17.
Потом впереди со скрипом открылась щербатая обшарпанная дверь с дырой вместо врезного замка, и компания вывалилась под открытое небо. Позади тянулась монументальная кирпичная стена с проёмами окон.
- Знакомая местность! – отметил Мэнэррик.
- Мы уже практически на выходе? – спросил Билл. – Да, вон и туман впереди. Агнешка прошла сквозь него, как и хотела?
- Прошла, - ответила Италия.
- Проехала? – исправился Билл.
- Вроде того, - неопределённо отозвалась Италия.
- Это как? – не отставал Билл. – Проехала и уехала? Все остальные с ней?
- Проехали все, - терпеливо ответила наёмница. – Агнешка осталась, остальные поехали дальше.
- Атхор не заметил Агнешку? – Билл заинтересовался деталями.
- Атхор заметил Агнешку. И меня заметил, поэтому по моей просьбе пропустил машину через туман.
- И Агнешка ничего не сказала, когда ты просила Атхора? – не поверил Билл.
- Я мысленно попросила. Атхор услышал, Агнешка – нет, - сказала Италия.
- Ты владеешь телепатией? – восхитился Билл.
- Нет.
- Значит, Атхор твой владеет?
- Я не знаю, чем он владеет. Когда человек тебе подходит, ты легко настраиваешься на его волну, начинаешь его чувствовать и в какой-то мере понимать мысли. Не улавливать, а именно понимать ход и конечный результат. Мы с ним когда-то идеально подходили… - Показалось, или Италия вздохнула? – Даже до сих пор что-то осталось, как выяснилось. Та доля человеческого, которая в нём сохранилась… Самое важное никуда не делось.
- Как всё сложно! – сделал вывод Билл. – В отношениях – и то настройки нужны!
- Если не будешь совать бревно в коробку с бисером, настройки организуются сами по себе, - назидательно произнесла Италия.
- А при чём тут брёвна и бисер? Они-то друг к другу какое отношение имеют? – не понял Билл.
- Вот именно, что никакого! – ухмыльнулась Италия.
Билл насупился, сосредоточенно обдумывая её слова, и со стороны выглядел очень потешно.
- Так что же там произошло? – Мэнэррик решил вернуть разговор ближе к нужной теме: подробности Италия ему не сообщила. – И какой итог?
- Итог забавный, - хмыкнула Италия. – Мы благополучно миновали полосу тумана – с позволения Атхора, естественно. И выехали мы знаете куда?
- Куда? – нетерпеливо спросил Билл.
- Прямиком туда, где и заходили в туман. Помните, там была такая себе сельская местность, колодец и две тётки возле него?
Мэнэррик и Билл помнили, Георгий, Светлана и Юлия, понятно, нет, и помнить не могли, потому что свой начальный путь сюда проделали каждый по-своему и в других точках.
- Там был колодец и две тётки, - в двух словах Билл ввёл отца и его мнимую семью в курс дела. – Тётки тянули из колодца воду ведром. То есть вытягивали воду, а потом вода прямо в ведре превращалась в разнообразную пакость. Они стояли и ссорились, обвиняли друг друга в каких-то грехах, но воду добыть никак не могли. Стояли они там и стояли…
- Они и до сих пор там стоят, - сказала Италия. – Стоят и ругаются. И до нас стояли неведомо сколько. Ругаются и никого не замечают.
- Это правда, они и нас тогда не заметили, - подтвердил Мэнэррик.
- Агнешку тётки заинтересовали; она приказала остановить машину у колодца. И они заметили Агнешку, - продолжила Италия.
- Почему? – заинтересовался Билл. – Никого, кроме неё?
- Именно так, - кивнула Италия. – А почему? Потому что они прокляты. А Агнешка у нас кто?
- Кто? – спросил Билл.
- Заступница проклятых у нас Агнешка, - вместо Италии ответил Мэнэррик, вспомнивший, что такое определение когда-то дала сама наёмница.
- Точно! Заступница проклятых! – припомнил и Билл.
Остальные слушали, не перебивая.
- Кто-то когда-то их проклял, и они застряли где-то в окрестностях Города Лунного Сада. Наверно, они заслужили такое. Это, в конечном итоге, не наше дело. В общем, неважно, как, когда и почему они здесь очутились. Кто им может помочь - так это только Агнешка, - сказала Италия.
- Помочь – значит, сделать воду просто водой, а не навозной жижей, отпустить тёток от колодца и вернуть в нормальную жизнь? – спросил Билл.
- Ага, как раз! – ехидно фыркнула Италия.
- Я думаю, что лучше бы им остаться навеки проклятыми, чем за них заступится Агнешка. Или не заступится, а просто придёт на помощь, - предположил Мэнэррик.
- Да, помощь от неё, мягко говоря, специфическая, - согласилась Италия. – Она вышла из машины, погладила женщин по голове, поцеловала каждую в лоб и опустила в ведро, которое они только что вытащили из колодца, стебель своей белой розы.
- Что случилось дальше? – Билл сгорал от нетерпения. – Вода превратилась в бриллианты? Тётки вприпрыжку пустились домой? Или перевоплотились в прекрасных принцесс?
- Знаешь, меня как-то не увлёк процесс утешения проклятых, - огрызнулась Италия. Мэнэррик её понимал. – В такой удачный момент как раз настало самое время сматывать удочки и давать дёру от Агнешки. Надеюсь, женщины завладели вниманием хозяйки монастыря надёжно. Я, конечно, предпочла бы смыться обратно к вам на авто, но, увы, мысль о машине пришла в голову не мне одной. Этот мерзкий тип, как оказалось, только и выжидал удобный момент! Прыгнул на водительское место и угнал машину!
- Чиба! - воскликнул Мэнэррик.
- Вместе с Пупсой? – спросил Билл.
- Пупса начала приходить в себя, на её счёт я не беспокоюсь. Она за себя постоит! – отмахнулась Италия. – Разберётся по дороге. Теперь он – владелец машины. Пупсу я потом найду. Его судьба меня не интересует.
Тут Мэнэррик кое-что вспомнил, и это кое-что его совсем не обрадовало – при всём его отношении к Чибе.
- Знаете, что? – сказал Мэнэррик. – А ведь по всем признакам выходит, что мы с Георгием укомплектовали именно ту машину, с которой я уже имел удовольствие познакомиться на свалке всякого барахла не столь давно. Тут, правда, выходит путаница с последовательностью времён прошлого, настоящего и, возможно, будущего, ну да Бог с ней! Суть в том, что я задал машине несколько вопросов, на которые она смогла ответить. И в их числе – вопрос о её хозяине. Машина сообщила, что её хозяина убили. С одной стороны, конечно, я безмерно рад, что хозяином не стал Георгий или, на худой конец, я, но тогда выходит, владельцем сам себя назначил Арчибальд, то есть Чиба. Пупса получилась бессознательным пассажиром, так что ей, наверно, всё-таки повезло. Но я предпочёл бы, чтоб хозяйкой авто считало Агнешку. Тогда мы бы могли надеяться на какой-то определённый исход мероприятия…
Италия выслушала его очень внимательно, но ничего утешительного сказать не смогла:
- Да уж, раз такие машины продублировать невозможно, ты встречался с ней же, только когда у неё уже имелось собственное прошлое, которое для тебя было ещё отдалённым будущим. И если Агнешка сейчас – или в скором времени – не нагонит Чибу-угонщика, у Чибы есть все шансы стать убитым владельцем авто. Хотя, если Агнешка всё же решит заняться похитителем, ему от неё не скрыться. Что, опять же, делает из него потенциально убитого владельца… Или его пришибёт очухавшаяся Пупса – если он её до сих пор не вышвырнул из машины. Нет, наверно, не вышвырнул! Он же не знает, что машина работает без участия Пупсы!
- Вариантов миллион, - пробормотал Билл. – Ещё бы знать, что Пупса не вышвырнула Чибу и сама не завладела машиной!..
- А ты прав! – Италия задумалась. – Ладно, сначала решим с вами, потом я займусь Пупсой. Будем надеяться, что она польстится на похитителя. Мэнэррик, ты, конечно, для неё прекрасен, но больно уж далеко. А Чиба – вот он, рядом! Брутальный мачо! Сначала её подрезал, потом выхаживал.
- Брутальное чмо! – поправил Билл.
- Или так, - легко согласилась Италия. – Надеюсь, они друг друга не покалечат… Всё, наговорились, отдышались? Теперь дружненько вступаем в туман. От меня не отстаём, иначе… - Она не договорила.
- Иначе – что? – на всякий случай уточнила Юлька.
- Иначе отставших сожрут – и косточек не останется! – ободряюще объяснил Билл. Пошутил.
- Правда, - сказала Италия.
И Мэнэррик знал, что это правда. Атхор не тронет тех, на кого распространяется влияние Италии. Ну, а те, кто отстал, - уж извините. Местному туману тоже надо чем-то… питаться.
- Может, лучше всем держаться за руки? – предложила Светлана. – А то вдруг потеряемся, заблудимся?
- Это оптимально, - одобрила Италия. – Руки не отпускать, держаться всем вместе, стараться не падать, двигаться дружно. Не бежать, но поторапливаться! Мне кажется, я теряю благосклонность Атхора. Или же его личность глубоко ассимилируется с сущностью тумана, и даже я ему вскоре буду не указ. Это опасно. Когда сквозь туман идут живые существа, соблазн очень велик. А тем более, когда они бродят туда-сюда слишком часто, распаляя, но не удовлетворяя чувство голода. Звучит страшно, даже если и не всем понятно?
- Страшно, - сказала Светлана.
- Тогда – вперёд! – Италия взяла за руки её и Юлию и двинулась в туман.
Юлька ухватилась за руку Билла, Билл – за Георгия, а Светлану с другой стороны прикрыл Мэнэррик, и они вступили в серую мглу. Туман стоял ровной вертикальной стеной, как отрезанный. В нём было серо, мутно и влажно. Поначалу он казался обычным туманом, но вскоре где-то впереди уплотнился, сгустился в мрачную гигантскую массу и подступил вплотную к Италии. Италия притормозила, но не остановилась; за ней и все остальные пошли медленнее.
Мэнэррику показалось, что сгусток, отступающий по мере продвижения группы, пытается сконцентрироваться в что-то определённое… В человеческое лицо? Лицо Атхора? Но у него почему-то ничего не получается. Казалось бы – вот-вот, и туман примет черты человека, когда-то очень дорогого для Италии, вот-вот что-то скажет бывшей возлюбленной… Но туман внезапно сгустился в тёмно-серое вытянутое щупальце, расщепившееся посередине и превратившееся в длинную пасть, усеянную острыми, как кинжалы, клыками. Зубы щёлкнули в нескольких сантиметрах от лица идущей в авангарде Италии; туман вокруг заколыхался белёсыми завихрениями.
- Атхор! – тихо позвала Италия.
Атхор не появился, но жуткая клыкастая пасть со стоном втянулась в туман и растворилась в нём. Однако тёмная масса никуда не делась; она продолжала сопровождать бредущую в серой сырой мгле группу людей.
Даже Мэнэррику и Биллу, которые тут уже проходили, было не по себе, а Светлана и Юлия выглядели совершенно перепуганными. Георгий держался хорошо, виду не подавал. Хотя, кто его знает, чего он успел насмотреться по пути на своё «место работы», из которого его утащили наёмница со товарищи, и что из увиденного вспомнил? Может, в сравнении даже этот туман меркнет?.. Надо будет обо всём его расспросить – потом, позже, когда они вернутся к обычной, соседской жизни…
Мэнэррик на что-то наступил и чуть не полетел носом в землю, нарушив ладный строй. Хорошо ещё, Светлана крепко держала его за руку, не дала упасть! Мэнэррик посмотрел вниз. Под ногами лежал человеческий череп. Видно, после «питания» тумана кости всё-таки остаются… Череп подмигнул ему пустой глазницей.
Интересно кому здесь так не повезло когда-то? Мужчине, женщине? Молодой был тот человек или старый и из каких земель забрёл в туман?..
Кстати, не пора бы туману уже закончиться? Или так кажется, или на самом деле они движутся в тумане гораздо дольше, чем в прошлый раз? Как будто где-то сбились, свернули и идут теперь не поперёк туманной полосы, а вдоль неё. Не могла же Италия ошибиться с направлением! Для неё это был бы непозволительный промах!
Наёмница словно услышала мысли Мэнэррика.
- Направление верное, - сказала она, ни к кому не обращаясь. – Дорога другая.
- Но она выведет нас туда, куда нам надо? – спросил Билл.
- Должна, - голос Италии прозвучал не очень уверенно. – Туман повернул путь. Так иногда бывает.
- Почему? Атхору жаль с тобой расставаться, и он удлиняет твою дорогу специально, чтоб дольше тебя сопровождать? – Билл постарался задать вопрос шутливым тоном, но у него не очень удачно получилось.
- От Атхора остаётся всё меньше и меньше. Он сливается с сущностью тумана и скоро растворится совсем, - бесстрастно ответила наёмница.
- Но он же воин, боец! – неизвестно зачем принялся доказывать Билл. Наверно, из солидарности с мужчиной, который когда-то был очень близок с девушкой, понравившейся ему самому. – Он должен бороться за собственную личность!
- Он никому ничего не должен! – зло отрезала Италия. Её эта тема глубоко ранила. – У него нет шансов стать прежним! Ни одного самого малюсенького шансика! И он это знает. И тем, что борется, он только усложняет собственное существование. Для него же лучше сдаться и забыть своё имя. Сейчас он – как заблудшая душа, застрявшая между землёй и небесами. Для того, чтоб оторваться от земли, у него слишком сильные корни, а для того, чтоб остаться на ней, слишком сильные крылья.
- Корни – это память о своей человеческой сущности? – уточнил Билл. – А крылья – это туман… Не совсем небеса, но уже и не земля… И ты бы хотела, чтоб он полностью растворился в тумане, утратил воспоминания о себе – и о тебе, и о вашем ребёнке?
- Такая постановка вопроса неуместна, - отозвалась Италия. – Мои желания тут вообще никакой роли не играют. Обстоятельства иногда сильнее человеческих намерений, и с этим совсем ничего не поделаешь.
- Странно от тебя, наёмницы, такое слышать. Так что делать-то? – спросил Билл.
- Жить дальше – так, как подталкивают обстоятельства.
- Если ты всю жизнь хотел сидеть на золотом троне, - встряла Юлия, - и долгие годы бродил в его поисках, а потом устал так, что ноги не держат, думаю, ты согласишься присесть на любой стул, который подвернётся под руку, - она хихикнула и добавила: - Лишь бы он не оказался электрическим!
Тут даже Италия улыбнулась:
- Всё правильно! И если тебя бросили в воду и дали возможность отрастить жабры, ты, конечно, можешь пойти на принцип и достойно утонуть как человеческое существо, но почему бы не принять какие-то изменения и жить дальше? Пусть менее человеком, но зато – жить!
- Это какое-то религиозное учение! – определил Билл. – Можно секту организовывать! Думаю, последователи найдутся, причём немало.
- Это не религиозное учение, это основы эволюции! – важно заявила Юлька. – Основной инстинкт выживания видов! Ну, пусть не совсем сохранения… Пришли холода – научись отращивать шерсть! Не умеешь отращивать – примени мыслительные способности и сними шкуру с того, кто шерсть отрастил!
- Как жестоко! – расстроился Билл. – Никакого в тебе, девочка, человеколюбия нет!
- Ничего не жестоко, это правда жизни. Если ты склеишь ласты из какого-то своего принципа, лично тебе всё равно ни малейшей пользы не будет. Помрёшь с чистой кармой! Только гордиться тобой некому будет, потому что для гордости предками как минимум нужно потомство. А чтоб потомство водилось, надо самому выжить и это самое потомство обеспечить безопасными условиями существования! – интересно, где это Юлия таких премудростей нахваталась?
- А как же добро, гуманизм и прочие возвышенные понятия, которые делают человека человеком? – не уступал Билл.
- Добро и гуманизм не сделали человека человеком. Это невозможно! Возвышенные понятия хороши для ангелов, и только для них. Люди изначально не добрые. Наверно, это и есть признак человеческой расы. Можно себя приучать быть добрее. Но это приобретённый навык, как речь или там умение держать китайские палочки, или знание, какая вилка для мяса, какая – для рыбы. Вот шарахнут тебя чем-то по башке, или в старости склероз приключится – всё, чао, ты не только о вилках и добре не помнишь, но даже кого это тебе в зеркале показывают!
Юлька выдохлась, замолчала. Билл смотрел на неё с восхищением. Все остальные улыбались. Даже туман стал казаться не таким густым.