Май в этом году выдался "с характером": то обрадует солнышком с утра, а после полудня польёт дождём, то прямо с рассвета барабанит в стёкла. Но все дни майских праздников погода радовала ясными днями и лёгким, ласкающим ветерком.
Каждый год 9 мая мы, бывшие однокурсники, собирались у подруги, потерявшей в той страшной войне отца, дедушку и родную тётю. Как всегда - посидели, вспомнили тех, благодаря кому мы, наши дети и внуки живём и радуемся жизни, спели любимые песни военных лет.
Разошлись поздно, но на улицах было светло, многолюдно, шумно. Мы решили немного пройтись пешком, приобщиться к всеобщему веселью.
Когда после праздничного салюта распрощались, я поспешила домой. Путь мой лежал через городской парк. Обычно я боялась идти через парк и шла в обход, но в тот день нечего было бояться - в парке было много народа.
Вдруг замечаю на скамье мужчину, опершегося локтями о колени и держащего руками седую голову. Не могу сказать почему, но я замедлила шаг и робко подошла к нему. Мне показалось, что ему нужна помощь. Я мысленно задавала себе вопрос: - "Почему в такой день он здесь один?"
- Извините, пожалуйста, можно мне сесть?
- Садитесь... конечно, - медленно произнёс мужчина, подняв голову.
- Извините, мне показалось, что вам...
- Мне... вы хотите сказать... плохо?
- Нет... но...
- Мне действительно плохо, очень плохо.
- Я могу вам помочь?
- Мне никто не может помочь.
- Но...
- Уже шесть лет я хотел пройти в колонне "Бессмертного полка" с портретом моего отца, - который... погиб на фронте, - неожиданно сказал мужчина, почему - то усмехнувшись при последних словах и провёл рукой по щекам, смахнув слезу.
Я молчала, не совсем понимая старого человека. Через пару минут он продолжил:
- Когда началась война, мне не было и четырёх лет. Но, детская память, наверное цепкая. Я помню, как мы провожали на фронт папу... Блестящие сапоги... брюки - галифе... широкий пояс... белозубая улыбка... Он поднимает меня на вытянутых руках... потом крепко целует. Маму помню - заплаканную. Она не вытирала слёз и смотрела на папу, прижимая руки к груди... И всё...
Потом были письма - треугольники. А однажды, в день моего рождения, мама принесла посылку и сказала - "от папы." ... Столько лет прошло, но и сегодня я не знаю, от кого пыла ТА посылка.
- Как? - робко спросила я.
- Понимаете, мама читала письма от папы, то смеялась, то плакала... Потом, уже в 1944 - я как раз пошёл в первый класс - пришёл к нам какой - то военный и долго говорил с мамой на кухне. Когда он ушёл, заплаканная мама вошла в комнату, медленно опустилась на стул и положила на стол папины часы, большие, круглые, и фотографию, с которой улыбались мы с мамой.
Я тогда, помню, подбежал, обнял маму и заплакал. Наверное, сердце подсказало, что случилась беда.
После этого писем уже не было, а мама сказала, что папа мой настоящий герой, что он сражался, и погиб, чтобы мама, я, и другие детишки жили. Я очень гордился папой... На комоде стояли фотографии: папы - с мамой, со мной, была фотография, на которой были мы втроём.
Хорошо помню 9 мая... Было всё: смех и слёзы, радость и печаль...
Прошло пять лет после войны. Жили, как все, всякое было... Мама работала, я учился уже в 7-м классе, хозяйство вела моя старая бабушка... Сколько добра, любви и ласки было в её сердце...
И вдруг мама, осторожно так спрашивает:
- Сынок, ты должен меня понять. Ты уже большой. Ты знаешь, что папа погиб. Трудно нам живётся. Если с нами будет жить дядя Рома, нам будет легче, и у тебя будет ... папа.
- Мамочка, не надо дядю Рому, мне не нужен ДРУГОЙ папа, - ответил я.
Бабушка тоже попыталась меня убедить:
- Я знаю, что папу никто тебе не заменит, но маме трудно одной. А дядя Рома добрый, он хорошо к тебе относится.
- Бабушка, а что, мама папу уже не любит?
- Что ты такое говоришь, мой родной?! - сказала бабушка и вдруг заплакала. - Мы все любим папу, мы всегда его будем помнить. Но, попробуй понять меня.
Короче говоря, пришёл к нам дядя Рома. Честно говоря, он был добрый, весёлый, любил маму, уважал бабушку. Не знаю, где он работал, но мы стали жить лучше: у мамы появились новые платья, у меня - игрушки и одежда, на столе - больше еды. Так было до того дня, когда подошло время мне получать паспорт. Я стал замечать, что мама и дядя Рома всё чаще о чём - то спорят на кухне, а при моём появлении замолкают.
Однажды в воскресенье дядя Рома сказал, что хочет поговорить со мной. По тону я понял, что разговор будет непростой. И действительно. То, что он сказал, привело меня в бешенство. Никогда я не забуду тот день!
- Успокойтесь, пожалуйста. Может, вам воды принести, - спросила я, осторожно тронув мужчину за рукав.
- Спасибо вам, не надо... А сказал, что я, мол, уже большой и должен сделать то, о чём он просит. Просит!... Он не просил, он требовал... Он требовал, чтобы я, во - первых, наконец, назвал его "папой", во - вторых, изменил своё отчество и фамилию, взяв ЕГО фамилию. Я, помню, даже вскочил и грубо ответил:
- Во - первых, вы мне не папа! Мой папа погиб, но для меня он живой! Во - вторых, я ни за что не поменяю свою фамилию, фамилию моего папы. И, когда вырасту, если у меня будет сын, я дам ему имя моего папы!
После этого ни мама, ни бабушка не пытались поговорить со мной. Паспорт я получил, какой хотел. Но не так уж и добр был дядя Рома... Однажды мы втроём - бабушка, мама и я - пошли навестить старую родственницу. Дядя Рома остался дома. И что вы думаете? ... Пока нас не было он уничтожил всё, что имело отношение к моему отцу: письма, часы, фотографии. Кстати он сделал так, что я не мог общаться с родственниками отца. Не хочу ни в чём винить маму, но... так было...
-Теперь у меня осталась только память... Закончил я школу, потом институт, женился на чудной девушке, родился у меня сын - тёзка дедушки, который сегодня сам - отец... Много воды утекло с тех пор... Нету уже не мамы, не бабушки, не дяди Ромы... Знаете, с 2012 года, когда впервые Бессмертный полк прошёл по городам страны, мне было так больно, что я не могу с портретом отца присоединиться к колонне людей. Смотрели мы в прошлом году на людское море с фотографиями, и мой внук сказал:
- Дедуля, а давай пойдём в военкомат, может быть, там, в документах прадедушки есть его фотография.
- Мне слова внука запали в душу и я, взяв своё паспорт, отправился в военкомат района, где мы жили в те годы. Меня любезно приняли, расспросили. Я сказал, что отец был кадровым военным, в 1941 в чине майора ушёл на войну, а в 1944 году погиб.
Пожилой человек замолчал, закрыл глаза рукой и сидел, покачивая головой. Я тоже молчала, не зная, как поступить. Наконец, он поднял голову, глубоко вздохнул, повернулся ко мне и тихо произнёс:
- Почему меня никто не остановил, не помешал дойти до военкомата? Почему?... Любезный работник архива быстро нашёл папку с документами моего отца, открыл и стал читать, перелистывая листы, время от времени посматривая на меня и хмурясь. Наконец он сказал:
- Вы меня, пожалуйста, извините, вы ничего не путаете?
- В каком смысле?
- Вот здесь - имя, отчество и фамилия вашего отца. Но, извините меня, он не погиб на фронте.
- Без вести пропал, да?
- Нет, он вернулся в 45-м живым, здоровым.
- Не может быть!
- Больше я ничего не помню... Меня на машине отвезли домой...
Представляете: всю жизнь я молился на отца, гордился им, свято хранил память о нём, сына назвал его именем, а он... Он вернулся и... забыл, что ... у него... есть сын. И никогда, ни разу не вспомнил о моём существовании... ни в будни... ни в праздники... Я вырос без него. А ведь он так был мне нужен... Иногда я думаю, может быть, мы и встречались на улицах, в театре, магазине, и равнодушно проходили мимо друг друга...
Я так и не знаю, что произошло. Не стало мамы, не было и папы. Но эта боль так невыносима... Мне хочется на весь огромный мир крикнуть:
- Мужчины! Никогда не забывайте своих сыновей!
Очень тяжело было на сердце от услышанного. Я хотела проводить мужчину, доверившего мне боль свою, но он мягко отказался, тепло поблагодарив меня за то, что выслушала его.
Наверное, трудно до конца понять чувства старого человека, но ещё труднее понять того майора, который забыл сына.