Есть люди, от которых одни неприятности. Вроде, и человек неплохой, и зла не желает, однако-же... Таков мой приятель Дима... Познакомился я с ним много лет назад, когда работал на Крайнем Севере. Каждому знакомо это ощущение - прибой Судьбы выбрасывает человека на берег твоей жизни, и... Никуда уже не деться - "мы в ответе за тех, кого приручили"...
Я очень хорошо отношусь к Диме, но у меня есть железное правило - никогда, ни при каких обстоятельствах не соглашаться на его предложения «заработать денег». Любое, самое невинное и безобидное, не допускающее никаких кривотолков совместное начинание, оборачивается не просто сокрушительным, а таким, что Армагеддон по сравнению с этим - утренник в детском саду, в ясельной группе, фиаско. Но это я понял не скоро, а тогда...
В тот день Дима, зайдя ко мне, с порога выпалил - я нашел нам отличную работу!
Из его рассказа следовало, что он нашел какую-то «контору» недалеко от Усинска, которая тянет трубопроводы по тундре, и , он уже звонил , и ему сказали - приезжайте. Дело оставалось за малым — сходить на телеграф, и, еще раз созвонившись, окончательно утрясти детали. Дозвониться с первого раза не удалось. Это плохой Знак - отметил я про себя, и, только с третьей попытки, нам ответили. Да - сказали - приезжайте , все есть - работа ,проживание, суточные... В голове у меня почему-то вертелась поговорка - «Самая дешевая приманка — златые горы»...
Усинск - это маленький городок тысяч на пятьдесят в 80-ти километрах от Полярного Круга, Республика Коми. Полгода там очень темно, и, почти все время очень, очень холодно. Сколько тыщь километров до него, я уже не помню, но ехать туда - четыре дня. Это до станции Печёра. А оттуда еще четыре часа пилить, «кланяясь» каждому столбу, в переполненном «под завязку» «бичевозе». Поехали мы втроем — с нами был еще один наш знакомый, Саша. Уникальный человек, который однажды чуть не умер, пожалев триста российских рублей в ценах 2003года на стоматолога. Я тогда чудом его спас, но об этом позже.
Денег на дорогу у нас было только «туда». Вообще, конечно ,это была авантюра, чуть не закончившаяся трагически — ехать на другой конец света, не пойми куда, без денег и, откровенно наобум... Что называется, Билет-в-один-конец.
Четыре дня - это много, и я, наученный опытом, чтобы скоротать время, взял с собой книгу «потолще». В тот раз это были «Сто лет одиночества» Маркеса. Так уж впоследствии вышло, что половину книги я прочел по дороге «туда», а вторую половину только через пол-года, когда ехал обратно. Книга, конечно, «произвела»... Я ее потом еще дважды перечитывал.
Долго-ли ,коротко-ли мы ехали, да только одним осенним днем вышли на на ж/д вокзале в Усинске. У нас было в то время +20, и народ шастал в футболках, а здесь, на Севере, всё было чуть по-другому - минус двадцать пять, снег по пояс и ветер...
Добрались до конторы, благо, недалеко от вокзала, а там - никого. «Дом стоит - свет горит», а из людей - одна уборщица. Это уже второй, и очень-очень плохой Знак - отметил я про себя. Делать нечего - ждем. Только где-то часа через два, к пяти вечера подъехала машина. Выходят двое, и мимо нас, в здание. Мы за ними - они ноль эмоций. Мы - Здрасте, мы вам звонили, вот мы приехали. Молчание, пауза, и один другому - А-а, помнишь, я тебе говорил? Только ты учти, они - полностью «нулёвые» - эту его фразу я запомнил на всю жизнь. И, уже к нам - давайте паспорта, идите заселяйтесь, вас проводят. Мы - Так, а чего - как, расскажите, ответ - а вам УЖЕ какая разница?.. И тут до нас начинает доходить уровень «глубины наших глубин» - мы здесь - никто, звать нас - никак, прав у нас никаких, сейчас заберут паспорта, и будем мы тут год за еду, самом лучшем случае вкалывать. А без документов - куда ты денешься в чужой стране, да еще и без копейки денег... Их расчет был прост - деваться нам все равно некуда. Но, тут они ошиблись. В Усинске мы уже раньше работали, и у нас там были знакомые. Во всяком случае, мы так думали. И мы, со словами - «Хорошо, мы подумаем», на выход. Те двое застыли в изумлении - они явно не ожидали такого поворота - рабы взбунтовались.
Вышли мы за территорию, встали, и только тут до нас дошел настоящий масштаб нашего попадалова...
Судите сами - обратно мы уехать не можем - денег на билет нет. У меня вообще,осталось, за несколько тысяч километров от дома, десять гривен, сумма , особенно в тех местах, бесполезная. На улице - минус 25. Через час стемнеет, и станет уже минус тридцать пять. До города - минимум час ходьбы, а у нас у каждого по два огромных баула. Последний раз мы были в Усинске больше года назад, те объекты, на которых мы работали - давно сданы, идти туда смысла нет.
Ничьих телефонов у нас нет. Еще у нас был один знакомый, который женился на местной, и остался там жить, но, как его найти — мы тоже не знаем.
Мы идём в свете фар проносящихся фур, темно, холодина, дикий ветер с ледяной крошкой в лицо, у моих сотоварищей - беззвучная истерика, я держусь только тем, что понимаю - если еще и я сорвусь - нам точно пиzдец. В самом прямом смысле. Такой себе безумный и безнадежный марш-бросок в полном молчании, темноте, на ветру и морозе. И вот, наконец, мы дошли до знака «Усинск». Дойти-то, мы дошли, а что дальше?..
Это один из тех случаев, когда ты понимаешь, что это и есть конец. Конец всему. Мы просто устало брели по чужому ночному городу, на другом конце Света, совершенно бесцельно, на тридцатиградусном морозе, а над нами, во всем своем зловещем великолепии, полыхало Полярное Сияние. Не знаю, как еще объяснить наше тогдашнее состояние... МЫ ПОСТАВИЛИ НА КОН ВСЁ - И ПРОИГРАЛИ. Здесь можно было-бы патетически ввернуть, мол «никогда я так не был близок к смерти!» Увы, это не так. То и была Смерть. Нам даже негде было переждать эту морозную ночь, разве что, в каком-нибудь ледяном подъезде...
Иногда, чтобы получить Помощь, надо дойти до самого Края, а затем, шагнуть еще Дальше. Так и в Тот Раз. Навстречу нам из-за угла вышла группа - человек пять - парней. Они почти поравнялись с нами, когда мы, к своему полнейшему изумлению, узнали в одном из них человека, с которым мы, когда-то, даже не работали, нет, просто пересекались мельком на одном из объектов. Каковы шансы встретить ночью, в чужом городе, в другой стране, на самом Краю земли, знакомого?.. Я думал, так не бывает... Изумление было обоюдным.
Ребята, а что вы здесь делаете?! - Да мы и сами не знаем... - только и выдавили мы.
Северная дружба - она особая. Не важно, что мы едва-едва были знакомы, что и имен друг дружки не знали, они тут-же разворачиваются и ведут нас на квартиру, где они работали, чтобы мы смогли хотя-бы согреться. Я захожу в квартиру, в нос бьет запах дерева и краски, и - вот он, ЗНАК!!! Первый хороший Знак за все это время.
Полтора года назад, уезжая из Усинска, я забыл на работе кружку. Обычную небольшую эмалированную кружечку, я пил из неё чай в перекурах. И, первое, что я вижу, зайдя в квартиру - ОНА. Какими дорогами, через чьи руки она прошла , чтобы вновь оказаться у меня на Пути, я не знаю...
Я шагнул к ней - ребята, это моя кружка! Никто не возражал.
Через час, мы, совершенно уже ошалевшие от всех этих поворотов судьбы, сидели на квартире у Севы - того самого нашего кореша, женившегося на местной.
Анюта, его жена, сварила кастрюлю пельменей, Сева сбегал за водкой...
А на утро мы пошли к Коле. Коля - забавнейший персонаж, наш земляк. В Усинске он промышлял тем ,что набирал бригады и делал ремонты. Мы у него-же и работали перед этим. Хороший человек, но... Огненная вода, она такая... Однако, не будем о грустном.
Здравствуй, Коля! - фальшиво-радостно заявили мы с порога. В разговоре выяснилось, что Коля хочет взять один очень интересный объект - обшивать профлистом большой двухэтажный мебельный магазин. Но у него нет людей, которые могут выполнить эту работу. И тут мы...
В общем, осели мы в тот раз в Усинске на пол-года... Жили прямо в магазине, в подсобке, с утра, как положено, "чаек-с-горячими-круассанами", что там за погода? - а не пойти-ли нам поработать?... Единственный минус был - комарье. Их в подсобке было просто невероятное количество, огромные, злобные, как цепные псы... На ночь я густо натирался репеллентом, укрывался почти с головой, а они над тобой висят тучей, и гудят. Но не садятся - боятся, твари..
А химикат действует ровно четыре часа, и вот, секунда-в-секунду, словно у них у каждого на лапке по Ролексу, вся эта туча обрушивается на тебя. Встаешь, обильно матерясь, и снова с ног до головы натираешься.
Развлекался я тем, что после работы, брал пару банок пива, и шел на второй этаж. Там стояла особо дорогая мебель... Был там совершенно роскошный кожаный диван, коньячного цвета, со вставками из мореного дуба.
На нем лежал рукописный плакат - «На диван не садиться». Рядом стоял невероятно навороченный стеклянный столик за какие-то совершено невменяемые деньги, и на нем тоже табличка - «Столик руками не трогать!». И вот, я садился на этот диван, клал ноги на столик, и прихлебывая пивко, листал всякие - ну, вы понимаете, о чем я )) журнальчики.
Культурно, так сказать, отдыхал.
Сейчас, когда я пишу этот рассказ, у нас война. Вчера не было света, и, вот, уже третий день, нет мобильной связи. Интернета, впрочем, нет уже неделю. И вспоминаю я, как тогда, на заре сотовой связи, звонили мы домой . У сторожа в магазине был мобильник. Один из первых. Моторола. Душевный такой кирпич. Но, связь выдавал безупречную. И, как это было в диковинку, когда набираешь номер, и прям физически, через все эти щелчки и потрескивания в трубке, чувствуешь, как сигнал продирается сквозь тысячи километров линий и реле, а затем, два гудка, и - «Здравствуй, мама, это я, у меня всё хорошо...»
И, напоследок, как обещал - история про Сашу.
Как-то работали мы с ним у знакомого уже вам Коли, в уже знакомом вам Усинске, только на разных квартирах. И вот, в обед, лежу, дремаю , и тут - стук в дверь. Кто-то из ребят пошел открыл, слышу - Сашин голос, мол, уезжаю домой, зашел попрощаться... Я поднимаюсь, выхожу из комнаты, и - застываю в полнейшем ужасе. Стоит Саша, только лица у него нет. Вместо - нечто, полностью раздутое, в самом прямом смысле ,как футбольный мяч - я не преувеличиваю - то, что было когда-то его лицом, гладкое и лоснящееся, из которого торчит кончик носа.
Саша, что с тобой?! А он в ответ - да у меня зуб нарывает, я собрался домой, как приеду - сразу к доктору... Я смотрю на него, а ехать, я напоминаю, четыре дня, трястись в «бичевозе», трое суток в поезде, затем еще автобусом, и отчетливо понимаю, что он НЕ ДОЕДЕТ. Умрет где-то в дороге, снимут его на каком-нибудь полустанке, и где его потом искать на «бескрайних российских просторах»?...
И еще я понимаю, что не представляю, ЧТО я скажу его маме...
Я хватаю его, сажаю в такси, везу к ближайшему стоматологу, который тут-же, вне всякой очереди, всё это нахрен вскрывает. И, не вру, прямо на глазах, опухоль начинает спадать, и я вновь вижу перед собой прежнего Сашу. Все это обошлось в пресловутые триста рублей - почти мой тогдашний дневной заработок, который я выложил из своего кармана. Врач дает ему «на прощанье» чего-то для полоскания, я снова сажаю Сашу в такси, везу его на вокзал - и тут нам, или ему? - опять сказочно фартит. Надо сказать, что обычных дорог из Усинска нет. Только ж/д. Причем прямого поезда на «Большую землю» тоже нет - надо садиться в «бичевоз», всегда забитый под крышу, и ехать, аж четыре часа до станции Печёра. И, уже там, пересаживаться на поезд. Есть, правда, одна лазейка - в Усинске к «бичевозу» пристегивают один купейный вагон. А на Печёре его просто перецепляют к «основному» составу. То есть, из вагона выходить не надо. Для Саши, в его тогдашнем состоянии, это было-бы просто спасением. Беда одна - билетов в этот вагон никогда не бывает. От слова совсем. Все раскуплено «на много лет вперед».
И, именно в этот день, именно в этот час, за десять минут до отхода, какой-то товарищ сдает билет. И его не успели купить. Такое бывает раз в сто лет, и именно этот, стопроцентно-счастливый билет, я «вытянул» для Саши.
Он уже к этому времени начал приходить в себя, опухоль почти сошла, и я, со спокойной совестью, посадил его на его законную нижнюю полку...
2014 год.