Платформа, на которой сошел Лэнс, была неотличима от тысяч и тысяч таких же, разбросанных по центральным областям России. Называлась она так же безлико: то ли Серп Коммунизма, то ли Молот Ильича. Большинство электричек проезжали мимо этого полустанка, даже не притормаживая. А потому, чтобы добраться до городка N, вечно покрытого бледной и промозглой дымкой, нужно было успеть на поезд, что раз в сутки, рано с утра, отходил от вокзала во Владимире.
Когда поезд скрылся в тумане и перестук колес окончательно стих, он закинул легкий спортивный рюкзачок на плечо и сошел по крошащимся бетонным ступеням на тропинку, ведущую от платформы между склонами холмов, покрытыми щебнем и серым камнем.
Местность здесь, как он знал, была относительно ровная, с редкими вкраплениями сосновых рощ, еще каким-то чудом не вырубленных. Городок N, классический моногород, упоминался только в парочке старых географических справочников и более нигде. Ни в интернете, ни в каких-либо официальных списках он не числился, начиная с конца восьмидесятых – начала девяностых, с тех пор как градообразующее предприятие окончательно зачахло и люди начали массово уезжать отсюда.
Наконец он вышел из-под сени холмов и перед ним раскинулся равнинный пейзаж, скрытый густой белесой дымкой, не дающей разглядеть что-либо уже на расстоянии сотни метров. Из клубов тумана вдалеке выступали силуэты высоких труб, видимо заводских, и каких-то зданий.
В соответствии с указаниями своего таинственного партнера по интернет-переписке, он двинулся в другую сторону от заводских цехов и вскоре вышел на потрескавшуюся асфальтовую дорогу.
Первая многоэтажка возникла как-то внезапно, выскочив, подобно мифическому морскому чудовищу, из клубов тумана прямо на Лэнса, заставив того нервно вздрогнуть и невольно отступить на шаг. Но уже через мгновение он тряхнул головой и оправился от внезапного испуга, досадливо фыркнув на свою впечатлительность. Дымка вообще играла злые шутки со зрительным восприятием: на определенном расстоянии были видны мутные силуэты различных предметов, но все равно их появление из тумана каждый раз было неожиданностью.
Классический панельный жилой дом, построенный во второй половине восьмидесятых, выглядел необитаемо. Грязные потеки, потрескавшийся бетон, серость и плесень. Асфальтовая дорога здесь раздваивалась, уходя одним своим концом в сторону, а второй заворачивающей во дворы.
Двор, окруженный кольцом домов, встретил Лэнса зловещей тишиной, нарушаемой лишь ритмичным поскрипыванием старых ржавых качелей, бывших частью заброшенной детской площадки, выступившей из тумана. Жуткая, в лучших постапокалиптических традициях, картина, заставила его зябко поежиться. Тем более, что туман был влажным и промозглым, проникающим под одежду холодными мокрыми пальцами.
Отсчитав третий подъезд, он подошел к темнеющем провалу дверного проема. Остатки проржавевших петель указывали на то, что когда-то здесь была массивная стальная дверь. Присмотревшись, Лэнс увидел и саму дверь – она валялась на заросшем сорной травой газоне слева от подъезда, медленно разлагаемая временем и ржавчиной.
Зайдя на лестничную площадку, он протянул было руку к кнопке лифта, но вспомнил, что его отключили давным-давно – ожидающий Лэнса человек предупредил и об этом. А потому предстояло путешествие на седьмой этаж своих ходом, то есть по лестнице.
Первое, что бросилось Лэнсу в глаза – это почти полное отсутствие граффити на стенах. В таких полузаброшенных городах обычно обожали лазать подростки и разномастные экстремалы, а эта публика никогда не упускала случая отметиться в истории хотя бы классическим «здесь был Вася» или известным бранным словом из трех букв. Здесь же если что и было, то давным-давно стерлось под давлением времени.
Дверь в нужную квартиру выглядела единственным новым предметом в окружающей обстановке. Массивный стальной прямоугольник был явно установлен недавно и усилен дополнительными поперечными полосами.
Дверь открыл заросший косматой бородой и густой шевелюрой субъект в очках с роговой оправой.
- Эм… Аркадий? Я – Лэнс. Ну, Леонид, помните? Мы переписывались…
- Проходите скорее! – напряженно прошипел бородач, распахивая дверь пошире и рывком затаскивая Лэнса внутрь. После такого не слишком вежливого приглашения Аркадий поспешно захлопнул створку и завозился с многочисленными запорами и замками, обнаружившимися на внутренней стороне двери.
Лэнс растерянно заморгал, привыкая к полумраку прихожей, застеленной противно липнувшим к подошвам линолеумом. Пахло сырой штукатуркой и, чуть слабее, содержимым сортира. Из темноты раздавалось ритмичное тарахтение – видимо работал генератор. В коридоре у входа громоздились какие-то вещи, нос щекотала витающая в воздухе пыль.
- За вами никто не следил? – наконец обернулся к Лэнсу странный хозяин квартиры.
- Эм… нет, не думаю…, - приподнял брови Лэнс. – А что, собственно…?
- Сейчас, сейчас, - забормотал Аркадий, скрывшись в дверном проеме слева, по всей видимости ведущем на кухню. Какое-то время царила тишина, наконец снова раздался голос хозяина квартиры. – Проходите, Леонид. Только осторожно, там табуретка в коридоре.
Кое-как разминувшись с указанным предметом, Лэнс оказался на маленькой кухоньке, обставленной обычной мебелью из ДСП и старым, еще советским, холодильником. В котором уже копошился Аркадий, извлекая на свет божий початую бутыль водки, банку огурцов и бумажный пакетик непонятного содержания.
- Присаживайтесь. Выпьете? Нет? Ну, а я, с вашего позволения…, - извиняющимся тоном проговорил Аркадий, раскладывая все это богатство на столе и наливая себе рюмку.
Лэнс нетерпеливо наблюдал, как бородатый хозяин квартиры опрокидывает стопку и поспешно закусывает квелым огурцом, извлеченным из банки.
- Ну что ж, э-э… Аркадий, вы говорили о некоторых материалах, которые… не представляется возможным сфотографировать или переслать по почте. Я хотел бы осмотреть их.
- Да… Да, конечно, - засуетился хозяин дома, вскакивая и убегая из кухни. Раздался стук дерева, будто кто-то разбирает паркет, шуршание газеты, приглушенное ругательство, и вот уже Аркадий возвращается, неся в руках фанерную коробку, видимо сделанную из выдвижного ящика обычной тумбочки. Отодвинув бутылку водки в сторону, бородач водрузил принесенное перед Лэнсом.
- С чего бы начать? Ну, конечно же…, - бормотал Аркадий, открывая ящик и доставая первый предмет. Лэнс, нахмурившись, внимательно всматривался в странную вещь. Насмешливость и нетерпение на его лице исчезли, сменившись выражением сосредоточенности.
Странный кусок камня в форме угловатого конуса был заляпан копотью и грязью, к тому же покрыт рыжим налетом неясного происхождения, но на нем вполне можно было разглядеть грубо вырезанные руны.
Лэнс протянул руку к камню, но Аркадий отставил предмет на другой конец стола, не дав своему визави даже дотронуться до шершавой поверхности. Лэнс только сейчас заметил, что бородач не прикасается непосредственно к конусу, держа его через плотный кусок дерюги и надев садовые перчатки.
- Я, э-э… нашел его в луже заводских отходов. Мало ли… - отвел глаза Аркадий, доставая ещё один комплект перчаток.
Лэнс ничем не выдал своего удивления, надевая их на руки. С чего бы его собеседнику так неуклюже врать? Но все же ради изучения столь многообещающего артефакта можно было и потерпеть чудачества хозяина.
Руны были, мягко говоря, незнакомы Лэнсу. Учитывая, что он весьма неплохо разбирался в древних письменах и культуре всех проживавших на территории Центральной России племен, эта ситуация была из ряда вон. Определенные черты этих знаков можно было приписать древним марийцам, что-то явно отдавало славянщиной, но все вместе принимало совершенно невообразимые очертания, трудно уловимые человеческим взором. Руны как будто плыли в глазах Лэнса, хотя, переведя взгляд на другие предметы на столе, можно было заключить, что дело вовсе не в глазах.
- Эм… любопытно. Что-то еще? – изобразил он полнейшее равнодушие, хотя про себя уже воображал, как будет докладывать с высокой трибуны на ежегодном Археологическом Съезде в Морошкинском Университете. Подлинность этого конуса, конечно, еще предстояло подтвердить, но на опытный взгляд Лэнса уже можно было сказать, что подделкой здесь и не пахнет! Тут пахло Открытием с большой буквы!
- Ну, собственно, из находок только это. Еще, конечно, мои наблюдения и записи, но…
- Да-да, я приложу их к докладу, - рассеянно ответил Лэнс, весь поглощенный камнем. Наконец, положив странную находку на стол, он снял с одной руки перчатку и достал из заднего кармана джинсов смартфон.
- Фотографировать собираетесь, - усмехнулся Аркадий, немного обиженный пренебрежительным тоном приезжего ученого. – Ну-ну…
- Мне для блога. А в чем, собственно, проблема? – нахмурился Лэнс.
- Да ни в чем! Сами увидите.
Хмыкнув, Лэнс навел камеру на камень… и зажмурился, потрясая головой. Камня не было на экране!
- Ну вот видите, - удовлетворенно проговорил Аркадий, наливая себе вторую рюмку.
Лэнс снова нахмурился и все же нажал на кнопку фотографии. И тупо уставился на изображение, где прямо в воздухе зависли несколько комков глины, за которыми виднелась столешница и тарелка с огурцами.
На всякий случай он несколько раз перевел взгляд с экрана телефона на стоящий на столе конус и обратно. Постепенно глаза Лэнса все больше округлялись.
- Да как это?...
- Ну что, теперь выпьете? – едко усмехнулся Аркадий, доставая вторую рюмку. Лэнс лишь машинально кивнул, пытаясь вместить только что увиденное им в картину реального мира.
Водка ледяной стрелой упала в желудок, тут же растекшись приятным жаром. Опомнившись, он поспешно откусил половину огурца, оказавшегося мягким и недосоленным. Лэнс поморщился.
- Хотите послушать, что мне удалось накопать? – спросил Аркадий.
- Ладно. Рассказывайте, - кивнул в ответ Лэнс, усаживаясь за стол и не отрывая взгляда от странного конуса.
- Штуку эту я, если честно, не нашел. Я её, эмм… украл, в общем.
- Украли?!
- М-да. Хотя, если подумать, камень этот и прежним своим хозяевам не принадлежал. Он вообще никому не может принадлежать в нашем мире. Так-то, - напряженно начал свой рассказ Аркадий. Лэнс не стал прерывать его, хотя у него после последней фразы в голове зароились многочисленные вопросы. - Не из нашего мира, да…, - продолжил хозяин квартиры. – Наша техника, - кивнул он в сторону лежащего на столе смартфона, - не способна его запечатлеть. Технологии не те-с! Другое дело – человеческий мозг! Есть у меня теория, почему невооруженным глазом мы воспринимаем его, а вот через всякую машинерию не получается…
Аркадий ненадолго прервался, чтобы обновить содержимое рюмок. Лэнс не возражал, настолько было сильно потрясение от всего услышанного и, особенно, увиденного.
- Я, надо вам сказать, последние пару лет занимался весьма любопытными изысканиями в части языческих ритуалов древних племен. Вы же в курсе относительно недавних находок в нашей области? Ах, да, вы же…
- Мой куратор в университете был руководителем этих раскопок, - сухо проговорил Лэнс. К нему возвращалось его прежнее надменное настроение, впрочем, пока ещё сильно разбавленное пережитым потрясением.
- Ну да, как же, знаем… Профессор Вертинский, так? Читал… Ну так вот. Эти ваши «кружельниковы люди», или племя Мор, были весьма своеобразны в своих религиозных предпочтениях.
- Ну, это пока до конца неясно! То, что мы нашли – скорее временная стоянка. Ни тотемных столбов, ни какого-либо ритуального инвентаря найти не удалось. Пара амулетов – да и только! А поэтому…
- Поэтому ваш профессор просто приписал им в своих статьях и интервью типичные для всей Мери верования. Вижу, морщитесь – самому это не по нутру пришлось, верно? А меж тем капище ваших «кружельниковых людей» находилось здесь. Аккурат на месте нашего городка!
И, не обращая внимания на ошеломленно уставившегося на него Лэнса, Аркадий опрокинул еще одну рюмку. А затем продолжил:
- Я могу лишь предполагать, почему этот народ снялся с обжитого места и двинулся в путь. Тем более, что, судя по всему, весь их культ завязан на эти места. Особенно на один холм… - тут Аркадий запнулся, прислушиваясь. Лэнс тоже насторожился и даже, вроде бы, краем уха услыхал на улице далекий звук, похожий на визг автомобильный резины по асфальту.
– Извините, - смущенно пробормотал хозяин квартиры. – Почудилось, что… Да нет, почудилось. Я тогда вроде не наследил…
Заметив недоуменный взгляд собеседника, Аркадий нервно усмехнулся:
- Нечистая совесть покоя не дает, вот и дергаюсь. Так, о чем это я… Ну та вот: я проводил кое-какие исследования, рылся в библиотеках, облазил архив Морошкинского НИИ сверху донизу. Дошло до того, что наши краеведы начали просто избегать меня – так я им надоел! И, как мне кажется, я начал понимать причины… некоторых событий.
Лэнс нахмурился, но промолчал. Независимо от собственного желания, он увлекся рассуждениями Аркадия, хотя и не был уверен, что до конца верит ему.
- Вы же знаете, когда наш городок начал угасать? Конец восьмидесятых… Перестройка, гласность… Казалось, наоборот, вот сейчас-то наш завод, а следом и город, поднимутся! Руководство даже приняло решение о расширении производства. Заложили новый цех, - Аркадий покосился на бутылку с прозрачным содержимым, сглотнул, но не стал наливать еще. – Тогда-то все и началось.
- Что началось? – напряженно спросил Лэнс.
- Чертовщина, - усмехнулся хозяин дома. – Поначалу-то вроде все было в рамках городских баек про призраков, ну и тому подобное. Но когда в 90-м цех запустили, стало понятно, что творится что-то из ряда вон! Но тогда уже, сами понимаете, мало кому это было интересно. Началась это… «берите суверинитета сколько влезет» - так кажется? Дерьмократия и бардак…
Бородатый хозяин квартиры уже явно захмелел, потому скованный рассказ приобрел некоторый эмоциональный окрас. Но вдобавок к этому усилилась и нервозность Аркадия. В глазах бородача все чаще мелькал неподдельный испуг, а стоило с улицы донестись какому-либо звуку, он тут же замирал, смертельно бледнея. Речь его стала быстрой и резкой.
- Цех проработал от силы полгода, затем его забросили. Почему? Так люди стали пропадать! Поначалу только те, кто в нем работал. А потом и вовсе все, кто на заводе оказывался… в неправильное время. Например, в новолуние. Но закрыли завод, понятное дело, не поэтому. Народишко из города уезжать начал, некому работать… Это все я из архивов узнал. А что касается событий относительно недавних…
На улице снова раздался далекий визг тормозов.
- Что-то зачастили ездить, давно такого не припомню…, - пробормотал Аркадий, снова примолкнув. – Ладно, времени мало. Подхожу к сути, - бородач все же долил себе остатки водки и опрокинул стопку в себя. – Больше я в открытой части архива НИИ ничего не нашел. Но подозревал, что в закрытой…
- У вас что, был доступ в закрытую часть? – не выдержал Лэнс. О самом существовании закрытой части архива НИИ он узнал по большому блату, но речи о том, чтобы изучить её содержимое, даже не шло!
- Есть у меня связи… То есть были, - усмехнулся Аркадий. – Да и то, связей этих хватило лишь на то, чтобы выудить оттуда кое-какие косвенные данные. В сочетании с общением с краеведами и изучением местного фольклора, а также кое-каких древних летописей… В общем, картинка нарисовалась довольно мрачная.
- Летописей… Вы имеете ввиду…
- Да, морошкинские старцы. Те самые, самые первые из них, века этак десятого-одиннадцатого. Ну так вот. У них описываются верования местных язычников. Все вроде более-менее в рамках обычных описаний того времени, кроме… кроме одного ритуала.
- Что?...
- Не перебивай! Ритуал, описываемый там, не похож ни на что из того, что я изучал ранее! Ни Меря, ни славяне, ни иные народы Центральной России и Севера – ни у кого из них нет ничего похожего! Это было… нечто куда древнее привычных нам Перунов и Велесов – эти появились уже куда позже. Даже популярное сейчас в определенных кругах Навославие, поклонение так называемым «темным» славянским богам – человеческий новодел. Это же… этот ритуал явно был отголоском, тенью чего-то… дочеловеческого. Понимаешь?
- Ммм… не совсем… Но морошкинские старцы…
- Пропали. Знаю. Только один, холодный как лед и абсолютно обезумевший, вышел к населенным землям с грязной пачкой пергамента в руках и бессвязными россказнями о произошедшем. Старая местная легенда, которую почему-то никто никогда всерьез не упоминает ни в одной научной работе!
- Упоминают, вообще-то! – перебил его Лэнс, который сам посвятил этой истории часть своей диссертации. - Но это просто занятная легенда, не более! По официальной версии морошкинские старцы были…
- …перебиты все до единого местными языческими племенами, а рукопись нашли куда позже княжеские каратели, обыскивавшие разоренный скит. Верно. В масштабах истории страны эпизод не самый крупный – а потому и почти забытый официальной исторической наукой. Тем более что этот скит никогда не играл особой роли в русском православии. Не успел сыграть, ага, - пьяно булькнул Аркадий, что должно было означать злорадную усмешку. - Но сами летописи… Даже их копии крайне трудно сейчас найти в полном объеме! И девяносто процентов в них – описания обычаев окрестной Мери. Обычные, даже скучные хроники. Но в конце… В конце они касаются кое-чего иного. Более того – я склонен считать, что именно эти записи послужили причиной нападения на монахов и их истребления!
- Основной посыл этого «запретного» ритуала, - продолжил хозяин квартиры, - это манипуляция, эээ… жизненной силой. Разумеется, это не термин из летописей, а моя интерпретация. Сам летописец приводит в своей рукописи жуткий обычай, схожий с современным переливанием крови. Вождь или жрец изуверски убивали девушку, только вошедшей в брачный возраст, после чего выпивали её кровь. Это способствовало, по мнению древних, продлению их собственной жизни. Процесс умерщвления жертвы… также подробно описан. Нет, не заставляй меня его пересказывать! Найдешь в материалах… Но самое главное – проводился этот ритуал строго в определенные дни года, в ночи новолуния, у подножия того самого холма. И этот камень, - кивок в сторону неправильного черного конуса, - являлся одной из частей ритуала!
Аркадий умолк, видимо погрузившись в жуткие воспоминания о прочитанном в летописи. Воспользовавшись этой паузой, уже полностью оправившийся от потрясения Лэнс кашлянул:
- Это конечно все довольно занятно, но… от меня-то вам что нужно?
- А? Да. Ну конечно, довести до общественности все то, что здесь творится! – уставился на собеседника Аркадий. – Вы же… блогер, да?
- Эм, да… но, если честно, могу разве что попытаться аккуратно продвинуть вашу, эмм… теорию в нашем университете. Не думаю, что моим подписчикам так уж интересно подтверждение истории тысячелетней давности…
- Какой тысячелетней давности?! –возмутился Аркадий, стукнув кулаком по столу. Потом примолк и пробормотал: - А… так я ж тебе главного не рассказал…
Про себя Лэнс поморщился. Он не помнил, чтобы они с Аркадием переходили на «ты». Тот же на пару секунд прикрыл глаза, видимо сосредотачиваясь.
- Ага. Вот. Собственно, - сглотнул Аркадий, заметно снижая тон. Видимо, овладевшая им громкая пьяная бравада напугала его самого. – Судя по всему, сюда, в городок, в шестидесятых-семидесятых частенько наведывались весьма значительные кремлевские шишки! Мои связи… ну пока они еще были… короче у меня был доступ в том числе к закрытым архивам КГБ. И то что я там нашел… пугает.
Хозяин дома встал и подошел к холодильнику, доставая еще одну бутыль, и глянул на Лэнса. Тот хмуро кивнул, и Аркадий освежил их стопки.
- Поймите меня правильно. Слишком много совпадений! Около десятка тогдашних партийных боссов самого высокого эшелона регулярно наезжает в мелкий моногородок... Инкогнито! Под охраной зубров из КГБ! А в соседних городах регулярно пропадают девочки-сироты возрастом от четырнадцати лет и выше! Поняли?!
Аркадий прервался, чтобы в очередной раз прислушаться к темноте, сгущающейся на улице.
- Ладно. Главное. Я, собственно, поселился здесь года два назад, ведомый своими исследованиями. Сами видели – другие здесь не живут… И знаете, что? – глянул он на Лэнса таким взглядом, что тому стало не по себе. – Они продолжают!
- Кто они?! И что продолжают?! – совсем запутался Лэнс.
- Они, - прошептал Аркадий. – По крайней мере один из тех, кто сохранил жизнь и рассудок. Или кто-то другой. Или… не знаю. Но похищения продолжаются!
Лэнс счел за лучшее отодвинуться. Хмель еще не ударил ему в голову настолько, чтобы он так уж всерьез поверил в безумный рассказ собеседника. Тем более что чем дальше, тем больше он отдавал полным бредом! Но он не стал спорить, решив про себя, что сам изучит все материалы и отдаст странный камень на экспертизу… Должно же быть разумное объяснение столь странному поведению камеры? Есть определенные фото-покрытия, позволяющие делать предмет невидимым для электроники… Или нет?
Его размышления прервали визг тормозов и хлопки автомобильных дверей, раздавшиеся возле самого дома.
Аркадий прямо таки спал с лица.
-Уходите...
-Что? - растерянно спросил Лэнс.
Но уже в следующий момент он обнаружил у себя в руках свой рюкзачок и ящик с таинственными материалами, в том числе зловещим конусом.
-Они меня нашли... Нашли! Но они не найдут здесь... этого, - Аркадий кивнул в сторону ящика. - Бегите! Наверх до последнего этажа, далее...
… И вот Лэнс на крыше. Как инструктировал хозяин дома, ключ от замка ведущей туда стальной решетки находился в одной из крошащихся бетоном дыр в стене. Лэнс закрыл за собой дверь и, недолго думая, сунул ключ в карман джинсов. Один пролет и... он на вершине тумана.
Именно так — влажная дымка не поднималась выше полуметра над парапетом десятиэтажки. Далее сияло ярко-синее небо с начавшему свой путь к закату солнцем.
Сама дымка отсюда смотрелась крайне странно. Лэнс четко видел соседние дома. Да что там: все окрестности были как на ладони, будто в безоблачный день!
Но тем не менее, дымка оставалась на месте. Он смотрел на мир вокруг: ряды домов, видневшиеся в стороне заводские трубы — будто в черно-белой съемке. Туман никуда не делся — понял Лэнс. Просто он каким-то образом может смотреть сквозь него. И он четко осознавал, что лишь здесь, на крыше, охраняемый ярко-синими небесами и светом солнца, он может хотя бы так противостоять жуткому наваждению, что сковал полузаброшенный моногородок.
Набравшись решимости, он выглянул через парапет.
Три черных джипа — марок отсюда было не разобрать — остановились у третьего подъезда. Люди в черных куртках и масках выволокли из него человека с черным же мешком на голове. По рубашке Лэнс узнал Аркадия. Да и странно было ожидать, что в этом доме можно было найти кого-то еще, кроме странного обитателя квартиры на седьмом этаже.
Непонятно на что надеясь, Лэнс достал смартфон и максимально приблизил изображение, наводя на происходящее вокруг джипов. Далековато... но можно запечатлеть хотя бы общую картину!
Внезапно один из «рейдеров» (так Лэнс назвал странных парней в черном) глянул вверх, приподняв маску. Палец Лэнса дрогнул и он нажал на кнопку фотографии.
Человек внизу подозрительно поводил взглядом, но все же опустил маску и сел в джип. Черные машины с визгом стартовали и скрылись за углом.
Какое-то время молодой человек стоял на коленях у парапета, напряженно вглядываясь вниз и вслушиваясь в туман. Нет, вроде бы ушли окончательно.
Но спускался он все равно медленно, стараясь ступать как можно мягче, поминутно останавливаясь и прислушиваясь к лестничным пролетам внизу.
Стальная дверь квартиры на седьмом этаже была мастерски взломана и распахнута настежь. Не останавливаясь, Лэнс юркнул на лестничный пролет, ведущий вниз, опасаясь, что в квартире кто-то остался караулить в засаде.
Из подъезда он не решался выйти довольно долго: аккуратно выглядывал из-за косяка, вглядывался в клубящийся за дверным проемом туман. Но наконец, решив, что будь что будет, Лэнс рванулся к выходу!
У подъезда никого не оказалось, и он рванулся налево, по направлению к станции. Даже если поезд ходит раз в сутки, даже если придется идти пешком до ближайшего шоссе! Пусть он и не представляет, где это самое шоссе находится! Пусть…
И все-таки его ждали. Стоило Лэнсу выбежать за пределы двора на открытую местность, как из тумана раздался окрик и рев мотора. Он рефлекторно ринулся под защиту каких-то бетонных обломков. И вовремя: первые пули высекли крошку из его временного убежища в следующее же мгновение!
Он скатился в овраг, по дну которого в окружении стертых и местами расколотых бетонных блоков тек грязный ручеек, скрывающийся в высокой трубе, врытой в землю под дорогой. Лихорадочно оглянувшись, он ринулся в трубу, шлепая по воде ручейка ботинками. Сзади уже раздавались крики преследователей, отражающиеся от стен трубы.
Снова выскочив под небо, Лэнс на ходу огляделся и понял, что овраг, по дну которого он бежит, ведет его прямиком к развалинам старого завода. Завернув за поворот ручья, он увидел впереди покрытую ржавыми потеками бетонную стену с зияющим посередине широкой дырой – из неё-то и вытекал грязный ручеек.
Вложив все силы в последний рывок, он буквально ввинтился в зев ржавой трубы, позволявшей пролезть человеку только согнувшись в три погибели! Кое-как на четвереньках достигнув пересечения с другой трубой, Лэнс хотел уже было вздохнуть с облегчением…
Как вдруг раздался грохот пистолетного выстрела, еще более громкий в сочетании с многократным эхом, порожденным стенами трубы!
Лэнса будто пнули в плечо, он споткнулся и пропахал мерзко воняющую грязь ручейка собственным носом. От второго выстрела он спрятался, нырнув вправо, в перпендикулярно отходящий от основного стока проем.
Со стороны выхода послышалась матершина и звук удара. Слаженное кряхтение, еще больше мата, жуткий надрывный скрип и…
И наступила кромешная тьма. Преследователи задраили люк, замуровав свою жертву в сточной системе завода!
Лэнс от ужаса раскрыл рот и попытался вскрикнуть… но лишь захрипел и завалился на пол – плечо пронзила жуткая боль! Рукав левой руки был липким и влажным от крови. Его все же достали.
Сколько он провалялся в кромешной темноте, тяжело дыша, Лэнс не знал. Наконец, собравшись с силами, он попытался двинуться. Плечо пронзила боль, но, как он понял, пуля прошла по касательной, вырвав кусок мяса на плече и не повредив ничего жизненно-важного.
Когда глаза немного привыкли к темноте, а панику удалось загнать поглубже, он заметил, что откуда-то справа доносится холодное дуновение. Ведомый скорее слепой надеждой, нежели здравым смыслом – куда двигаться, все равно было без разницы – он кое-как поднялся на ноги и в полусогнутом состоянии двинулся по направлению к промозглому ветерку. Двигался он по большей части на ощупь, но вот впереди забрезжил неверный, бледный свет и Лэнс вышел к вертикальной шахте.
Горизонтальный проход здесь обрывался, зато трубу, по которой он ковылял, пересекала другая – вертикальная. Наверху, довольно высоко, виднелся серый кружок неба. Оттуда и шел неверный свет, позволявший хоть как-то разглядеть очертания окружающих Лэнса предметов. В том числе и толстые прутья решетки, перекрывающей трубу, идущую вниз. За нею вместо ржавых стенок трубы виднелись стены прямоугольной каменной штольни, выложенной грубыми серыми глыбами камня. Невольно Лэнс вспомнил рассказ Аркадия про древнее капище, располагавшееся в древности на месте завода. И кто знает, не уходили ли в глубь холма какие-нибудь катакомбы или могильники?...
Лэнса пробрала дрожь и он постарался отбросить жуткие мысли.
Дотянуться до решетки не было никакой возможности: она располагалась метрах в трех вниз. Да ему и не пришла в голову такая глупая мысль. К тому же от провала во мрак, начинавшегося за ней, тянуло такой иррациональной жутью, к тому же подогретой воспоминаниями о россказнях Аркадия, что Лэнс счел за лучшее не оставаться в этом месте слишком долго, решив исследовать левое ответвление сточной трубы.
Когда он уже возвращался к первой развилке, ему показалось… Нет, не может быть!
Там, позади, нарастал какой-то странный то ли стон, то ли гул, исходящий явно из забранного решеткой провала во мрак! Когда гул достиг своей кульминации, Лэнса накрыло порывом ледяного, но при этом удушливо-затхлого ветра, пронесшегося по трубе в сторону выхода! Ветер практически сразу стих, но молодой человек еще какое-то время не мог унять стук зубов.
Лишь бешеным усилием воли он заставил себя не побежать сломя голову. Во-первых, плечо по-прежнему немилосердно жгло, хотя кровь больше не шла, запекшись на плече противной коркой. А во-вторых, идти приходилось в кромешном мраке, тщательно ощупывая трубу перед собой, чтобы не рухнуть в такую же вертикальную шахту и не переломать костей.
Какое-то время он тупо полз, стараясь не думать, в какие недра его заведет утопающая во мраке труба.
Хотя темнота не была абсолютной. Трещины и местами разошедшиеся стыки трубы давали возможность, если привыкнуть к темноте, разглядеть общие контуры стального коридора. В какой-то момент прибавились и звуки. Несмотря на то, что единственными звуками, что могли здесь звучать, были вой ветра и скрип ржавого железа.
- …я те отвечаю! Да ладно, че ты как не родной-то, а?
Впереди опять забрезжил неверный свет. Лэнс даже задержал дыхание, боясь издать случайный звук и тем самым выдать себя.
- Бл*, мужик, да чего ты? Че, малолеткам ноги никогда не раздвигал? Да ты смотри, какая цыпка нам попалась, а! Она и не целка поди уже наверное, гы-гы!...
В «полу» трубы, по которой полз Лэнс, обнаружилось круглое отверстие, забранное решеткой, через который лился яркий электрический свет. Длинная белая лампа была прикреплена к стене, провод от неё тянулся к двери и пропадал во мраке за ней. Комната, освещенная ею, представляла собой простой бетонный параллелепипед, заваленный каким-то мусором. Но посреди пола…
Посреди пола Лэнс, к собственному ужасу, увидел знакомую темную штольню, уходящую куда-то в неведомые глубины.
В комнате находились двое. Оба в черных кожаных куртках и черных брюках, оба вооружены. Тот, что стоял ближе к стене, был неподвижен: ноги на ширине плеч, руки скрещены на груди, на лице застыло какое-то брезгливое выражение лица. Чуть седоватые волосы топорщились аккуратным ёжиком.
Его собеседник, бритый на лысо «бык», напротив, активно жестикулировал, указывая на какой-то кулёк позади «ёжика».
- Ну подумай, бл*! Кто сюда из наших заглянет, а? И шеф сказал, не раньше завтра приедет? Кинем пару палок, он и не заметит, а? Ну чё ему, жалко, что ли? Ты ж не считаешь, что шеф наш жлоб, не?
«Ёжик», как про себя прозвал спокойно стоявшего Лэнс, лениво повернул к «быку» голову и впервые раскрыл рот:
- Значит так, пацан. Надоел, ей-Богу надоел. Пока ты не сделал чего-нибудь глупого, давай проясним: эта «цыпка», как ты сказал, должна остаться целкой до того момента, как за неё примутся шеф и его зам. Тебя наняли для чего? Чтобы сторожил. А не для того, чтобы «товар» портил. Усёк?
- Да усёк, усёк, дядь, чё ты? А я чё? Я ничё…, - тут же пошел на попятный «бык», отступая чуть в бок. Лэнс смотрел на бритого сзади и видел все его манипуляции. Вот «ёжик» отвлекся на какой-то шум за дверью, буквально на мгновение отвлекшись от происходящего в комнате… а вот уже ему на затылок опускается кусок арматуры, зажатый в руке «быка».
Обладатель седоватой шевелюры рухнул на пол без звука.
- Суууука…, - с ненавистью прошипел бритый, выкидывая арматуру. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, он внезапно резко пнул бесчувственное тело «ёжика» под ребра. – Сука! Я тебе не пацан! Я, бл*, е*ал тебя, твою постную рожу и шефа твоего ё**нного!
Выместив первую злобу, «бык» чуть поостыл и воровато зыркнул на дверь. Видимо приняв какое-то решение, он ухватил тело своего напарника за ноги и потянул его к колодцу в центре комнаты. Голова «ёжика» волочилась по бетонному полу, оставляя кровавый след.
- Ниче. Типа он ушел с поста и больше не видал я его. Наши сюда только раз в день наведываются, так что всё чики-пуки, на*уй!
Дотащив тело до дыры в полу, «бык» пнул его последний раз. Тяжело перевалившись через край, «ёжик» канул во мрак.
- Зае*ал уже за неделю. Выходить нельзя, курить нельзя, эту, - взгляд в сторону куля у стены, - трахать нельзя. А теперь можно, нах!
С этими словами бритый выдохнул и вразвалочку двинулся в сторону кулька, который явственно зашевелился. Слегка пошевелив его носком сапога, отчего кулек тихо вскрикнул и застонал, «бык» удовлетворенно кхекнул. Присев на корточки, он достал армейский нож и одним движением разрезал мешковину, под которой оказалась…
Под которой оказалась русоволосая девичья голова с испуганными голубыми глазами на чумазом лице.
- Ну чё, краля, ща покажу тебе, какого это, с настоящим мужиком-то, а! – весело гоготнул «бык». – Э, да ты чего? Да не боись, я пацанчик-то тёртый, если возбухать не будешь, всё тип-топ будет. Удовольствие там получишь, ага! Эй, ты чего застыла-то?
Девушка замерла с каменным лицом, лишь подбородок чуть подрагивал, будто она пыталась что-то сказать. Её полный ужаса взгляд застыл, уставившись куда-то за спину «быка».
Лэнс скрючившийся в неудобной позе в трубе, тоже замер, надеясь, что Нечто, тихо вылезшее и вставшее позади бритого, не заметит его.
Наконец «бык» понял, что смотрит девчонка совсем не на него. Нахмурившись, он повернулся. Его лицо начало искажаться в безумном крике. Но сам крик так и не успел сорваться с губ. Покрытая бледно-серой кожей ладонь вцепилась в его ворот и в следующее мгновение «бык» исчез в черном провале штольни. Вместе с тем, что его схватило
Какое-то время стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь судорожным и частым дыханием девушки. А в следующее мгновение раздался дикий грохот: это Лэнс неудачно оперся на решетку под собой, ржавый запор не выдержал, и он эффектно рухнул напротив несостоявшейся жертвы изнасилования.
Визг, который она издала, вполне мог заставить лопнуть хрустальный бокал.
- Тише! Тише ты! – зашипел Лэнс, зажимая её рот ладонью. Он сам не понял, каким образом из положения лёжа так быстро подскочил к девушке: видимо испуг был настолько велик, что придал ему сил. В дико уставившиеся на него глаза медленно возвращался разум. – Тише, - уже спокойней произнес он. – Вдох-выдох. Вдох-выдох. Все в норме, все хорошо.
В этот момент из глубины шахты вылетел порыв уже знакомого Лэнсу жуткого ветра, принесшего, помимо затхлого запашка, еще и звуки.
Шорох тысяч рук и босых ног по бетонным стенам.
- Так. Пора валить, - первым опомнился Лэнс, хватая девчонку за руку и рывком поднимая её на ноги. Впрочем, она и сама уже прониклась ситуацией, метнувшись вместе со своим внезапным спасителем к двери.
Обшарпанный коридор с полуразрушенными стенами, утопал в полумраке. В дальнем его конце виднелся проем наружу, в который проникал бледный дневной свет. Туда они поначалу и рванули. Но внезапно свет загородила человеческая фигура. Удивленный вопль, потом еще один, за спину. Что-то вроде «они тут!».
Выстрел. Один. Очередями лупить боятся. «Зачем-то мы им нужны живыми. Точней не мы оба. Только она» - мелькнула лихорадочная мысль в мозгу Лэнса, несущегося куда-то по бесконечным коридорам и тащившего за собой тяжело дышащую девушку.
Попетляв по коридорам, они залегли в одной из комнат, за грудой какого-то металлолома, когда-то, видимо, бывшего станками. Стены вокруг зияли огромными дырами, пол был завален грудами мусора, всюду виднелись потеки ржавчины.
Только тут они вспомнили про то, свидетелями чему они стали.
- Они… ну, те, из колодца, - дрожащим голосом начала девочка, диким взглядом зыркая на черные провалы в стенах. – Они же не вылезут… откуда-нибудь?
- Н-не должны, - ответил Лэнс. Но только чтобы просто успокоить свою невольную спутницу, потому что и сам далеко не был уверен в своих словах. Той при ближайшем рассмотрении не было и семнадцати. Грязная, с обломанными ногтями, она была одета в засаленный топик и миниюбочку: в таком девочки-подростки обычно ходят на дискотеки.
«Детдомовская наверное? Ну еще бы, других-то эти подонки похищать бы побоялись. Наверное, как раз по пути с дискотеки и схватили» - снова подумал Лэнс, вслушиваясь во мрак. «А ведь Аркадий говорил про это… Но тогда… Боже мой, я ж до сих пор таскаю с собой этот чертов конус!»
Он повернулся к своему рюкзаку и замер. В дальнем конце комнаты стояла бледно-серая тощая фигура. Череп, обтянутый кожей, не имел никаких признаков глазниц или ротового отверстия, но Лэнс почему-то точно знал: тварь прекрасно их видит…