул в дверной проём, споткнулся о порог и кубарем вывалился из здания в свиной загон, звучно чавкнув грязью, в которую угодил. Азазель наклонился и поднял оброненную Аламой фляжку с виски. Открыв и понюхав, выпил её содержимое, а затем бросил фляжку в том же направлении. Вещица угодила прямо в хребет своему хозяину и тот что-то проскулил. Азазель подался корпусом вперёд и грубо проговорил:
- Алама! Ты живой?
В ответ на это лежащий в свином дерьме Алама изрёк что-то нечленораздельное, а Азазель после громкой отрыжки повернулся и, словно вальсируя, удалился.
Возвращаясь на свою ферму, О’Брайен встретил нескольких знакомых ему горожан, которые рассказывали невероятные новости. Так фермер узнал об ужасной смерти мистера Райза. А через некоторое время о зверском избиении мистера Аламы и его поспешном бегстве к себе на ферму. Говорят, будто бы он заперся в доме и не выходит. Удивляясь таким событиям, фермер вернулся к себе на ферму и застал на террасе мистера Уивера, сидящего в своём матовом плаще, держащем в руке свою трость с головой змеи и о чём-то думавшем.
- Моё почтение, мистер Уивер!
- А-а, мой дорогой друг! И Вам доброго здравия. – Уивер почтительно кивнул головой. – Ну-с, дорогой мой, как Ваши дела?
- О, мистер Уивер! Даже не знаю с чего начать…
О’Брайен на мгновение задумался. Он поднялся на террасу, уселся напротив Уивера и стал рассказывать ему всё, что с ним сегодня приключилось. К моменту окончания рассказа наступил вечер, и оба поспешили в дом к вечерней трапезе. Именно тогда мистер Уивер и сказал, что не далее, чем завтра вечером он покидает столь дружелюбную ферму. На вопрос фермера, куда он направляется, гость ответил уклончиво, лишь сказав, что путешествие ему предстоит долгое и утомительное. Именно поэтому, он хотел бы перед дорогой, набраться сил и отдохнуть. О’Брайен не стал возражать, и оба направились в спальни. И перед тем как они закончили этот разговор, мистер Уивер спросил фермера О’Брайена, может ли он снова остановиться у него на ферме, если вновь приедет. На что фермер тот час же ответил, что будет несказанно рад этому и что мистер Уивер всецело может рассчитывать на него. Немного улыбнувшись и поблагодарив фермера, странный гость откланялся.
Лёжа в постели, фермер думал о том, как изменилась его жизнь с появлением этого странного мистера Уивера. Ведь действительно. Он практически ничего о нём не знал. Зато его гость, кажется, прекрасно разбирался в местных порядках. С этими мыслями фермер уснул.
Утро наступило неожиданно быстро и О’Брайен поспешил на мельницу. После короткого завтрака он принялся за работу, снова заметив, как мистер Уивер куда-то уехал. Уехал или снова загадочно испарился?
А на «Брик Роуд» вовсю гремели свежие новости. О смерти мистера Райза уже сообщали в газетах. На улицах и в барах говорили о странном и необъяснимом конце продажи товаров с фермы семейства Аламы. Он почему-то отказывался продавать муку в город и соглашался продать некоторое её количество, лишь, когда клиенты приезжали к нему на ферму и долго уговаривали его продать хотя бы два мешка. Алама тёр ушибленный зад, неуклюже пытаясь объяснить, что он очень рискует, но, всё же, соглашался. Быстро совершив сделку, он очень быстрым шагом возвращался в дом и прятал деньги. Конечно, людям было крайне неудобно терять четыре часа для долгих уговоров, да ещё и везти товар своими силами. И горожане потихоньку стали задумываться о другом, более удобном поставщике.
Наслушавшись невероятных новостей, мисс Флауэр направлялась к себе домой, что стоял в конце улицы. Дойдя до дома, она поднялась по деревянной лестнице, вошла в холл и прошла дальше. Но, проходя мимо входа в зал, она замерла на месте и медленно повернулась, заглядывая в дверной проём.
За обеденным столом сидел рыжеволосый человек в чёрном камзоле и наслаждался копчёным гусём, что был приготовлен к сегодняшнему обеду. Напротив него, прямо на столе, сидела кошка мисс Флауэр и кушала маленькие кусочки гусятины, которые на её тарелочку подкладывал какой-то рыжеволосый разбойник. Кошка уплетала еду, не глядя на своего сотрапезника, доверяя ему, будто давно знает его.
- Кто Вы? И по какому праву??? – осведомилась хозяйка дома.
- А-а, мисс Флауэр. – отозвался гость, продолжая трапезу. – Я уже заждался Вас совсем!
- Извольте объясниться! Что Вы здесь делаете? Вы из какого-то министерства?
- Вот скукотища-то… - он положил нож и вилку, вытер губы льняной салфеткой и посмотрел на девушку. – Не из какого я не из министерства. Кушай-кушай, – последняя заботливая фраза предназначалась кошке.
- Ничего не понимаю… Что за чертовщина? – бормотала девушка.
- Это не чертовщина, как Вы изволили выразиться. Прислан я к Вам по делу, мисс Флауэр. А прислал меня к Вам мистер Уивер.
- Не знаю я никакого мистера Уивера. И откуда Вы меня знаете??? – отпрянула назад мисс Флауэр.
Гость лишь посмотрел на хозяйку дома, блеснул надменным выражением глаз, когда улыбнулся. Но вместо ответа задал свой вопрос:
- Вы ведь посещаете церковь, не правда ли?
- Да,… посещаю. Только вот… - девушка вспомнила нахальное приставание святого отца их местной церкви, но предпочла не сказать этого, пытаясь скрыть позорный инцидент.
- … только вот хотят от Вас там вовсе не исповеди! – усмехнулся гость и продолжил обед.
- С чего Вы так решили? – хитро поинтересовалась всё ещё стоявшая в дверях девушка.
- А то не видно! Да мы это сейчас и выясним.
- Что??? Каким образом? – снова удивилась девушка.
- Прошу Вас,… не стойте в дверях. Входите, – неожиданно вежливо предложил нахальный незнакомец.
Девушка прошла дальше и встала ближе к столу, наблюдая, как её кошка обедает вместо неё самой. Словно они поменялись местами. Меж тем, собеседник снова воспользовался салфеткой, а мисс Флауэр спросила:
- Поскольку имя мистера Уивера мне не знакомо, может, Вы всё-таки изволите сказать, как зовут Вас?
- Азазель.
- Как древнего демона, что ли? – девушка улыбнулась и собралась засмеяться, но её гость не отреагировал на это.
Вставая из-за стола, он как-то обыденно ответил:
- Да.
Хозяйка дома проследила за тем, как Азазель прошёл к выходу из помещения. Кто-то постучал во входную дверь и мисс Флауэр вздрогнула. Азазель, не сбавляя шага, дошёл до двери, открыл её и прежде чем пришедший что-то смог сказать или сообразить, сразу же высокомерно выдал:
- Наконец-то! Заждались уже! Входите.
Порядком онемевший от такого приёма святой отец, молча, прошёл в дверь, а затем и к обеденному столу. Мисс Флауэр покачнулась на ногах. Азазель будто знал, что придёт мистер Мантолли.
Святой отец воровато огляделся, затем, уставился на обедающую кошку и вопросительно уставился на мисс Флауэр. Как гром за его спиной раздался грубый басовитый голос того, кто впустил его:
- Мантолли?
- Д-да,… сын мой. Святой отец Мантолли. Чем могу…
- Это Вы грязно домогались мисс Флауэр? – бесцеремонно перебил его Азазель.
- Я,… что Вы! Позвольте…
- Это Вы принуждали юную девушку, совращая на всякие пакости? – Азазель размахнулся и отвесил сильный подзатыльник пастырю, скуксившемуся от понимания, что его деяния не остались незамеченными.
От подзатыльника голова служителя церкви дёрнулась, и он по инерции шагнул вперёд:
- Ай! Что Вы делаете? Помилуйте!!! – срывающимся голосом завизжал «святой отец», сжав молитвенные чётки.
- Сломаю пальцы!!! – резко отрезал Азазель.
- Я,… я хотел увезти мисс Флауэр с собой. К морю! – лживо оправдывался «святой отец».
- Вот и отправляйтесь на море. ВОН! – Азазель схватил за шиворот развратника в рясе и толкнул в открытое окно.
Мисс Флауэр взвизгнула и тут же закрыла рот руками. Азазель неспешно вернулся к столу, наклонился над ним, поцеловал довольно облизывающуюся кошку, взял гусиное крыло, на котором было приличное количество копчёного мяса, и одним махом проглотил его. А девушка шагнула ближе к окну и неожиданно для себя никого там не обнаружила. Мантолли нигде не было. Он не валялся под окном, не пытался выбраться из клумбы, не было его и во дворе. Его словно унесло порывом ветра.
Направляясь к выходу, Азазель сытно рыгнул, напоследок сказав:
- Желаю здравствовать.
Обескураженная мисс Флауэр безвольно опустилась на стул возле обеденного стола и впала в ступор с мыслью: «Ах, Мантолли, Мантолли… Ведь это же в голову не идёт!»
И только фермер был занят своей работой на мельнице, стараясь поскорее её завершить, чтобы заняться работой, связанной с обработкой кукурузного поля. Бегая и суетясь возле своего ремесла, он так и провёл почти весь день.
К вечеру он обнаружил спускающегося по лестнице мистера Уивера и радостно предложил ему выпить чаю. А то чего и покрепче. Мистер Уивер охотно согласился и оба расположились в гостиной дома фермера О’Брайена. После недолгой беседы, гость напомнил о своём намерении отбыть сегодня вечером, а хозяин дома ещё раз напомнил о данном им слове разместить у себя дорогого гостя сразу как тот снова приедет в эти края. На том и закончился их разговор.
Город шумел своей вечерней жизнью. Скорняк в кругу ремесленников рассказывал про скрытного гостя фермера О’Брайена, горожане обсуждали загадочное исчезновение мистера Мантолли, а служители порядка пытались определить точные приметы того, кого им нужно сыскать. Ведь никто толком так и не видел загадочного мистера Уивера, кроме фермера.
По одним свидетельствам нужно было искать высокого худого человека в замызганном костюме и фуражке. По другим – рыжеволосого человека в камзоле, надетого прямо на майку и не носящего никакой фуражки или кепки. По третьим – человека в шляпе-цилиндре, в остроносых сапогах, с тростью в руке и с неизвестным, никем не запомненным лицом. Выходит, что искать нужно было человека в разных обличиях и с разным лицом.
Эта путаница сбивала с пути всех. К тому же, никто так и не знал с чего началась странная история фермера О’Брайена и мистера Уивера. Ведь что-то должно было стать поводом для их встречи.
А не далее как следующим вечером фермер О’Брайен уже был на «Брик Роуд». Он увидел переходящую дорогу мисс Флауэр:
- Добрый вечер, прекрасная мисс Флауэр.
Девушка замедлила шаг, повернула голову в сторону молодого мужчины и, кивнув ему, ответила:
- Добрый вечер, мистер О’Брайен.
Она оглядела его с ног до головы и остановила свой взгляд, глядя ему в глаза. Его башмаки показались ей смешными, и она не сдержала искренней улыбки. А он жестом пригласил девушку пройтись с ним. Её взгляд немного дрогнул только тогда, когда его ладонь коснулась её руки.